Только забыл, а уже встретил

Антон проснулся за десять минут до будильника и сел на кровати. Чувствовал он себя намного лучше, чем вчера, не было той усталости. Шаст встал и споткнулся об кружку возле кровати, придерживаясь за угол тумбочки. Хорошо, что кружка была пустая, но, тем не менее, на этот шум проснулся Эд. — Антон, ты чего? — Доброе утро. — Доброе. Как себя чувствуешь? — Нормально, только нос заложен. — Это я слышу, высморкнись и померяй температуру. — Ладно, иди тогда Вику буди. Эд поднялся с кровати и пошёл будить Вику. Антон взял градусник и померил температуру, через несколько минут градусник запикал. 37,1. — Эд, всё нормально. 36,7. — Шастун быстро выключил градусник, чтобы его не могли поймать с поличным, обул тапки и направился в ванну. Парень умылся и кое как причесал свои кудряшки, которые то и лезли в глаза. Шастун вошёл в свою комнату и переоделся в чёрные джинсы и такую же чёрную вязаную кофту. Надел излюбленные годами кольца и браслеты, и пошёл на кухню. Эд и Вика сидели за кухонным столом и пили чай. — Вы всё? — Мы тебя ждали. — Что у нас первое? — Вроде физкультура. — Эд помыл кружки и поставил их на сушилку. Шастун вернулся в комнату, положил в рюкзак наспех футболку и штаны, и прошёл в прихожую. — Пошли! — крикнул Антон с прихожей, обуваясь. *** Где-то за двадцать минут они дошли до школы. Вика ушла на математику, а Антон и Эд к стенду с расписанием. — Говорил же, физ-ра. Они поднялись на второй этаж и пошли в спортивный зал. Зайдя в раздевалку, Антон и Эд переоделись и начали переговариваться. — Ты положил форму и учебники на завтра? — Нет, она ещё с прошлого раза лежит. А учебников у меня в рюкзаке с роду не было. — И зачем ты физ-ру таскал? — Затем. Они пошли в спортивный зал, было ещё несколько их одноклассников, которые решили поиграть в баскетбол, пока не было учителя. Парни присели на скамейку. — Через сколько там урок? — Шаст, я откуда знаю? Наверное, минут через десять. — Ты что сегодня будешь делать? — После школы репетитор, потом домой пойду отдыхать, а ты? — Не знаю, может прогуляюсь после школы. — Где ты собрался гулять? Вчера с температурой валялся, а сейчас видите ли, гулять пойдёт! Ты таблетку выпил? — Мы же спешили, сам понимаешь. — Ебал я в рот тебя. — Что-то не припоминаю. — Пошёл нахуй. Я больше ничего не буду тебе приносить. — Всё, Эд. В спортивный зал зашла учительница. — Стройся, — сказала Виктория Андреевна, и все построились по линии. — Четыре круга бегом. Все бежали, а Антон уже на втором круге и то, еле шёл. Под рёбрами кололо, дышать было почти невозможно, а голова кружилась. Его шатало, будто он вчера бухал и это заметил Эд, догоняя друга. — Шаст, ты чего? — Нос заложило. — Ртом тогда дыши. — Я и дышу. — Чего тебя так шатает? — Эд, ты бежал? Вот и беги дальше. — Долбаёб, ещё указывает мне. — Эд всё ещё волновался, но побежал дальше. Пробежав три круга у Антона развязался шнурок, он отошёл подальше, чтобы никому не мешать, и присел. Завязав шнурок, он поднял голову, в глазах резко потемнело. «Да ладно, после затяжек такая же херня, пройдёт» — уверял себя Антон, поднимаясь. Голова пошла кругом, а глаза закрылись. Парень хотел было сделать шаг, но сразу же оступился и упал. Эд это заметил и сразу подбежал к нему. — Виктория Андреевна, тут Антону плохо! — Сиди с Антоном, а я за учителями. — учительница убежала из спортивного зала, звать учителей, а Выграновский присел рядом с Шастуном и положил его голову к себе на колени. Эд начал его несильно трясти, чтобы