О чёрт, снова в башню!

— Чёртов Теодор… Думает, что ему всё подвластно! Что он самый умный! — Пеппино, бурча под нос тонны ругательств, шёл в сторону двери Виджиланте. — Уболтал шерифа — молодец! Но дальше, будь добр, пойди по намеченному плану… Но нет! Давайте лучше займёмся чушью, которая может привести нас к смерти! Весь в отца, merda… Пеппино остановил бесконечный поток слов. Перед ним резная деревянная дверь. Огромная, одиноко стоящая посреди сплошного пустынного ничего. — Что же, пока ты маешься всякой мутью, я выбью эту победу самостоятельно! — засучив рукава, итальянец без промедлений вошёл внутрь… *** — Итак… Какой твой любимый цвет, говоришь? — Густаво, перелистывая крохотный блокнотик, кинул заинтересованный взгляд на огромную крысу, крадущуюся возле него. Последняя, окинув окружающую пустыню пытливым взглядом, взяла вдруг с пола палочку и принялась что-то вычерчивать на песке. Густаво восторженно захлопал в ладоши. — О, этот метод общения намного удобней, чем попытки объяснить всё на лапах! Ну-ка, что там… — Мужчина, напялив круглые очки и сощурившись, внимательно вчитался в надпись. — «А тебя это ебать не должно… *большие города…*», Брик! Густаво сложил руки на груди, показательно кашляя: — Кхм-кхм! Мы же, вроде, пришли к перемирию, что это ещё за обзывательства? Стой, куда ты- Не успел Густаво и глазом моргнуть, как блокнот и ручка перекочевали в лапки Брика. Крыса снова принялась писать. — Да, этот метод общения намного удобней, чем возня палочкой по песку! Крыса тяжело вздохнула на резонное замечание итальянца. Спустя несколько минут Брик вернул блокнот Густаво. С каждой прочтённой строчкой брови мужчины всё больше приближались к ядру земли. — И ты думал, что конфликт полностью исчерпает себя, стоит тебе настрочишь на бумажке текст песни Серёги Пирата «ЧСВ»?! Всё, крысюк, ты огребаешь… — Густаво уже было приготовился напрыгнуть на Брика с кулаками, но вдруг, последний встрепенулся и прильнул носом к песку. Мужчина радостно воскликнул: — Неужели наконец учуял?! Ответа не последовало, однако крыса на сверхзвуке побежала вперёд, не дожидаясь Густаво и заворачивая за угол. — Погоди! Я же не могу так быстр- Угх! — Густаво, помчавшийся было вслед за Бриком, вдруг не смог остановится на повороте и врезался в жёлтую фигуру. Обозначенной жёлтой фигуре, мирно выходившей из-за угла, не очень понравилось быть сбитой итальянцем-тумбочкой, и она соизволила материться: — СУКА, СМОТРИ КУДА ИДЁШЬ, УТЫРОК ЁБАНЫЙ, БЛЯТЬ… — И-извините, я не хо… О, Нойз, привет! А где Пеппино? — Густаво быстро поднялся на ноги, протягивая жилистую руку парню, гневно оскалившемуся на такой акт помощи. Нойз грубо отбил ладонь Густаво, вставая на ноги самостоятельно: — А мне, по-твоему, откуда знать? Столько времени с ним сожительствуешь, а не знаешь, что он — мистер «сам у себя на уме»? — Я… Э… — Сигареты есть? — Нет, не курю, и тебе не советую! — Советовалка не выросла, adios bastardo… — грубо толкнув Густаво в плечо, Нойз прошагал мимо. Как настоящий мужчина, Густаво решил затерпеть и продолжить погоню за Бриком… *** — Ладно, на этот раз… На этот раз точно получится. — Пеппино, на котором уже живого места не было, снова делает шаг вперёд. Новые патроны сырного шерифа были и били ощутимо мощнее, из-за чего итальянцу приходилось уже седьмой раз лезть на рожон с мнимой надеждой на победу. «Вот если бы Нойз был здесь, мы бы этому Виджиланте…» — вдруг промелькнула мысль в голове мужчины. Он тут же постарался отогнать её прочь. — «Нет-нет-нет… Я не должен ни на кого