***
Как много сны дают человеческой жизни? Мы мечтаем, любим, страдаем, проживаем эпизоды, созданные нашим воображением. Получаем желаемое или же встречаем воплощение наших худших кошмаров в царстве снов. Пока тело и разум отпускает контроль, подсознание играет в свои коварные игры, даря красочное видение сладкой утопии или наполняет душу леденящим ужасом. Гаара был лишён такой привилегии как глубокий, долгий сон. Каждая клеточка противилась потере контроля над телом и пропаже хозяина в мире сновидений. Поэтому он сам рисовал свою картину мира, кроваво красную… Голова болела от проведённых бессонных ночей. Бодрствовать ночью стало давней привычкой, ещё с детства, когда Шукаку говорил внутри него и обещал забрать его тело, когда мальчишка уснёт. Он молчал о злом шипении в своей голове, ему, будучи добрым ребёнком, казалось неправильным отвлекать взрослых своими проблемами и особенно признаваться в возможной потере контроля над сдерживаемым демоном. Бывало, он прикрывал глаза, чтобы чуть-чуть дать им отдохнуть и проваливался в сон. Шукаку не забирал его тело, он проникал в его сны и окрашивал их своей ненавистью и жаждой крови. Прикрыв глаза, Собаку но видел спящую Суну, как краснеет закат над деревней и приближается тёмная ночь. Сильный ветер трепал свободную одежду Казекаге, не понявшего, как погрузился в кошмарный сон, своего детства, так любимый хвостатым демоном. Дома нельзя отличить от реальных строений Деревни Песка, видимых к крыши Резиденции Казекаге, представляющей огромное здание шарообразной формы, от которого во все стороны расходилось мосты в другие правительственные учреждения. Отперевшись на ограждение и посмотрев вниз, можно было увидеть крупно написанное кандзи «Ветер». Песчаный демон мастерски воссоздавал деревню, которую так хотел защитить и привести к процветанию действующий Каге, что бы обрушится на неё смертоносной волной. Первым делом поднимается песчаная буря, ничем не отличающаяся от обычной бури в пустыне. Всё разворачивается как обычный каприз стихии, пока среди песка не появляются два горящие ненавистью глаза песчаного демона. Жители деревни бегут к своим жилища, в панике ищут укрытия, но песок течёт рекой по узким улицам Суны и топит в себе кричащих в ужасе жителей, проникает под кожу через поры, носы, рты, глаза, а попадая внутрь бежит по венам и разрывает плоть, окрашивая море песка в красный цвет. Гаара видит и слышит агонию умирающей деревни, но не может ничего сделать, а Шукаку насмехается над ним и обвиняет в слабости и никчёмности. Гаару берёт злость на себя, на него, на весь мир, который только и ждёт от него разрушений. Собаку но открывает глаза до того, как погружения во тьму Суна начнёт разрывать его на части, потрошить и превращать в такого же, как и они кроваво-песочного монстра. Гаара знал этот сценарий наизусть, Шукаку был реалистичен на жестокость, но повторялся. Не желая продолжать видеть фантазии монстра, Гаара просыпается. Времени, чтобы восстановиться ему хватает, но зудящая злоба остаётся под кожей, она хочет выплеснуться фонтаном, как кровь из людей в его сне. Размяв шею, Казекаге наливает себе стакан воды из графика и выпивает залпом. Чувства, которые будил в нём песчаный демон, должны были куда-то выплеснуться. Раньше это были люди встающие на пути молодого Казекаге, но после разговора с Наруто в нём что-то пошатнулось, но не достаточно, что бы изменить суровый, садистский нрав. В девятихвостом джинчурики, он видел себя, но с разницей в том, Гаара отвечал жестокостью на жестокий к нему мир, а парень с голубыми глазами яростно хотел признания, находя в эмоциях силу. Собаку но не разделял его абсолютной веры в силу дружбы и любви, но понял, что ему нужна поддержка. Рано или поздно его убьют как взбесившуюся собаку, если будет убивать всех направо и налево. А ещё понял, что ему нужно больше силы и влияния. Теперь став Казекаге, он имел влияние, но главное — к его слову прислушивались и не просто бросались выполнять под страхом смерти, а потому, что оно теперь имело вес. Гаара лукавил и знал это, он тоже захотел признания, дружбы и любви, когда проиграл Наруто. Этот мальчишка заразил его желанием получить то, что у него никогда не было, и он смог получить. С той встречи началась упорная работа по налаживанию контактов, и заглаживание вины перед деревней. Этот трудный путь, Гаара