Исследование

Джаред не задержался в комнате Дженсена, ему незачем было смущать и так покрытых румянцем парней, неловко смотрящих то на нежданного сожителя, то друг на друга. Начинающему режиссёру не терпелось побыстрее начать работать над небольшими правками в сценарии, которые он внёс вместе с другим сценаристом пару минут назад. Нужно было доработать момент в душевой, добавив в него больше напряжения и томных взглядов искреннего непонимания всей ситуации в целом. Как только Джаред пожелал голубкам спокойной ночи и сладких снов, Дженсен с облегчением выдохнул. Парень с милыми веснушками на лице предполагал, что его прямолинейный друг навестил его личное пространство только с одной целью — обсудить то, что происходило между коллегами за пределами работы. Неужели они всерьёз решили переступить черту добросовестных семьянинов и отдаться тайным, но таким желанным мечтам? Опасения оказались ложными, разговор не состоялся сегодня, вселяя ещё больший страх ожидания неизбежного. Сомнения и тревога рассеялись мгновенно, когда Миша коснулся его дрожащей ладони своей холодной рукой. Дженсен обернулся, приходя в себя и возвращая тот же настой флирта, что и несколько минут ранее. На чём он остановился? Точно, на глубоком дыхание своего котёнка, от которого довольные уши невольно впадали в краску, заставляя воображение показывать непристойные картинки. Миша снова вывел его из внутреннего мирка, издав стон боли. Темноволосый парень неудачно коснулся больного места, сильно прикусив губу. Мелкая алая капелька тоненькой струйкой потекла вниз. Миша облизнул губы, почувствовал металлический привкус крови. Он пытался устранить всю алую струйку сам. — Я помогу, — больше для себя, нежели для Миши произнёс Дженсен. Он опустился на локти и ни на секунду не медля коснулся губами чужих губ. Нет. Родных губ. Он ненавязчиво проскользнул языком внутрь, углубляя неуверенный поцелуй. Миша обхватил его шею руками, поднимаясь и усаживаясь на колени человека, от которого у него перехватывало дыхание лишь от одного его присутствия. Поцелуй получился неоднозначным. Для Дженсена он олицетворял некую заинтересованность. Эклз хотел показать, что больше не отвергал мысль о возможном уединение с другом. А для Миши поцелуй стал последней каплей, теперь то он полностью был уверен, что хотел бы провести остаток жизни с этим человеком. Нет больше Вики и Миши. Есть только Миша и Дженсен. — Между нами и правда взаимная связь? Что мы будем делать с твоим бра.., — прервал поцелуй Коллинз. — Тшш.. потом. Я хочу стать исследователем твоего тела, позволишь? — вопрос ввёл Мишу в ступор, он лишь удивлённо кивнул, показывая, что готов принять любые прикосновения, любые ощущения. И Дженсен продолжил изучать податливое тело до сир пор немного мокрого котёнка. И как он мог не заметить лёгкую дрожь Миши, вероятно, возникшую от открытого окна, из которого пробирался прохладный ветерок. Ну, ничего, дело поправимое. Дженс коснулся губами нежной кожи живота парня, вдыхая его аромат. Такое блаженство. От Миши исходил уникальный, ни с чем не сравнимый запах хвойного леса в дождливую погоду. Зелёные недозрелые шишки из-за сильного порыва ветра покинули величественные ели, оставляя в воздухе запах вязкой смолы. Отчётливые нотки кедра вперемешку с диким мёдом пеленой обволокли местность хвойного леса, создавая тот самый неповторимый запах Миши. Его хотелось вдыхать вечно, ощущать каждой клеточкой своего тела. Хотелось зарыться в нём и никогда больше не отпускать. Но в данный момент важен сам Миша, а именно исследование его привлекательного тела. Дженсен не спеша продолжил дорожку из лёгких поцелуев, нежно касаясь губами упругой кожи дюйм за дюймом. И наконец-то послышалось глубокое дыхание и умеренное сердцебиение объекта исследования. Миша послушно принимал ласки заинтересованного парня, идя навстречу его губам. Невозможно было не извиваться под Дженсеном, он умел давать то, чего действительно хотелось Мише. — Я хочу тебя.., — промурлыкал лохматый котёнок. Дженсен будто пропустил его слова мимо ушей или же просто