полагаться. Я могу рисковать только собой. Сколько лет этот принцип спасал меня и людей вокруг, значит и сейчас сработает. Как показала практика, даже Пеппермен может быть сильной угрозой. Нужно только… Собраться с мыслями и всё получится! Да, я полон решимости сделать это!» Палящий свет упал на лицо Пеппино. Вмиг его стан сделался уверенным и полным сил, стоило ему вновь завидеть фигуру Виджиланте в отдалении, прочищающую револьвер: — Что, Пеппино, решил взять мой пистолет измором? А то ему и правда не помешал бы ремонт… Но знай, что у меня есть вторая пушка! Так что твой грязный план точно себя не окупи- — Мне не важно, что ты там лепечешь, кусок моцареллы! — Пеппино прервал причитания Виджи диким воплем на высокой ноте. — Какие бы планы с Пиццахэдом вы не строили, все они не стоят и половины от силы моего хука с правой! Моя надежда и надежда Густаво на светлое будущее нашей пиццерии слились воедино, и позволили мне приобрести новый стимул на надирание твоей несуществующей задницы, так что… — Пеппино резким движением выбросил указательный палец вперёд, указывая на шерифа. Эпичная штриховка и динамичные тени украсили фигуру Пеппино. — Я размажу тебя по полу, merda! — Я слышал это уже шесть раз… — Ну а теперь слышишь в последний! — Пеппино прижался коленом к земле, и на огромной скорости стартанул в сторону Виджиланте… *спустя пять минут* Пеппино с грохотом вылетел из распахнувшейся настежь двери, продирая собственным лицом на песке долгий шлейф. Вдогонку итальянцу донёсся ехидный старческий окрик: — Хорошая попытка, однако, прошу извинить, у меня обеденный перерыв! Спасибо за тренировку перед настоящей дуэлью, очень великодушно с твоей стороны! — Sei una stronza completa, fottuta capra!!! — Пеппино с яростным рыком поднялся на ноги и с разбега попытался вновь ворваться в бой, но к счастью или сожалению, дверь закрылась слишком быстро. Мужчина с треском врезался в неё лбом. Мат, проклинающий всё мироздание крепкими итальянскими трёхэтажными словесными конструкциями, разнёсся по окрестностям башни. — Ай-ай-ай, какой нехороший мальчик… — Раздался из-за спины итальянца осуждающий вздох. — КТО ЭТО СПИЗДАНУЛ?! КОМУ БАШКУ ОТОРВАТЬ? — Пеппино уже был на взводе, но после чьего-то неосторожного замечания, он окончательно потерял всякий контроль, вслепую бросаясь на незнакомца позади себя с кулаками. Однако, незнакомец оказался что ни на есть знакомцем: Густаво, ещё на подлёте крохотной ручонкой схватив кулак друга и с искренним беспокойством посмотрел на него. — Пеппино, что случилось? У тебя снова приступ? Выглядишь очень не очень… Поняв, что никаких угроз нет и в ближайшее время не светит, Пеппино сдулся на глазах: руки обвисли вдоль тела, а спина сгорбилась: — Ничего такого! Стараюсь выбить проход на третий этаж, пока Нойз шляется чёрт знает где… — О, так вы и правда разошлись! Я видел его по пути сюда! Может тебе… — Неа, пусть сам разбирается со своей «великой идеей!» — Пеппино вполне однозначно показал в воздухе кавычки, гневно скалясь. — Думаю, она-то точно спасёт нас! Ну конечно! Честная дуэль же совсем неочевидная ловушка от Пиццелицего! НУ КОНЕЧНО! АРГХ!!! — Пеппино вновь начинал «загораться», на что Густаво нервно зажестикулировал и затараторил: — П-пеппино, тебе нужно успокоиться! Пожалуйста, присядь к-куда-нибудь! Подыши и давай всё обсудим… — ГДЕ Я ТЕБЕ ТУТ ПРИСЯДУ, ЧТО-ТО НЕ ВИДНО СТУЛЬЕВ! ИЛИ ТЫ ПРЕДЛАГАЕШЬ СИДЕТЬ В ПЕСКЕ, КАК CAZZO ПЯТИЛЕТНЕМУ РЕ- АЙ! — По вытянувшемуся вперёд лицу вдруг прилетела не сильная, но довольно ощутимая пощёчина. Густаво