Великая сила искусства

      — Так я не понял, сколько нам нужно тарелок и стульев? — Намджун застыл у стола, пытаясь подсчитать, сколько же им сегодня ждать гостей.       Не то чтобы он слишком плохо считал, просто слегка растерялся, услышав от Сокджина, что и Чимин, и Тэхён приедут не одни.       Было в этом что-то волнующее, «с парнями», как сказал Сокджин. Намджун даже не подозревал о том, что у них есть парни. А теперь ему вдруг предстояло их увидеть и принять в доме.       Ханбин, нянчившийся с сестрёнкой, подсказал с важным видом:       — Семь.       Потому что маленькая принцесса будет сидеть на своём троне и есть свои особенные королевские блюда из своей королевской бутылочки.       — С ума сойти можно! — всплеснул руками Намджун. — Хорошо, что мы здесь все поместимся.       — Столовая большая, — согласился Сокджин так спокойно, словно скромные посиделки не превратились вдруг в целый приём. — Достань, пожалуйста, вино. Нужно перелить его в декантер. И бокалы. И…       Он бросил взгляд на Намджуна и сразу же коротко обнял его.       — Всё хорошо, — прошептал ласково. — Не волнуйся. Я всё сделаю. Просто присмотри за мясом.       — У меня такое странное чувство, будто наши дети вдруг выросли и решили пригласить домой своих… избранников, — выдохнул Намджун, проследив краем глаза за сыном, что унёс младшую сестру в комнату.       Тогда появилась возможность поцеловать Сокджина.       — Как будто я перешагнул сразу лет пятнадцать-двадцать из сегодняшнего момента в тот, будущий.       — Будем считать это подготовкой, — засмеялся Сокджин. — Они хорошие мальчики, я их знаю. Таким не страшно доверять друзей.       — Достань мою любимую рубашку, пожалуйста, — попросил Намджун. — А я присмотрю за мясом, а потом очень постараюсь не испачкать её ещё до прихода гостей.       — Сейчас всё сделаю, оставлю её в спальне, — пообещал Сокджин. — Наденешь, сядь в кресло и олицетворяй счастливого отца семейства.       Он сам считал, что опасения Намджуна о том, что тот может всё испачкать или уронить, явно завышены, и не хотел, чтобы тот волновался по пустякам.       Чимин вот тоже волновался, хоть и пытался это скрыть. В основном это проявлялось суетливостью, придирчивостью к подаркам и к вину. Пока они выбрали то, что его устроило, прошло не меньше часа.       Чонгук рвался сесть за руль, но Чимин усадил их с Тэхёном назад, а сам поглядывал на Юнги, сидящего рядом, и словно поверить не мог, что происходящее реально. Они ехали в гости все вместе, он не чувствовал себя одиноким, пока парочка на заднем сидении о чём-то хихикала. Юнги был с ним — и это было невероятно, о подобном Чимин даже и не мечтал.       — Мне уже нравится этот дом, — заметил, когда они подъехали по нужному адресу. — Чонгук, возьми сумки, Тэхён, помоги ему, идите первыми, — скомандовал и резко выдохнул всё своё напряжение только после того, как потянулся к Юнги и оставил поцелуй у него на щеке. — Почему-то я волнуюсь, — признался только ему.       — Идти к своим друзьям? — Тот посмотрел удивлённо, а потом моргнул. — Или идти со мной? Это не обязательно, Чимин, если ты не хочешь. Я всё понимаю, тебе не нужно… Я могу встретиться с тобой вечером.       — Нет, я этого очень хочу. Хочу, чтобы это не случилось только единожды. Хочу ходить с тобой к своим друзьям, быть с тобой и с ними, Юнги. Хочу, чтобы тебе всё понравилось, чтобы тебе было комфортно и приятно с моими друзьями… — Чимин ткнулся лбом в плечо. — Даже не надейся, что я отпущу тебя.       Тот обнял его, погладил с лёгким нажимом по шее под волосами.       — Всё будет хорошо. Не волнуйся. Правда, Чимин, всё в порядке. Я знаю тебя, Сокджина и Чонгука, я уверен, всё пройдёт удачно.       — Если тебе вдруг что-то не понравится, сразу скажи мне, ладно? Ну или подай мне знак. — Чимин поднял голову и очень серьёзно сказал: — Там же дети, а ты мне так и не ответил, как ты к ним относишься. Может, ты не любишь детей? А Ханбин бывает очень… упрямым. Если он узнает, что ты художник, он заставит тебя рассказать о твоём деле всё, потому что страшно любит рисовать… Ох, ладно, пойдём, дорогой. Пойдём уже.       Намджун надел свою любимую рубашку и закатал рукава до локтей, чтобы выглядеть не слишком официально, но и не слишком по-домашнему. Он оставил Сокджину право встречать гостей и провожать в столовую, а сам и правда сидел в кресле, чуть подёргивая ногой.       Сокджин принял гостей улыбкой и вежливым коротким поклоном, забрал верхнюю одежду и махнул в сторону столовой.       — Чимин, какое ты сегодня солнышко! Прошу, проходи.       А потом порывисто обнял Юнги, прямо-таки сгрёб его в объятьях. Тот замер на миг и обнял в ответ, прикрывая глаза.       — Ох, Юнги-я… — И столько всего было в этом выдохе.       — Ну жив же и здоров, Сокджин-хён, — оправдывался тот виновато и как-то даже пристыженно. — Я больше не буду…       — Всего-то в жёлтом свитере, — улыбнулся Чимин, коротко обернувшись на них, но прошёл в столовую и раскрыл объятия для подбежавшего к нему Ханбина. — Привет, малыш! О, я не могу тебя поднять! Ты стал такой тяжелый! — шутливо заворчал, закряхтел, всё же поднимая. — Привет, Намджун, — и ему тоже очень светло улыбнулся. — Ты выглядишь, как…       — Глава семейства? — улыбнулся тот. — Так и есть.       — Нет, — Чимин мотнул головой. — Как босс после тяжёлого дня, расслабившийся только дома и то — не до конца.       Чонгук уселся за стол, поздоровавшись с Намджуном, а Тэхёну отодвинул стул рядом с собой. Придётся пообедать по-человечески.       Чимин нехотя отпустил мальчика, когда Сокджин с Юнги присоединились к ним.       — Мы тут кое-что вам принесли. — Он достал из сумки пару бутылок вина и подарки для детей.       Ханбину достался толстенный альбом для рисования, а маленькой принцессе Чимин выбрал мягкого плюшевого медведя, что больше неё.       — Ух ты, спасибо! — Ханбин подпрыгивал на месте, удерживая альбом в руках, но едва не выронил от радости. Приходу гостей — ещё больше радовался, чем подаркам.       — Папа, а можно я сейчас порисую?       — Нет, малыш, сначала мы пообедаем, — Намджун наконец-то встал и подошёл к Юнги, протянул ему руку, представившись.       Тут можно было догадаться сразу, где чей парень.       — Па-а-па? — Ханбин заглянул в лицо Сокджина.       Да, он его тоже так называл, как-то привычно уже. И знал ведь, что второго отца разжалобить не так-то просто, но всё равно пытался.       — Да, моё золотко? — Сокджин опустил ладонь на макушку мальчика, приглаживая волосы. — Сначала обед и гости, папа совершенно прав.       — Мин Юнги, — он представился в ответ Намджуну, пожимая тёплую ладонь.       Брови мужчины приподнялись, лицо как-то изменилось, но комментарий и вопросы Намджун сдержал.       — Добро пожаловать, садитесь, пожалуйста. Мы вас ждали.       — Но у меня сейчас появилось вдохновение, а не чувство голода! — запротестовал Ханбин, однако вздохнул после. — Ладно. Сначала обед, я понял.       Он нехотя отложил альбом и тоже устроился за столом вместе со взрослыми. И сам, как взрослый, стал накладывать себе еду. И Чимин сел, не рвался помогать, не командовал, просто смиренно сел и тепло улыбнулся своему супругу снова.       — Вы у нас давно не были, Астрид о тебе спрашивала, Ханбин, — заулыбался Тэхён. — Маленькая принцесса отдыхает?       — Да, я попозже её принесу, она, наконец, уснула. — Сокджин подтолкнул Юнги к столу и открыл крышку супницы.       Намджун налил всем взрослым вина, а сыну передал стакан сока. Он сам начал есть только после того, как Сокджин наконец сел на своё место.       — Предлагаю тост, — вдруг сказал он, подняв свой бокал. — За чудеса, которым есть место в нашей жизни. За неожиданные чудеса.       Он тоже прекрасно видел, как Чимин смотрит на Юнги. Иногда слов не нужно, чтобы понять самое главное. Кем бы ни был этот человек — Чимин в нём по уши.       — Скажите, господин Мин, это же ваша картина висит у нас в гостиной? С птицей… — всё-таки уточнил Намджун самым светским своим тоном.       Юнги поднял взгляд на Сокджина, словно у него спрашивал, о той ли картине идёт речь, и кивнул.       — Да, господин Ким.       — Она прекрасна, — заметил Намджун всё тем же тоном.       И лишь спустя минуту понял, что, кажется, совершил ошибку.       — Вы художник? — распахнул глаза Ханбин, отрываясь от своей тарелки. — Вы её нарисовали? А как долго вы учились? А можете научить меня так же?       Сокджин прикусил губу, сдерживая смех, а Юнги очень серьёзно посмотрел на мальчика.       — Я не художник, — осторожно ответил он. — Я просто иногда рисую. И нет, я не смогу тебя научить. Но я могу тебе рассказать о красках и композиции.       — Пожалуйста, расскажите! — со всей искренностью попросил ребёнок.       Намджун не предлагал ему никакой литературы об этом просто потому, что сын раньше и не просил. Рисовал в своё удовольствие, а вот, оказалось, что это было не просто обычное детское хобби, а что-то посерьёзнее. Стоило догадаться раньше, особенно когда он сказал про «вдохновение».       Чимин переглянулся с Тэхёном, Чонгуком и Сокджином — на последнем дольше всех задержал взгляд.       — Нам стоило принести что-то ещё, кроме одного альбома, да? — и улыбнулся.       — У нас есть краски и карандаши, — успокоил Сокджин.       — Если твой папа будет не против, я расскажу, — пообещал Юнги, оставив за Намджуном право решать, позволит ли он сыну общаться с человеком с его репутацией и его прошлым.       — Конечно, папа не будет против! — Ханбин перевёл на них обоих взгляд, по очереди. — Мы же вместе сидим за столом, почему он должен быть против?       Намджун не сдержал улыбки, гордой во всех смыслах.       — Наш сын совершенно верно говорит, мы не против.       — Хорошо, я расскажу, — повторил Юнги, бросив на Намджуна благодарный быстрый взгляд. И легонько мимоходом погладил запястье Чимина.       — Ты попал, — шепнул тот с улыбкой.       После обеда они переместились в гостиную, где места на диване и в креслах тоже хватило всем, с лихвой. Намджун не думал, что когда-то у них будет сразу столько гостей, он просто любил пространство, и этот дом нравился ему больше прочих — оно здесь было. Столько, хоть пляши. И сыну тоже очень нравилось, хотя он стал как-то спокойнее и уже не носился как угорелый по всему дому, как в первые дни после переезда. И Сокджину нравилось: он тоже любил пространство и много воздуха вокруг. Только вкручивать лампы на высоте четырёх метров было проблематично.       — А вы чем занимаетесь, господин Чон? — поинтересовался Намджун, поглядывая на то, как сын садится рядом с Юнги и готовится внимательно его слушать, заставив Чимина сесть рядом и даже записывать.       — А я ювелир, — ответил Чонгук. — Мы давно знакомы с Сокджином на почве профессии. Кстати, Сокджин-ши, ну не томите уже, где ваша принцесса? Тэхён говорил, что она невероятная красавица. Очень прошу, покажите же мне её!       — Все бриллианты меркнут рядом с ней, — заулыбался счастливый отец. — Сейчас принесу.       