Шампанское

— Не шевелись только. Не просит. Приказывает. Виолетта слушается, потому что пойти против правил — совершить самоубийство. В чувствах теряется. Жар внутри смешивается с холодной дрожью по телу. Оказывается, стоять полностью обнажённой с странной чёрной повязкой на глазах, пока Кира ушла, кажется, в сторону кухни — невыносимо тяжело. Кира крадётся кошкой, почти беззвучно. О её появлении сигналит лишь хриплое, еле ощутимое, дыхание на шее. Затем громкий хлопок. Кажется, открылась бутылка, скорее всего, шампанского. Холодное стекло невесомо касается живота, заставляя вздрогнуть, но Виолетта всё ещё пытается не двигаться. Ведёт выше, к соску. Становится критически тяжело сдерживать вздохи. Кира большим пальцем касается подбородка, вниз тянет, заставляет рот открывать. Горлышко бутылки подносит, наклоняет. Виолетта глотает жадно, хоть и значительная часть проливается на тело, щекочет противно. Даже с завязанными глазами можно увидеть, скорее почувствовать, как улыбается Кира. Улыбается перед тем, как напасть на добычу. Перед тем, как клыками впиться в выпирающую ключицу, а затем зализать покрасневший след, пошло причмокивая, распробовав злосчастное шампанское. Виолетта вздрагивает, когда алкоголь начинает литься прямо на грудь, стекая до самых бёдер. Ещё больше, когда Кира толкает на сзади стоящую кровать, моментально начиная слизывать капли с впалого живота. Разрезанный язык блуждает по телу, от рёбер до колен, и обратно, не ощущая и малейшего сопротивления. Лишь на уши Кире разливается приятная мелодия в виде тяжёлых вздохов. Пару капель с бутылки падают на лобок, и не дав им успеть стечь, Кира ловит их губами, заставляя толкнуть бёдра навстречу в надежде на утешение желания. Но так просто — неинтересно. Сделав пару глотков с бутылки, Кира поднимается на уровень чужих губ, целует резко, языком толкаясь глубже, передавая ярко-ощутимый вкус алкоголя. Виолетта укусы на нижней губе оставляет, пытаясь насладиться максимально. Змеиный язык повторяет узоры на шее, оставляя тёмно-алые метки. Клыки смыкаются на сонной артерии, заставляя затаить дыхание и приоткрыть рот в немом крике. Поцелуи снова опускаются ниже, затем мокрая дорожка языком от ключиц до низа живота. — Пожалуйста… Не приказывает. Просит. А Кире такую Виолетту видеть жалостно совсем. Такую беззащитную, обездвиженную, собственную. Она бутылку бросает куда-то на пол, ладонями ноги чужие шире раздвигает. Языком сверху-вниз проводит по лону чужому, еле ощутимо. Первый полноценный стон приятно мажет душевные раны, придавая желания довести свою девочку до пика наслаждения. Ещё пару мазков, с каждым разом сильнее прижимаясь к клитору. Виолетта нарушает все правила, пуская пальцы в платиновые волосы, за что получает громкий шлепок по внутренней стороне бедра. Бабочки внизу живота зарождаются у обеих, и Кира, войдя в азарт, активнее языком движет, покусывает, всасывает самую чувствительную точку. Виолетта в ответ в спине выгибается, переходя на полустоны-полукрики, всё сильнее бёдра сжимает, тазом на встречу движет. Два пальца без предупреждения внутрь толкаются, вскрик вызывают, двигаются ритмично. Фонтан из чувств внутри Виолетты бурлит, превращаясь в полноценный вулкан, извергающий жар в виде приторно-сладких стонов. Пары толчков становится достаточно, чтобы Виолетта дрогнула в конвульсиях, ноги свела, выпустив самый громкий, самый сладкий стон. Чтобы радужки закатились за пределы орбит, чтобы пальцы сжали наволочку до побелевших косточек, чтобы в, и так закрытых, глазах стало ещё темнее. Кира медленно пальцы достаёт, облизывает показательно, причмокивая. Оставляет поцелуи-укусы на внутренних сторонах бёдер, живот подрагивающий поглаживает, эскизы для новых татуировок выводит. Бутылку с пола поднимает, в щёки шампанское набирает, не глотая. К Виолетте поднимается, тонкой струйкой передавая алкоголь в, всё ещё приоткрытые после оргазма, губы. Напоследок целует в молнию на щеке, повязку с глаз стягивает и рядом ложится, заботливо подавая почти пустую бутылку, предлагая ещё выпить. Виолетта не отказывается, потому что после такого сушит всегда, потому что, что бы Кира не предложила, соглашаться нужно всегда. Затем ложится обратно возле Киры, скручиваясь комочком. И хотя лежать в постеле липкой от шампанского и собственного пота — не совсем классная идея, отказывать властно манящим, почти чёрным глазам — куда хуже. Таковы правила игры. А пойти против правил — совершить самоубийство.