Фарфор

Мысли окутывали разум со всех сторон. Они были самые разные: от хороших до плохих и навязчивых, которые хотелось выкинуть из головы сразу же при малейшем их возникновении. Уже как две недели дровосеки, можно сказать, управляют всеми видами деятельности в их колледже. Люди с радостью приходят к ним что-то спросить, подходят в свободное время что-то узнать. Они подходят ко всем. Кроме него. Люди не доверяют ему. Он думал, что идея с маской поможет людям его не бояться, но в итоге их страх только возрос. Люди не доверяют тем, чье лицо не видели ни разу. Остальные дровосеки говорят, что он вовсе не обуза, а людям просто непривычно видеть человека в маске 24/7, но скоро они привыкнут. Но что-то в душе Алфедова кричит о том, что пора заканчивать. С маской он ходит со школы, вроде привык к косым взглядам, но хотя бы не настолько косым, как сейчас. Сегодня Джаст ушел на пары раньше, так как всё же они в разных группах, и у Алфедова появилось время подумать над всем на свете. Он уже около часа стоял на кухне, осматривая деревянную маску в своей руке со слегка заметным швом от клея. Парень слегка усмехается, вспоминая события той недели, когда он случайно разбил ее, пошел в магазин за клеем и столкнулся там с Джастом. Вспоминает, как сам в мастерской у отца на даче выпиливал эту маску из дерева, как сам покрывал лаком, краской. Помнит, сколько было ругани с родителями из-за нее, но в итоге все смирились, сойдясь на том, что это такой период, это скоро пройдет, и, видимо… начинает проходить. Впервые за несколько лет он хочет, чтобы люди его видели. После знакомства и жизни с Джастом он привык к тому, что хотя бы один человек его видит, и если раньше показывать эмоции с помощью жестов было для него как привычка, то сейчас эта привычка пропала, и он часто забывает, что люди его лица не видят, и может начать улыбаться прямо в маску, а человек напротив только вопросительно вскинет бровь, он-то этой улыбки не видит. Время перевалило за 11 утра, а значит, время выходить на учебу. Маска, которая до этого покоилась в руках, переместилась на полку на кухне. В последний раз взглянув в свои алые глаза, слегка прикрытые белыми ресницами, в зеркале, он вышел из квартиры. Пора что-то менять… Работа кипела. Альцест сидел в дровосечьем «кабинете», разбирая бумаги — соглашения на всякие мероприятия. Рядом сидел Сантос, тоже разбираясь в документах. Приятная тишина разбавлялась пением птиц за окном и тихим шумом листвы, приятный аромат скошенной травы разносился по всему кабинету вместе с лёгкими дуновениями ветра в открытое окно. Альцест шумно вздохнул, откинулся на стул. — Я заебался. Сантос посмеялся с этого резкого вкида со стороны старшего. — Да ладно тебе, чуть-чуть осталось, — рыжий аккуратно сложил бумаги, которые до этого разбирал, похлопав ими по столу. — Я со своими закончил, могу тебе помочь. — Будь добр, а я пока отдохну. Сантос опять усмехнулся, подвигая чужие бумаги к себе. Все-таки работа совета колледжа была не настолько лёгкой, как им казалось изначально. Они разделили обязанности по мероприятиям: Альцест отвечал за какие-то более важные, в виде парадов на праздники и прочая мишура, Сантос занимался творческими мероприятиями, по типу конкурс рисунков, фотографий и прочего, Джаст и Секби занялись физической активностью, отвечали по командам волейбола, футбола и прочих соревнований от их колледжа, а задача Алфедова была почти самая простая, ему вручили его собственную команду «журналистов», вместе с которыми они делали всякие вывески и рекламы этих самых мероприятий. Правда, все было не так радужно. Почему-то именно Алфедова никто всерьез не воспринимал. Каждый из дровосеков понимал, что это из-за его маски, но никто не решался сказать об этом, а Алфедов не глупый, сам успел догадаться. — Волнуюсь я за Алфедова, — Альцест встал со стула и