хоть как-то привести друга в сознание. — Антон, вставай. — говорил он это, как мантру, пока не появились учителя. Виктория Андреевна позвала Павла Алексеевича и Арсения Сергеевича, все сразу подбежали к Антону и Эду. — Арс, по субботам медсестра не работает, давай делай что-то. — Зачем она тогда тут работает? — Попов подошёл к Шастуну ближе, оглядывая его внешний вид. — Медицинский пункт открыт? — Нет, только у медсестры ключи, она их с собой забирает. — Добровольский немного промолчал, обдумывая что-то. — Вроде там ещё от какого-то кабинета ключ подходит, но я не знаю, это нужно перебирать. — Принесите воды. — Арсений Сергеевич повернулся корпусом к Павлу Алексеевичу и Виктории Андреевне, они кивнули и ретировались из спортивного зала. — Он долго так? — спросил Арсений Сергеевич у Эда, тот был тоже напуган, держа мёртвой хваткой друга за плечи. — Минут восемь. Арсений Сергеевич присел рядом с Антоном и просунул под его спину руку и поднял его. Мужчина отнёс парня в раздевалку, положил на пол и открыл окна настежь. Вернулся к Антону и начал осматривать бледного парня. Заметив туго завязанные штаны, он их развязал и раслабил. Брюнет сел рядом с Шастуном и положил его ноги на свои, чтобы приток крови пришёл быстрее. В считанные минуты пришли Павел Алексеевич и Виктория Андреевна с бутылкой воды, передавая её Арсению Сергеевичу. Мужчина сбрызнул воду на лицо Антона и несколько раз похлопал по щекам, но ничего не произошло. Он проверил пульс, тот едва бился. — Тут скорая нужна. — Я вызову, но ты давай, делай что-то. — Павел Алексеевич отошёл позвонить в скорую, а Арсений Сергеевич ещё раз брызнул на лицо воды и дал несколько пощёчин. Когда и на этот раз ничего не произошло, Попов поднёс палец к носу Шастуна, дыхания почти не было. — Твою мать, он еле дышит! Паш, ищи способы, как открыть медицинский пункт. — Бери его, я все ключи возьму, будем подбирать. — Добровольский убежал за ключами и, также быстро, к медицинскому пункту. Попов взял Шастуна и понёс к медицинскому пункту, где уже Павел Алексеевич подбирал ключ к двери. Наконец, подобрав нужный ключ, он открыл дверь, и Арсений Сергеевич занёс Антона, положив на рядом стоящую кушетку. Попов открыл шкаф и начал искать баночку с нашатырным спиртом, который точно должен быть где-то рядом. Найдя заветную баночку, мужчина взял вату и промокнул её в спирте, и поднёс ватку к носу Антона. Шастун не сразу, но открыл глаза. Дыхание участилось, а голова запульсировала. — Антон, как себя чувствуешь? Шастун сначала не понял, что его спросил Добровольский, уставившись на банку в руках Попова. — А? — Как себя чувствуешь? — Голова болит и рука. — Не подташнивает? — Немного. — Виктория Андреевна, можете идти, мы разберёмся. — говорит Павел Алексеевич, стоящей в дверном проёме женщине. — Хорошо. — Виктория Андреевна облегчённо выдохнула и ушла в спортивный зал. Шастун поднялся, а в висках ещё сильнее запульсировало. — Куда рыпаешься? — Попов положил руку ему на плечо и усадил обратно. — Я встать хотел. — Не мог посидеть ещё? — Не мог. — У тебя дома есть кто-нибудь? — Да, мать. — Антон! — осуждающе сказал Добровольский, знал, что мать уехала в командировку. — Ну, бабушка. — Антон! — Нет никого. — И что делать, Арс? — Нужно, чтобы за ним кто-то присмотрел. — Что он должен делать? — Лучше, если он просто полежит и отдохнёт. — Эд о тебе позаботится, я думаю. — Нет! Он и так уже устал. — Да ёлы-палы. Сейчас вообще будешь с Арсением Сергеевичем. Оставлю тебя у него, будешь с ним