Отблески

      Ночные клубы в Джаспере располагались строго на окраине города и были все как один дерьмовые. С дерьмовой музыкой, дерьмовой едой и коктейлями.       Ах, да. И дерьмовыми посетителями. В Джаспере люди, в большинстве своём, были хорошими и тихими, но даже среди них была та прослойка общества, которой интеллигентные люди сторонились и обходили десятой дорогой.       Ева не помнила, как именно оказалась в этом клубе, за барной стойкой с очередной рюмкой водки в руках. Бармен изредка поглядывал на неё, очевидно, приценивался, сможет ли она поднять руку с банковской картой над терминалом оплаты.       Ева его продолжала удивлять: рюмку она держала на удивление твёрдо. Карту, наверное, тоже смогла бы.       В тот день, перетёкший в ночь, было жарко, поэтому Ева была одета… Скорее, раздета, но для ночного клуба было в самый раз. Еве, если быть совсем честной, было наплевать, как она выглядит и что о ней подумают. Она просто хотела напиться и активно занималась этим уже который час.       Особых причин для такого поведения не было. Хотя, нет. Всё ещё был Оптимус Прайм, инопланетная война и собственная смерть. Этого оказалось достаточно, чтобы попытаться залечь на социальное дно.       Из-за громкой музыки голова минут с тридцать болела, но никаких таблеток у Евы с собой не оказалось. Это было неприятно. Ева даже боялась представить, в каком состоянии проснётся завтра. Если проснётся.       Изредка звонил телефон. Ева чувствовала его вибрацию, сливающуюся с вибрацией басов, но стоически игнорировала. Знала, кто там.       Ева не сомневалась, что Оптимус давно вычислил её местоположение и, вероятно, даже стоял на парковке. Но Ева не стремилась выйти. Разговаривать с Оптимусом, выслушивать нотации и приторное беспокойство не хотелось. Как не хотелось и вообще вставать.       — Эй, детка, — чья-то потная и тяжёлая ладонь опустилась Еве на оголённое бедро, заставив её вздрогнуть, — скучаешь?       Чтобы повернуть голову в сторону говорящего, пришлось приложить усилия. На Еву смотрел мужчина средних лет со свиными хитрыми глазками, внушительным животом и ранней лысиной. И что такой боров мог забыть в молодёжном клубе?..       — Отдыхаю, — музыку пришлось перекрикивать. Сбросить руку нахала не удавалось: сил на это было мало.       — Могу предложить более интересный отдых, — рука толстяка подалась выше, задирая юбку. Мужские пальцы коснулись ткани трусов, — в туалетной кабинке, — мужчина неприятно хохотнул. Еву замутило.       — Там грязно, — Ева нахмурилась, а после залпом опрокинула рюмку водки. Нет, она вовсе не это хотела сказать. Ева хотела огрызнуться и послать мужика, а не вести светскую беседу.       — Не грязнее, чем здесь, — здоровяк умудрился ущипнуть Еву за лобок, — не так ли? Пойдём. Не пожалеешь: я щедро заплачу. Молодость должна вознаграждаться.       Ева наклонилась к мужчине, ощутив терпкий запах пота. Пришлось задержать дыхание.       — Трахнуть меня хочешь?       — Вставить в рот, — поправил мужчина, — и кончить на волосы. За испорченный макияж накину приятный бонус в виде пары грамм. Это куда лучше водки.       — Да? — Ева сделала задумчивый вид. Наркотики — зло, но если это могло помочь сбежать от мыслей об Оптимусе хотя бы в собственной голове, то стоило попробовать. — Ну пойдём, если уж такие щедрости.       — Сперва оплата, — в разговор влез бармен. Тот усиленно делал вид, что ничего не слышит, пока не понял, что гостья планирует уходить.       — А? Да. Да, конечно, — Ева поискала банковскую карту в сумочке, но нашла лишь наличку. Это было странно, но тратить время на поиск больше не хотелось: Ева просто кинула пару долларов на барную стойку, — сдачу на чай оставь.       — Какая щедрая дама, — мужчина поднялся, помогая Еве крепко встать на ноги и тут же прижал к себе, — я Марк. А ты, крошка?       — А я… — Ева осеклась. — Лилит.       — Лилит? Если это не твой псевдоним, а настоящее имя, то твоя матушка знала толк в иронии, — мужчина направился в сторону туалетов, подталкивая Еву. — Тебе же есть восемнадцать, да?       — Есть. Тут вход только по паспортам, — да и не выглядела Ева на меньше, чем восемнадцать.       Мужчина на слова Евы лишь довольно угукнул.       Когда они свернули за угол, к туалетам, то музыка стала намного тише. Зато появился явственный запах мочи, дерьма и… Секса.       — Дамы вперёд, — Марк открыл перед Евой дверь в мужской туалет, — тут кабинки шире. Будет, где развернуться.       — Ага, — Ева пожала плечами, входя внутрь. Там было пусто… почти. Какой-то парень спал под раковинами, на полу. Ева присмотрелись… Винс! Это точно был рыжий сукин сын!       — Твой знакомый? — Марк мазнул взглядом по Винсу. — Или клиент?       — Я не проститутка, — Ева направилась к самой большой кабинке, минуя писсуары, — а это, да, мой знакомый. Мы дружим с его матерью.       — Какие у тебя интересные клиенты, — Марк хмыкнул, не поверив Еве, — ладно. Это неважно. Мы ведь здесь, чтобы хорошо провести время, да?       Мужчина закрыл дверь кабинки и тут же начал расстёгивать ремень. Ева скучающе смотрела по сторонам. Мир немного плыл.       — Давай махнёмся местами, — Марк оттеснил Еву в сторону, а сам взгромоздился на туалет. Тот жалобно скрипнул, — можешь приступать.       Ева осмотрела фронт своей новой работы. Тот выглядел… Жалко. Даже в полувставшем состоянии жировые складки почти полностью скрывали половой член.       У Оптимуса было не так, — эта мысль отчего-то Еву взбодрила.       — Часто тут бываешь? — Ева опустилась на колени, аккуратно поставив сумку на пол. Зря. Ева чувствовала, что стоит на чём-то мокром и дурно пахнущим.       — А? Да нет. По пятницам, когда жена уезжает. Она работает… График у неё такой, — Марк нетерпеливо потянулся к волосам Евы, грубо зарывая в них пятерню и дёргая её на себя, — возьми его. Я так долго смотрел на твои губы, пьющие эту огненную воду… Я подслащу их.       Ева тихо шикнула от боли в голове, а после уже сама подалась вперёд. В губы ткнулась головка члена, и Ева послушно открыла рот.       Да, в этом клубе даже пенисы были на вкус, как дерьмо.       Подавить рвотный позыв получилось только с помощью огромной силы воли и мысли о том, что Ева оказалась в этом клубе и этой кабинке по собственной воле. Она хотела отсосать — она сосёт.       — Молодец, детка, — Марк шумно застонал, — нравится тебе это, да? Наверное, намокла…       Ева лишь закатила глаза, подключая к ласкам не только губы, но и язык. Член во рту, кажется, развернулся во всю свою мощь, но был всё ещё до смешного маленьким.       — Сними топик, — Марк хрипел, — хочу посмотреть на твои сиськи.       Ева послушно приподняла верхнюю одежду, и мужчина умудрился дотянуться до её грудей, больно ущипнув за оба соска.       Тут же в горло ударил поток горячей спермы. Пожалуй, у спермы вкус был лучше всего предыдущего.       — Глотай, — потные пальцы больно сдавили нос, перекрыв дыхание. Ева послушно сглотнула, а после отпрянула, закашлявшись. — Это было неплохо, — Марк звучал деловито.       — Ага, — Ева повела плечом, — так что там по поводу денег, и?..       — Э, нет, — Марк прервал Еву. В полутьме Ева рассмотрела на его лице ухмылку, — мы договаривались на то, что я кончу тебе на волосы.       — Могу ещё раз отсосать.       — У меня дважды на одно не встаёт, — Марк закурил, поднялся с туалета. Туалет скрипнул с облегчением, — но если ты дашь мне отыметь тебя в зад, — мужчина стряхнул пепел прямиком на Еву. Та поморщилась от лёгкой боли на обнажённых участках тела. Благо, пепел остывал быстро и ожогов не оставлял, — то тогда сделка в силе.       Ева лишь пожала плечами, поднимаясь с пола. Мир вокруг качнулся. Сумочка завалилась набок.       — Презерватив есть? — Ева не спрашивала, почему именно анал, а не классика. У всех были свои вкусы. Вот Оптимус… Оптимус… Ева не помнила, что именно и как любил Оптимус. Вроде, он просто любил её, Еву.       — Презерватив? Мы что, в рекламе анти-СПИД? — Марк потушил бычок о стену кабинки. — Детка, запомни: мужчинам нравится чувствовать всё. Без латекса.       — Понятно, — Ева наклонилась над туалетом, упираясь в стены. Выгнулась, — тогда можешь начинать.       — Теперь я выбираю между волосами и задом, — Марк звучал так, будто решал сложную математическую задачку, — всегда трудно решить.       Мужчины небрежно задрал подол юбки на спину Евы, одним движением стянул трусы.       — Чистая?       — Нет, — Ева закрыла глаза, когда почувствовала грубые пальцы в обоих отверстиях, — не готовилась.       — Это ты зря. Но, ладно. Все ошибаются, — Марк обслюнявил пальцы, а после вставил сразу два в анал — средний и указательный, — ого. Туговато… Не ожидал.       Под твой член в самый раз, — хотела съязвить Ева, но быстро прикусила язык. Ни к чему было портить вечер скандалом. К тому же, Марк едва ли был виноват в шутке природы над ним.       Совсем скоро пальцы заменил член, и Ева тихо пискнула. Это было и больно, и неприятно, и откровенно мерзко. И ноги едва ли держали под градусом от выпитого и огромной тушей, что почти навалилась на Еву…       Во всей ситуации было лишь одно хорошее: Марк, очевидно, долго трахаться не мог. Ева насчитала тринадцать фрикций, а после почувствовала горячую сперму прямо в кишке.       Замутило сильнее.       — Хороша, — а вот Марк был доволен. Он напоследок сжал груди Евы, оставляя алые следы, и поспешил натянуть штаны. После взял в ладонь немного спермы, капающей из чуть раскрытой анальной дырки Евы, и вытер об её волосы, — прости. Не удержался.       — От жизни надо брать всё, да? — Ева печально хмыкнула, выпрямляясь. Ноги свести не вышло. — Так что там?..       — Всё, как и обещал, — Марк протянул Еве пару долларовых купюр неизвестного номинала и даже непонятный свёрток, — это экстази. Будь аккуратна. Там ещё… Мой номер. Захочешь новой дозы — позвонишь, — и вышел прочь, насвистывая какую-то незамысловатую песенку.       Ева проследила за мужчиной долгим взглядом, а после, крепко сжимая свёрток и деньги в ладони, согнулась над толчком. Из Евы выходило всё: и завтрак, и водка, и сперма… Только душа не вышла — и Ева об этом, конечно, жалела.       — Ох ты ж нихуя себе.       Ева резко обернулась и тут же зажмурилась: её ослепила вспышка от фото.       — Дарби? Серьёзно? — широко распахнув кабинку туалета, вооружённый телефоном, в проходе стоял Винс. Сам он тоже на ногах стоял не очень твёрдо. — Когда я говорил, что ты шлюха, я больше хотел просто оскорбить. А тут в точку попал… Нюх не пропьёшь.       — Ты спал ведь, — Ева поспешила натянуть трусы, поправить топ и юбку. Между ног ткань неприятно прилипла. — Чёрт, прочь с дороги! — Ева грубо оттолкнула Винса в сторону, направляясь к раковинам и зеркалам.       — А я, может, услугу получить хочу, — Винс хмыкнул, — хотя, нет, туда я не полезу. Гляди, как хорошо на видео получилась!..       Ева прервала сеанс умывания и попыток убрать засыхающую сперму с волос. Посмотрела в экран чужого телефона и поморщилась от яркости дисплея.       — Зачем снимал? — Ева сплюнула в раковину, а после набрала в рот побольше воды. Отдавало ржавчиной. Вновь сплюнула. — Шантажировать будешь? Или свой мелкий член наяривать, пока миссис Тёрнер не видит? Пожалей мать, Винс.       — О. Ты протрезвела и у тебя проснулось остроумие? Или просто всю дурь вытрахали из твоей тупой башки? Ах, да. Дурь тебе отдали, — голос Винса наполнился брезгливостью. — Просто учти, что однажды мне может от тебя что-то понадобиться. Ясно? И это будет твоим стимулом, иначе весь Джаспер и Интернет узнают, как и с кем ты любишь трахаться. Особенно твой парень на дорогом грузовике. Бывай! — Винс примерился и шлёпнул Еву по заднице. И вышел прочь из туалета.       Ева молча пилила своё отражение в зеркале пристальным взглядом. Близко продолжала играть музыка. К запаху мочи и дерьма Ева уже привыкла. Дыхание сбилось.       — Господи, — ноги подогнулись, и Ева медленно сползла на пол. Упёрлась лбом в холодный кафель, — господи, господи, господи…       Ева не знала, сколько так пролежала. В какой-то момент всё стало невыносимым: и место, и люди, и она сама. Пришлось усилием воли заставить себя подняться, ещё раз умыться, забрать сумку, деньги… Наркоту.       Улица встретила Еву ночной пустынной прохладой. По логике ей должно было стать лучше, но Ева почувствовала себя обнажённой. Между ног было до жуткого липко, и Ева вспомнила, что совсем забыла вытереть сперму снизу. Теперь та полностью намочила трусы и стекала по ногам.       В сумочке салфеток, как назло, не нашлось, а возвращаться в клуб не хотелось.       Хотелось… Спать.       Ева направилась в сторону дороги. Главное шоссе, пересекающее Джаспер, должно было привести её к дому. Часа через два. Джаспер, конечно, город маленький, но и Ева сейчас не ходок. Интересно, Джун убьёт её сразу или подождёт до утра? А Джек? Его вывернет от омерзения? И Арси, наверное, тоже.       Вновь зазвонил телефон, а после раздался пронзительный гудок. Ева шатнулась.       На стоянке близ клуба сперва зажглись фары, а после появился до боли знакомый образ. Ева мазнула по ним пустым взглядом и направилась вперёд.       Совсем скоро позади послышался звук приближающихся колёс, которые изредка наезжали на мелкие камешки.       — Ева, — когда кабина грузовике поравнялась с девушкой, дверь едва приоткрылась, — прошу, сядь.       — Пошёл нахуй, — прозвучало скучающе. Ева не удостоила Прайма даже взглядом, — я гуляю.       — Температура воздуха совсем скоро опустится ещё ниже. В пустыне очень холодно, а на тебе почти нет одежды.       — Правда? Как же мне насрать, — Ева чуть ускорилась, но в том-то и дело, что «чуть» — в её состоянии быстро идти было проблематично, — езжай на базу, Оптимус. Или в патруль. Или в могилу, прямиком ко всему кибертронскому народцу.       — Ты пьяна, Ева. Не заставляй меня применять силу, — Оптимус оставался непоколебим.       — Силу Мегатрону будешь показывать, ясно? — Ева резко остановилась. Скрипнули тормоза. — Как же ты меня бесишь, Оптимус. Как я тебя ненавижу. Мне от тебя ничего не нужно, ясно? Отъебись от меня. Просто отъебись, — Ева хотела было плюнуть в Оптимуса, но плюнула в конечном итоге на эту затею.       Ева двинулась дальше.       Правда, далеко не ушла. Из кабины грузовика вырвалась пара штекеров, а после, легко связав девушку, дёрнули внутрь альтмода.       Ева затрепыхалась в кабелях, как рыба в сетях, но, конечно, проиграла неравную борьбу.       — Сука, пусти меня!       Уже в салоне ремни безопасности обвили Еву, крепче прижав к сиденью. Сумочка упала на пол, куда-то под бардачок. Один штекер оплёл запястье Евы, едва сжал, выражая поддержку.       Оптимус молчал.       — Выпусти меня! — Ева дёрнулась в сторону, но дверь захлопнулась прямо перед её носом. Грузовик тронулся. — Выпусти!       — Не раньше, чем ты успокоишься, Ева.       — Я, сука, спокойна. Ты ещё не видел меня злой, — Ева закашлялась. Рвота вновь подступила, — чёрт… А знаешь, что, Оптимус? Хочешь знать, почему я тебя игнорировала весь вечер и полночи?       Прайм молчал.       — Потому что сперва танцевала. Да. Сперва я классно потанцевала, а после круто выпила. Водку. Много водки. А потом, — Ева перевела дух, — потом я отсосала в туалете какому-то мерзкому мужику и дала себя трахнуть. И даже кончить внутрь. Наверное, ты чувствуешь, да? — Ева хихикнула. Рэтчет заебётся вычищать салон Оптимуса потом. — Мне дали пару долларов и наркотики… А потом был Винс. И… Да, ночь закончилась быстро, — Ева откинулась на кресло и обмякла.       Штекер всё ещё продолжал сжимать запястье Евы.       — Зачем ты это делаешь? — Оптимус звучал глухо. — Зачем, Ева?       — Чтобы ты от меня отъебался наконец. Чтобы вы все до единого от меня отъебались, — Ева лениво следила за тем, как за окном медленно плыл тёмный пейзаж, — если ты не можешь меня разлюбить через ненависть, то разлюбишь через отвращение, мразь ты дефективная.       — Ты делаешь хуже себе…       — Нет. Я делаю хуже в первую очередь тебе, Оптимус, — Ева чуть прикрыла глаза, а после с огромной силой ударила по стеклу.       Стекло, конечно, выдержало, а вот рука — не очень. Свободное запястье стрельнуло острой болью.       — Сука, как я тебя ненавижу! И себя! И весь мир! Пусть он адским пламенем горит!       — Пожалуйста, Ева, — Прайм остановился на обочине, — Ева. Ева, услышь меня. Дыши. Давай вместе?       Ева шумно глотала воздух, широко раскрыв глаза и смотря в потолок. Тёмный. Как её будущее. Просветов там не было уже давно.       — Давай, Ева. Ты справишься. Вдох. Выдох.       Ева послушно дышала, как командовал Оптимус. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох.       Кашель вновь взорвал лёгкие. Ремни безопасности перестали сковывать тело, дверь распахнулась. Ева только и успела наклониться в сторону, навстречу улице — её вновь вывернуло.       Штекер придерживал Еву, чтобы та не упала с приличной высоты кабины на землю.       Спустя пару минут легче не стало. Еву стала бить крупная дрожь, но вовсе не от холода.       Опьянение медленно стало спадать.       — Прости меня, — Ева прикрыла глаза, — прости меня, Оптимус. Прости.       — Ничего страшного, — Прайм вновь двинулся вперёд, — всё хорошо, моя Искра. Ты просто устала.       — Я не устала. Я ненавижу себя. Я хочу умереть, — Ева подтянула ноги к себе на сиденье, скинув туфли. Оптимус не пристегнул её, впервые за всё время нахождения на Земле нарушив правила дорожного движения, — тебе очень не повезло.       — Пожалуйста, не говори так, — штекер прижался ко лбу Евы, даря приятную прохладу, — сейчас мы вернёмся на базу, и ты ляжешь спать.       — Мне всё равно, Оптимус, — Ева закрыла глаза. Её повело, — мне всё равно, — прошептала.       Оптимус на это ничего не ответил: лишь откинул сиденье назад, позволяя Еве лечь.       Скоро впереди выросла скала, скрывавшая под собой базу Омега-1. Прайм ускорился.       — И где вы? — на связь вышел Рэтчет. Голос его лучился недовольством. — Я жду уже три джоора…       — Будем через пять бриймов, — Оптимус окинул внимательным взглядом спящую Еву. Та что-то говорила во сне, но разобрать слова было невозможно, — мы проведём киберформирование сейчас.       — Ты уверен? — Рэтчет удивился. — Ты же планировал только осмотр. Ни за что не поверю, что Ева дала тебе на это согласие.       — Ситуация изменилась, старый друг. Боюсь, я могу не успеть.       Рэтчет на это ничего не ответил, лишь что-то неопределённо хмыкнул.       Связь прервалась.