Субординация

      Облачные рыцари — самое влиятельное подразделение вооруженных сил, непосредственно связанное с абсолютно всем, что происходит на Лофу Сяньчжоу. Они отвечают как за внешнюю политику, так и за внутреннюю. Защита безопасных зон, истребление пораженных Марой, разрешение конфликтов и всевозможных несостыковок — все это входит в круг их обязанностей. За ними стоят такие качества, как ответственность, мастерство, милосердие, дисциплина и соблюдение строгой субординации.       Любой солдат при виде старшего по званию отдает ему честь, граждане почтительно кланяются в дань уважения и в качестве благодарности за мир и порядок вокруг. Сам генерал Цзин Юань день за днем слышит учтивые фразы, напоминающие о глубоком уважении. «Доброе утро, генерал». «Генерал, ваше мастерство просто поражает…». «Генерал, позволите войти?» Цзин Юань только привычно улыбается своей фирменной улыбкой от такого количества внимания. Настолько большого, что чуть ли не после каждого сражения всякая комиссия запрашивает отчет о происходящем вне их собственной досягаемости. От решений генерала зависит все.       Все это чрезмерное почтение на самом деле утомляет не хуже монотонной работы за депутатскими бумажками, над которыми всякий раз приходится сидеть аж до глубокой ночи. Конечно, это изматывает. Работа, лишающая тело сна, а душу — покоя.       Генерал тяжело вздохнул над очередной стопкой бумаг. Точно такие же горы документов лежат на всем столе, несколько на полу, а одна давно забыта где-то под столом. Цзин Юань устало потер виски, глаза слипались, он моргал редко, но медленно, его клонило в сон, и генерал всячески пытался убедить себя в том, что осталось совсем чуть-чуть. Голова взрывалась болью от каждого шороха. Еще утром в здании стоял шум и гам, давящий на барабанные перепонки (иной раз хотелось самому вырезать себе их, чтобы не слышать всей этой какофонии), а сейчас слышался только шелест бумаги и тихий свист пролетающих за окном яликов. Чуть позже послышался короткий стук в дверь.       Генерал только было открыл рот, чтобы ответить, как дверь тут же распахнулась. Нарушителю покоя, очевидно, не нужен был ответ (постучал он, вероятно, только из вежливости). Гость беспардонно вошел в кабинет, ногой закрывая за собой дверь, быстро пересек помещение и молча сел на диван за спиной генерала, по-хозяйски закидывая ногу на ногу и скрещивая руки на груди. Парень прикрыл глаза, не произнося ни слова. Оба теперь наслаждались тишиной, наступившей впервые за долгую и мучительную неделю.       — Кажется, я не разрешал тебе входить, — скорее шутливо, чем со строгой серьезностью, заметил Цзин Юань.       — Я не спрашивал разрешения, — отозвался Яньцин, не шевелясь и не открывая глаз. Генерал усмехнулся во вновь наступившей тишине и вернулся к изучению рапортов. Лейтенант помолчал еще пару секунд, а потом добавил: — Я заранее знаю ответ.       Послышался тихий смешок.       — Ты слишком самоуверенный, — покачал головой Цзин Юань и слегка улыбнулся. — Смотри при комиссии по предсказаниям так не пошути.       Яньцин безэмоционально фыркнул и неторопливо открыл глаза, ведь уже начинал постепенно погружаться в заманчивые объятия сна. Само собой. В два часа ночи мог не спать только генерал, загруженный работой, а Яньцин просто его любимый солдат, которой никогда не оставит страдать в одиночестве. И который никогда не соблюдает субординацию, когда они остаются наедине.       Лейтенант утомленно смотрел на широкую спину напротив, на то, как устало приподнимались плечи генерала с каждым новым вздохом, и как он разминал затекшую от долгой работы шею.       Глаза Цзин Юаня неотрывно следили за текстом документов и рапортов. Ему уже тоже не терпелось поскорее лечь спать и наконец отдохнуть. Хотя, второй пункт был вполне осуществим рядом с Яньцинем. Генерал уже не раз замечал, что рядом с этим мальчишкой становится… спокойнее. Все проблемы решаются сами самой, а поганое чувство ответственности за ненужное изучение какого-то несусветного бреда (за который приходится браться только потому, что обещал) заталкивает себя куда поглубже.       Спокойствие… Да, это определенно то, что Цзин Юань чувствует рядом с ним. Спокойствие и чувство необходимости стремиться защищать кого-то так же рьяно, как и всю вселенную. И даже больше.       Генерал глубоко вздохнул, хмуря брови и задумчиво барабаня кончиками пальцев по столу. Глаза начинало неприятно щипать, буквы расплывались, переставая складываться в знакомые слова. Цзин Юань тяжело поднялся с места, повел затекшими плечами и подошел к стеллажу с отчетами. Пока он неторопливо перебирал документы, ища нужный ему, Яньцин неотрывно продолжал следить за его движениями. А потом тихо встал — то ли надоело сидеть без дела, то ли просто стало скучно — и аккуратно ступающей по мягкому ковру походкой приблизился к генералу со спины. Он обреченно выдохнул, утыкаясь носом Цзин Юаню в плечо, и вновь закрыл глаза, чтобы вдоволь насладиться витающим вокруг умиротворением. Кажется, они оба находили в его не соответствующем солдату поведении что-то очень успокаивающее и привычное.       — Я устал, — пояснил Яньцин, когда почувствовал на себе изучающий взгляд генерала.       Цзин Юань усмехнулся, снова обратил все свое внимание на поиск нужного отчета и положил ладонь парню на голову, бережно поглаживая по мягким волосам.       — Не спорю, мне тоже иногда все надоедает, тоже хочется пожаловаться кому-то на свои проблемы. Только если меня слушают и понимают, — Цзин Юань осторожно, чтобы не потревожить лейтенанта, чья голова все еще лежала на его плече, вытащил из стопки документ, а потом продолжил: — А понимает меня всегда только один человек.       В этот момент Яньцин был очень даже рад, что Цзин Юань никак не мог увидеть его смущающуюся улыбку. Генерал зевнул, прикрывая рот ладонью.       — Может, мне станет легче, только когда я подпишу все необходимые бумаги и забуду всю эту волокиту, как страшный сон?       — Наверное, — полусонным голосом отозвался Яньцин.       — Хочешь поговорить о своих проблемах? — Цзин Юань перевел на него взгляд.       — Нет, — тихо ответил он. — Я просто хочу побыть с вами.