Давай прогуляем?

Обычный школьный день. Такой же надоедливый и скучный, как и, впрочем, все предыдущие. На перемене орали ученики, носились друг за другом и визжали, а кто-то спокойно сидел и, к примеру, разговаривал с кем-то или же просто читал книгу. К таким спокойным людям относился один парень, с короткими волосами смольного цвета и аметистовыми глазами, что тихо и неприметно сидел в углу коридора на лавке, читая старую, в некоторых местах даже слегка облезлую книгу. Казалось, ему никто и ничто не мешало погружаться в атмосферу книги, даже кричащие и пробегающие мимо дети, но из мыслей парня вывел лишь радостный голос прямо над его ухом. — Федя-я!! — голос был ему очень знаком, и даже не обернувшись, чтобы посмотреть, кто говорит, он уже понял, кто это. Конечно же, это был его одноклассник — Осаму Дазай. Они были с ним самыми лучшими друзьями, даже, можно сказать, друзьями детства, поскольку познакомились они ещё очень-очень давно, буквально тогда, когда им было лет по пять, и дружат они до сих пор. Очень крепко дружат. Порой Достоевский не может прожить и дня без своего друга, к примеру, когда тот болеет, Федя снуёт по школе грустный и молчаливый, а после школы быстрее бежит навещать друга. Но в то же время Осаму в какой-то степени плохо влияет на него: время от времени шатен уговаривал его прогуливать уроки, что, конечно, Фёдору совсем не свойственно, но только из-за их дружбы он не мог отказать. — Что такое? — спокойно спросил Достоевский, отрывая взгляд от страницы книги и переводя его на рядом стоящего шатена. — Представь себе, в общем, у нас же сейчас алгебра? Вот, а учительницы нет, она заболела ещё вчера. Давай прогуляем, Федя?! Алгебра и без того всегда скучная, а тут такой шанс! — Так, так. А откуда ты узнал, что она заболела? — уже более заинтересованно спросил Фёдор и, чуть загнув уголок странички и положив книгу на колени, он внимательно стал рассматривать весёлое лицо своего друга. — Я услышал разговор двух каких-то учительниц. Одна из них, похоже, будет заменять наш урок. И они как раз говорили по поводу нашей заболевшей алгебраички. — Не алгебраички, а учительницы алгебры, — вздохнул, слегка улыбнувшись, черноволосый. Он был сторонником правильной речи и пытался научить её Дазая, но, похоже, всё было тщетно. — Может, всё же не стоит прогуливать? — Ну, что ты, Федечка, это же так скучно сидеть на уроке, тем более на этой алгебре. Мы ведь и так всё знаем. Уж лучше посидеть где-нибудь и переждать этот урок, позанимавшись чем-то другим, может, более интересным. Да ту же книгу почитать! — указав на лежащую на коленях Фёдора книгу, он ярко улыбнулся, плюхаясь рядом на лавку и дожидаясь ответа от друга. Желательно, конечно, положительного ответа. — Ла-адно, ладно, давай. Я согласен прогулять, — наконец, под пристальным и испытывающим взглядом Дазая, произнёс Достоевский. — Ура-а!! — кареглазый крепко обнял Фёдора, пока тот пытался удержать книгу, дабы та не упала на пол. — Ты лучший! Молча улыбнувшись, черноволосый кивнул, слегка приобняв друга в ответ. Хоть он был совсем и не против обнимашек, уж тем более с Дазаем, но в коридоре было так много посторонних глаз и ему становилось немного неловко. — Хорошо, а где ты планируешь прогуливать урок? — спросил тихо аметистовоглазый, пытаясь как можно аккуратнее отцепить от себя до сих пор виснущего на шее Осаму. — Не беспокойся, Федечка, я уже всё придумал, — он улыбнулся, наконец выпуская бедного брюнета из объятий. — Ой, уже через две минуты перемена закончится. Давай, клади книжку в портфель и пойдём! Федя послушно убрал книгу в рюкзак и последовал за Дазаем, скачущим весело и вприпрыжку. *** — Э, ты.. решил весь урок в уборной просидеть? — спросил брюнет, когда они подошли к нужной двери. — Даа, а что в этом такого? — спросил задумчиво кареглазый, открывая дверь и пропуская черноволосого