нахмурился и уже серьёзно продолжил: — Пока ты на эмоциях, ты не можешь отвечать за поступки, поэтому, будь добр, побыстрей приди в себя! Пеппино со злостью уставился на Густаво, едва касаясь красного следа чужой ладони на щеке. Хотелось изорвать коротышку в клочья, чтобы он и думать не смел, что Пеппино Спагетти — жалкий слабак, едва контролирующий собственные эмоции! Но осознание того, что в данной ситуации он не прав, пришло довольно быстро. — Oh cavolo, scusa… — Хватаясь за больную голову, Пеппино всё же умостился на песке. — Спасибо, что терпишь это. — Мне ничего не стоит, я тебя как облупленного знаю, да и не сложно уже, хехехе! — коротышка, вмиг порастеряв всякую серьёзность, устроился напротив Пеппино, неотрывно смотря тому в лицо со слабой улыбкой. — и возвращаясь к теме Нойза и его новой идеи, не думал ли ты, что он уже предусмотрел тот вариант, в котором дуэль оказывается ловушкой? Пеппино вдруг нахмурился и странно посмотрел на Густаво: — И с какого потолка ты это взял? — Во-первых, не дерзи! А во-вторых, кому как не Нойзу знать все повадки Пиццелицего? Если последний таки попытается взять парня в ловушку, то скорее всего Нойз будет в курсе и использует это в свою пользу! — Но… — Пеппино хотел было возразить, однако понял, что возражать-то и нечем. Да и не узнал он ничего про план Нойза, сразу бракуя его как неверный… Совсем не хорошо. — Думаю, ты прав. Мне нужно поговорить с ним об этом. Раз ты его видел, то скажи, куда он пошёл? — В сторону Вэстярда, кажется… Ой. — Густаво вдруг побледнел, стоило ему это сказать. Пеппино недоумённо поднял бровь: — Что такое? — По пути расскажу, побежали! — мужчина громко свистнул, и прямо из-за угла вырулила крысиная фигура, на огромной скорости устремившаяся к Пеппино и Густаво. — Ого, вы всё же подружились? — Ага, но сейчас не до этого… — Густаво неуклюже вскарабкался на крысу, — Нойз в беде! *возвращаемся к Нойзу! * «Так, вот мы и на месте…» — Нойз оглянул мрачным взглядом окружающую красоту: рыхлая серая почва, куча непонятно зачем и нахуя раскиданных деревянных ящиков, а также туева хуча могил! Некоторые из них даже выглядели вполне презентабельно. Остальное большинство представляло собой либо только отрытые ямы, либо настолько дёшево сколоченные захоронения, что вспоминался старый анекдот про бабку, которая бы в канаве перевернулась, если бы узнала сколько я сэкономил на её похоронах… — Дамс, по-настоящему тёплое местечко для моего сердечка, ведь так напоминает о доме… ХЕ-ХЕ-ХЕ! Ладно, отставить шутки. Ни к чему вспоминать об этой помойке! «Ох, конечно, как же это по-взрослому, Тео…» Чуть взгрустнувший Нойз, несмотря на угнетающие мысли, снова поспешил вылепить на лице лучезарную улыбку: — Сейчас у меня другая цель! Надеюсь, поиски не займут всего отведённого до дуэли времени! — Парень достал из кармана лопату и двинулся вглубь кладбища, пытаясь найти заветную могилку. Впрочем, долго искать не пришлось. Нойз подошёл к деревянному кресту, на котором небрежно было нацарапано: «Теодор Нойзестер». Нойз тяжело вздохнул, стоило ему заметить, как сильно дрожат руки. — Что же, начнём… Крепко стиснув зубы, парень с размаху загнал лопату в землю. Это была одна из немногих могил, почва которой успела присохнуть и даже покрыться травой, так что сил приложить придётся изрядно. — Вот если бы Пеппино был здесь, мы бы эту могилу… «Даже думать не смей! Нахера тебе помощь чёртового старпёра с ПТСР? Такой и в бок пырнёт, пока спать будешь…» — МОЖЕТ УЖЕ ЗАТКНЁШЬСЯ, А?! ЕБУЧЕЙ ПРОСНУВШЕЙСЯ ИЗ КОМАТОЗА ШИЗОФРЕНИИ МНЕ ЕЩЁ НЕ ХВАТАЛО! — Нойз вдруг заверещал что есть силы. Тело затрясло от злости, глаза покраснели, а древко старой лопаты жалобно заскрипело в руках парня. Ехидный голос в голове, однако, и не думал пугаться: «Ох, а ты так не рад возвращению старого друга? Да и где твоя благодарность, а?! Не я ли столько раз тебя выручал? Да и тем более, ты сам меня создал! Так что, как бы тебе это не нравилось, время принимать ответственность за свои прошлые поступки! Что об этом думаешь, Тео?» — Я Нойз, а ты никто, и звать тебя никак… — Парень продолжал копать, стараясь абстрагироваться от чужих слов. Получалось крайне плохо. «ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! А шутить ты мастер, как всегда! Но давай отбросим шутки хотя бы сейчас, а то публика у тебя не самая стоящая, мягко говоря… Или ты даже перед трупами собрался выплясывать, как послушная мартышка?» — ХВА-А-А-АТИТ! — Тео даже не заметил, как древко лопаты в его руках вконец изогнулось и рвано располовинилось с громким хрустом, потонувшем в звуках ударов ошалелого сердца. Как отбойный молоток оно стучало, перегоняя с болью пульсирующую в висках кровь. Он припал коленями к земле, хватая ртом воздух. Голос в голове, слегка грубоватый, но от того не менее тягучий и будто детский, продолжал: «Неужто ты забыл, кто здесь и правда Нойз, а кто в попытках унять очередную истерику лишь пытался повторить его роль?.. Нойз, если ты забыл — это эгоист и циник, находящий удовлетворение лишь в жестоких розыгрышах. Простой образ, завёрнутый в красивую обёртку и правильно преподнесённый, вызывал фурор среди телезрителей! Но сколь бы хорошим актёром ты ни был, ты не мог просто играть по бумажке. Ты всё время искал в этом персонаже глубину, добавлял детали и фишки от себя… Но, эй, разве это Нойз? У Нойза нет лишних чувств, Нойз не может чувствовать боль, Нойз силён, а страхи у него вызывают лишь гомерический хохот! Ха-ха-ха!» Мысли, непрошенные мысли лезли в больную голову, повторяясь раз за разом. Он мог бесконечно твердить самому себе, что они лишь плод больного эго, ждущего подвоха отовсюду и от каждого, или же воспоминания о далёком прошлом, и то плохое, что с ним случилось в башне, теперь не должно его трогать… Но оно трогало. Каждый раз и с особой болью. Каждая одетая маска, каждая мелкая издёвка, каждая сцена. Что будет, если это повторится? Что если Пиццелицый снова возьмёт над ним власть? Что если он станет прежним?.. В глазах парня эти опасения выглядели как «строка гугл-запросов желторотого параноика и труса». Теодор хотел лишь покончить с прошлым. Если его всё равно вышвырнули, то почему бы не помочь итальянцу сравнять башню с землёй? Может тогда тёмное прошлое наконец отстанет и перестанет протыкать острыми иглами его мозг? Но нет, он лишь раскрыл старые шрамы, закровоточившие с особой силой и рвением. Теодор вконец растерял всякую мотивацию и желание сопротивляться нахлынувшей слабости. Локти, удерживавшие его от падения, накренились вбок. С лёгким хлопком парень упал набок, тратя крупицы воли, чтобы не закрыть глаза. Давно его так не накрывало… В такой мешанине образов прошлого и опасений будущего, голос внутреннего Нойза прозвучал даже слишком громко и ясно: «Но я ведь не воюю против тебя, Тео! Я лишь открываю глаза на хоть и горькую, но правду. Ты — не Нойз, и никогда им не будешь! Я настоящий, и я здесь чтобы помочь тебе…» — Ага, уже услужил, спасибо… — Пробубнил ослабшим голосом парень, едва усмехаясь. «Не перебивай! У нас и так мало времени, если не заметил!» — О чём ты, чёрт