сидеть, тебе же нравится химия. — Химия ещё ладно, но он... что-то не очень. — Никто не обязан под тебя подстраиваться. Возьмёшь рюкзак и к нему в кабинет пойдёшь. — Ну, Павел Алексеевич, давайте я с Вами посижу? — Нет, я всё сказал. У тебя два выбора: либо Выграновский, либо Арсений Сергеевич. Антон задумался, с Арсением Сергеевичем он точно не хочет быть. Выбор был очевиден с смого начала. — С Эдом. Мне сейчас куда? — Домой, Антош, домой. — Ладно. — Антон в этот раз смог подняться. Голова уже не так, сильно гудела. — А таблетку от головы можно? — Ты сдурел ? На врача собрался? М, молоток! Какая таблетка? Тебе эта таблетка ещё хуже сделает. Тебе, в принципе, всё хуже сделает. Придёшь домой и сразу, чтобы лёг и отдохнул, понял? — Поломаюсь, если не лягу? — Язык отвалится. — Да что Вы на меня так злитесь? Вон, у Вас Павел Алексеевич есть. — А то, что ты мог себе ещё хуже сделать? Нет? Ничего? — Всё, я пошёл. Эд освобождён? — Нет, он по видеосвязи будет за тобой следить. Конечно, освобождён. — Хорошо, до свидания Павел Алексеевич, Арсений Сергеевич. — Пока. Антон пошёл в спортивный зал и подошёл к Эду, который сидел на скамейке. — Пошли к тебе, нас Пашка отпустил. — Ты как себя чувствуешь? — Знаешь, бывало и хуже. В висках пульсирует, шатает немного. Эд обнял Антона одной рукой за талию, чтобы тот опять ненароком не упал. Они взяли рюкзак и пошли на остановку. Автобус приехал через несколько минут, они сели на свободные места и поехали. — Придём, ты сразу ляжешь! Потом тебя откармливать буду. — Попов накричал, что нельзя пока есть. — Чай попьёшь. — Это тоже нельзя. — Блять. Что тебе ещё нельзя? Дышать? — Это не я придумал. Я вообще хочу только лежать. Ну, может в телефоне ещё посмотреть. — Посмотришь, конечно. У Вики ключи есть? — Они у неё и были. — Тогда всё хорошо. Кстати, ты ничего себе не отшиб? — Эд оглядел Антона. — Ты просто упал там. — Рука болит, но думаю пройдёт. Жить буду. — А из-за чего, интересно, ты упал? Не ешь опять? — Я же целую неделю с тобой. Я ем, вон сколько. — Допустим давление скакануло. Доехали они уже в тишине, а дошли до квартиры только за полчаса. Зайдя в квартиру, Эд крикнул с порога: — Мам, это я. Я не один. Женщина зашла в прихожую. — Здравствуйте. — Привет, Антош. Что-то случилось? — Да, Антон сознание потерял. Одного оставлять нельзя. — Антон, всё хорошо? — Сейчас уже более-менее нормально. — Иди приляг. Эд и Антон прошли в комнату второго, и Шастун сразу прилёг на кровать. — Куда в грязной одежде на кровать? — А ты, как на моей спал? — Ладно... что делать будешь? — Лежать, телефон смотреть. — Хорошо, я за чаем пойду. — А твои когда уедут? — В понедельник. — Выграновский ушёл на кухню, а Шастун достал телефон. Было несколько сообщений из классного чата, но Антон решил их прочитать чуть позже, и зашёл в игру «Дурак». Эд пришёл, через несколько минут с двумя кружками чая, одну протягивая Антону. — Я до двух отлежусь, а потом за сестрой пойду. — Шастун взял чашку. — Ты с дуба рухнул? — А что? — А ничего! — Эд уселся делать домашнее задание, а Антон продолжил играть, попивая горячий чай. *** — Шаст, как себя чувствуешь? —через несколько часов спросил брюнет, закрывая тетрадь с дописанной работой. — Неплохо. — Скоро уже два часа. — Да, уже буду собираться. — Антон встал с кровати, и чувствовал себя куда лучше, чем утром. Шастун пошёл в прихожую, обулся и крикнул перед тем, как выйти из квартиры: — Я пошёл. Всем до свидания. — Антон вышел, прикрывая за собой входную дверь, и пошёл