подошёл к открытому окну. Сантос оторвал взгляд от бумаг и перевел его на мужчину — Почему? — Да как-то…— он сделал паузу, задумавшись, — не лучшим образом с ним обращаются. — Команда журналистов обосновывает это тем что— — «Мы его в лицо не видели, мы ему не доверяем» да, слышал, — вздохнул Альцест — но не заставлю же я его силой снять эту маску — Да, я думаю, ребята привыкнут… Мужчина у окна вздохнул — Я очень на это надеюсь. На улице Альфёдову было не по себе. Ему казалось, будто все взгляды обращены именно на него. Раньше он выходил без маски только с Джастом, с ним он не обращает внимания на других, но сейчас... Алые глаза бегают из стороны в сторону, стараясь не отвлекаться на людей вокруг. Внушая себе, что никому он нахуй не сдался на улице, парень с трудом держит себя в руках, чтобы не накинуть на себя капюшон. Рука с телефоном в руке подрагивает от странного волнения, открывая диалог с Джастом. — Мне кажется, что я сделал что-то очень глупое, и я явно об этом пожалею. Джаст на паре еле держался, чтобы не уснуть, глаза слипались сами по себе, но пришедшее на телефон уведомление заставило вздрогнуть и проснутся, а на экране высветилось уведомление от Алфедова. Одно предложение странного содержания с точкой в конце. Джаста это насторожило, но ещё больше напугало то, что из сети Алфедов вышел моментально и на последующие сообщения с вопросами «где ты?», «о чем ты?» и «что случилось?» он не отвечал. Джасту оставалось только с до боли знакомым волнением ждать конца пары, потому что именно к этому времени Алфедов должен прийти уже на свои занятия. Телефон падает в карман кофты. Парень останавливается, чтобы тихо вдохнуть майский, чуть прохладный воздух и успокоиться. В голове лишь фраза: «Никто на тебя не смотрит, успокойся» маминым голосом из детства. С 3 класса в жизни начался ад, почему-то все резко начали над ним издеваться. Альбинос до сих пор искренне не понимает, чем он не угодил тем детям, но травма осталась. Вдох-выдох, мысли накапливаются с невероятной скоростью. Наверное, он решился на это слишком резко, но хочется именно так, сорвать с себя маску резко, как пластырь, чтоб боли было чуть-чуть, а не подолгу отрывать его от кожи, шипя от каждого движения. До колледжа оставалось идти чуть-чуть. Скоро его увидят все. Вспоминались те дни из школы, когда он ходил туда каждый день как на публичную казнь, каждый день становясь объектом насмешек и издевательств. А вдруг тут будет так же? Вдруг над ним начнут издеваться... Но у него есть Джаст, он же не позволит этому начаться... Не позволит же, правда?.. У Джаста тихая паника бьёт по ушам. Не так сильно, как тогда, но приятного мало. Алфедов уже пару дней какой-то слишком задумчивый был, вечно на маску свою смотрел, не отрываясь, явно размышлял о чём-то, связанном с ней. Семён внимания не обращал, ну, задумался человек, ну, бывает что-то, он на свои сигареты раньше так же смотрел. Но тревога не отступает. Что мог Алфедов натворить такого, о чём потом пожалеет? Пара кончается, и Джаст направляется в кабинет к дровосекам, всё равно больше делать нечего, будет сидеть ждать Алфедова, написав ему об этом, естественно. В кабинете сидели Альцест, Сантос, бурно что-то обсуждая. — О, Джастик, привет, — поприветствовал его мужчина. — Ты чего какой-то…напуганный? — Привет, да вроде ничего, Алфедов, правда, напугал меня и не отвечает больше, — ответил Джаст, присаживаясь напротив ребят. Альцест насторожился. — В смысле, напугал? — Ну написал, что сделал что-то, о чем потом пожалеет, и больше не отвечает. — Ты звонить пытался? — Ну я же не дурак, раза два уже позвонил. Алфедов звонки отклоняет, сам не понимает зачем, хотя, наверное, потому что он уже стоит у ворот колледжа и скоро сам увидит Джуста. По двору идёт аккуратно, дышит нервно, боится, как мышь, которую явно заприметила на обед кошка. Люди