Эталонная Ночь

Неожиданно для экипажа Чёрного Эталона погони за ними не было. А значит и смысла больше блуждать по городу не было. Можно направляться в АТП. — Ну все, Юр, можем ехать в парк. Эти двое крепко спят, а хвоста за нами нет, если не веришь — глянь в зеркало и убедись. А вам, — обратился Строкин к охранникам, — быть наготове. Будете выносить груз. Приказы розданы, и автобус уже мчится на сумасшедших скоростях мимо КЕТТа в направлении завода «Пролетарий». Днем наверняка бы уже выскочила полиция, но ночью — совсем другое дело ведь. Наверное, водитель сейчас поставил рекорд для «Эталонов» в скорости прохождения участка от КЕТТа до Кольца, огромная горка была пройдена так, будто её не было вовсе, а будь движок чутка громче, то жители Пролетарского посёлка уже бы проснулись. Один поворот, другой — и вот, автобус уже на месте. Влад не успел полноценно убраться, остались следы различных телесных жидкостей в салоне, тут салфетками и прочим не справишься уже, но для АТП «Эталон» это не проблема — загнать машину в гараж и дать несколько команд, и через пару-тройку часов салон будет в идеальном состоянии. Когда автобус окончательно затормозил, то разгрузка не заставила себя долго ждать, Ваня и Вася быстро вынесли отрубленных Феликса и Вальта из салона. Парней потащили в админздание через чёрный ход, а затем по лестнице вниз, в подвал. Комната подвала, в которую занесли жертв была не шибко большой — эдак пятнадцать квадратных метров площадью, окон не было, из мебели были только две неширокие кровати, но было видно, что ранее тут был как минимум телевизор. В качестве освещения на потолке была прикреплена плоская квадратная лампа, управляемая с пульта. Пленных за руки привязали к кроватям. Одевать их не считали нужным, поэтому каждый раз, когда стремительно проходивший Строкин проходил мимо, во сне они ежились от холода. Первым проснулся Феликс, вероятно, его доза снотворного была поменьше. Было прохладно, он ощущал, что руки неестественно запрокинуты вверх. Блондин захотел опустить их, но раздался звон цепочки, и запястья обожгло болью. Восстановить последовательность вчерашних событий не получалось, голову не отпускал туман и виски сдавливало болью. В районе ануса неприятно саднило. Феликс открыл глаза, заворочал головой в попытке понять, где он находится. Комнату ему узнать было не дано, она даже отдалённо не напоминала ему ни одного из домов, где он когда-либо был. Услышав возню на кровати, к нему подошёл Влад. В руках он держал нож и мусат. — Что за хуйня здесь происходит? — Осипшим голосом произнёс Феликс. Строкин нагнулся и прижав нож к щеке Феликса так, чтобы тот не касался пока режущей кромкой кожи и прошептал на ухо: — Веселье, и ты его главный участник. От ощущения холода на щеке Блондин замер. В глазах плескался страх. Его оглушило смехом Влада, его явно веселила увиденная картина. Строкин, отложив мусат на стоявший в изголовье кровати стол, оседлал его бëдра. Кожа к коже, тело к телу. Лишь нож у щеки не дал Феликсу дернуться в попытке сбросить с себя парня. Осознание собственной наготы накрыло спонтанно, смесь чувств была малоописуема, но смущение и неловкость преобладали. От неожиданно пришедшей мысли Влад расплылся в чуть безумной предвкушающей улыбке. — Лёд, много льда. Сейчас же. Феликс, лежащий под ним, вздрогнул всём телом. Стало ещë страшней. — Может не надо? — голос блондина был жалким, дрожащим и тихим, извечное бахвальство и наглость исчезли. Сейчас хозяином ситуации был совершенно другой человек. Кончик ножа гулял по телу, едва касаясь белой кожи. — Надо, — всë так же весело произнёс Строкин. В этот момент он чуть сильнее нажал на нож, заставляя Феликса вскрикнуть. Небольшой надрез на груди сразу покрылся бисеринками крови. — Красиво… А напишу-ка я… — под невнятный бубнеж, он чуть переместил остриё. Левая рука оказалась на шее блондина, усиливая силу сжатия каждый раз, когда тот пытался дернуться. Правой, он несколько коряво выводил «А079». Феликс шипел, тихо ругался и из его глаз катились слезы. Не вынося этой картины, он, задерживая время от времени дыхание направлял взгляд в потолок. Именно этот момент Вальт выбрал, чтобы проснуться. Его не менее затуманенный, чем у Феликса при пробуждении мозг мешал здраво оценить ситуацию. Он дергался, пытаясь выбраться из наручников, громко ругался и требовал, чтобы его отпустили. Сорокин, которого поначалу это веселило, начал злиться. Он слез с бёдер Феликса, переложил нож в другую руку и подойдя к синеволосому влепил тому хлесткую пощёчину. — Жди своей очереди и не шуми! Ты сбиваешь мне весь настрой! — Он поднёс нож поближе, так, чтобы Вальт его видел. — Если не не хочешь, чтобы он познакомился с твоей печенью, веди себя смирно. Вальт испуганно сглотнул скопившуюся слюну. В горле комком клубился страх. Влад, видя, что парень проникся его аргументами, вернулся к Феликсу. Тот, тихо постанывая, глотал горячие слезы. Надпись