подери? — Теодор недоумённо уставился перед собой и к своему ужасу обнаружил, что к его лежащей туше нестройным шагом приближается толпа. Припомнив свою репутацию в башне, парень точно мог быть уверен, что приближалась она не с благими намерениями, а арсенал из ржавых труб и другого опасного мусора лишь подчёркивал верность его умозаключений. — Поглядите, парни, да он, кажись, уже совсем умом тронулся! С самим собой базарит, на могиле валяется, ну до чего же лакомый кусочек! — вперёд вышла особо помятая пара ног. Теодор слегка приподнялся и раскрыл глаза, чтобы припомнить, за что его чисто гипотетически могут хотеть отпиздить. Однако, сей индивид, держащий в руках ржавый мачете, точно был ему незнаком. — Помятая коробка молока с херовым вкусом в причёсках… Зелёный ирокез, серьёзно? Фигура вдруг остановилась на месте и выпучила на Теодора несоразмерно мелкие по сравнению с телом глаза: — Причёска херня? Ну-ну… — Мачете опасно завертелось в чужих руках. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда я тебя собственноручно налысо обрею! Парни, приподнимите-ка человечка! Теодор почувствовал, как его грубо схватили сзади под локти и приподняли над землёй. «Ну всё, пизда копчёному. Было приятно вновь пообщаться, жаль, что так мало…» — Пошёл ты… — Чё ты сказал?! А ну-ка повтори?! — Пирамидка молока подскочила вплотную к Тео и приставила острое лезвие к его горлу, злобно рыча: — Твоё счастье, что Пиццелицему ты нужен живым, а не мёртвым! Похуй на то, что мы провалили главную миссию, если я приведу тебя к нему, он точно меня наградит… Всех списанных с производства наградит, да, ребята?! Тут же из бандитских глоток раздался гул десятков голосов, голову парня пронзила резкая боль, от которой он сощурился: — Ага, хуя с маслом вы дождётесь, а не повышения… Таких мелких сошек и кинуть не жалко. Хотя вас, как я смотрю, уже выкинули, хе-хе-хе-хе-хе! — Жуткая улыбка растянулась на лице Теодора. Болезненный хохот, едва доносящийся из недавно разодранного криком горла, напоминал скрип несмазанных дверных петель. «Эй-эй-эй, Тео, полегче! У этого фраера уже глаз от подколок дёргается! Ты себе путёвку в один конец решил досрочно оформить?» — А почему бы и нет? Меня схватили, скорее всего отведут к пиццелицему, чего я совсем не желаю… «Но разве не мести ты желал всё это время? Какой прекрасный шанс нам предоставился, а ты так просто его упускаешь?» — В этом и правда нет смысла. Если я не Нойз, я ни на что не способен против Пиццелицего. Лучше уж я сдохну здесь, чем стану его подопытной крысой… — Босс, ну вы же видите, что он не в себе, может просто отведём его к Пиццелицему, пока ничего не случилось? — Вдруг раздалось позади Тео. Это говорил один из парней, держащих его сзади. — Нетушки! Теперь я обязан расписаться на этом прекрасном лице! В объявлении было написано про «не убивать», но не было ни слова про «не калечить»! — Пирамидка с наслаждением надавила остриём на подбородок парня. Алая и тёплая струя крови полилась по горлу, уходя под ворот жёлтого комбинезона. Теодор мог бы прямо сейчас одним резким движением закончить мучения и обосрать все старания списанных, но чёртов страх… Даже здесь. «И снова ты лжёшь, Теодор! Жить ты хочешь, как никто другой! Мне открыт вид на самые грязные подробности твоего сознания, которые ты так упорно отказываешься признавать! Привязанность к жирному итальянцу, переживания за брошенную больную мать, неисчерпаемая жажда мести! Хе-хе-хе-хе, до чего же интересно!» Тео до крови прикусил губу, но это делу ни коим образом не помогло. Парню