вокруг оборачиваются, шепчутся. Алфедов слышит что-то отдаленно и удивляется. — Это не тот, который в маске ходил? — Тот вроде. — Я думала, под маской будет что-то более пугающее… В здании колледжа кучу ошеломленных взглядов ловит, ну да, люди не каждый день видят альбиносов с яркими кровавыми глазами. Кто-то молча смотрит, кто-то не обращает внимания, кто-то не понимает, кто перед ними, вроде прическа и одежда знакомые, но лицо… Лицо они видели впервые. Под кучу смешанных взглядов он идёт к кабинету дровосеков. Чувства были смешанные, будто он идёт по красной дорожке или прямиком на публичную казнь, как в школе, он ещё не определился. Коридор стал мучительно большим, он старался не думать о взглядах людей со стороны, сжимая руки в кулаки, держась от того, чтобы не накинуть капюшон. Наконец, доходя до злосчастной двери, его кто-то зовёт. Прибежавшая девочка была явно чуть смущена и выглядела так, будто она бежала за ним бегом от самого дома. — Ты же Дима, да? Который из нашего совета колледжа? — Ну… да, я, — он вскинул бровь, не понимая, к чему такой вопрос, ведь он буквально стоит, взявшись за ручку двери кабинета дровосеков. — А что случилось? У девочки явно загорелись глаза, от чего — правда — непонятно. — Ты ведь альбинос, да? Можно, я подойду к вам после твоих занятий, задам пару вопросов? — она слегка поджала губы, видимо, готовясь к тому, что ее сейчас пошлют куда подальше с такими резкими просьбами. — У меня проект как раз про альбиносов, было бы интересно что-то узнать от человека, который сам является таковым, а не просто из интернета. Алфедов похлопал глазами, всё ещё не отпуская ручку двери, но позже неловко улыбнулся. — Конечно, приходи на перерыве или после пар сюда, у нас как раз будет сбор моих журналистов, я буду плюс-минус свободен в этот момент. У девочки глаза вспыхнули с новой искрой, видимо, от того, что ее не послали. — Спасибо огромное! — она подала руку Алфедову и уже собиралась уходить, но обернулась в последний момент. — И кстати… — она осмотрела парня с лба до подбородка, оценивая. — Без маски тебе идет намного больше! Она улыбнулась и куда-то убежала. Алфедов снова слегка потупил взгляд, смотря за уходящей вглубь девочкой, не успев сказать ни слова. Было приятно слышать такие слова от какого-то рандомного человека! Алфедов все же успел помахать ей в ответ и улыбнулся, в этот же момент открывая дверь кабинета и заходя в него спиной. Он закрыл дверь, не поворачиваясь лицом к ребятам, которые сидели в полном составе за столом, они явно что-то обсуждали до этого. — Алфедов? — послышался голос Джаста за спиной, в нем чувствовалась какая-то мелкая тревога, ну ещё бы! Его напугали сообщениями, ещё и не отвечали на звонки! — У тебя всё нормально? Алфедов резко повернулся к дровосекам, закрывая лицо руками и сползая по двери на пол, достаточно громко бубня себе под нос: «Пиздец…» По кабинету сразу же разнёсся смех Альцеста и Сантоса с Секби, а Джаст подошёл ближе к парню на полу. — Все же решился выйти без маски? — Он улыбнулся, присаживаясь рядом на корточки. — И как тебе? — Это ужас! Все на меня так смотрели, я думал, они меня съедят заживо, — он бросился в объятья Джаста, начав наигранно ныть, забив огромный хер на то, что в кабинете другие дровосеки. — Какая-то девочка попросила меня дать ей какое-то «интервью» после пар про альбиносов, чтобы доклад написать, и сказала, что я красивый! — Какая такая девочка... — спросил Джаст, а Альцест начал смеяться пуще прежнего с приступа маленькой ревности у парня. — Я, наверное, с тобой после пар останусь. — Джаст, только не говори, что ты заревновал меня к какой-то девочке. — Ни в коем случае, я просто соскучился, — Джаст быстро чмокнул старшего в тыльную сторону ладони, в то время как Алфедов стукнул его по голове. — Так, сладкая парочка, всё понимаю, любовь-морковь, хуе-мае, не