***
В начале июля мессир дю Амель, находившийся дома, послал Леонарду купить ему перьев и писчей бумаги. Женщина, рассудив, что в присутствии отца Жанне ничто не угрожает, не стала запирать её. Девушка в это время была занята тем, что выгребала из очага на кухне золу. Анри послали договориться о подвозе свежей воды. Рено дю Амель закрылся в кабинете, где просматривал дела, накопившиеся за последнее время. Жанна была поглощена тем, что выгребала совком серую золу. Она вздрогнула от того, что сзади кто-то навалился на неё и крепко обхватил. Через мгновение она уже лежала на полу, а над ней сверху навис с глумливым выражением лица Пьер. — Отец! — закричала Жанна, крепче стискивая ноги. — Леонарда! — Я дверь закрыл, никто не услышит, — он перехватил её тонкие запястья одной рукой, а другой отвязал клапан на шоссах. — Ну же, не ломайся, я ничем не хуже, чем граф. Она попыталась пнуть его и это дало ему возможность вклиниться между её ног. Жанна продолжала кричать и вырываться, но силы были не равны, негодяй уже задрал ей юбку и сделал лихорадочный выпад бёдрами, желая пригвоздить девушку к полу. К счастью, в первый раз он промахнулся, и Жанна только ощутила омерзительное касание чего-то влажного и твёрдого по внутренней поверхности бедра. — Что это такое?! — раздался визгливый крик Рено дю Амеля. Пьер поспешно соскочил с девушки, а Жанна со слезами на глазах принялась поправлять юбки. Но вместо того, чтобы излить свой гнев на преступного слугу, который чуть не надругался над его дочерью, мессир Рено подбежал к Жанне и за волосы поднял её с пола. — Блудница! — кричал он, за это время Пьер успел улизнуть. — Вся в свою распутную мать, та тоже любила путаться со всеми подряд. Не отпуская оглушённую Жанну, он потащил её по лестнице наверх, девушка, ослеплённая слезами, болью и страхом, спотыкаясь, следовала за ним. Отец втащил её в свою спальню и бросил на кровать. — Я закую тебя в кандалы в погребе! — визжал он, при этом его глаза так и впились в обнажившиеся поверх чулок белые ноги. — Посмела путаться с прислугой! Куда ещё тебе падать?! — Я не путалась! — Жанна села на кровати, оправляя юбки. — Это он пытался меня обесчестить, пытался, но не успел. — Так ты нагло утверждаешь, что ещё девица? — он подошёл у ней и что есть силы стиснул плечо, Жанна застонала. Внезапно лицо дю Амеля приняло странное выражение, он увидел перед собой не дочь греха и кровосмешения, а свою Мари, чью невинность ему когда-то не удалось забрать. — Я должен убедиться, — медленно произнёс он, ослабив хватку и начиная круговыми движениями массировать плечо Жанны. — Убедиться, что ты невинна! — Что?! Но он уже опрокинул её навзничь, а затем, прижав её тяжестью своего тела, запустил руку под юбку. Жанна с отвращением чувствовала, как этот человек исследует потайные уголки её тела. Шок был настолько велик, что она словно оцепенела, лишь серые глаза смотрели потрясённо. Рено дю Амель тяжело дышал, взгляд его затуманился, а пальцы продолжали оглаживать и мять нежную плоть. Наконец, нащупав вход в нераскрытое устьице, он принялся двумя пальцами давить на него, при этом его язык начал омерзительно прищёлкивать. Тут Жанной овладел гнев, она напрягла все силы, скинула с себя мерзкого старика и соскочила с кровати. — Что, убедились? — её щёки пылали, но уже не от стыда, а от злости. Жанна пнула его в живот, тот охнул. — Никогда не смейте ко мне прикасаться! Она выбежала из комнаты с таким выражением лица, что напугала даже наглого Пьера, который попался ей на пути. Жанна подскочила к нему и со всей силы полоснула по лицу ногтями, тот закричал, тогда она, не давая ему опомниться, пнула его в пах, он скорчился. — Ты посмел покуситься на честь дворянки! — шипела Жанна над ним. — Тебя за это четвертуют. О, я не побоюсь искать правосудия! Так что мой тебе совет — убирайся отсюда подобру-поздорову! Дальше Жанна ворвалась в комнату Леонарды и заперлась там на задвижку, лишь оказавшись в уединении, она дала волю слезам. О, Филипп, где же ты?! Девушку отделяла от безумия только тонкая грань. Одно дело, когда на тебя покушается чужой мужчина, но когда это пытается сделать собственный отец! Тошнота подкатила к горлу, Жанну вырвало в ночную вазу.Глава 6. Мученья
22 мая 2023 г. в 00:00
Мари дю Амель похоронили на городском кладбище, церемония была чрезвычайно скромная. Обе дочери рыдали, хотя рядом с Маргаритой находился муж, а Жанну поддерживала только Леонарда. Глава семейства не проронил ни единой слезы. Его скупость проявилась в том, что несчастную Мари не положили в гроб, а просто зашили в плотный саван, даже мессу по покойнице заказала Леонарда из своих скудных уже сбережений. Сразу после похорон Филипп и Маргарита направились в Селонже, увы, Жанне не удалось попрощаться с ним наедине. А после их отъезда для неё начался настоящий ад.