вперёд. — И блин, Федя, не уборная, а туалет, это не такое страшное слово. Ту-а-лет, — шатен улыбнулся. Еле заметно усмехнувшись, Фёдор прошёл, дожидаясь, пока тот тоже пройдёт следом за ним. — Милости прошу, проходи, — улыбнувшись, шатен открыл дверь одной из кабинок, давая сначала пройти туда черноволосому. — Мы будем ещё и там сидеть? — недоумевающе спросил тот, но всё же зашёл, после чего Осаму проследовал за ним ним, затем закрыв дверку на замок. — Да, а тебе тут не нравится, что-ли? — когда тот повернулся к Фёдору, между ними возникло неловкое молчание. Места было довольно маловато и они стояли почти вплотную друг к другу. Только сейчас Дазаю удалось так близко рассмотреть Фёдора. Кажется, даже за все годы их дружбы он никогда не видел его так близко. Иссиня-чёрная чёлка падала на его лоб, прикрывая, кажется, немного смущённую мордашку. Шатен время от времени ощущал на себе его тёплое дыхание и даже отчётливо слышал его, такое прерывистое и тихое. Судя по всему, тот слегка нервничал. И так стесняется всех и всё, а тут... — Ты чего так замолчал сразу? М? — чуть улыбнувшись, он обвил руками шею черноволосого, смотря ему в глаза. И тот поднял взгляд с пола на него. — Ты.. слишком близко.. — чуть смущённо улыбнувшись, он всё смотрел в глаза напротив, пытаясь не отрывать от них взгляда. На это Дазай лишь усмехнулся, чуть зарывшись пальцами в волосы Феди. — Стесняшка.. — Дазай улыбнулся, отведя взгляд немного в сторону и, выдержав недолгую паузу, спросил: — Ты мне доверяешь? — Конечно, а.. к чему вопрос? Само собой, он уже примерно мог догадываться, к чему это, но всё же хотелось услышать ответ от самого Осаму. Но вместо ответа кареглазый лишь молча приблизился к его губам, прикрыв глаза, и поцеловал его. Не встретив сопротивления со стороны брюнета, кареглазый стал понемногу углублять поцелуй, слегка прижимая к себе Фёдора. Не зная, куда деть руки, тот положил их на плечи Дазая, обвив его шею, а затем плавно перемещая их на талию. Спустя некоторое время они отстранились друг от друга. Дыхание их было совсем сбито. — Всё ещё стесняешься? — Осаму улыбнулся и, не дождавшись ответа со стороны черноволосого, приблизился к его шее, опаляя кожу горячим дыханием и аккуратно оставляя на ней пару поцелуев. Тот, в ответ на вопрос отрицательно помотав головой, медленно наклонил голову назад, открывая больше пространства для ласок шатена и наконец давая себе расслабиться. Он знал, что полностью может довериться Дазаю, ведь их многолетняя дружба всё же сделала своё. Тот же одобрительно улыбнулся, оставив на шее Фёдора ещё несколько ярких следов, что теперь не сможет скрыть ни одна рубашка, и, чуть отстранившись, посмотрел в его прикрытые от наслаждения глаза, в то же время всё ещё немного неловко смотрящие на него в ответ. — Что смотришь? — спросил Федя, а уголок его губ дрогнул в еле заметной улыбке. — А что мне, нельзя? Должен же я хотя бы налюбоваться тобой сначала, — на его лице появилась еле заметная улыбка, после чего он аккуратно спустил Достоевского на пол, садясь к нему на колени. — Дазай, тут и так мало места, а ты ещё хочешь.. — Тише, не беспокойся, — он поднёс палец к его губам, как бы прося этим жестом тишины. Фёдор послушно замолчал, закрывая глаза и облокачиваясь спиной о стену, нервно вздыхая, когда кареглазый слегка приподнял его рубашку, аккуратно запуская под неё свои тёплые руки. Весь залившись краской, тот положил руки на плечи шатена и прикрыл глаза, облизывая слегка высохшие губы и смотря из-под полуприкрытых век на него. Медленно проведя пару раз по талии Фёдора и вызвав у того кучу мурашек, Дазай вынул руки из-под рубашки, начиная расстёгивать пуговицы на ней. Брюнет, в свою очередь, чуть притянул к себе кареглазого, утыкаясь носом ему в шею и отрывисто дыша. Закончив с рубашкой Фёдора, Дазай отбросил её в сторону, аккуратно отстраняя от