***
Как обычно, Чарльз добрался до спальни уже за полночь. Каюты на базе были крохотными даже у командования, но ему предоставили переоборудованную кладовую с широким дверным проемом, где он мог свободно маневрировать на коляске. Чарльз въехал, снял халат, бросил его на спинку стула: тот не использовался по прямому назначению, но удачно заменял вешалку, до которой Чарльз не дотянулся бы при всем желании. Он поставил чайник, взял из ящика любимую термокружку и только после этого задался вопросом, почему в комнате с самого начала горел свет. — Доброй вечер, профессор, — поздоровалась Мария, которая села на край его кровати, но, кажется, задремала. — Простите, я не знала, что вы вернетесь после отбоя. Она потерла ненакрашенные глаза, размазывая и без того обсыпавшуюся тушь. Чарльз не заметил ее сразу, потому что зеленый спортивный костюм девушки слился с покрывалом. — Чем могу быть полезен? — рассеянно спросил он, чувствуя себя без халата почти голым. — Я просто хотела поговорить, — сказала она, суетливо поправляя прическу и одежду. — О Логане, полагаю? — сразу перешел к делу Чарльз, потому что был слишком поздний час для хождения вокруг да около. — Да. Хотела сказать спасибо. — Пожалуйста. Девушка в третий раз пригладила белую прядь за ухо. Слегка помятая со сна, она казалась совсем молодой и милой, словно одна из Оксфордских студенток. На каждый День Святого Валентина они передавали Чарльзу картонные сердечки с таким же смущенным видом. Однако намерения Марии были иными. — Алекс посоветовал вам прийти ко мне на исповедь? — пошутил он, вспоминая, как несколько дней назад лаборант ни с того ни с сего вывалил на него печальную жизненную историю, в которой нашлось место и тюрьме, и безработице, и сиротству, и младшему брату, который заслужил лучшей жизни. Не делая ничего особенного, он заслужил репутацию отличного слушателя. — Это был Пьетро, — слабо улыбнулась девушка и отвела взгляд. — Я обещаю, что этот разговор останется между нами, — сказал Чарльз, подкатываясь поближе и разворачиваясь к ней лицом. — Я хотела узнать, что бы вы делали на моем месте, — произнесла она, и Чарльз почувствовал фантомное покалывание в безвольных ногах. — Вы имеете в виду вашу личную жизнь? — уточнил он и продолжил, дождавшись кивка. Похоже, сегодня обойдется без исповеди. — Не пойми меня превратно, но я никогда не оказывался в похожей ситуации. Со стороны могу сказать, что вы с Бобби отлично смотритесь вместе, он кажется славным парнем. Но я хорошо знаю Логана и хочу для него только самого лучшего. И вы прекрасно знаете, что он заслуживает вашей любви не меньше, чем Бобби. — Я знала Логана еще до Пандоры. Я навязалась к нему, незнакомцу, потому что некуда было идти, а он взял с собой. Наши отношения с Бобби… Это было так внезапно. Когда я попыталась поговорить об этом с Логаном, он и слушать не захотел. Им ведь работать вместе с Бобби, прикрывать друг к другу спину. Увести чужую девушку… Для него это неприемлемо. Мария все еще казалась смущенной, но теперь на ее лице проступило еще одно, задумчивое, почти хитрое, выражение. Кажется, она все для себя решила. Возможно, она хотела услышать совет самого непредвзятого человека на базе, который не слушал сплетни об этой троице в течение последних шести лет. — Простите меня, Мария, но я не думаю, что вас можно "увести". Вы взрослая женщина, которая делает осознанный выбор. Логану нужно понять, что он не несёт ответственность за ваше расставание. — Я понимаю, — кивнула девушка, потирая сухие от постоянного ношения перчаток ладони. — Я не говорю, что это плохо, — Чарльз подкатился ближе и аккуратно коснулся ее запястья, чтобы Мария подняла глаза. — Конечно, Бобби будет тяжело, но лучше отпустить его сейчас, чтобы он тоже нашел свое счастье. Вы ему не принадлежите. То, что происходит между вами и Логаном… Я бы не назвал это влюбленностью. Мне кажется, у вас глубокая связь, и это гораздо ценнее. — Спасибо, профессор. Я хотела услышать это от кого-то, — Мария встала и ласково пожала его руку. — Постойте, — сказал Чарльз, прежде чем гостья выскользнула в коридор. Он повернулся так резко, что колеса скрипнули по отделанному плиткой полу. — Кто на самом деле предложил вам поговорить со мной? — Доброй ночи, профессор, - хитро прищурилась Мария. Дверь закрылась, а Чарльз в который раз убедился, что может назвать Логана другом.***
Чарльз впервые использовал корпоративную связь в личных целях. Час назад Эрику должно было прийти сообщение с просьбой о встрече без лишних ушей. Разговор обещал быть коротким, поэтому Чарльз выбрал помещение, где разводили бальзамирующую жидкость. Сейчас здесь не было ни работников, ни даже неприятного запаха. Чистые колбы отражали блики многочисленных ламп, и Чарльз чувствовал себя еще одним дохлым животным, которого вот-вот отправят на опыты. — Чарльз, что-то случилось? — спросил Эрик, без стука входя внутрь. Он не подходил близко к Чарльзу, будто подозревая, какой оборот примет сегодняшняя встреча. — Да. Простите за срочность, я просто хотел предупредить, что шахматы отменяются, — издалека начал он, сцепляя пальцы в замок, чтобы скрыть нервозность. — Дороги уже подсохли, — сказал Эрик, но его поза была далека от обычной. Он приподнял плечи, как спортсмен-любитель, увидевший, что через мгновение мяч прилетит ему в голову. — Дело не в дорогах, Эрик, — пояснил Чарльз тусклым голосом. — Я получил удовольствие от наших встреч, но, кажется, скоро о нас поползут неприятные слухи. Я не хотел бы доставлять вам с Магдой проблемы. Эрик боролся с собой: продолжить играть словами или поговорить начистоту. Чарльз его не торопил. Еще недавно он бы ни за что не решился заявить о своих чувствах — кому нужен никчемный калека — но поддержка Эрика и новых коллег изменила многое. Чарльз заметил, что на Пандоре он единственный, кого беспокоит коляска. Он с трудом надевал носки и не мог подниматься по лестницам, но это не означало, что он хуже других. Он имел право чувствовать и получать все то же, что и остальные. В том числе любовь. — Вы хотите, чтобы я выбрал между вами и женой? — без обидняков спросил Эрик, скривив рот. — Не рано ли вы решили ставить ультиматумы, профессор? — Я не люблю лжецов и лицемеров, майор, и не собираюсь притворяться вашим другом. И раз вы так быстро догадались, о чем идет речь, вы и сами заметили, что мой интерес перешел определенную черту, — Чарльз медленно втянул носом воздух, успокаивая бешенно бьющееся сердце. — И Магда заметила. Она посмотрела на меня, когда Мария рассказала, что рассталась с Бобби. Я не хочу занять место Логана. Нам стоит прекратить общение сейчас, пока это еще можно сделать… безболезненно. Для нас обоих. Чарльз мог назвать свое состояние каким угодно, но не безболезненным. Лоб Эрика прорезали глубокие морщины, прежде чем он смерил его долгим взглядом и вышел в коридор. Чарльз надеялся, что ему позволят побыть в одиночестве еще хотя бы полчаса. Под запахом хлорки он всё-таки различил слабый душок формалина.***
Работа Курта продвигалась невероятно успешно. Местные считали его чудиком, но Эйва выбрала его, чтобы это ни значило, и он стал первым аватаром, который попал в Дерево-Дом. Страйкер казался мрачнее тучи, чувствуя, что его мечта о вооруженном захвате планеты отдаляется с каждым днем, но было ясно: и ученые, и морпехи при необходимости объединятся если не ради Курта, так ради Азазеля и Рейвен. Эрик не давал о себе знать в течение двух недель. Чарльз снова выезжал в лес в компании Логана, Марии и Мойры. Кажется, Эрик ошибся, и Мактаггерт испытывала к нему исключительно научный интерес. В свободное время она проводила неплохие для любителя исследования. Чарльз лелеял надежду, что Эрик подозревал ее исключительно из ревности. Хотя Чарльз ожидал чего-то подобного, неудача его подкосила. Он предупредил Ороро, что возьмет несколько выходных и больше времени проводил в спальне. Попытка спрятаться от мира напоминала первые месяцы после травмы, но в этот раз Чарльз не обвинял себя. Он был уверен, что поступил правильно. Вряд ли он смог бы отказаться от Эрика, если бы узнал его ещё хоть немного ближе. Когда кто-то постучал в дверь, он решил, что это снова Мария, и бросил: «Войдите». Однако шаги за его спиной были явно не женскими — узнаваемая поступь солдата в берцах. Чарльз все понял и без лишних слов. — Эрик, ты просто псих! — сказал он, разворачивая коляску. — Мы знакомы всего два месяца! Да как ты… — Я бы не торопился, если бы кое-кто не бегал от меня, как от чумы. Земля должна подвердить заявление, но пока… вот, — Эрик провел рукой над часами, и комнату залила зеленым светом голограмма стандартной формы. Точно точно также выглядели свидетельства о рождении, о смерти, браке и… — Как я теперь вернусь в лабораторию? — Чарльз схватился за голову, представляя, как провалится сквозь землю при первой встрече с Магдой. — Надо было думать об этом до того, как брать меня на слабо, — Эрик выключил голограмму и сел на кровать, где последнее время слишком часто оказывались новые люди. Перед отправкой Чарльз и представить не мог, что его жизнь на Пандоре станет такой насыщенной. — Я не брал! — Брали-брали, — откровенно веселился Эрик. Под глазами