Первым делом отец рассчитал Марион и возложил её обязанности на Жанну, пригрозив, что если она станет отлынивать от работы, то выгонит Леонарду. Затем он запретил дочери показываться на людях и ходить к мессе.
— Поверь, такой, как ты, не место в церкви, — сказал отец с кривой усмешкой.
Но, пожалуй, хуже всего было то, что сторожевые псы дю Амеля, Пьер и Анри, почувствовали свою безнаказанность. Сначала они ограничивались только издевательскими намёками, а ещё тем, что разбрасывали по полу объедки и, входя в дом, не оттирали ног, из-за чего Жанне приходилось каждый день чистить пол. Она не позволяла заниматься этим Леонарде, на которой и так была готовка. Девушка безропотно выполняла все приказы отца-самодура. Она стирала в Сюзоне, отбивая колотушкой бельё до чистоты, от пара и грубого мыла её белые руки огрубели и потрескались. Жанна мела полы и натирала воском мебель, она чистила посуду и котлы смесью опилок и песка, взбивала перины, разводила огонь в камине и носила дрова из поленницы. Каждую ночь девушка засыпала со слезами на глазах от того, что у неё болело всё тело, непривычное к такому рабскому труду. Её поддерживала только вера в то, что милый Филипп приедет за ней и увезёт её куда-нибудь. Пусть даже на войну, запах крови и конского пота был ей милее, чем резкий дух коричневого мыла, или чем необходимость выносить ночную вазу из отцовской комнаты и стирать его нательные вещи. Жанна ждала, а вот Леонарда решила действовать.
Ей единственной хозяин доверял покупку продуктов, поэтому она могла дважды в неделю выходить из дома. Походы в церковь женщина отменила сама, так как боялась наглых лакеев и не желала оставлять Жанну с ними наедине. Уходя же за продуктами, она давала девушке какое-нибудь задание и запирала её в их комнате, куда за свой счёт врезала замок. С этим привередливый хозяин был готов мириться. В один из походов на рынок в начале апреля Леонарда повстречала Франческо Бельтрами, он уговорил её зайти в таверну, а сам передал слуге корзинку и список продуктов. Узнав о смерти Мари, итальянец страшно побледнел и закрыл глаза руками. Леонарда торопливо глотнула хорошего вина, которое он им заказал.
— Мессир Франческо, сейчас не время для скорби! — заговорила она горячим шёпотом. — В том доме осталась дочь госпожи Мари, несчастная Жанна. Отец ужасно с ней обращается, как будто она рабыня!
Бельтрами отнял руки от лица и принялся внимательно слушать, к концу возмущённого рассказа Леонарды у него созрел план.
— Как вы думаете, согласилась бы мадонна Жанна стать моей женой? Я бы мог поговорить с её отцом и дать щедрые отступные.
— Что вы! И речи быть не может говорить с этим чудовищем, — энергично покачала головой женщина. — Насчёт брака — это верная мысль! Только вам надо будет увезти девушку и в ближайшей церкви обвенчаться! Потом вы, как её законный супруг и опекун, сможете забрать Жанну с собой во Флоренцию.
— И вас тоже, — он понимающе улыбнулся. — Я вас не оставлю тут.
— Благодарю, — Леонарда радовалась тому, что они так легко поняли друг друга.
— Но донна Леонарда, вдруг она не согласится? — глаза Франческо сверкнули. — Я не желаю принуждать мадонну Жанну к нелюбезному супружеству!
— Согласится, — с жаром произнесла женщина. — Она сейчас живёт в сущем аду, ваше предложение будет настоящим спасением для неё.
— И тем не менее, я бы хотел, чтобы вы сначала спросили у неё, — он снял с руки перстень со своими инициалами. — Мне не составит труда организовать похищение. Если она не желает становиться моей супругой, то я могу доставить вас двоих в безопасное место, есть ли такое?
Леонарда задумалась, затем улыбнулась.
— Да, это замок её дедушки и бабушки по материнской линии. Дед, правда, крутоват, но, по слухам, он сейчас болеет, в замке должны оставаться дядя Жанны и её бабушка.
— Прекрасно, — Франческо Бельтрами с грустью спросил. — Скажите, а где покоится мадонна Мари?
Леонарда объяснила ему, удивляясь про себя, насколько сильны чувства этого человека к покойной госпоже Мари. Но с другой стороны, он был согласен спасти её дочь, а это уже что-то. Леонарда забрала корзинку с купленной снедью, после чего направилась домой, кольцо она спрятала в потайном кармашке за пазухой. Предосторожность не лишняя, никто не позарится на иссохшую грудь старой девы.