Он вернулся с девочкой, уже проснувшейся, но сонно потиравшей глазки кулачками.       — Познакомься с нашими гостями, принцесса Эрин, — ворковал, целуя шёлковую макушку.       — Ой, лапочка! Можно подержать? — подлетел к ним Тэхён. Малышка царственно потянулась к нему и была передана из рук в руки. — Ты же наша красавица!       Он вернулся на диван к Чонгуку, усадив девочку на колени.       — Скажи же, она прекрасна?       — О, не будь моё сердце прочно занято тобой, — тот расплылся в улыбке, осторожно проводя рукой по голове девочки. — Кажется, здесь чего-то не хватает… Может, диадемы? — и поднял на Сокджина свой загоревшийся тем самым вдохновением взгляд.       — Очень прочной диадемы, которая выдержит столкновение с её зубками и не сможет быть случайно разобрана и проглочена по частям, — сразу уточнил техническое задание Сокджин.       Малышка любила украшения в салоне, но он очень быстро понял, какие из них безопасны для игр, а какие лучше держать подальше.       Сокджин опустился на подлокотник кресла Намджуна и положил руку ему на плечо.       — Принято, — кивнул Чонгук, посмотрел на Тэхёна и сказал уже ему. — Но это после колец, разумеется.       — Ты обещал, что я смогу прийти в твою мастерскую, — напомнил тот, щекоча девочку, отчего та заливисто хохотала. — Чиминни, а где медведь? Принцессу нужно познакомить с её подданным!       — Ой, сейчас принесу, он остался в столовой!       Чимин поднялся с дивана и направился туда, но на обратном пути в прихожей услышал звонок в дверь. И почему-то взял на себя смелость открыть её в чужом доме.       Может, и не таком уж и чужом, конечно, всё-таки здесь жил Намджун, а в его доме Чимин чувствовал себя чуть свободнее, чем гость. Во всех его домах.       Когда он увидел гостя на пороге, то едва не вскрикнул, вовремя закрыл себе рот ладонью. Прижимая к груди медведя, попятился назад. Потому что вообще никак не ожидал того, что Чон Хосок решит к ним присоединиться этим субботним днём.       Тот непонимающе моргнул, но заулыбался.       — За мной что — призраки стоят? — И держал в руках бутылку вина. — Простите, что я так внезапно, без приглашения.       Он быстро разулся и прошёл в гостиную. Чимин всё ещё пятился назад, инстинктивно закрывал собой и медведем Юнги — и его колотило.       — Что случилось? — мягко спросил тот, поймав супруга за руку.       А потом поднял взгляд и замер, заледенев.       Бутылка выпала из рук Хосока и разлетелась по полу на мелкие осколки. Чонгук с силой сжал руку Тэхёна, чувствуя, что рвётся вмешаться. Но что он мог сделать в такой ситуации и в чужом доме?       Чимин резко глотнул воздуха, сжимая пальцы Юнги.       — Осторожнее, здесь же дети, — и явно не об осколках предупреждал.       — Боже мой, — прошептал Хосок, глядя на призрака, не иначе, не замечая больше ничего вокруг. — Ты… живой?       Он действительно ничего не замечал, даже Сокджина. Прошёл прямо по стеклам и по разлитому вину ближе к Юнги, глядя на него неотрывно.       — Ты… Ты действительно жив? Это ты?!       Вряд ли Юнги, да хоть кто-нибудь в этой гостиной ожидал, что Чон Хосок рухнет перед ним на колени и разрыдается.       Юнги поменялся в лице, молниеносно подхватил Хосока на руки, а Сокджин слетел с подлокотника кресла.       — Мой кабинет, — бросил он. — Вторая дверь направо. Поговорите там. Чимин, помоги мне, пожалуйста.       — Ханбин, не смей слезать, пока мы всё не уберём! — велел Намджун сыну и тоже взялся помогать.       От него как-то больше помощи было, чем от Чимина, который всё ещё вздрагивал.       — Да, конечно, — проговорил он бесцветно и негромко, отложив медведя на диван.