прошёл с воодушевлением, которому было суждено разбиться о веру, в то, что он монстр, которого нужно держать под контролем. Его сделали Казекаге, он смог добиться уважения своими жёсткими, но необходимыми решениями. Он вёл Суну к величию, но все его решения перед этим должны были детально обсуждаться. Ему всё ещё не доверяли и сомневались в нём и это сильно раздражало. Став Каге он оставался под пристальным присмотром, он чувствовал это, знал, что это назначение, это способ упрочить контроль над временно спокойным джинчурики. Взяв пример с Наруто, выбрав глобальную цель не своё выживание, а благо деревни Гаара решил превзойти заносчивого хвостатого и заполучить всё, о чём тот мечтал и что бы, при следующей встрече Гаара был ему тем, примером, к которому следует стремиться. Гаара был достаточно умён, чтобы понимать, что пост Каге не предел, и заполучив его, следует идти дальше по пути развития и сделать свою деревню самой сильной среди скрытых деревень. Так Гаара начал продвигал свои реформы, спокойно, планомерно доказывая свою правоту, окружающим, с удовольствием замечая, как растёт вес его слов и уважение среди подчинённых. Самолюбие играло с молодым мужчиной и ему нравилось то чего он достигал, только демон внутри не был рад и сильнее бился у него внутри, изводил идеями выпотрошить, как раньше, того или иного человека, который смел поставить под сомнения слова Гаары. Он не давал забыть о крови, которую они проливали вместе. Что Гаара обманывает себя, думая, что высшей целью, благо не его, а других не принесёт ему такое же удовлетворения, как слушать предсмертные крики своих жертв, с удовольствием вдохнуть волнующий запах крови, попробовать ее на вкус. Собаку но игнорировал слова демона, сдерживал агрессию внутри себя, искал способы наладить контакт с братом и сестрой, что получилось. Получив нити влияния, Гаара приставил к Наруто шпиона, который посылал ему отчёты о достижениях девятихвостого. Голубоглазый совершенствовался, изучал новые техники и главное имел много друзей, что не сильно удручало Гаару, у него была сила и власть, а межличностные связи казались ему делом вторичным и постепенно приходящий, однохвостый джинчурики считал, что со временем его мудрого управления дружба и любовь придёт. Так и случилось, только эйфория длилась недолго… девушка, с которой у него завязались отношения была подослана Советом, влияние которого становилось всё более и более ничтожный. В их последнюю встречу, она призналась, что никогда не была влюблена в Казекаге и что их связь была продиктована заданием, что бы держать его под контролем. В тот день она собиралась сбежать со своим любовником, от которого забеременела, но на свою голову встретила Гаару, который решил навестить свою возлюбленную. Будучи застуканной при сборах, она не стала отписаться и выложила всю правду. Глупышка видела Гаару только со стороны спокойного уравновешенного руководителя деревни, но в ту ночь, перед ней предстал прежний Гаара, который был смертельным оружием разрушения, которым захотела манипулировать Суна. Идеи о высшей цели — процветании его деревни никуда не делись, но отношение к людям вновь претерпело изменения. Тут же демон подкинул воспоминания, что его мать бросила его, отец сделал из него оружие, а народ хоть уже не ненавидел так яростно как прежде, видя положительные изменения при его правления, но и не доверял полностью, сохраняя в памяти, что он монстр. Только брат с сестрой поддерживали его, но вера в их бескорыстность тоже попыталась быть подорванной, ведь, кто знает, может они делают это из чувства хорошо скрываемого страха, что он сорвётся, но безрезультатно. Гаара осознал, что он никогда не знал любви, он не видел этого чувства в живую, как должен вести себя влюблённый человек. Он умел только подчинять страхом, силой и жестокостью. Шукаку встрепенулся в своей клетке, подбросил нужные слова, и скрылся, позволяя мальчишке самому сделать выводы. А выводы были неутешительными. Через непродолжительное время, все члены Совета были уничтожены, и на этом фоне никто не обратил внимания, что исчезла любовница Каге и ещё один его подчинённый. Когда это заметили брат с сестрой, лишь в узком семейном кругу Гаара поведал, что произошло с его любовницей и человеком, с которым она хотела сбежать. Что касается Совета — были собраны неоспоримые улики о причастности