Этим же вечером, накладывая на руки Жанны мазь на основе гусиного жира, Леонарда рассказала о плане сеньора Бельтрами, затем достала кольцо и протянула его девушке. Жанна взвесила кольцо на ладони: тяжёлое и основательное, как и сам итальянец. Ей стало особенно грустно, вспомнились детские мечты о Флоренции и о том, что он когда-нибудь женится на ней. Вот он, путь к спасению, господин Бельтрами, по словам Леонарды, был сказочно богат и вёл дела в Бургундии и Франции, женщина поведала также то, что слышала от его итальянцев-слуг.
— Говорят, он живёт в настоящем дворце, у него есть много слуг и даже рабов!
— Рабов? — с любопытством спросила Жанна.
— Ну да, рабов, варвары эти итальянцы, — проворчала Леонарда.
Жанна тихо улыбнулась. Соблазн принять предложение флорентийца был велик, да и сам он, высокий, статный пробуждал в девушке почти восхищение. Возможно, она бы научилась его любить. Но как же Филипп? Жанна ведь пообещала дождаться его, что он подумает о ней и её любви, когда приедет и узнает, что она сбежала с богатым итальянцем? Девушка вернула кольцо Леонарде.
— Поблагодари мессира Бельтрами, — сказала она. Склонив голову на подушку, Жанна зевнула. — Я не могу принять его предложение.
— Послушай меня, ягнёночек, — Леонарда с беспокойством огляделась, свет от лампы бросал тень на чёрное распятье на стене. — Если не желаешь выходить за него замуж, то он согласен увезти тебя в Бревай к бабушке и деду.
— Нет, — твёрдо произнесла девушка, прикрыв глаза.
— Но чего ради тебе страдать здесь? — с отчаянием спросила Леонарда, пряча кольцо. — Послушай меня, дитятко, твой отец не успокоится, пока не вгонит тебя в могилу или, ещё хуже, пока не случится какой-нибудь беды.
— О чём ты? — сонным голосом спросила Жанна, не открывая глаз.
— Проснись, это серьёзно, — женщина сердито тряхнула девушку за плечо. — Я боюсь Пьера и Анри, слишком уж наглые взгляды они бросают на тебя, при попустительстве твоего отца всё может случиться.
— Отстань, — слабым голосом попросила Жанна. — Я всё же хозяйская дочь, они не посмеют…
— Твой отец ясно дал понять, что ему всё равно на тебя, а это развязывает им руки, — Леонарда была почти в отчаянии. — Прошу тебя, послушай меня, прими помощь господина Бельтрами.
— Не желаю, — Жанна перевернулась на другой бок.
Последующие уговоры тоже не принесли никакого толка, в итоге страшно расстроенная Леонарда вновь встретилась с Франческо и передала ему кольцо с отказом.
— Упряма, как мул, — бессильно развела она руками. — Не хочет уходить из дома, где видит только муки и унижения.
— Мне очень жаль это слышать, — Франческо задумчиво посмотрел в окно, потом, не глядя, положил перед Леонардой бархатный кошелёк. — Прошу вас, примите это в память о покойной мадонне Марии, — сказал он с грустью.
Леонарда раскрыла кошель и испустила изумлённый вздох, затем быстро завязала тесёмки и проворно спрятала его за пазуху.
— Если мадонне Жанне понадобится помощь, используйте эти средства, — он поднялся из-за стола. — Я послезавтра уезжаю во Флоренцию, обратно вернусь только через полгода. Если к тому времени вам обеим понадобится моя помощь, дайте мне знать.
Он ушёл, а Леонарда, взяв корзинку, шла, немного оглушённая, домой. Про деньги она не стала говорить даже Жанне, хотя и попыталась ещё раз уговорить девушку, но та лишь сердито отмахнулась. Она продолжала ждать Филиппа, уже миновала весна и началось душное лето, а Жанна всё не оставляла мечты о своём герое. Маргарита писала отцу и тот со странным выражением лица зачитывал всем домочадцам выдержки из этих писем. Старшая сестра была всем довольна, она поладила со свекровью и Беатрис, женой покойного брата Филиппа. Ещё Маргарита сообщала о своём самочувствии, описала даже первые шевеления ребёнка. Жанна слушала, прикусив губу, подумаешь, ребёнок, зачатый не в любви, он не мог быть счастливым! Ночами она терзалась, вспоминая ласки и поцелуи Филиппа, отчаянно мечтая о новой встрече. Благо Леонарда спала как убитая.
Иногда Жанна думала, что Филипп её обманул, что он просто пообещал ей то, что не имел никакого желания исполнять. Но она старалась гнать от себя подобные мысли. Нет, в любовь надо верить, иначе это не любовь, а сплошной самообман! Скоро он приедет и заберёт её, Леонарду он, естественно, щедро наградит и отпустит, а с Жанной помчится к лагерю герцога. Там она станет его походной женой, разделит все тяготы войны и докажет свою бесконечную преданность! Скорее бы этот час наступил!