оставалось лишь тяжко вздохнуть: — Ну и лгу, что с того? Будто я могу что-то измени… КХХ- — Не успел он договорить, как деревянная ручка мачете впечаталась в район грудной клетки. Пара рёбер точно сломана. «Если ты продолжишь делать вид, будто тебе похуй, может быть и сдохнешь, но если всё же хочешь выжить, а я знаю, что ты хочешь… Просто уйди на подкорку сознания и не отсвечивай, пока я твоими руками не сделаю всю работу, схема стара как мир!» — Ни за что… — Сквозь зубы процедил Тео настолько тихо, что главарь шайки даже не обратил на это внимания. — До чего же потешно, хе-хе-хе! Парни, а никто не хочет мне помочь? Я же хороший лидер, и о моральном состоянии группы должен заботится, что скажешь, актёр одной роли? — Головорез слегка пригнулся, крепко хватая парня за подбородок и приподнимая его. В глазах Тео будто не было и капли жизни. Вдруг из толпы послышался осторожный окрик: — Б-босс, может закончим?.. Он уже избит и ослаблен, вдруг он каким-то волшебным образом получит огромную силу и прикончит всех нас?! После секундной паузы, главарь, а затем и остальная банда, взорвались громким смехом. Утирая слёзы, пирамидка молока через ржач заверещала: — АГА-АГА! КОНЕЧНО, ПХА-ХА-ХА! Прямо как в аниме! Будем бегать от избитого утырка по всему кладбищу и орать «Нойз анимешнулся, Нойз анимешнулся!» — Чёртовы отбросы… — Тео, даже неожиданно для себя, оскалился и попытался было вылезти из хватки, но в ту же секунду его заломали ещё сильнее, а в затылок стрельнула боль от увесистого удара. В глазах помутнело. Одному богу известно, как парень ещё не потерял сознание. «Жалкая попытка! Без меня не разберёшься!» — Голос резко затих, но тут же заговорщицки продолжил. — «Обещаю, каждый из собравшихся здесь будет разорван в клочья! Каждый из тех, кого ты ненавидишь, даже Пиццелицый! У меня нет лишних чувств и травм, которые помешают на пути! Я выпущу пар, а ты наконец получишь своё давно заслуженное долго и счастливо… Тебе нечего терять, а так у тебя хотя бы будет шанс! Соглашайся, Теодор! Дай мне порулить!» От внутреннего голоса за версту пахло знатным наебаловом, и у Тео не было никаких проблем с обонянием. Однако, об одном голос точно не врал — терять ему сейчас и правда нечего. Парень кратко поднял взгляд вверх, натыкаясь на страшную морду главаря, что-то пытающегося ему сказать. Злодейская речь? Тупая шутка? Из-за звона в ушах было не разобрать. Заебало. Всё заебало! Он и так слишком долго сдерживал себя, и к чему это привело? Ни к чему хорошему! Ради чего теперь удерживать поводок на собственной шее? С бледных губ парня сорвалось лишь одно единственное слово: — Д-действуй… — Действовать? Что? ТЫ МЕНЯ ВООБЩЕ СЛУШАЛ, СУКА?! — Пирамидка молока попыталась очередной раз ударить Нойза, однако тело его странно извернулось. Заставив галдящую толпу тут же замолчать. Парень вывернул руку под о-о-о-очень неправильным углом, и воспользовавшись всеобщим замешательством, выдернул вторую уже без потерь. — О ДА, НОЙЗ ГОТОВ! НАКОНЕЦ-ТО СВОБОДА! ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — Глаза Нойза налились кровью, а зубы теперь походили на акулью пасть. — А СЕЙЧАС НАЧНЁТСЯ СЦЕНА, ГДЕ Я ВАС ВСЕХ ПЕРЕМАЛЫВАЮ В ТРУХУ, НО КОТОРУЮ ПРОПУСТЯТ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО ОНА И ТАК ИДЁТ УЖЕ СЛИШКОМ ДОЛГО, ИЛИ КАКОЕ ЕЩЁ ОПРАВДАНИЕ ПРИДУМАЕТ АВТОР ЭТОГО ГОВНА… МНЕ НАСРАТЬ! МУАХАХХАХАХХА! Из затихшей толпы на эту проникновенную речь отреагировал только лишь один писклявый голос: — Я же говорил, он анимешнулся, спасайтесь кто может!!! *** — И ты