ЖУФ

      — Рысь легко отличить от других кошачьих — на ее ушках симпатичные кисточки, — щелкнула кнопка мышки и на экране появился слайд с изображение дикой лесной кошки — пушистой пятнистой красавицы на фоне укрытых снегом елей. — Между прочим, они не просто так — с их помощью животные улавливают тихие звуки. Они могут услышать шаги за несколько километров от себя. На фото рысь, живущая на севере. От южной ее отличает более густая шесть и светлые большие лапы. Южная рысь потемнее, и шерсть у нее короче, — рассказчик снова щелкнул мышкой, показывая очередную представительницу семейства. Еще щелчок, на экране появились маленькие глупые мордочки котят. — Самка рыси растит своих котят в естественном логове, типа вот этого трухлявого пня, как на фото. Малыши сразу несамостоятельные, они живут с матерью до года. Такие симпатичные и смешные, посмотрите!       Джерард Уэй закатил глаза и подпер щеку кулаком. Фрэнк Айеро уже с минуту сам смотрел на слайд с котятами и лыбился, как четырехлетка. Лично он, Джерард, свой доклад про волков будет рассказывать строго по фактам, без каких-то там умилений! Научный подход, и ничего более. У него даже фоток с волчатами нет.       — Рыси — животные одинокие, им нравится держаться особняком. Стайкой рысь ходит лишь со своими котятами, да встречается с самцом для размножения. Кстати, забавный факт — если рысь вылизывает собрату шерсть — это проявление привязанности. Рыси… они невероятно отважны, у них сильная воля и крепкий независимый характер, при этом они грациозны, элегантны и прекрасны, как… как Джерард Уэй.       Класс взорвался смехом. Голова Джерарда стукнулась о парту. Почему? Ну почему этот мальчишка таскается за ним со своими чувствами? Ну не нравится он ему! Сложно принять отказ за отказом, обязательно позорить его на всю школу, признаваясь в любви по поводу и без? За что? Это не любовь, а наказание какое-то, так издеваться!       Конечно, он провалил чертов волчий доклад! Потому что глаз постоянно цеплялся за мордочку Фрэнка Айеро, который подложил кулаки под подбородок и смотрел на Джерарда с таким благоговением и такими сияющими глазами, что хотелось выйти в окно. Если кажется, что любить безответно — мука, то намного хуже — это когда безответно кто-то любит тебя. Тебе не хочется ни видеть этого человека, ни общаться с ним. Хочется, чтобы он исчез их твоей жизни. Но как, в случае Джерарда, такого достичь, если рысиное «чудо» учится с ним в одной школе и посещает почти те же занятия, что и он?       Джерард стукнул дверцей шкафчика. Слава богу, что на нем нет очередной открытки в форме сердечка!       — Скоро зимний бал, — объявила Линдси Баллато, его соседка по шкафчику в коридоре. Они дружили по этому поводу, но романтических чувств между ними не было. Поэтому Джерард подумал, что она может по дружбе его спасти.       — Может быть, ты пойдешь со мной? — с надеждой спросил Джерард.       — И пасть жертвой ревности Фрэнка Айеро, ну уж нет, — округлила глаза Линдси.       — Ты же шутишь, да? Надо мной вся школа смеется — надо мной, а не над ним! И ты тоже?       — Никто над тобой не смеется.       — Эй, Джи! — окликнул его мальчишка из компании, которая проходила рядом. — Там Айеро в проявочной один!       Джерард уставился на Линдси. Она уж было открыла рот, как Джерард прервал ее:       — Если я сейчас услышу «ну иди же к нему», то я с тобой больше не разговариваю до выпускного. А если ты скажешь, что я на выпускной пойду с…       — Оставил меня без шуток, — Линдси треснула его по лбу тетрадкой и со звонком бегом отправилась в класс.       У Джерарда было окно, и он надеялся, что наконец-то посидит один в тишине в библиотеке.       — Джерард!       Удача — не его суперспособность.       — Отстань от меня, Фрэнк! — вспылил он. Наверное, его взгляд был очень злым и пылающим, потому что Фрэнк вздрогнул и затормозил. — Прекрати меня преследовать!       — Я не преследую… — пролепетал Айеро.       — А как это называется? Ни один ученик этой школы пройти мимо не может, чтобы не подшутить надо мной! Неужели ты не видишь, что все смеются над этой ситуацией! Я на занятия идти не хочу не потому, что меня хулиганы притесняют, а потому что за мной носится влюбленный придурок!       — Влюбленность — это не дурость, — опустив глаза, проговорил Фрэнк.       — Еще какая! Ты стал слепой и глухой, не замечаешь, что я не хочу с тобой водиться!       — Я… я… я не хочу прятать то, что ты мне нравишься, — Фрэнк сильно сжал конверт в своих руках. — И я считаю верным пытаться завоевать того, кого люблю, бороться за свое счастье.       — По-моему, ты фильмов романтических пересмотрел! Как ты можешь меня любить? Ты вообще меня не знаешь! — продолжал разговор на повышенных тонах Джерард.       — Ты красиво рисуешь, помогаешь друзьям, всегда защищаешь своего младшего брата…       — Как и куча других парней!       — Нет, ты особенный…       — Отвали от меня Фрэнк! Я не люблю тебя, и никогда не полюблю, можешь не стараться.       Фрэнк глубоко прерывисто вздохнул. Он помялся немного, не поднимая головы быстро прошел мимо и всунул в руку Джерарда конверт. Уэю со злости хотелось его выбросить сразу, но любопытство победило. Фотография котят рыси. Что к чему? Но правда симпатичные, да. Джерард уставился в пустой коридор.

***

      — Ребята, становимся друг за дружкой и проходим через турникет, — Джерард Уэй, учитель младших классов, оглядывал свою шумную когорту. — Один, два… шесть… десять. Где Джули?       — Я здесь, — тоненько ответила маленькая девочка в такой же ярко-лимонной жилетке, как и остальной класс. Она подпирала стену и держалась за свою косичку.       — Джули, почему ты тут стоишь? — Джерард присел, чтобы быть на уровне ребенка.       Девочка лишь пожала плечами. Джерард понимал малышку — она поступила в начальную школу лишь в этом месяце — даже не начало года, а ноябрь — а до этого была на домашнем обучении, тогда как остальные дети уже два года знали друг друга. Джули было мало социализирована и ни с кем не общалась.       — Пойдем, — Джерард протянул свою руку. Конечно, стоило бы поставить девочку в пару с кем-то из учеников, но те уже разобрались сами, и бедная Джули под нечетным номером оставалась одна. Ну ничего, дети обычно любят болтать и выражать удивление-восхищение перед вольерами, поэтому Джерард надеялся, что и девочке перепадет пара слов, если она будет стоять рядом. Потом по плану автоматический зообуфет, где механическая мартышка подаст горячее какао и пончики — тут уже и смех гарантирован, и какое-то общение наладится. Дальше будет проще.       Вереница малышей с помощницей Джерарда, из студенток педагогического вуза, прошла в зоопарк и остановилась возле невысокого парня в очках. Они с Джули запоздали, поэтому не услышали приветствия.       — Начнем нашу экскурсию с семейства… а отгадайте! — весело говорил экскурсовод. — Животное этого вида может быть домашним, возможно, у кого-то из вас есть.       — У меня корги!       — Хомячок!       — Попугаи!       — Кошка!       Заверещали наперебой дети. Джерард любил эти моменты — когда ребятам дают самим что-то рассказать и подумать.       — Кто сказал кошка? — широко улыбнулся парень. Был похож на кого-то… Джерард прищурился. Сотрудник зоопарка мельком скользнул по нему взглядом, улыбка тут же померкла, а взгляд он отвел. — Мы пойдем направо… ой, я же не сказал! Кошка — это был верный ответ. Сейчас мы с вами посетим семейство кошачьих. Недавно был небольшой дождик, и они все попрятались, но, как только моросить перестало, они тут же высунулись подышать. Кто назовет представителей этого семейства?       