сделал вид, что не расслышал. Поцелуи и поглаживания — это хорошо, но секс не входил в его планы, по крайней мере, пока что. Он так увлёкся процессом исследования чувствительных мест Миши, что совершенно позабыл о его больном участке, замазанном тайской мазью. На губах отпечатался ещё не впитавшийся слой зелёного остро-жгучего лечебного лекарства, обжигая нежную кожу губов. — Чёрт! — выругался Дженсен, отстранившись от Миши. Он широко открыл рот, начав быстро дышать. Коллинза лишь позабавила эта ситуация, он и не думал проявлять и капельки сочувствия. — Хах, могу ещё поделиться, — хихикал он. Не одному же ему страдать от её жгучего эффекта. — Ты серьёзно? Я губ не чувствую! — Дженсен не прекращая вытирал обожжённую кожу, пытаясь избавиться от мази. — Больно? — Вообще нет, я в душ, — съязвил Эклз, торопливо покидая свою комнату. Сейчас хотелось лишь одного — побыстрее избавиться от сильного жжения и при этом не лишиться кожи на губах, если от неё ещё осталось живое место. Вернулся он быстро, Миша и заскучать не успел, ведь ему удалось случайным образом наткнуться на блокнот Дженсена, который лежал на прикроватной тумбе, судя по всему, владелец забыл его спрятать в укромное местечко. — Можно? — спросил разрешения Миша у только что вошедшего парня. Дженсен приподнял плечи, показывая жест «как хочешь, мне всё равно». Первый делом Эклз намазал свои бедные губы декспантенолом, чтобы облегчить страдания. Миша с любопытством полистал личный блокнот друга, заострив внимание на последней записи. Он перечитал три четверостишья несколько раз: вдумчиво, медленно, с серьёзным выражением на лице, — это про меня? — Дженсен кивнул, присаживаясь рядом с ним, — а что было зимой? — задал вопрос по одной из строчек стиха он. Автор сего произведения задумался, вероятно, обдумав, стоит ли рассказывать подробности личного характера. Но разве можно скрывать от такого ангелочка хоть что-то? — В декабре ты пришёл ко мне с просьбой выслушать тебя. Ты тогда сильно переживал из-за роли и что тебя могут убрать из основного состава из-за непрофессионализма. Джаред не щадил тебя. Ты свернулся калачиком на моих ногах и уснул, а я и не заметил, что ты меня больше не слушаешь. Миш, ты такое солнышко, когда спишь, — поражаясь своей откровенности рассказывал Дженс, — я гладил тебя по голове, по твоим мягким волосам.. я знал как ты относишься ко мне, это было очевидно. И на секунду я представил как было бы здорово тебя поцеловать. Откуда возникла мысль и почему отпечаталась в моём сознание? Не знаю. Я прогнал эти чувства и закопал глубоко-глубоко.. не получилось, — подытожил он. — А я и не знал о том, что ты знаешь, что я узнал о своих чувствах к тебе. — Что? — Иди сюда, Дин, — хриплым голосом произнёс Миша, начиная свою игру. — Миш, мне не нравится быть чьей-то марионеткой, то есть в роли пассива. На работе пусть, но не здесь. Я не люблю все эти нежности, понимаешь? Давай на боковую? — снова закрываясь в себе, произнёс Дженс. Была ли это защитная реакция на откровение, которое явно далось ему тяжело или Миша действительно надавил на него, отнимая привычное состояние всё контролировать. Дженсену нравился Миша потому, что тот понимал его и никогда не требовал того, чего Эклзу не хотелось бы. Что же произошло сейчас? Миша без каких-либо упрёков покинул комнату, в которой ему теперь было находиться неуютно. Возникало чувство будто его снова отвергли, снова проигнорировали. Связываться с натуралами — нервы мотать. То они хотят тебя, то не подходи к ним и не навязывайся со своей привязанностью. Ужас да и только. Миша попытался заснуть, вспоминая тот зимний момент и представляя его теперь совершенно иначе. Дженсен гладил его по голове, он думал о поцелуе. С таким знанием и заснуть не получится. Досадно осознавать тот факт, что тогда можно было попытать счастье и пойти на риск, вероятно, получив заветное вознаграждение. Тогда бы сейчас было бы всё по другому. Миша ворочался из стороны в сторону, гадая что именно он сделал не так и почему Дженсен остро отреагировал на шутливое обращение: «Дин».