к автобусной остановке. *** Шастун пошёл к кабинету русского языка, у Вики сейчас был последний урок с Добровольским. Прозвенел звонок, и из кабинета начали выходить и выбегать ученики. И вот, самая последняя выходит Вика. — Привет. — Привет, Тох. — Какие люди! Антон, что я просил тебя делать? — из кабинета следом выходит Добровольский, складывая руки на груди. — Сидеть с Эдом. — Так какого... ты тут делаешь? — Я за Викой пришёл. — У них ещё классный час будет. — Правда? — Антон повернулся к Вике, прокручивая кольца на пальцах. — Да. — Иди тогда. Встретимся у кабинета Павла Алексеевича. — Хорошо. — Вика, поправляя лямку рюкзака на плече, ушла в следующий кабинет. — Павел Алексеевич, а Вы не знаете, какой у меня сейчас урок? — Антон, ты вообще думать умеешь? — Ну... да? — Тебе сказали лежать. Нет, ты пришёл в школу. Тебе сказали отдыхать. Нет, ты спрашиваешь какой урок. — начал возмущаться Павел Алексеевич, но тут же сдулся, словно воздушный шарик. — Заставил ты, конечно, всех поволноваться. Пошли ко мне в кабинет. И только попробуй попасться Арсению Сергеевичу на глаза, он тебя убьёт. Сильнее всех тут переживал за тебя, сказал, что делать, а ты не послушал и пришёл. — Я понял, не попадаюсь... Это, вообще-то, он всё время меня находит! Они дошли до кабинета Павла Алексеевича. Шастун уселся на диван, а Добровольский сел за свой стол, и просидели они так всю перемену. Через несколько минут после звонка в кабинет постучали и дверь открылась. Антон резко вскочил и упал. — Паш, у меня уроки закончились. — Попов зашёл в кабинет и подошёл к лежащему на полу Шастуну, чуть не уронив стопку документов из рук. — А ты что тут делаешь? — Я ручку ищу. — Мне вот казалось, что ты не глухой. Арсений Сергеевич не был зол, как это было обычно: лицо измождённое, а в глазах нет того блеска, выдавая его измученное состояние с потрохами. — А с чего бы я глухой? — Так ты ещё и не понимаешь. Я русским языком сказал, чтобы ты пошёл домой, полежал, поспал. Интересно узнать, что же ты тут делаешь? — Я за сестрой пришёл. Не подох ведь по пути, значит буду жить. Один пристал, другой пристал. Все вы пристали! Я сам могу о себе позаботиться, мне не пять лет. — Дети в пять лет разумней тебя. — Ой, Вы зачем сюда пришли? Поговорить? Вот и говорите. — Я тебе тут покомандую. — Командуйте, мне-то что? Всё равно ничего делать не буду. — Антон поднялся с пола и сел на диван. Попов лишь вздохнул и подошёл к Добровольскому обсудить какие-то важные для них документы. *** — Павел Алексеевич, можно выйти? — Куда? — В окно, — буркнул тихо Шастун, но громче сказал другое. — В туалет выйти. — Иди. Антон встал с дивана и пошёл в туалет. Парень открыл форточку и достал сигареты, поджигая одну и затягиваясь. Шастун затянулся ещё раз. Выпустив дым, у него немного закружилась голова. Ещё несколько раз затянулся и потушил окурок, выкидывая его в форточку. Голова кружилась, но Антон решил не обращать на это должного внимание и пошёл, шатающейся походкой, обратно в кабинет, присаживаясь на диван. — Шастун, тебя курение угробит скоро. Хватит курить! *** Прозвенел звонок. В кабинет постучались и вошла Вика. — Всё. — Раз всё, пошли. Они вышли из кабинета, спускаясь по лестнице вниз. — Там дождик будет, у тебя куртка есть? — Вика покачала головой из стороны в сторону. — Так, ладно. — Антон достал из рюкзака кофту, так как не переодевался после физкультуры, снял рюкзак с Вики и протянул ей свою кофту. Девочка быстро надела её на себя и забрала рюкзак. — А тебе, Тош, холодно