набрякла кровью, красиво поблескивая при каждом судорожном вдохе. Строкин лёгким движением вновь вернулся на прежнюю позицию. Красные полоски крови манили слизать их, вновь почувствовать этот вкус. Влад не был тем, кто ограничивает себя в своих желаниях. Язык выскользнул из его рта, прошёлся по сухим, обветренным губам. Парень нагнулся к груди блондина, слизнул каплю. Ярко, солено, с длительным послевкусием металла на языке. Слизать кровь ему показалось мало, он посасывал свежие раны. Феликс не знал, куда себя деть, хотелось отстраниться, руки затекли. Когда же наконец закончится это мучение? Едва слышный звук опускания жестяной тары на стол отвлёк Влада. Кто-то из охранников принёс, наконец, лёд. Это дало несколько секунд передышки от мучений блондину. Вальт, притихший на второй кровати, уже не лежал, а полу сидел. Он оглядывал комнату в поисках спасения, но каждый миг давал ему понять, он следующий. Страх и нагота не давали ему покоя. Ему не спастись. Строкину же, пока что было совершенно плевать на притихшего синеволосого, он с интересом смотрел на то, как пытается извиваться прижатый им к кровати Феликс, которому он к соскам приложил по кубику льда. Холод, а потом и жжение, заставляли его извиваться едва ли не сильнее, чем от ножа. Но лёд подтаивал от жара тела. Русоволосый спустился ниже. Подвергая холодной пытке член парня. Рукой, с зажатой в ней льдом, он зажал чувствительную головку. Сдавливание, твёрдые грани кубиков и лютый холод заставили того закричать. В голове был туман, слишком много боли. Слишком много всего. Новая мысль, озарившая Строкина, показалась тому его более интересной. Выкинув подтаявшие куски куда-то на кровать, он грубо зафиксировал одну ногу Феликса коленом, а другую закинул себе на плечо. Эта поза открыла ему довольно широкий обзор, на судорожно сжавшийся от такого пристального внимания анальный сфинктер блондина. Придвинув к себе поближе лёд, он взял один кубик, который приставил к входу, который всë ещё был растянут. От ощущения холода мышцы рефлекторно сжались. Владу было плевать на сопротивление, он протолкнул этот кусочек внутрь. Тот, преодолевая сопротивление мышц, оказался внутри, неприятно холодя стенки кишечника. Тянуться за новыми кусками Строкину было неудобно, поэтому он поставил тару на живот Феликса. Кусочек за кусочком он нашпиговал льдом задницу блондина, как рождественского гуся. Холод жёг внутренности парня. Это было настолько невыносимо, что заставило его потерять сознание. Строкин видя это, потерял интерес к этой игрушке. Он приказал перенести стол поближе к другой кровати и подошёл к Вальту. — Видишь, не так уж и долго тебе пришлось ждать, твой друг оказался на редкость не вынослив. В его руку лёг относительно современный револьвер, который был заряжен в несколько ловких движений. — Будь умницей, слушай меня и его содержимое не станет твоим. — Кивнул на ствол он. Движение и вот Строкин уже на кровати. Его член прижимается к губам синеволосого, а пистолет упирается в лоб. Левая рука опирается на высокий бортик в изголовье кровати. — Соси, — краткий и жёсткий приказ, которого Вальт не рискнул ослушаться. С трудом преодолевая рвотный рефлекс, он максимально глубоко принимал в себя член Влада. Было неудобно, спина затекала, он не успевал дышать, но жить хотелось, поэтому он старался. За стараниями он не заметил, как Строкин отнял пистолет от его головы и пальнул по стене, ближе к полу. Резкий звук напугал Вальта, от чего тот чуть сжал зубы, делая больно хозяину. За это он получил коленом по ребрам. — Ебанные мыши, — Прошипел Влад, вынимая свой член изо рта синеволосого. — Ещё раз так сделаешь, лишишься зубов! Вальта передёрнуло, ствол реально был заряжен. Строкин переместился ниже, развёл ноги парня так широко как мог и согнул их в коленях. Ещё влажный от слюны член вошёл в парня, доставляя ему дискомфорт, внутри было чуть влажно и липко, ведь не так давно внутрь него кончил Феликс. Рваные резкие движения, всë для удовольствия себя любимого, Владу было плевать на синеволосого, но даже так он умудрялся ненароком задевать простату, заставляя стенки прямой кишки парня судорожно, сжиматься. — Скучновато, — Произнёс Строкин нагибаясь к столу и беря баночку смазки. Он опустил в неë дуло пистолета, чуть поелозив там. Вальта от этой жуткой картины прошиб холодный пот, он догадывался, где может оказаться этот пистолет. Его догадки оправдались. Отложив баночку обратно на стол, Строкин приставил дуло пистолета к сфинктеру парня, чуть надавливая. — Тесновато, — задумчиво пробормотал он, отведя пистолет и заменяя его на пальцы, разминая вход. Но скоро к члену внутри Вальта присоединился холодный, скользкий пластик. Тот старался не двигаться и не дергаться, в страхе допустить выстрел, и громко стонал. Выстрел в него был, но это был лишь выстрел спермы. Странное, неприятное чувство наполненности и облегчение, от покинувшего его тело пистолета наполнили его.