Всё тайное станет явным

На дворе было лето, а ему было, чертовски, холодно. Чувство вины, и стыда давно стали обыденными. Его часто наказывали родители. Отчитывали, проводили длительные беседы за каждый промах, всё чтобы сделать из него достойного человека, как постоянно твердил отец. Картман, будучи нередким свидетелем их ссор, как-то раз назвал это процессом садистического унижения, но что он мог понимать, со своей слишком лёгкой жизнью и мягкой, совершенно не умеющей воспитывать мамой. Хотя глубоко внутри он знал что Эрик в чем-то прав, а отрицание лишь способ его самозащиты, ведь чувство унижения каждый раз захлестнуло его с головой, и преследовало после - слабой тенью. Обычно это удручало, но сейчас парень и правда хотелось быть наказанным. Кенни, Стен, Кайл и Эрик. Его лучшие друзья. Сегодня они пришли вместе чтобы позвать его на встречу, пришли не смотря на то как часто он отказывался. И на этот раз он поступил так же как и всегда. Не просто отказался, наврал о том что он под домашним арестом. "-Ты жалок, Баттерс" Вдыхая полной грудью он даже не мог заплакать, чтобы выплеснуть это болезненное чувство изнутри. Возможно у него просто не было сил на слезы. Дыхание стало прерывистым. Стотч пошатываясь встал с кровати. Интересно чтобы сказал отец увидев его в таком жалком положении? Холодно, и невольно вспоминается момент когда в качестве наказания его заставили спать на полу без одеяла и подушки, тогда была зима, стало страшно что он умрет от переохлаждения. Когда ты не ешь тело перестает вырабатывать тепло, и надеяться на него нет смысла. Пытаясь отвлечься от ощущений своего тела, он всю ночь тихо напевал песни, это немного помогло. В итоге он, конечно, не умер, но заработал бронхит. После этого случая, и длительного лечения дорогими медикаментами, подобное наказание не повторялось. Пошатываясь, он не видел перед собой ничего кроме темных пятен, по памяти добравшись до шкафа с одеждой, он вытащил свой тёплый голубой свитер. Парень так часто его носил что даже не пришлось искать. Натягивая на себя одежду он упал на колени перед шкафом. Ноги не держали после вчерашней тренировки, ещё одно напоминание о том насколько он ничтожен, раз даже не может дисциплинировать себя для систематических занятий спортом. Хотя если быть откровенным с собой, дело было вовсе не в мышечной слабости, просто причин для возвращения в постель не было. Да, всё ещё холодно, всё ещё плохо, под одеялом стало бы немного легче, но заслужил ли он этого тепла? Тяжело вздохнув Лео полностью лёг на холодный пол, и прижал ноги к груди. В голове таилась абсурдная, по своей сути, надежда на то что в комнату зайдет мать. И увидев его в таком положении, безусловно отчитает, может даже ударит. Парень и сам бы себя ударил, но духу не хватает. Пару дней назад он опять сорвался, очень сильно сорвался. Пришлось много вытошнить, горло до сих пор болело, и сам процесс занял много времени. Повезло что сейчас хотя бы не учебное время, у него есть возможность прийти в себя после эпизода. Но кто бы мог подумать что так внезапно к нему нагрянут друзья? Если бы он обладал даром предвидения, то возможно и не позволил бы себе съесть тот злосчастный кусок пирога, с которого всё и началось. "-Поэтому, и нужно всегда держаться, Баттерс, в любой момент может произойти нечто подобное." Он боялся, и стыдился за свой страх. Боялся выйти из дома когда совсем недавно объелся настолько, что живот раздуло словно шар, а ходить было больно от количества распирающей его еды. Один день голода слишком мало чтобы выходить в свет, слишком мало чтобы чувствовать себя нормально. Хотя даже в хорошие дни он не чувствовал себя "нормально". В любом месте, в любой компании он ощущал себя лишним. Не это ли синдром самозванца? Было ли обусловлено это чувство его булимией, ничтожностью, или же он и правда был лишним? Какова бы не была причина, исход оставался неизменным. Когда это началось? Когда еда перестала быть просто едой? Может когда мать в наказание за плохое поведение лишала его ужина? Или когда он резко набрал вес из-за очередной проделки ребят, а после быстро, и экстремально скинул его? Такие вопросы возможно задавались во время терапии. Но он не горел желанием лечиться, по странным даже для самого себя причинам. И что более важно, был почти уверен что Стотчи не согласятся оплачивать его лечение. В такие моменты он завидовал Картману, его мать несмотря ни на что оплачивала терапию сына уже несколько лет. С другой стороны он понимал что для Эрика это было необходимостью, он был маленьким, неконтролируемым садистом. Ха-ха, наверное если бы не старания Лиан, в городе было бы намного больше проблем. Благодаря лечению он стал менее агрессивным, что было хорошо для их компании, и менее...пугающим. В случае Баттерса спонсором его проблем был он сам. И возможно, в некотором смысле, он не хотел лечения из-за осознания того что может прекратить в любой момент. Ему было страшно терять такую большую часть своей жизни. Страшно остаться наедине с собой. Со своими мыслями, чувствами, интересами. В конце концов, кем бы он был без диет? Толстым, глупым, запутавшимся парнем. Забавно, ведь даже сейчас он был им. По крайней мере он пытался измениться. Какой же тогда смысл в этом всём? Ради чего он мучает себя? Жаль что у парня не было ответа на этот вопрос, и то самое "просто остановиться" Лео не мог, слишком боязно, слишком трудно. Страшно есть. Страшно не есть. Страшно когда чувствуешь как смерть стремительно подкрадывается к тебе, заключая в свои притворно сладкие объятья. Сердце опять начало болеть. Стремительная боль, но так же резко как началась, она закончиться. Это чувство, и его послевкусие напоминает о тщетности всего что он делает. Отчаянное положение. Тяжело вздохнув он решил наконец встать, можно пожевать жвачки, они приглашали голод, обычно столь мрачные мысли возникали из-за него. Направившись к ящику с кучей жвачек, чая и сахарозаменителя, он с досадой заметил что в глазах вновь потемнело. А самым отвратительным было то что, ему это нравилось. Напоминание о том что голод приносит свои плоды, и завтра утром он увидит отвес, по крайней мере будет на это надеяться. Ирония в том что заболевание в обмен на страдания, даёт надежду на счастье. И разочаровывает, доводя до отчаянье от того что даже достигнув результата ты всё ещё ненавидишь себя. И не стал не чуть счастливее. Зажмурив глаза чтобы после вернуть контроль над зрением, Лео откинул мысли в сторону. Открыв, наконецтаки, ясный взгляд мрачных голубых глаз он приступил к выбору. Апельсиновая, клубничная, виноградная, мятная. Так много приевшихся вкусов, хоть бы на этот раз не стошнило водой после них. Остановив свой выбор на, ещё не успевшем надоесть, виноградном вкусе, он взял теплый плед и лег в кровати, попутно укутываясь. Ему только и осталось что пожинать плоды своего провала. В итоге он даже не смог сдержаться от соблазна тепла. "-Как всегда, Лео, так держать" с кривой усмешкой подумал он.