***

Дженсен лежал на своей кровати, уткнувшись лицом в подушку. Больше всего на свете ему сейчас хотелось услышать голос человека, который, скорее всего, уже спал в соседней комнате. Он был рядом с ним всего несколько минут назад, а казалось будто прошла вечность. Дженсен сам начал ванильную игру, сам приставал к Мише и как только получил взаимную реакцию — потерял всякий интерес к милому парню, пахнущему сырым хвойным лесом. Было замечательно слушать его дыхание и ритм сердца, чувствовать себя в тепле и безопасности, но разве это настоящий Дженсен Эклз? Парень сжал подушку в руках ещё сильнее, виня себя за очередную грубость. Чувства к Мише не были ошибкой, как и не были опасной территорией, на которую так боялся ступить неуверенный в себе молодой человек. Ощущать собственную влюблённость приятно и не страшно, чего нельзя сказать о тревоге, несомненно сопутствующей при ответной реакции со стороны его обожателя. Миша мог показаться скромным и застенчивым человеком со слабым характером, но это не так. Нужно обладать невероятным мужеством, чтобы принять в себе ту часть себя, которую хотелось бы скрыть от посторонних глаз и никогда не разглашать. Миша не боялся быть честным с самим собой, как и не боялся помочь Дженсену с изучением его тайных желаний. Вопрос был в другом, готов ли Дженс принять его предложение или же навсегда закопать в своём сознание «неправильные» мысли? Сон отказывался забирать Дженсена в свою обитель, поэтому парень осмелился заглянуть в соседнюю комнату, только чтобы полюбоваться спящим котёнком. Миша тихо посапывал, обнимая подушку руками. Его чёрные пряди волос свисали в разные стороны, они переливались блеском под лучами луны. Дженсен бесшумно зашёл внутрь, усаживаясь на стул, чтобы немного понаблюдать за сном парня, а затем и самому отправиться отдыхать. Миша лежал неподвижно, скомкав одеяло к ногам на край кровати. Временами он вздрагивал, проводил рукой по белой простыне в поиске того, чем можно было бы укрыться. Ночи были прохладными из-за пасмурной погоды летнего Ванкувера. Ветерок любил пробираться к теплу человеческого тела через постоянно открытые окна. Дженс не стал прикрывать их, вместо этого он аккуратно вытащил одеяло из-под Миши и укрыл его. У него не было в планах разбудить парня или заставить его нервничать, вовсе нет, но кто не напугается тёмного силуэта рядом с кроватью в разгар ночи? Миша проснулся от лёгкого прикосновения ткани к его телу и тут же почувствовал чьё-то присутствие в своей комнате. Он сонно приоткрыл глаза, оглядываясь по сторонам. Дженс замер, когда Миша посмотрел в его сторону, промычав что-то невнятное. — Прости, — сорвался шёпот с губ незванного гостя. — Мм? — Миша нехотя привстал на локти, чтобы получше разглядеть своего ночного собеседника. — Прости, я не хотел тебя будить. Я не смог заснуть и мне пришла в голову мысль, что было бы неплохо посидеть с тобой в тишине. Ты не подумай, я ничего не собирался делать, просто пришёл посидеть, — начал оправдываться он. Миша молча слушал и не перебивал, — и прошу меня простить за очередное отторжение, я не должен был тебя выгонять, — рассуждал вслух Дженсен, — мне стало страшно от новых чувств, от их вылазки наружу. Ты не обязан меня прощать, но можно мне ещё немножко тут посидеть? Тут мне спокойно, — Дженс смотрел куда угодно, но только не в сторону Миши. В любом случае, он все равно бы не смог увидеть взгляд голубых глаз из-за отсутствия освещения. Даже луна не способна была достаточно выделить света для отчётливого визуального контакта. — Я не сержусь. Полежишь со мной? — Миша похлопал по свободному месту на кровати, приглашая парня составить ему компанию. Дженсен и раздумывать не стал, он довольно кивнул, пробираясь поближе к другу. Сначала парни лежали на расстоянии пары дюймов друг от друга, но со временем холодный поток воздуха заставил их прижаться поближе, избавляя от пропасти между ними. Дженсен согнул ноги в коленях, прислонясь спиной к тёплой груди Миши. Он почувствовал его умеренное сердцебиение и спокойное дыхание. Миша притянул его к себе поближе, оставляя