говоришь, что вы с Бриком отметелили и скинули в Вэстярд этих… Списанных с производства, да? — мрачно обобщал Пеппино рассказ Густаво, — как ты вообще в пылу драки умудрился услышать название их группировки? — Эти хулиганы всё время кричали: «Да как вы смеете?! Мы списанные с производства, на! Мы вас порешаем!» — Да уж, если Нойз и правда продует таким болванам, я буду долго ржать! — Но их было очень много и у них было оружие! Мы то одно дело, а Нойз другое… — Густаво, аки истинная мамочка, грозно сложил руки на груди и засопел, на что Пеппино лишь усмехнулся. — Если так подсчитать, то порядка девяносто девяти процентов людей во время драки чего-то боится. Сделать неверное движение, получить в морду лишний раз, травмировать оппонента вплоть до тюремного срока… Но Нойз особый случай. Он полностью отдаётся драке, вливаясь в неё душой и телом. Даже если неверное движение не позволит выполнить задуманное, то он не замрёт от страха, а на месте обратит ошибку в преимущество, путая врага! Сколько бы ударов он не получил, он не отступит, пока не победит, либо не свалится без сознания. Он безрассуден и готов даже травмировать себя за ради победы… Весь в отца, pagliассio… — Погоди, ты знаешь его отца?! — Густаво недоумённо раскрыл рот и выпучил глаза на друга. Пеппино тяжело выдохнул, отводя усталый взгляд. — Знал… Его звали Карлос. Мой сослуживец и лучший друг, я тебе рассказывал. — ОУ! Оу. Оу… Тебе, должно быть, очень тяжело уживаться с этой мыслью… — Да не особо. Хотя, признаю, иногда накатывает. До сих пор поражаюсь, как Тео смог вырасти настолько похожим на своего отца. Он ведь даже увидеться с ним не успел… Ты чего, Густаво? — Пеппино странно посмотрел на товарища, утирающего слёзы не пойми откуда взявшимся платочком. — Нойза *всхлип* жалко! — Крыса, на которой сидел Густаво, закатив глаза от общей тупости всего происходящего, поспешила скинуть с себя наездника. Густаво бы по инерции покатился вниз по склону, продолжая вытирать влагу с лица и сморкаться, если бы Пеппино не поспешил схватить его за ворот футболки и поставить на землю. — Ничего. Что было, то прошло. Нечего теперь горевать, есть проблемы посерьёзней… — Пеппино развернулся и прищурился, приставляя раскрытую ладонь ко лбу. В конце очередного заворота виднелся тупик и поворот направо, и хоть итальянец был довольно далеко от него, он всё же смог услышать чьи-то крики и знакомый смех. Наверное, ему стоило бы обрадоваться, ведь Нойз справляется и без их помощи, однако Пеппино заметно занервничал. Смех Нойза звучал не как тот дикий ржач в недавней битве с Пепперменом или саркастический хохот в подкалывательной баталии. Это был смех именно что Нойза. Того самого Нойза, которого Пеппино встретил ещё когда в первый раз спасал свой ресторан. Несдержанный, громкий и будто наигранный — прям как в старых мультфильмах про Багза банни или дятла Вудди. — Услышал чего? — Густаво осторожно коснулся плеча друга. — Да, Нойз там, и мне кажется, случилось что-то… Что-то. Что-то определённо случилось! — Так пойдём быстрее к нему! — Густаво, тут же приободрившийся, уже побежал было вперёд, но его снова остановила чужая рука, схватившая его за воротник. — Нет, только я смогу разобраться с этим правильно. Останься здесь. Если что пойдёт не так, я крикну. — Ладно, считай, что тебе выпала двадцатка на убеждение… Я буду прямо за углом! — Конечно, никогда в тебе не сомневался, дружище! — нарочито бодро ответил Пеппино, внутри всё ещё пребывая в замешательстве. «Может на этот раз у меня получится сделать всё правильно…»