к их убийству — группы отступников. А пока деревня сотрясалась изменениями, Совет был упразднён и единоличным правителем деревни стал Казекаге. Который гнул свою политику — шел по трупам старейшин, людей, которые его предавали. Его боялись и уважали, чтили и молились, лишь бы не узнать гнев Песчаного Гаары. Собаку но налил второй стакан воды, но теперь опустошал его маленькими глотками, успокаивал бурю внутри. Посмотрев на часы, решил всё же спуститься к себе и возможно развеять скуку с обладательницей прекрасного тела в его спальне. Должность Казекаге обязывает быть готовым ко всему, особенно к быстрому реагированию. Поэтому было давно решено, что бы военный и политический лидер Деревни Скрытого Песка жил на территории Резиденции, так же как и члены его семьи. Конечно, они могли жить в собственных домах, но дань традициям и удобству перевешивала. Вступив в должность Каге, Гаара как и положено переехал в комнаты предыдущего лидера, своего отца. Комнаты Расы были обставлены необходимой мебелью без излишеств, некоторые могли бы назвать их даже аскетичными. Одна кровать, шкаф, пара тумбочек и большой стол — всё, что было ему необходимо. Гаара не принёс много убранств в комнату, а через время дал приказ перенести его вещи в самую дальнюю часть Резиденции, самую тихую, куда по его приказу, никому не дозволялось приходить, только брату и сестре. Для окружающих, такое желание уединиться не считалось чем-то особым, захотел и захотел, только два самых приближённых человека знали, чем это было обусловлено…***
Хинате всё же удалось точно определить срок, который она находилась в заточении, по кровавым струйкам между ног. После ночей с Гаарой, она обнаруживала на себе кровь и не только, но сейчас она не была обусловлена травмами, а началом нового цикла. — Значит, прошло две недели и четыре дня, как я тут — прошептала она себе. План побега так и не приходил на ум, а те, что приходили, изначально были обречены на провал. Убить, вырубить или отвлечь Гаару было по определению невозможно, хоть он и снимал песчаную броню, но песок на инстинктивно уровне, без его прямого приказа, защищал его. Его родственники также не выказывали желания оказывать ей помощь. — Он мужчина, дай ему, то, что он хочет и живи без разрывов мягких тканей — сказала ей Темари, когда он взял силой её во второй раз. Хьюго не смогла на утро шевелиться и Темари помогала ей обработать гематомы. Последующие её пламенные речи о неправильности происходящего не возымели так же никакого эффекта ни на брата, ни на сестру Казекаге. Хинату передёрнуло от воспоминаний: От удара в живот девушка отлетела от мужчины, вскрикнув от боли, когда спиной врезалась в край раковины. Собравшись с силами, она снова набросилась на ненавистного врага, но теперь удар пришёлся в мягкую грудь. Охнув, она осела на пол ванной. А Гаара, не успокоившись, пнул пленницу ногой с такой силой, что она скорчилась от боли. — Я думал, ты умнее — прозвучал голос закоренелого садиста. — Но я понимаю твоё сопротивление и уважаю его. Оно не продлится долго, чем раньше ты смиришься, тем тебе и мне будет комфортнее. Хината перед его приходом спряталась снова в ванной, надеясь, что он удовлетворится её унижением, но на этот раз его настроение было другим, раздражение чувствовалось воздухе, несмотря на безэмоциональное выражение лица Казекаге. Он с лёгкостью открыл дверь, толкнув с силой её внутрь, с такой, что Хината упала на пол, ободрав колени и ладони при падении. — Отпусти меня и будет лучше всем! — воскликнула куноичи, пытаясь вырваться из сильных рук, грубо поднимающих её на ноги. Гаара молча наблюдал, как брюнетка трепыхается. К ней начало приходить осознание, что каждый акт сопротивления возвращается ей с двойной силой. Гаара устрашающе улыбнулся, так же как когда дрался с Ли. Увидев это, девушка притихла и с непониманием уставилась на джинчурики. — Ч-что ты собираешься делать со мной? — с дрожью спросила она, почувствовав как бегут мурашки от одного такого взгляда бирюзовых глаз. Больше не было уважительного Гаара-сама, обращение было на Ты. Он изнасиловал её и она не собиралась проявлять уважение к своему мучителю. Вместо ответа он провел рукой по её щеке, ощущая бархатную кожу под пальцами. Хината была красивой девушкой, с длинными ногами, аппетитными формами, чувственными, пухлыми губами, которые должны достаться