stray kids compilation

      Минхо, кажется, и не знал, что бывает так.       Неужели действительно можно чувствовать себя так хорошо? Просто молчаливо сидя в парке, в тени величавого дерева, вслушиваясь в шепот его пышной листвы над головой?       Если бы кто-то сказал — не поверил.       Но сейчас он сам сидел на мягкой зеленой траве и она щекотала его ладони с расчерченными линиями жизни, а слабые порывы ветра спасали от майского зноя. По чистому лазурному небу сонно проплывало лишь одно единственное облако, словно одинокий кусочек ваты, упавший в чистую речку. Или пух, уносимый все дальше дуновениями теплого воздуха.       Солнечный свет напитал Минхо за время прогулки, согрел кожу после затянувшихся холодов. Понемногу клонило в сон, но, кажется, только его одного. Хотя людей в парке было не так много.       Спутница Хо сидела совсем рядом и, повернувшись вполоборота, с интересом разглядывала блики солнечных зайчиков на земле. Время от времени она неторопливо заправляла за ухо выбившуюся прядь волос. Она была так увлечена, что Ли не говорил ни слова, боясь спугнуть ее задумчивость. Он все смотрел на нее и ждал, когда она заговорит сама, а пока этого не происходило, вдохновенно рассматривал ее, как что-то намного интереснее.       Парень сказал бы, что уже и не помнит, как они познакомились, но на самом деле в его голове это старое воспоминание было настолько свежим, словно все произошло вчера. Впервые Минхо увидел ее во время прогулки с лучшим другом спустя год после окончания школы — тогда они оба чувствовали себя такими свободными, что кровь кипела в жилах и они отрывались, как могли. Вечера, проведенные в торговых кварталах и барах, дни — за пешими прогулками по центру Сеула, недели — за походами и поездками. Они все время искали приключений и в один день Хо нашел свое.       В красивом длинном платье в мелкий цветочек, скорее напоминающем летний сарафан какой-нибудь принцессы из сказки.       Многие девушки злятся на парней за то, что те не помнят, в какой одежде они были, когда познакомились или что надевали на какое-то особенное событие, но Минхо все хорошо помнил. До мелочей. Он помнил открытые плечи с россыпью родинок, острую линию ключиц и кулончик на её шее, поблескивающий на солнце; маленькую сумочку и слегка встревоженный, скучающий вид. Она постоянно смотрела по сторонам, словно ожидая чего-то или кого-то, но никто не возвращался и она так и оставалась сидеть на скамье в парке, сняв туфли на каблуках с аккуратных ножек. Как оказалось позже — во время свидания она натерла ноги до крови и попросила нового знакомого сходить в магазин за пластырем — а может, тот вызвался сам, — но в итоге он так и не вернулся, а на звонки и сообщения больше не отвечал. Сбежал.       Минхо помнит трепет в своей груди, когда впервые услышал её голос и когда попросил друга отправляться в назначенное место без него. Надо ведь помочь девушке. Вот он справится и подойдет чуть попозже, как закончит. Ли сбегал в магазин и действительно принес пластырь, не став ещё одним обманщиком. Проводил девушку до такси и с улыбкой посоветовал в следующий раз выбирать удобную одежду, чтобы не вредить себе. Обменялся с ней номером телефона. Сказал — на всякий случай. Но на самом деле очень хотел увидеть её снова.       И потом он увидел. И не раз.       Им обоим очень нравилось проводить время за кофе на террасе какого-нибудь кафе, порой даже часами сидя в полном молчании. Город пестрил красками и жизнь в нем не затихала ни на минуту, так что они наслаждались согревающими солнечными лучами, пением птиц, людскими голосами, проносящимися мимо. Все всё время куда-то торопились. И только они тянули время медовыми струнами, так, словно у них его было без ограничений.       Разговаривали они тоже особо ни о чем. Очень часто обсуждали книги. Оказалось — она тоже любит читать.       И если Минхо предпочитал по большей части психологию, то она отдавала предпочтение классике. Хо никогда не забудет, с каким воодушевлением она однажды рассказывала ему о книге Гэнки Кавамуры. Он помнит название, потому что сам прочитал её после такой рецензии — «Если все кошки в мире исчезнут». Как она и сказала — книга оказалась грустной, но глубокой. И в некоторых моментах он даже узнал себя.       Минхо не заметил, как трепет в районе солнечного сплетения перерос в покалывание кончиков пальцев при встречах. Как счастье теплой волной накрывало его каждый раз, когда он слышал её голос, видел улыбку, пересекался взглядом.       Он вдруг осознал, что влюбился.       В немногословную, простую, но такую прекрасную девушку. Он мог бы приставить к её имени сотни тысяч прилагательных с положительным значением и все они подходили бы ей на сто процентов. Так, будто были созданы для неё одной.       И действительно — как люди могут так чувствовать друг друга?       Если бы кто-то сказал — не поверил.       Но сейчас он сам смотрел на неё и в его карих глазах плескалась бескрайняя нежность. Она наконец отвлеклась от солнечных зайчиков, смотря на него из-под пушистых черных ресниц. Худые пальцы теребили венок из желтых одуванчиков — только начатый, ещё плести и плести, но кажется она совсем отвлеклась.       Она все время хотела что-то сказать, но как будто из раза в раз не решалась, не могла найти подходящих слов. В бликах солнечного света, как через призму стекол, её губы вновь таинственно приоткрылись. Минхо видел, что ещё немного — и она снова сомкнет их. Шанс будет упущен. А что, если навсегда? — прозвучало слишком пугающе в его голове.       И ведомый этой мыслью Хо поддался вперед, упираясь рукой в мягкую траву, налитую жизнью и светом, едва ощутимо касаясь чужих губ своими, крадя секреты, все это время таящиеся на них.       Она была сладкой. Время замерло, словно в этот раз было на его стороне, позволяя растворится в обволакивающем тепле, в невысказанных чувствах и растерянных по всему свету словах. Возможно им предстояло собрать их воедино, возможно — вместе.       А может молчание для них ценнее.       И лишь ветер ласково путался в волосах, обдувая горячие щеки…