руку на плече Дженсена. — Чего ты боишься? — поглаживая по сильной плечевой мышце, спросил Коллинз. — Змей, наверное, — задумался Дженс. Змеи и правда пугали его, да и на ощупь они были мерзкими и склизкими. Жуть, одним словом. — Разве? — ответ его не удовлетворил просто потому, что он был не верным. — Неизвестности.., осуждения.. и себя, — проговаривая каждое слово, ответил Дженс. Ему не доводилось копаться в себе до сего момента. Однако ответ был очевиден. Он боялся новых чувств, которые как болото засасывали его с головой. Его пугала правда, которую рано или поздно пришлось бы рассказать Дэннил. Но больше всего он боялся себя, ведь это означало, что ему приходилось таить в душе ту часть себя, которая жаждала вырваться на свободу, и по каким-то причинам не позволяла себе такой роскоши. Дженсен понимал, что нет смысла больше бежать от себя. Он устал. Пора остановиться и принять это в себе. Иначе всю жизнь можно прожить в сомнениях и страхе, так и не испытав истинного счастья. — Почему? — Миша продолжал его подбадривать лёгкими прикосновениями к тем участкам тела, которые ему были доступны. Поддержка нужна всем. — Я не уверен, что смогу отказаться от статуса натурала. Геев не осуждаю, но и не отношу себя к их числу, понимаешь? Меня пугает интерес к тебе.. каждый твой взгляд вгоняет меня в ступор и вызывает мелкую дрожь в ногах. Ты как наркотик, который попробовав всего раз, уже не исключить из своей жизни. Я люблю твой запах и твои улыбки, они прекрасны, но так не должно быть. Я сбит с толку, что мне делать? — как только Дженсен закончил говорить, он почувствовал облегчение, в котором нуждался уже давно. Он не был силен в душевных разговорах, а они, оказывается, действительно помогали. Лучше пройти этот путь с Мишей, он поддержит и примет любой ответ, даже если это сделает ему больно. Таков он — ангелочек. Та пропасть, которую Дженсен считал непостижимой, сейчас кажется вполне незначительной. Он больше не индифферентный путник, идущий в никуда и не зная за чем, — а почему ты так спокойно относишься к своему влечению ко мне? Вики не против? — справедливо заметил он. — Мы развелись несколько недель назад по обоюдному согласию. Она приняла во мне чувства к тебе и только поддержала. Она желает мне счастья, как и я ей. Друзьями мы быть не перестали. Вики невероятная девушка, мне с ней повезло. Афишировать развод мы не хотели, чтобы не привлекать излишнее внимание, оно нам было ни к чему, — также уверенно, как и Кастиэль, изложил Миша. Этому парню определённо роль в сериале шла на пользу. — О, ясно, — удивился Дженс. Теперь пазл стал складываться куда быстрее и понятнее, — а я всё никак не мог понять почему ты беспокоился только за мой брак. Понял, вопрос отпал, — Миша коснулся губами мочки уха парня, отчего оно тут же покраснело, темнота это услужливо скрыла. Дженсен попытался снова сбежать, но Миша ему не позволил. — Неприятно? — отстранился Коллинз от друга на несколько дюймов, чтобы дать право выбора. — Нет, но.. — Тогда доверься мне, если не понравится, вопрос будет закрыт и я больше не притронусь к тебе, — это больше было похоже на угрозу, нежели на просьбу. Дженс решил рискнуть. Их никто не видил, он в безопасности и Миша не сделал бы ничего против его воли. Решено. Миша стянул футболку с Дженсена, более менее аккуратно положив её на прикроватную тумбочку. Если бы была возможность, он бы обязательно свернул её уголком к уголку, расправив всё неровности. Сейчас не хотелось лишний раз отстраняться от Дженсена, когда он был настолько близко. Миша провёл рукой по обнажённой груди парня, постепенно спускаясь ниже. — Миш, я не готов к чему-то серьёзному, — обеспокоенно предупредил Дженсен, перехватив его ладонь у себя на животе. — Я знаю, не переживай, просто расслабься и доверься мне, — рука Миши высвободилась из крепкой хватки Дженса, продолжая свой путь. Напряжение между ними сходило на нет. У Дженсена больше не возникало желания прервать эту игру, он прикрыл глаза, чтобы всё внимание сконцентрировать на ощущениях. Миша не делал чего-то сверхъестественного: обычные