залегли синие тени — похоже, решение было не простым. Однако он был здесь и сидел на чужой постели с таким видом, будто имеет права на все, что находится в этой комнате. Включая Чарльза, разумеется. — Вы, кажется, хотели меня обнять? — спросил он, пока Чарльз пытался разложить мысли по полочкам. — Когда я такое говорил? — удивился Чарльз, но не стал отрицать. — Когда потащились в лес в одиночку и ползали под грибами… — Это было научное исследование! -… а потом всхлипывали у меня на груди… — Слегка прослезился! — …вы, кажется, упомянули, что маска мешает в полной мере насладиться нашими объятьями. — И бога ради, прекратите звать меня на «вы»! — сказал он под конец, когда крыть было уже нечем. В тот день он жаловался на маску, ничего не упоминая об объятиях, но Эрик правильно понял, что кроется под его несвязным бормотанием. — Профессор, я жду. Эрик протянул руку. До кровати оставалось меньше полуметра. Закусив губу, Чарльз оперся всем весом на протянутую руку, положил свободную ладонь на плечо Эрика и сделал рывок вперед. Возможно, маневр бы не удался, если бы Эрик вовремя не придержал его за поясницу, но в итоге они оба успешно повались на кровать. Чарльз распластался на широкой, теплой груди и чувствовал себя более чем комфортно. Эрик гладил его по спине. Почти невесомо, даже рассеянно. Им обоим нужно было свыкнуться с ситуацией. Определенно, люди еще долго будут лезть не в свое дело, и вряд ли кто-то в лаборатории встанет на его сторону. Чтобы он ни говорил Марии, Чарльз знал, что виноват, но стыд заглушало удушающее чувство счастья. Чарльз прижал ухо к чужим ребрам, и казалось, что их сердца бьются в одинаковом ритме. Ему не давала расслабиться только одна, последняя мысль. — Эрик. — М-м? — Я, конечно, очень рад, но меня пугает, что ты так легко… оставил Магду. Вы ведь были вместе столько лет. Как она? — Она в порядке. У нас не было бурного романа или чего-то в этом роде. Мы просто решили, что вместе будет не так скучно. Когда я пришел с заявлением, она даже не удивилась. В день, когда сел корабль, я спрашивал ее о тебе. То, как ты отбрил Страйкера… За пятнадцать лет ему никто слова против не сказал, кроме меня, Рейвен и Логана. Ты не представляешь, какое у него было лицо. Уэйд начал так ржать, что даже хрюкнул, да и остальные недалеко ушли. Страйкер закончил инструктаж на полчаса раньше. Поверь, теперь он твой заклятый враг. «Они смеялись не надо мной», — в шоке подумал Чарльз. Он приподнял голову, чтобы посмотреть Эрику в глаза. Раньше они казались ему серыми, а теперь — голубыми, как чистое небо Пандоры. — И я спрашивал, как ты, на следующий день, когда ты чуть не заехал к нам в ангар. Где опять был Страйкер! Ты просто притягиваешь неприятности, — продолжил Эрик, хотя Чарльз успел забыть, с чего начался этот разговор. — Когда я рассказал Магде, что буду охранять тебя вместо Логана… Мне кажется, она знала уже тогда. Даже раньше меня самого. Эрик положил руку ему на щеку, и Чарльз снова опустил голову. Мягкое тук-тук под ухом погружало в сон. — Останешься? — спросил Чарльз. Им предстоял длинный путь до настоящих отношений, но, один раз сжав Эрика в руках, Чарльз уже не мог остановится. За эти два месяца он успел привязаться к нему даже сильнее, чем к Пандоре. К тому же, обычно Эрик ночевал вместе с Магдой в отдельном крыле, между казармой и лабораторией. Если бы его увидели ночью в этом коридоре, то первые слухи поползли бы еще до завтрака. — Профессор-профессор! «Розовые луговые собачки» победили! — полчаса спустя закричал Шон, распахивая дверь. Ручка стукнула по обитой металлом стене, будто гонг. Чарльз подскочил и случайно ткнул локтем в живот Эрика. Тот зашипел и включил свет. Шон, разглядев открывшуюся перед ним картину, указал пальцем в сторону кровати. — Это… — Ты ничего не видел, — сонно промямлил Чарльз, проведя в воздухе рукой, словно гипнотизер, — и ничего не слышал. — Так точно, профессор, — сориентировался Шон, шутливо отдал честь и вышел, путаясь в собственных ногах. — Почему из четырехсот человек на базе ты подружился с самым болтливым? — обреченно спросил Эрик. — Он будет молчать, я верю. По крайней мере, до завтра. — Ладно, — скептично согласился Эрик. — А луговые собачки — дерьмое название. Наше было лучше. — Ради тебя я буду называть их хомяками во всех отчетах. И в моей диссертации! — Это самое романтичное, что я слышал в своей жизни. Чарльз сжал его еще крепче. Когда он случайно поймал пулю в баре, то думал, что его жизнь кончена, но теперь был счастлив, как никогда прежде. Он был уверен, что никогда не покинет ни Пандору, ни Эрика.