Детские голоса выкрикивали тигров, львов и ягуаров.       — Рысь, — тихо сказала Джули. Услышал только Джерард.       — Джули, надо сказать погромче, — попросил Джерард. — Рысь еще никто не назвал, а я тоже хочу плюсик от сотрудника зоопарка, в нашей паре еще ни одного нет.       Девочка посмотрела на него умоляющим взглядом, чтобы назвал он, но Уэй покачал головой.       — Рысь, — сказала громче Джули, проглотив первую твердую «р».       — Что? — вытянулся экскурсовод.       — Рысь! — сказала Джули громче и покраснела.       Джерард тепло ей улыбнулся. Тот парень тоже.       — Молодец! — сказал он. — Кстати, к ней первой мы и отправимся. Нашу красотку зовут Анджела и знаете, как вам повезло? В сентябре она родила двух котят, сейчас им всего лишь два с половиной месяца, они симпатичные и смешные.       Джерард замер. Джули тянула его руку — необщительность необщительностью, а котят посмотреть охота, но он тормозил.       — А, да, — спохватился он и засеменил со своей подопечной догонять группу. Именно эти слова — «симпатичные и смешные» вызвали в его голове воспоминания. Вот так бывает — ты можешь не помнить, что учил в колледже, но несущественные мелочи из подросткового периода всегда в твоей голове. Он изучал, что в памяти остаются сильные эмоции, так заложено эволюцией или… вот это он не помнит! А доклад о рысях Фрэнка Айеро… тот день, когда он наконец накричал на Фрэнка, и тот больше не подходил к нему, а на выпускной не пошел. Джерард даже немного мучился, что человека обидел, хотел поговорить… то есть выкатить лекцию, что чувства не всегда взаимны.       И вот Фрэнк теперь с энтузиазмом вещает что-то о рысях и прочих кошках его детям — не буквально, конечно, вернее — его ученикам. А те пытаются разглядеть малышей-котят, которых заботливая мама-рысь прячет. Но любопытные мордочки все равно выглядывают из-за ее спины.       — Как вы думаете, для чего у рыси кисточки на ушах? — поинтересовался Фрэнк.       — Порода такая!       — Красиво…       — Чтобы отличаться от других животных.       — Они улавливают с их помощью тихие звуки, — тоже тихо произнес Джерард.       А Фрэнк это расслышал (как рысь!), улыбнулся уголком рта и застенчиво отвернулся. Это было мило и трогательно.       — Если вы не расслышали, то вы точно не рысь, — сказал он ребятам. — С помощью этих кисточек рыси улавливают совсем тихие звуки, они могут услышать шаги за несколько километров.       — А кто у рысей это спрашивал? — поинтересовался любопытный Мэтти.       — Для того, чтобы изучить повадки животного, биологи следят за ними, ставят в лесу камеры. Попозже я вам покажу — нашим зоопарком установлены фотоловушки и, возможно, нам повезет увидеть кого-нибудь.       Аппарат для выдачи напитков и пончиков совершенно по-обезьяньи решил похулиганить, так что последнему в очереди досталось. После того, как Джули получила свою порцию пончиков и какао, ее преподаватель попытался купить кофе. И, если робомартышка детям стаканчики раздавала аккуратно, то на Джерарде случилось какое-то замыкание и металлическая рука дрогнула, выливая кофе на его подбородок и куртку.       — Оу, как неудобно, — Фрэнк тут же подлетел к нему.       — Хочешь сказать, ты это проектировал или управлял дистанционно? — Джерард выбросил в мусорку бесполезный пустой стаканчик.       — Нет, я не настолько умен, — ответил Фрэнк. — Но это произошло в месте, где я работаю. Обязательно сообщу об инциденте, пусть механики посмотрят. Горячее какао могло вылиться на ребенка.       — Знаешь, дети более осторожны, просто я близко подошел.       — Держи, — Фрэнк протянул ему влажную салфетку. — Мы сейчас пойдем в помещение, где посмотрим, что там с фотоловушками, и я провожу тебя в туалет, помогу застирать куртку.       — Я не знал, что ты тут работаешь.       — Никто не знал, потому что на встрече выпускников я не был, и в соцсети захожу редко, только если фотки посмотреть с мероприятий, на которые мы с коллегами ходим. Вот здесь еще вытри, возле шеи.       — Спасибо, — Джерард провел салфеткой под ухом.       — Тебе надо было тоже надеть эту яркую жилетку, запачкал бы ее.       — Что было бы еще хуже, это подотчетная вещь.       Фрэнк улыбнулся. Джерарду вдруг пришла в голову мысль, что было бы, если бы он тогда сдался? Забегал бы к нему в зоопарк. «Встречаемся у робомартышки!» Пили бы кофе… Глупости! Фрэнк повзрослел, сменил прическу, в общем стал привлекательным, имеет интересную работу. Наверняка у него есть партнер. Да и Джерарду бы совести не хватило сейчас приглашать его куда-то (хотя момент просто офигенный для того, чтобы позвать на кофе): типа, ты теперь красивее, чем в школе, и кажешься не таким надоедливым…       — Пойду к детям, наверняка нужна помощь с салфетками, — ответил Джерард и отошел от автомата и Фрэнка.       — Это самое профессиональное оттирание пятна в полевых условиях, которое я только видел, — восхитился Фрэнк. — Ты всегда с собой носишь мыло от пятен?       — Я учитель в начальной школе, — ответил Джерард, смывая пену.       — Тебе идет.       — Мокрая куртка?       — Быть учителем.       — Это как-то определяется по внешнему виду? — Джерард смущенно отвернулся и отправился к электрической сушилке. Может, хоть немного подсушит ткань.       — Я не про внешность, — покачал головой Фрэнк. — Ты был так заботлив со своим младшим братом. Даже водил его с друзьями в кино или… не помню точно. Заметил вас в торговом центре однажды. Тогда еще, когда в школе учились. Впрочем, неважно.       Фрэнк посмотрел в зеркало над раковиной, будто бы в своих глазах видел свое прошлое. Сушилка громко зашипела, спасая от ответа.       Но на самом деле Джерард задело то, что Фрэнк сказал про брата. Кажется, он что-то такое лепетал и тогда, когда Уэй на него наехал. И выходило, будто бы Фрэнк действительно увидел в нем какие-то качества, которые взяли за душу и заставили влюбиться.       В начальной школе не бывает проблем с учениками в этой части, больше на влюбленности «везет» преподавателям в средней и старшей. Но по урокам педагогики и возрастной психологии Джерард помнил (а именно это он помнил, потому что тему тогда прочитал внимательно, ориентируясь на свою ситуацию), что первая влюбленность ощущается подростком как нечто большое и серьезное — взрослым может казаться несущественным, а у подростка «если не Джерард, то никто», ребенок все чувствует остро. Уже на втором абзаце Уэй ощутил все переживания Фрэнка на себе, но после фразы, что чаще всего в процессе формирования личности подростка он начинает понимать, что объект вожделения не так хорош, стало легче от мысли, что и у Фрэнка все прошло так же. Он заметил, каков Джерард в гневе, и сразу разлюбил. А сам Джерард тогда не испытывал к однокласснику никаких чувств.       Но вот теперь они случайно встретились. Уже взрослые. И Фрэнк вроде на него зла не держит.       Джерард подошел к вольеру рыси Анджелы. Да, человек может просто так прийти в зоопарк в ноябре под дождем! Он никого не ищет и не хочет якобы случайно встретить. Так даже лучше гулять — свободно, никого не встречая. И животных, видимо, в том числе. Анджелы не было видно. Наверное, убежала в укрытие и спит с котятами под боком. Смешными и симпатичными.       Над головой раскрылся большой зонт.       — Я увидел тебя по камерам, — сказал Фрэнк. — Анджела просила прощения, но под дождь она не выйдет. Пойдем в мой кабинет, я угощу тебя кофе, обещаю не расплескать. А ты подсохнешь.       — Вот так я тебя разглядел, — Фрэнк развернул к Джерарду монитор, на котором виднелся пустой вольер Анджелы и тротуар за ним. — А Анджела здесь, — камера переключилась и показала комнату, в углу которой, на сене, спала величественная рысь и ее два котенка. Один из них шевелил лапкой — бегал во сне.       Джерард сидел напротив его стола и грел руки о чашку кофе. Его пальто висело на вешалке-жирафе, которую Фрэнк придвинул поближе к обогревателю. Кабинет был маленьким, но с окном, выходящим на вольер с птицами, Джерард не знал, как они называются. Парочка упорных птушек демонстративно мокла под дождем. А может, принимали таким образом душ. На стенах кабинета висели дипломы и фотографии. На одной из них Фрэнк, весь облепленный снегом, прижимает к себе котенка рыси. На другой обнимается с пумой — Джерард с детьми и на нее посмотрели в день экскурсии. Еще на одной держит на ладошке какого-то мелкого грызуна.       — У нас еще рысь-самец, на экскурсии к нему не водил, вот его вольер, — на экране появилось изображение прячущегося от ливня в искусственной пещере крупного самца.       — Как его зовут? — казалось бы, безобидный вопрос, но Фрэнк вдруг покраснел.       — Да это… да я…       — Джерард-кэм? — прочитал удивленный Джерард название камеры.       — Надо было как-то назвать спасенного котенка, вот и пришло в голову, — Фрэнк покраснел еще больше. — Вот я там с ним на фото. Местные жители пригорода на севере вызвали. Говорили, бродит мелкий детеныш, пищит. Мы срочно приехали. Уж не знаю, потерялся ли или что-то еще случилось, но без мамы-рыси котята не переживут зиму. Подождали, мать не появилась, и забрали. Оказалось, у него была сломала лапа, не видит один глаз. Решили оставить в зоопарке.       Серьезно? Он назвал котенка в честь него?       — Когда мы впервые впустили Джерарда… — Фрэнк опустил глаза и улыбнулся. — Черт, я не могу сейчас так его называть.       — Да все нормально, — махнул рукой Джерард-человек.       — Ладно. Когда мы решили познакомить Дж… его с Анджелой, она на него нашипела. Второй раз отреагировала нормально, но не подпускала близко. В дикой природе самцы за самку сражаются, а Джерарду не с кем было сражаться, и однажды он завизжал и просто уткнулся лбом в бревно. Анджела, видимо, подумала «какой придурок!», и вот теперь у нас котята. Наверное, она ему очень нравилась, и он давал себе шанс за шансом, и не сдавался, пока не сделал абсолютную глупость, в отличие от… Я говорю романтические глупости! Рыси — не люди. Но мне нравится придумывать истории. Даже про себя. Может, однажды я напишу сценарий для нового диснеевского мультика. Их так давно не делали про животных!       — А про себя? — уцепился Джерард за фразу из рассказа Фрэнка.       — Про меня вышел бы скучный мультфильм. Закончил университет, работает по профессии. Вечерами пишет стихи и выкладывает в Интернет анонимно, играет на гитаре, складывает паззлы, в Ютьюбе пропадает. Иногда ходит с коллегами на квизы, в бар, в караоке, боулинг. Я… я не уткнулся в бревно лбом. Сдался.       Фрэнк притянул к себе свою чашку с кофе и посмотрел в окно на птиц. Джерарду стало неуютно от этой метафоры. Кажется, он ранил его сердце больнее, чем учат книги по возрастной психологии.       Фрэнк подошел к пальто и погладил.       — Кажется, подсохло, и дождь перестал.       Джерард вздохнул. Ему было здесь очень уютно сидеть. Может, кабинет был таким комфортным, может, человек напротив. Он не видел этого в школе, потому что не давал даже шанса. Но сейчас его прогоняли.       