не будет? — Нет, не будет. Как только они спустились в коридор на первом этаже, то заметили за окном сильный ливень. — М-да, что делать? Домой нужно. Они вышли из школы и пошли на автобусную остановку. — Тебе не холодно? — Нет, ты уже третий раз за дорогу спрашиваешь. — А если ты заболеешь? Что я буду делать? Я-то себя вылечу, а тебя... не знаю. — Вылечишь. Они дошли до остановки очень вовремя, приехал автобус. Они сели на свободные места и поехали домой. — Как приедем, что будешь кушать? — Не знаю, там пюре закончилось. Может макароны? — Хорошо, сделаем. — Антон включил телефон и хотел было поиграть в игру, как девочка вздохнула и уткнулась лбом в стекло. — Что случилось? — Хотела погулять сегодня, но дождик. — У меня в комнате должны где-то лежать карты, можем поиграть. — Отлично. Дальше они ехали в тишине. *** Через полчаса они были дома. Антон прошёл на кухню и поставил кипятится воду в кастрюле и, чтобы время не терять в пустую, Шастун пошёл переодеваться. — Включи телевизор, — попросил Антон, когда девочка пришла следом за ним на кухню. Вика начала щёлкать каналы, а Шастун же закинул макароны в кастрюлю и сел на стул. — Ещё минут пятнадцать. Я отойду ненадолго. Если вода начнёт убегать — убавь огонь. — Хорошо. Антон ушёл к себе в комнату, взял сигареты с тумбочки и открыл окно. Парень поджёг кончик никотиновой палочки, затянулся и выдыхая дым в открытую форточку. Докурив, Антон выкидывает окурок и идёт на кухню. Вода не убежала, а макароны готовы. Шастун посолил их и выложил на тарелку. Вика подбежала и попробовала их на вкус. — Они не солёные. — Странно, вроде солил. Посоли, как тебе надо. — Антон сел на стул, а Вика досолила макароны, подсаживаясь рядом на соседний стул. Девочка быстро съела макароны и помыла посуду. — Вкусно? — Очень. — Это хорошо, в карты играть будем? — Будем! Антон сходил в комнату за картами и вернулся обратно. Перемешал их и раздал по шесть карт каждому. — Играем три раза. Кто проиграл, тот завтра убирается дома. — Без проблем. — Что у тебя самое маленькое из козырей? — Семь. — Кидай. Вика кинула ему карту. Антон побил. Так, они бились до конца колоды. Выиграла Вика. Во второй раз выиграл Антон. В третий раз снова Антон. — Ты убираешься. — Да ну тебя! — Ладно, иди спать, уже пора. — Хорошо, спокойной ночи. — на выходе из комнаты сказала Вика. — И тебе спокойной ночи. — Антон собрал карты и пошёл в свою комнату, положив их на стол. Шастун переоделся в чёрные обтягивающие джинсы и чёрную футболку. Выходя в прихожую, он накинул чёрную толстовку на молнии и обулся. Шаст взял ключи и вышел из квартиры. Спустившись на первый этаж, он пошёл по улице. Сейчас хотелось, только гулять. Минут тридцать ноги несли его в знакомом направлении, но Антон на это не обращал внимание. И вот, он у семнадцатиэтажного дома. Когда дверь открылась, он проскочил и на лифте доехал на самый верхний этаж. Зашёл на лестничную клетку, открыл дверь и полез на крышу. С того момента тут ничего не изменилось. Шастун подошёл к краю крыши и присел. Было видно абсолютно всё, как на ладони. Антон достал сигарету и поджёг её. Он затянулся и выдохнул дым. Докурив сигарету, Шастун поднялся и огляделся. Антон подошёл к трубе, присмотрелся и увидел в ней: сложенный в несколько раз листок, ручку и сигареты. Парень аккуратно вытащил содержимое. На листке было размыто написано: «Это Заяц. Скорее всего, кто-то найдёт это письмо, но меня в живых не будет. Я больше не могу так. Родители каждый день говорят учи — то, учи — это. Я так не хочу. Года два назад мой друг, Тим, приезжал в Москву. Мы встретились, но я тогда даже не знал, что он употребляет. Тим сказал, мол: «Да ничего не будет, хочешь, сам попробуй». Ну, я и попробовал, теперь закупаюсь этим сполна, а денег не хватает совершенно. Сегодня в школе Гудков спалил меня с Антоном. Я, можно сказать, признался ему в чувствах, хотя сам ещё не понял всё до конца. Антон Шастун — это самый лучший человек в моей жизни. Он длинный, ахуеть прям. По нему девчонки сохнут, а он их даже не замечает. Антон самый лучший друг, хоть и злится постоянно, но он мне, как помощник. Если я приду в школу с плохим настроением, он его поднимет. Я благодарен ему, что у меня есть такой друг. Он не знает, что я употреблял. Но мне кажется, он прийдет сюда и найдёт этот лист. Я хочу сказать, чтобы ты не винил себя. Это я такой тупой. Я бы очень хотел остаться с тобой, но не могу. Если проблемы с родителями и наркотиками ещё ладно, можно решить, то с Гудковым точно нет. Я уверен, что он разболтает это всё всей школе. Я не хочу, чтобы тебя гнобили, я хочу, чтобы ты жил счастливо. У тебя был проблемой я, сейчас меня нет. Знай, я всегда рядом. Давно хотел сказать, Вика очень похожа на тебя. Вы, как две капли воды. Я бы очень хотел повести её в пятый класс, но видимо, не судьба. Антош, пожалуйста, не натвори глупостей. На этой крыше я осознал, что мне на этом свете делать нечего. Прошу, живи, радуйся, но не грусти и не убивай себя. Я думаю, что Эд, тебе поможет со всем справиться. Он очень хороший друг. Дорожи им!» Антон откинул лист. Резко встал и подошёл к краю крыши. Ударив ногой по кирпичу он крикнул: — Макс, мы могли решить все проблемы. Но ты бросил меня. Бросил! — у Антона на глазах застыли слёзы. — Я хотел тебе ответить. Мы могли быть друзьями, парой, семьёй. Мне похуй. Главное, чтобы ты был рядом. Сейчас тебя нет. Я выживаю на этом свете. Ты снишься мне. Зачем? Зачем напоминаешь? — Антон упал на колени. Вытерев с глаз слёзы, он вернулся к трубе. Взял лист и засунул его в карман толстовки. Шаст лёг рядом с трубой и смотрел на ночное небо, рассматривая звёзды, но вскоре закрыл глаза и уснул. *** Антон идёт по парку. Время уже перевалило за два часа ночи. Шастун ускорился и теперь бежал до подъезда. Открыл дверь и поднялся на крышу, на которой никого не было. — Как же так? Я же точно знал, что тут что-то будет. — Антон непонимающе огляделся. Он подошёл к краю крыши и сел на него, свесив ноги. — Не меня искал? Антон вздрогнул и повернулся на голос. На крыше стоял Макс. — Макс, я думал ты умер. Где ты был? — Антон подбежал и уже хотел было обнять его, как Макс сказал: — Если обнимешь — исчезну. Нет, ты правильно думал, я мёртв. — Но зачем? — Ты сам понял, ты же читал лист? — Читал, но мы могли решить проблемы. — Мы ничего не могли. Проблемы решились бы, да, но появились бы новые. — Но почему, почему ты говорил тогда, что всё хорошо? — Не хотел тебя расстраивать. — Знаешь, у меня жизнь не сахар тоже, но я живу. — Тебе есть для кого жить. — А тебе значит нет? — У тебя есть Вика, а у меня нет никого. — А я? Ты бросил меня! — Я всегда рядом с тобой. Ты меня, конечно, не видишь, но я рядом. — Ты просто сдался. Знаешь, жизнь это такая, своего рода, игра. Каждый день — это новый левел. Ты сдался, но скоро ты нажмёшь на кнопку рестарт и будешь проходить это заново. Лучше пережить и получить то, чего хотел, но никак не сдаться и сбежать от этого в гроб. — Да, я слабак, но, пожалуйста, не повторяй моих