«Мама, я так стараюсь…
Но у меня ничего не получается»
Она держит телефон в руках. Его холодная поверхность призвана остудить её бушующее, неспокойное сердце, но стекло телефона будто проходит сквозь него, заставляя тело дрожать в огненной лихорадке. Ей кажется, будто у нее внутреннее кровотечение, но единственное, что болит — это душа.«Я приехала в этот город за своей мечтой. Но мне так холодно, мам. Мне так плохо и одиноко. Я хочу сдаться»
Она не смеет отправить это сообщение, и на клавиатуру падает слеза. Она старательно, быстро стирает ее остатки с щеки и всхлипывает, надеясь, что никто не заметит, и оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться в этом. Вокруг много снующих, смеющихся, злящихся и расстроенных людей всех возрастов, цветов кожи и характеров, но всем им нет дел до ее проблем — ведь у них за спиной куча своих, не менее важных и требующих неотлагательного решения. Может быть, даже более значимых, чем её собственные. Она садится на скамейку где-то в углу, устало опираясь на собственные руки и прикрывая глаза, уже и не думая о том, чтобы убрать слезы со слипающихся ресниц. Тихого плача всё равно никто не заметит, но легче от этого не становится. Показательное выступление на носу. Осталось меньше часа до того, как ей придется выступать перед огромной толпой, перед сотнями голодных до артиста глаз, которые будут жадно вглядываться в нее, пожирая взглядом, и ожидать шоу. Только в этот раз она не сможет отыскать в сотнях безымянных лиц родительские, которые будут ей ей улыбаться и шептать подбадривающе «ты всё сможешь, дорогая». — Как там дела у моей маленькой принцессы? Она резко подняла голову вверх, и собравшиеся слезы стекли вниз, а после отправились щекотать подбородок и шею. — Папа?.. — неверящим, дребезжащим от эмоций голосом произнесла девочка и бросилась в объятия мужчины, прислонилась к его шее и крепко-крепко сжала, глотая на ходу соленые слезы, которые резко стали водопадом. Она не верила тому, что видела, и всё происходящее казалось сладким, прекрасным сном, который она столько раз обменивала на долгие репетиции. — Что ты тут делаешь? — Пришел проверить, как дела у моей любимой дочки. — с доброй улыбкой, отражавшейся в морщинках у глаз, ответил он и прижал к себе девочку, поглаживая ее по плечам. — Я скучал, солнышко. — И я… И я тоже… — всхлипнула она в ответ. — Пап… — Да, солнышко? — Я так устала… — проговорила девочка, чувствуя, что папа сжимает ее плечо крепче и легонько покачивается из стороны в сторону. Это напоминало ей о детстве, когда родители пели ей колыбельную на ночь и покачивали на руках, желая, чтобы девочка поскорее уснула. — Я так хочу сдаться… — Ты? И сдаться? — мужчина с искренним удивлением поднял бровь, а его голос поднялся на полтона. — Моя дочь никогда не сдается, милая. — Я знаю, но… — она прикусила губу, закрывая глаза. После этого отец отпустил ее, но вместо этого опустился на колени, беря её руки в свои и сжимая хрупкие ладони в своих, больших и грубоватых. — У меня ничего не получается. Все так сложно, и… И сколько бы я ни старалась, все приводит к нулевому результату. — отчаянно шептала она, будто стыдясь собственной слабости, — Я устала стараться только ради того, чтобы увидеть, что я никак не расту. — Тебе только кажется, что ты никак не растешь. — улыбнулся отец, оглаживая костяшки пальцев на руках. — Но на самом деле ты даже не представляешь, как сильно ты уже выросла. Гуськом он подвинулся чуть поближе, заставляя дочку смотреть на него, и тепло улыбнулся кончиками губ. — С самого детства ты всегда росла, и я сейчас говорю не только о росте. — когда девочка слегка хихикнула, он продолжил: — Ты каждый день старалась ради меня. Ради мамы. И, в первую очередь, ради себя. — после небольшой паузы он продолжил: — И знаешь что? Я горжусь тобой. И всегда буду гордиться вне зависимости от того, как сильно ты будешь стараться, как многого ты будешь добиваться. Потому что одно твоё существование — это и есть повод, чтобы любить тебя. Отец крепко обнял девочку, и та уткнулась ему в плечо, громко рыдая и хватаясь за папину футболку, пахнувшую его парфюмом. Он гладил её по волосам и успокаивал, приговаривая: — Все будет хорошо... Всё обязательно будет хорошо.***
— Эй, вставай! Преподаватель потрепал её по плечу, вынуждая разлепить сомкнутые глаза. Она встрепенулась и растерянно огляделась вокруг, не понимая, было ли сном всё то, что только что произошло. — У тебя через десять минут выступление. Собирайся! С этими словами преподаватель ушел искать остальных учеников в коридоре у концертного зала, а она осталась одна на скамейке, слегка сконфуженная и всё ещё сонная. Дорожки слез всё ещё не высохли, но вот тяжесть на душе испарилась, будто её никогда и не было. Папа всё-таки не пришёл — но она чувствовала, что он был где-то рядом. Под сердцем, в самом тёплом и дорогом его уголке. Сидел там вместе с мамой в обнимку и улыбался ей. Ей казалось, будто он просто отлучился по делам и придет посмотреть на её выступление, чтобы в очередной раз сказать, какая его дочь умница. Телефон в кармане зажужжал, вынуждая её оторваться от собственных мыслей и проверить сообщения. На экране оно было одно единственное — от мамы:«Дорогая, удачи тебе на концерте! Как ты там, не скучаешь?»
Девочка улыбнулась и шмыгнула. Стерла все предыдущие сообщения и быстро написала: «Спасибо, мамуль. Очень скучаю, но я продолжу стараться» А потом встала со скамейке и легким шагом за кулисы, уже совсем не чувствуя себя одинокой.