себя брюнета и пару секунд довольно осматривая его. Лицо черноволосого было полностью красным от смущения, как и, в общем, он весь. Слегка улыбнувшись и затем устроившись поудобнее на его коленях, кареглазый, приблизившись к нему, оставил пару поцелуев на его ключицах. Тот лишь молча закусил губу, пытаясь не издать лишнего звука, всё же им не стоило забывать о том, что их мог кто-нибудь услышать. Переместив одну руку с плеча на талию черноволосого, Осаму притянул его к себе, опустившись чуть ниже и охватывая губами слегка затвердевшую бусинку соска и, аккуратно очертив языком вокруг, начал слегка посасывать, иногда краем глаза поглядывая на самого черноволосого и затем прикрывая глаза. С губ Достоевского всё же сорвался тихий стон, после чего тот сразу же прикрыл рот рукой, бросив мимолётный взгляд на кареглазого. Решив не оставаться "в стороне", Фёдор потянулся к рубашке Дазая, пытаясь расстегнуть пуговицы на ней слегка трясущимися от возбуждения руками. Одобрительно улыбнувшись, Осаму стал понемногу опускаться ниже, оставив влажную дорожку на его шее и опаляя кожу горячим дыханием. Вскоре рубашка кареглазого полетела туда же, куда и первая, а сам Дазай притянул к себе Фёдора, обвивая руками его талию. — Осаму.. сними.. — тихо произнёс Фёдор и, вдыхая, потянулся к джинсам чуть дрожащими руками. — Какой нетерпеливый, — ухмыльнулся Дазай, аккуратно отводя руки Фёдора в сторону. Послышался тихий вжик молнии и предмет одежды вскоре был откинут в сторону. Рука Достоевского потянулась к джинсам Дазая, но тот остановил его, еле заметно улыбнувшись. — Чуть позже, — сказал он шёпотом, постепенно опускаясь вниз. Фёдор, в свою очередь, уже почти полностью лежал на полу, опираясь локтями на их одежду, лежащую кучей вперемешку друг с другом. Опустившись ниже, Дазай постепенно стянул с него боксеры, раздвигая ноги Фёдора в стороны и располагая по бокам от себя. Сам же черноволосый, чуть покусывая губу, смотрел из-под полуприкрытых век на Дазая. Протянув к нему руку, он зарылся ею в волосы кареглазого, чуть теребя их и пытаясь прижать Осаму к себе. Только чуть усмехнувшись на это, кареглазый спустился ниже и, миновав колом стоящий член, прильнул губами ко внутренней стороне бедра черноволосого, оставляя несколько багровых следов и медленно направляясь поцелуями вверх. Положив руки на плечи Дазаю, Фёдор слегка массировал их и, закинув голову назад и обвив ногами талию кареглазого, чуть притягивал его к себе. Оставив ещё пару красноватых следов, Осаму отстранился, несколько секунд осматривая Фёдора. — Н..не медли.. — тихим и прерывистым голосом проговорил Достоевский, после чего кареглазый, довольно ухмыльнувшись, взял его член, медленно проводя языком от основания до головки и обратно несколько раз, в то же время следя за реакцией черноволосого. Губы того были слегка приоткрыты, он бесшумно дышал, ожидая следующих действий Осаму. Всё же не заставив парня долго ждать, Дазай, охватив губами чувствительную головку, начал слегка её посасывать, в то же время водя рукой по члену, надрачивая и возбуждая того ещё сильнее. Фёдору оставалось лишь прикрывать рукой рот, пытаясь не издать ни единого звука. Но время от времени из-под ладоней доносились еле слышные тихие стоны, которые тот старался приглушить. Темп показался брюнету слишком медленным, поэтому, насколько бы грубо это не было для него, Фёдор запустил пальцы в волосы шатена, сжимая их в своей ладони и слегка двигая голову Осаму, заставляя того ускориться. Сам он, дождавшись вполне удовлетворяющего его темпа, в наслаждении прикрыл глаза, теперь уже слегка поглаживая шатена по голове. В последний раз проведя языком от основания до головки, кареглазый отстранился, поднося пальцы к губам Достоевского. Без слов поняв, что от него хочет шатен, тот начал слегка посасывать их, обильно смазывая слюной. — Молодец, — улыбнулся