ошибок. Когда-то ты проведёшь по вене так, что кровь будет течь потоком, и вскоре ты умрёшь. Но будущее изменчиво, и ты можешь прекратить резаться. — Будущее изменчиво, и я могу выжить. — Это два процента. Остальные девяносто восемь приведут к летальному исходу — Примерно через сколько? — К чему вопрос? — Ты сверху, должен знать. — Я понимаю, но зачем? Зачем? Вика останется одна. — Ладно... — Антон поджал губы, Макс был прав. — Я могу сказать. В следующем месяце, но ты выживешь. Вот через девять лет, уже навряд ли... Конечно, за эти девять лет ты тоже будешь по вене пускать, но точную дату не скажу. — Я тебя понял. Пожалуйста, приходи ко мне. — Давай раз в год-месяц, и в важные моменты жизни? — Договорились. Я прийду к тебе на могилу в скором времени. — Я буду ждать, а сейчас иди домой, простудишься ведь. — Пока. — только и успел сказать Антон, перед тем, как Макс испарился. *** Шаст, проснулся. Шёл ливень. Одежда Антона, да и в принципе сам Шастун, промокла полностью. Шастун взял сигареты, которые лежали под трубой и пошёл к лифту и поехал на первый этаж. Приехав, он быстро рванул из подъезда в парк и побежал к себе домой. Зайдя в квартиру, он пошёл к себе в комнату. Там, он достал из толстовки лист. Он был немного влажный, но так нормальный. Антон положил его в шкаф, туда же и сигареты. Парень переоделся в футболку и штаны, а те вещи кинул в стиральную машинку. Шастун достал телефон. Без трёх минут пять, а спать не хотелось, от слова совсем. Антон набрал Эду. — Алло? Шаст, чего не спишь? — Алло, а ты чего? — Я в игру играю. — А, понятно, к тебе можно? — Ну, можно, а ты сейчас что ли? — Через час. — Приходи. — Ок. Антон опять переоделся. Надел синюю толстовку и чёрные джинсы. В прихожей обул ботинки и вышел из квартиры. Ключи он не брал, так как он точно не знал, когда придёт домой. Автобус приехал на автобусную остановку минут через пятнадцать, парень сел на свободное место. *** Дойдя до подъезда. Он ввёл пинкод. Как не странно, лифты работали, поэтому Шастуну пришлось их очень долго ждать. И вот приехал лифт. Двери открылись, и из лифта вышел… — Шастун? — Да бля, — Антон не ожидал увидеть Арсения Сергеевича, а тот, как видимо, Антона. — Доброе утро. — Ты чего тут шляешься? — Я не шляюсь, а Вы, что тут делаете? — Мне нужно уехать по делам. — Деловой. — пробубнел Антон. Арсений Сергеевич взял его за плечо и немного придвинул к себе. — Послушай, Шастун. Ты мальчик умный, должен понять. Если я сказал, что надо лежать, значит надо лежать, а не шляться. — Ну, вообще-то, я не ел и не пил, как Вы и просили. Я что, виноват, что у меня дела тут. — В шесть утра? — Да. — Давай так, если ещё хоть раз ты не послушаешь меня, я придумаю тебе что-нибудь. Я уверен, ты будешь не в восторге, поэтому не надо специально косячить. — А если мне интересно? — Утоли свой интерес и делай всё, как просят. — Посмотрим. — До понедельника, Шастун. — До понедельника, Арсений Сергеевич. Попов вышел на улицу, а Шастун направился в лифт. Поднявшись на пятнадцатый этаж, ему открыл дверь Эд. — Ты чего так долго? — Попова встретил. — Везёт тебе, Антох. — И не говори. Я что-то спать хочу. — Моя кровать к твоим услугам. Антон снял обувь и пошёл в комнату Эда. Переоделся в футболку и штаны, и лёг на кровать. — В тебе сил вообще что ли нет? — Вообще. — Антон перевернулся на спину. — Ну, рассказывай. Антон рассказал Эду про крышу, но не рассказал, что ему приснилось. Не хотел этим делиться, это слишком личное. — Странно. — Очень. — Ладно, давай спать.