не злодею, как Собаку но, а влюблённому юноше, который будет любить и боготворить её красота. Такая как Хината должна была стать идеальной женой и матерью, но её жизнь рано или поздно окончится в лапах чудовища. Хината впала в ступор и продолжала во все глаза пялится на своего мучителя. Наклонившись к пленнице, джинчурики прошептал прямо на ухо: — Уж поверь мне, я собираюсь сделать очень многое с тобой, — Хьюго попыталась отстраниться, но Гаара схватил её за волосы, не давая этого сделать. Она айкнула и схватилась за держащую её руку, пытаясь ослабить хватку. Мучитель усмехнулся, и резко притянул свою жертву к себе, грубо впиваясь в губы, кусая их до крови. От неожиданности девушка разомкнула губы и в тот момент Гаара проникнул языком в её рот, по хозяйски подстраивая девушку под собственные желания. Власть Собаку но не продлила долго, он резко отстранился от Хинаты сплёвывая кровь на пол. В следующее мгновение Хьюга ощутила сильную руку, сдавливающую горло, а затем резкий рывок, и вот она уже вдавлена спиной в холодную стену не в силах пошевелиться. Склонившись к её уху, Казекаге издевательски прошептал: — Ты сама выпустила зверя на свободу… Короткой фразы хватило, чтобы Хинату накрыла пучина страха. Она сильнее вжимается в стену, но пути назад нет, она посмела укусить Гаару и сейчас наступит расплата за пущенную кровь. Её хватают за хрупкое предплечье, желание отбиться свободной рукой пропадает, при мысли, что его могут сломать. Казекаге прижимает девушку своим телом к стене. — Отпусти меня! — на последок взмолилась Хината без надежны на успех. Оставив просьбы без ответа, Собаку но срывает с неё халат. Она сжимается, обхватывает себя руками, пытается сделаться как можно более незаметной, но руку заламывают до хруста. Издав непонятный звук, Хината перестаёт прикрывать себя. Мужские губы кривятся в усмешке. — У тебя идеальное тело, — издевательски медленно, произносит мучитель, наблюдая, как на бледных щеках проявляется румянец стыда. Удовлетворившись результатом, написанным на лице пленницы: растрепанные волосы, большие фиалковые глаза, которые полны страха и непонимания, покрасневшие искусанные губы… Гаара возвращается к прикосновениям к нежной коже, потерявшей свою безупречную белизну от его же рук. Слышит тихий всхлип, когда он избавляется от собственной одежды. — Не надо, Гаара… — голос дрожит от страха, а в глазах — мольба. Несчастная зажмуривает глаза, когда сухие руки ложатся ей на талию и ведут к бёдрам, непроизвольно вскрикивает, когда он рывком приподнимает её за бёдра и вжимается в неё, чтобы она почувствовала его возбуждение. Она пытается вырваться, но потеряв опору под ногами, это сделать, становится вдвойне невозможно. Казекаге просто вклиниваюсь между её бедер, закидывая поудобнее её ноги, себе на бёдра. Она безрезультатно извивается, чтобы избежать прикосновений мужчины. — Ты больной… — Хината еле дышит от страха, но находит в себе силы, чтобы что-то говорить. Гаара дёргает девушку на себя, придерживая за талию и бедро, и ударяет затылком о стену. В глазах темнеет от боли, но ненадолго, спустя несколько секунд она продолжает: — Мои друзья найдут меня! И тогда, тебе не уйти от возмездия, твои выходки не будут покрывать родственники или люди в деревне, ведь ты никому не нужен! — она буквально выплевывает эти слова, ещё не понимая, что выплёскивая в словах свою боль и обиду, навлекает на себя выплеск чужой боли. Задевая чужую острую тему, которая и так выплёскивалась в относительно контролируемой агрессии, она ставила себя на грань между жизнью и смертью. — Друзья, говоришь?! — зло шипит джинчурики, грубо хватая Хинату за подбородок, больно стискивая. — Где же твои друзья сейчас, а? — Ты поплатишься… — она не успевает договорить и кричит, когда Собаку но резко входит в неё, наваливаясь всем телом, придерживая рукой лишь за бедро и направляя своё мужское достоинство в её лоно, ощущая как она сжимает его ногами, выгибаясь как струна, забывая, что надо дышать. Из глаз льются слёзы, но избавиться от причины разрывающей боли изнутри невозможно, ей не позволят. — Поплачусь? — издеваясь, переспрашивает мучитель, начиная резко двигать в своей жертве, с удовольствием ловя рваные стоны, то, как она выгибается, когда пытается избежать его движений внутри, упирается в грудь или плечи, пытается упереться и приподнять, сняться