Осаму, поцеловав его в шею. Опустив руку вниз и медленно поднеся её к дырочке, шатен аккуратно приложил к ней один палец, понемногу проникая внутрь. Фёдор слегка прикусил губу, быстро и прерывисто дыша, ведь было довольно больно, а громких звуков тут не издашь. — Потерпи чуть-чуть, дальше будет уже приятнее, — прошептал ему на ухо Дазай, аккуратно проталкивая палец чуть глубже и стараясь понемногу его согнуть, отчего из уст темноволосого донеслись еле слышные полувсхлипы-полустоны. Спустя некоторое время к первому пальцу присоединился второй, проникая чуть глубже и растягивая колечко мышц, иногда то почти выходя, то снова проникая внутрь уже глубже. Сгибая пальцы и двигая ими внутри брюнета, кареглазый старался нащупать комок. После недолгих "поисков" где-то почти над ухом послышалось негромкое: — А-ах.. Шатен довольно улыбнулся, продолжая массировать простату. Тем временем закатив глаза от удовольствия, фиолетовоглазый положил руки на плечи Осаму, немного нервно стараясь их сжать в своих ладонях. Когда несколько мгновений позже кареглазый довольно быстро вынул пальцы из него, тот тихо заскулил от уже непривычной ему пустоты внутри, но чуть погодя раздался тихий вжик молнии на брюках шатена. Когда те отлетели в сторону, Дазай медленно, будто дразня Достоевского, поднёс свой член к уже достаточно растянутому колечку мыщц и остановился у самого входа, дожидаясь лишь тех самых слов от брюнета. Тот не заставил его долго ждать. — О-осаму.. в-войди в м-меня.. Удовлетворившись этой просьбой, кареглазый двинулся чуть вперёд, входя в него наполовину и почти сразу же слыша снизу пару достаточно громких стонов, которые тот, кажется, даже не хотел хоть слегка приглушить. Но это ничуть не смутило его, и Дазай продолжил понемногу продвигаться глубже, иногда то проталкиваясь вперёд, то двигаясь к выходу. Уже зная, что тот достаточно нетерпелив, кареглазый стал наращивать темп, двигаясь в нём быстрее с каждой секундой. Эмоции на лице брюнета говорили сами за себя. Закусив губу и прикрыв глаза от удовольствия, расходящегося по всему его телу мурашками, он обвил тело кареглазого ногами, стараясь прижать его к себе и ещё больше ускорить тот темп, который, казалось, всё равно был для него слишком медленным, даже несмотря на все усилия, приложенные шатеном. Казалось, его сердце в тот момент уже готово было выпрыгнуть из грудной клетки, а лёгкие разорваться на части. Быстро дыша и стараясь сдержать буквально вылетающие с губ стоны, Фёдор сжал в кулак одежду под собой, на которой он лежал, а его губы были слегка приоткрыты, стараясь не издать уже вот-вот вылетающий громкий стон. Спустя несколько мгновений внизу живота что-то словно сладко потянуло. — Дазай, я.. я к-кончаю.. Почти сразу после этих слов с уст Фёдора слетел негромкий стон, а с его члена вниз потекла белая жидкость, чуть пачкая низ его живота. Вскоре фиолетовоглазый услышал тихий, еле слышный, скорее, больше выдох, чем стон, со стороны Дазая, а затем почувствовал разливающуюся внутри него тёплую жидкость. Упёршись одной рукой в пол, а другой в стену, Осаму посмотрел на брюнета, слегка улыбнувшись. — Как тебе, понравилось? — чуть посмеявшись, он оторвал немного бумаги, протягивая её Фёдору. — Скоро урок закончится, так что нам нужно поторопиться и уже выходить отсюда. Чмокнув того в шею, Дазай по-быстрому оделся, затем помогая Феде, который пытался трясущимися ногами встать со своей одежды. *** — О, вы тут! Где вы были на алгебре? — подбежал к ним в начале перемены Гоголь, их одноклассник. — Там так весело было! Нам разрешили сидеть в телефонах! — тот весело покрутился на месте, а его лицо озаряла улыбка. — Мы? Да так, просто прогуляли, — ответил Дазай, приобнимая идущего рядом с ним Фёдора за плечо. — Алгебра — скучный урок, тем более когда его кто-то заменяет. А так было намного веселее. Брюнет лишь тихо кивнул.