Second Opinions

      – Я хочу сказать, Карла даже не настолько симпатичная, – доктор Кокс издал смешок, надеясь, что сарказм в его словах не читается. Чёрт возьми, это Новичок занимался в театральном кружке, а не он. – Мне просто нравятся дерзкие женщины. Ты же знаешь, Фиона.       Он кокетливо улыбнулся Джей Ди – а ещё подмигнул и всё такое, – но эта улыбка словно отскочила от парня. Тот по-прежнему казался таким же унылым и подавленным, каким был с тех пор, как случайно устроил этот проклятый локдаун.       Сначала доктор Кокс подумал – Новичок, наверное, переживает, что он на него разозлится. И правда, такое не входило в его планы на хороший вечер, ну да и чёрт с ним. Тут уж ничего не поделаешь. Однако любые шансы на то, что Джей Ди просто чувствует себя виноватым или не в своей тарелке, улетучились, когда доктор Кокс попытался зажать его в углу пустой палаты для краткого перерыва на поцелуи, но не преуспел – Джей Ди вдруг вывернулся из его объятий, сославшись на то, что ему нужно к пациентам.       Только когда Ганди накинулся на него из-за их с Карлой давнишнего свидания, доктор Кокс наконец понял, почему Новичок такой мрачный. Наверное, мальчишка каким-то образом подслушал его воспоминания о том вечере и огорчился. Серьёзно, из всех вещей! Не к чему ревновать – ну, был он когда-то безответно влюблён в Карлу, подумаешь. С его чувствами к Джей Ди это, конечно, не шло ни в какое сравнение.       – Ты не считаешь Карлу красивой?       Вопрос с подвохом. Сказать «нет, не считаю» и нарваться на гнев Карлы? Или сказать «да, считаю» и, скорее всего, остаться без секса на месяц?       Но Джей Ди избавил его от необходимости отвечать:       – Я думаю, она очень красивая.       Что за?..       Доктор Кокс бросил на него раздражённый взгляд:       – Мне жаль тебя расстраивать, но она уже занята. И ты, между прочим, тоже, Шейла.       – Разве? – спросил Джей Ди, и доктор Кокс даже не успел разобрать его интонацию, прежде чем волна страха и раскалённой добела ярости окатила его, заставив оцепенеть.       – Ох-хо, послушай-ка, Мэйбл, я знаю, в том, что касается отношений, у тебя совершенно чудовищный послужной список, но ты и в самом деле настолько тупо, невероятно жестока, что порвёшь со мной на работе?       Джей Ди резко повернул к нему голову, широко распахнув глаза:       – Что?       Доктор Кокс собрался с духом. Он не хотел ничего, кроме как сорваться с места и, прихватив кувалду, сбежать в лабораторию. Но он знал, что, если уйдёт сейчас, если оставит всё как есть – наполовину сломанным, отчаянно нуждающимся в починке, – всё будет потеряно. Нельзя так рисковать. Джей Ди не мог… Он не мог бросить его. Просто не мог.       – Это не… Я не расстаюсь с тобой!       – Тогда почему ты говоришь, что мы не встречаемся?       – Потому что у нас никогда не было настоящего свидания, – выпалил Джей Ди, в спешке проглатывая слова.       – Ты не злишься, что я ходил на свидание с Карлой, – осенило доктора Кокса. – Ты злишься, что я не ходил на свидание с тобой.       – Ну да, – пожал плечами Джей Ди. – Ты никогда не заморачивался тем, чтобы пригласить меня куда-нибудь. Или я никогда никуда не приглашал тебя. Неважно. Слушай, я знаю, это глупо, но… Когда ты рассказал о своём свидании с Карлой, я понял, что у нас с тобой нет истории о первом свидании. О втором или третьем – тоже. Честно говоря, это просто смешно, ведь мы вместе уже не один месяц.       Один из интернов Джей Ди – вечно они невовремя, эти бесполезные мартышки – просунул голову в дверь; судя по напряжению, написанному у него на лице, интерн морально готовился к тому, что его тут же вытолкают взашей:       – Д… доктор Дориан? Можете помочь мне с пациентом?       – Да, конечно.       Джей Ди в последний раз посмотрел на доктора Кокса глазами побитого щенка, и, глядя на его опущенные плечи, тот ощутил острый укол вины.       – Джей Ди, – он увидел, как парень остановился в проёме двери. – Ты поужинаешь со мной завтра вечером?       Прошло несколько секунд, но, когда на лице Джей Ди наконец появилась улыбка – невозможно широкая и такая очень, очень счастливая, – сердце доктора Кокса растаяло.