Дома Джерард отыскал коробку, в которой хранил ежегодники, школьные награды, значки и парочку тетрадок по особо любимым предметам. Были здесь и записки, фотографии и… то самое фото с двумя котятами. Кажется, он не вынимал его из конверта с того самого дня. Два рыженьких котенка с любопытством смотрят в объектив камеры. Он перевернул фото. Там был текст. И за столько лет он никогда его не читал.       «Дорогой Джерард! Знаю, что ты избегаешь меня и считаешь глупым, но я не лгу и не смеюсь над тобой — я люблю тебя нежно и трогательно, мое сердце бьется сильнее на каждом уроке, на котором я присутствую рядом с тобой. Прости, что мне хочется кричать о своих чувствах и о том, какой ты хороший. Мне кажется, что с тобой должно быть безопасно и комфортно, ты кажешься добрым и заботливым, и мне бы очень хотелось почувствовать это душевно и физически. Прости меня за это. Может быть, ты уделишь мне пару минут разговора наедине? В пиццерии на углу в субботу в два?»       Интересно, Фрэнк ждал тогда? После того, как Джерард его обидел? Хотя, возможно, тот Джерард просто выбросил бы открытку, прочитав такое.       Джерард сел за компьютер, чтобы проверить, есть ли та пиццерия еще. Той простой кафешки, которую он помнил, не было. Видимо, произошел ребрендинг и теперь это был милый итальянский ресторанчик.       Уэй снял копию с сообщения на открытке, выделил маркером последнее предложение, а сбоку пририсовал рысь. Положил в конверт и передал охраннику зоопарка.       Было уже четырнадцать ноль пять, и Джерард нервно стучал ногой. Перед ним лежало меню, но пока он попросил только стакан воды, не захотелось заказывать без Фрэнка. На столе стоял подарочный пакетик с игрушкой. И тогда когда Джерард вдруг решил, что дарить игрушечную рысь ужасно глупо, и хотел куда-то спрятать подарок, Фрэнк сел напротив.       — Не знал, как реагировать, — сказал он. — Поэтому опоздал на пять минут.       И улыбнулся.       — Фрэнк, прости, если я разбил тебе сердце.       — Дело не в том, что ты разбил мне сердце. Дело в том, как ты это сделал. Я просил разговора письменно, потому что ты от меня скрывался постоянно. Но передал письмо поздно, когда дело уже было сделано. Но я все равно тебя ждал. Здесь, — Фрэнк огляделся.       — Прости, я даже не прочитал текст…       — Верю, — Фрэнк уткнулся в меню, поднял глаза и покосился на пакет.       — Это тебе, кстати.       Фрэнк оживился и притянул пакет к себе.       — Ооо, какая милаха! — он вытащил мягкую игрушку с блестящими глазами. — Знаешь, я так и представлял себе то несостоявшееся свидание. Что на самом деле тебе нравлюсь и… да, ты был прав, когда считал меня идиотом.       — Я не… да, я так тебя назвал однажды.       — Не волнуйся так, всё, что было в школе, остается в школе.       — А что сейчас?       — А сейчас тебе придется искать бревно.       — Ммм, может, я подерусь с ним? — Джерард указал на игрушку.       — Это Арти, — сказал Фрэнк. — Знаешь, а давай.       Джерард схватил протянутую игрушку и огляделся по сторонам. Суббота, обеденное время, ресторанчик был полон.       — Нужно издавать дикие визги.       — Я не… ладно, иии… — тихо просвистел Джерард. Фрэнк рассмеялся.       — Громко мяукать.       — Мяу.       — Ладно, хватит.       — Когда рысь выбирает партнера, что она делает?       — Рыси трутся носами, а потом бодаются лбами. Пока свои нос и лоб я тебе не предоставляю.       — Я понял. Как и слово «пока», — улыбнулся Джерард.       — Ты очень мило улыбаешься, как и тогда, — Фрэнк отобрал игрушку и начал расправлять ей уши, гладить кисточки на ушах. — Хочешь, расскажу легенду о том, как появились рыси?       Джерард кивнул. Фрэнк не собирался уходить, это радовало. Фрэнк сейчас абсолютно прав — у Джерарда нет права просто так получить его, он должен бороться, даже если это формальность. Бороться, чтобы однажды всё-таки получить разрешение тереться носами.