движения подушечками пальцев и лёгкие надавливания в нужных местах. И даже от таких примитивных махинаций у Дженсена перехватывало дыхание. Миша был везде, создавалось ощущение, будто у него было гораздо больше, чем две руки. Он умело ими владел, исследуя тело любимого человека. — Чувак, ты хорош, но я так больше не могу, — резко выдал Дженсен, чем сбил с толку Мишу. Тишину прервал еле уловимый вскрик Коллинза, который в одно мгновение оказался снизу. Дженсен не стал медлить, он помог снять лишнюю одежду парня, лежащего под ним. Его губы опустились на шею ангелочка, слегка покусывая каждый дюйм этой области. Миша сходил с ума, когда его целовали в шею и Дженсен это знал. Теперь знал. Обожжённые от тайской мази губы воспринимали любое прикосновение особо чувствительно, это никак не мешало парню. Дженсен сделал последний поцелуй, а затем глубоко вдохнул запах своего котёнка. И снова головокружительный шлейф кедра и мёда диких пчёл заставил его закатить глаза от невообразимого удовольствия. Наркотик, это определённо наркотик, от которого будет сложно добровольно отказаться, если вообще возможно. Парни купались в ласке любви и заботе друг о друге ещё некоторое время, пока сон не пригласил их заглянуть на часок, другой.

***

Миша встал первым, чтобы приготовить завтрак для самого смелого человека и для одного обломщика, который любил появляться в самые неподходящие моменты. Дженсен не отверг его, а значит у них был шанс на счастливые отношения. Парень замешал смесь для омлета, в состав которой входили: шесть яиц, молоко и прованские травы из мельницы. Он мелко нарезал одну среднюю помидорку, пять с половиной шампиньонов и маленькую морковку, положив их в разогретую сковородку. Спустя несколько секунд к ним присоединились зеленый горошек и пара зубчиков чеснока, чтобы они дали сок и хорошенько пропитали омлет чесночным ароматом и послевкусием. Миша любил овощи, поэтому его сожителям приходилось тоже их почитать. Сейчас же уже никто из них не был против любого блюда, приготовленного Мишей, ведь парень прекрасно владел своими кулинарными навыками. Когда овощи слегка поджарились, повар влил к ним заранее подготовленную яичную смесь. Пока завтрак готовился, он решил сварить кофе. По готовности омлета Миша сверху посыпал его мелко нарезанной зеленью, в которой преобладала кинза. Её любил Дженсен. Пока Коллинз возился на кухне, Джаред занял душ, а Дженсен говорил по телефону с Дэннил. Он не звонил ей два дня, совершенно позабыв об их каждодневных разговорах, опьянённый влиянием Миши. С девушкой нужно было серьёзно поговорить о его постепенно вырывающихся на свободу чувствах к темноволосому парню. Сложно было начать разговор, поэтому пришлось его отложить на следующий раз. Завтра он точно сможет сказать всё, как есть. — И Дженс, я не перестану переживать за твоё странное поведение в последнее время. Ты стал каким-то индифферентным , тебе не кажется? — с тревогой в голосе подметила Дэннил. Она ещё тогда — за ужином заметила изменения в муже. Его в один миг перестали привлекать вещи, которые раньше казались ему достойными его внимания. — Это не так, Дэн, честно, — на другой стороне повисла тишина, — мне интересен Ми.. мир, который окружает меня. Ладно, мне нужно бежать, люблю тебя, — Дженсен торопливо сбросил трубку, затаив дыхание. Он только что чуть не сболтнул лишнего, неловко бы получилось. Его внутренние переживания прервал аромат чего-то очень аппетитного, доносившийся с первого этажа. Желудок жалобно заурчал, требуя как можно скорее спуститься вниз и посмотреть на источник столь манящего запаха, что он и сделал. За столом уже сидели парни и наслаждались только что приготовленным омлетом с кружкой свежего кофе. Дженсен незамедлительно к ним присоединился. Первое время коллеги просто молча завтракали, пока Джаред не прервал тишину своим нескромным вопросом: — Дженс, а почему у тебя губы такие красные? Неужели ты целовал Мишу ночью не прекращая? Я видел как ты вышел из его комнаты, — захихикал он. — Нам следует поговорить, — краснея, вымолвил Миша. Дженсен кивнул в знак согласия.