виделись целые три часа, — подал голос Секби, встав из-за стола. — Но у вас обоих пары начались уже как две минуты назад. Парни одновременно посмотрели на часы и ломанулись из кабинета на второй этаж, всё-таки пары у них были в соседних друг от друга кабинетах. Уже собираясь прощаться на целые полтора часа, Джаст снова оставил поцелуй на тыльной стороне ладони альбиноса. — Все-таки та девочка была права, без маски тебе намного лучше, — он хитро улыбнулся и убежал в кабинет, подмигнув напоследок, а Алфедов так и остался стоять в коридоре с глупым румянцем на щеках. Дальше всё как по сценарию, который в этот раз был разбавлен тем, что преподы ещё минут 20 расспрашивали Алфедова про его альбинизм, и он уверен на сто процентов, что его группа была ему благодарна. После пар Алфедов вернулся в кабинет дровосеков, где его уже ждали ребята из журналистики и Джаст, которого они окружили с разными вопросами, надо же было кому-то мозги делать, пока Алфедова нет. Девочка, с которой он договорился встретиться, тоже пришла, она задала такие же очевидные вопросы про альбинизм, что и преподы, а Алфедов так надеялся на что-то новое. — Я всего день провёл без маски и уже так устал, — сказал Алфедов, зевая и потягиваясь. Они шли домой из колледжа, пришлось доделать какую-то газету, о которой Алфедов спорил с ребятами минут 20, но, о чудо, его перестали игнорировать, а кто-то на полном серьёзе пару раз испугался и подпрыгнул, когда поймал на себе взгляд рубиновых глаз вместо привычной нарисованной маски. Будь Алфедову 14, он бы забился в угол и больше никогда бы не снимал деревянное изделие с лица, но сейчас ему 18, и он лишь в голос посмеялся с этого, как и все остальные. — Ну а что ты хотел, таким красивым родился, теперь вот ходи, комплименты собирай, — усмехнулся Джаст, поворачиваясь на Алфедова. На улице уже сильно вечерело, и белоснежные локоны окроплял красный закат. — Ой, не подлизывайся, — хитро улыбнулся Алфедов, поворачиваясь на парня. А Джаст был просто рад, искренне рад за то, что теперь он будет наблюдать эту хитрую улыбку не только дома и наедине, а всегда, хотя в его голове был шальной таракан, который твердил, что такую красоту может наблюдать только он и никто больше, но таракан был раздавлен твердо поставленной ногой и мыслями о том, что грех такой красотой не похвастаться, чтоб все завидовали. — Ну что, на крышу зайдём? — усмехнулся Дима, поднимая глаза на ту самую крышу многоэтажки. — Ой, знаешь, мне, наверное, нашего балкона хватает, — улыбнулся Джаст, проходя в подъезд. — Блин, как жаль, — наигранно продолжил Алфедов. Дома было приятно тихо, они стояли на балконе, смотря на закат, который окроплял город своим красным цветом. Голова Альбиноса облокотилась на плечо Семена, пока тот приобнимал старшего рукой. Алфедов уже не помнит, как эта квартира стала ему родным домом, как этот парень, стоящий с ним рядом, стал ему родным человеком. Алфедов не помнит, как он сам стал считать себя за человека, даже со своей особенностью, не помнит — и ладно, но он точно помнит, что помог ему со всем этим именно этот, стоящий рядом парень, который сначала Алфедову показался странным, а сейчас он ежедневно получает утренние поцелуи в краешки губ и вечерние — в изгиб шеи. Алфедов тихо хихкнул себе под нос от этого осознания. — Ты чего? — Ничего, я просто слишком хорошо себя чувствую здесь. Люди... Интересные создания... Все по-своему уникальны, у каждого своя внешность, свои изюминки, природа просто удивляет своей фантазией. Но, увы, не всегда креативность природы принимают в нашем обществе. Но отныне Алфедов уверен, что всегда найдется человек, который примет тебя таким, какой ты есть, и если для кого-то ты белая ворона, то для него ты статуэтка с фарфоровой кожей. L'amour enlève les masques sans lesquels nous pensons que nous ne pouvons pas vivre.