с разрывающего нежные стенки, члена. — И кто же заставит меня поплатиться? Друзья по команде, близкие подруги или твой любимый Наруто? — Гаара грубо двигается в девушке, причиняя новую порцию боли. — Я давно превзошёл этого заносчивого мальчишку. Я стал Казекаге — говорил он вдалбливаясь в Хинату — Меня боготворят, боятся, но уважают — каждое сказанное слово вторило ему криком боли — Считают надёжной деревни, ты не представляешь каких мне усилий стоило провести экономическую реформу? Я регулярно выкраиваю финансирование на то, что нужно деревне, на то, что приведёт нас к процветанию — он впился зубами в нежную кожу на плече — Что имеет кроме друзей Наруто? Только друзей, потому, что не заметил той, кто любила его не один год и могла подарить самое лучшее чувство, на которое этот идиот, мог рассчитывать. Но он влюблён в Сакуру и тебя не замечал — дыхание джинчурики участились. — Он нашёл силу в положительных эмоциях, окружил себя так называемым друзьями, но проглядел тебя — Гаара стал кусать шею и с удовольствием слизывать выступающую кровь. — Даже если он и станет Хокаге, то единственного, искренне любящего человека я у него забрал — Собаку но покусывал мочку уха между фразами, не переставая двигаться в пленнице — З-зач-ем? — просипела Хината, сквозь собственные, вскрики. Она слышала его слова, но не могла уловить суть, чем же она провинилась перед ним, кроме любви в другому человеку? — Затем? — с особой силой вжался насильник в свою жертву — Признаюсь только тебе — горячее дыхание опалило ухо — Я ему страшно позавидовал и теперь хочу превзойти во всём, получить то, что имеет он. Наруто стал мне примером, из-за него, я захотел стать лучше, быть не просто смертельным оружием, а принести благо и мир, а не разрушение. Гаара смотря на трясущуюся от боли Хинату, он вновь грубо входит в неё. Сквозь пелену слышит полный боли крик. Гаара вколачивается в стройное тело, стискивая до синяков бедра, наслаждаюсь каждым стоном, каждым вскриком и мольбой прекратить. Каждый новый толчок сводит с ума и так обезумевшего человека. Упиваясь слезами своей жертвы, джинчурики чувствует блаженную пустоту в голове, Шукаку молчит и на ровнее с Собаку но поглощает чужую боль. Ощущая скорую развязку, джинчурики ускоряется, сжимает хрупкое тело и изливается в притихшую девушку. Гаара прикрывает глаза, наслаждаясь чувством внизу живота, растекающимся теплом по всему телу. Восстановив дыхание, он опускает истерзанную жертву на пол. Стена за её спиной приобрела тёмный оттенок и полученных царапин на спине. Бегло осмотрел Хинату, монстр внутри облизывается от вида сползающей по стене девушки. Дрожащие ноги не могут её удержать, и она постепенно оседает. Она не смотрит на Гаару, отвернувшись, пытается сдержать рыдания. Фарфоровая кожа вся в синяках и царапинах. — За что? — всего два слова, шепчет девушка, на которые хочется ответить, рассказать о всей боли и непонимания, с которым столкнулся однохвостый джинчурики и сталкивается до сих пор. Благо, которое он приносит деревне, приносит свои плоды в уважении и благоговейном страхе. Им больше не пытаются манипулировать или контролировать, но страх в сердцах людей всё ещё остаётся и от него ни как не избавиться. Единственной его парой может быть та, кто согласится на договорной брак или тоже будет подкуплена кем-то. Его никто искренне не полюбит и ему не найти таких же друзей, как у Наруто. Зависть сжигала его изнутри и в конце толкнула на похищение, на то что бы получить каплю того, что имеет девятихвостый. — Мышонок, не отключайся, мы ещё не закончили, у нас вся ночь впереди — нарочито мягко говорит мучитель, подхватывая девушку на руки, уносит в спальню. Она была сломлена, измучена сильной болью, отвращением, а главное, своей беспомощностью и полным отчаяньем, девушка просто сдалась, безвольно повиснув на своём похитителе.***
Покрасневшие от бессонницы и слёз глаза затравленно смотрят из зеркала. Хината не узнаёт себя в отражении: мертвецки бледная, с чёрными кругами под глазами, ещё немного и догонит Гаару, криво усмехается своим мыслям девушка. На тело и смотреть страшно — синяки разных цветов, от исчезающих жёлтых, до свежих ярко-фиолетовых, на шее россыпь засосов, и разумеется следы зубов. Мази в аптечке помогают быстро избавиться от следов насилия, но стоит сойти одним, на их месте тут же появляются новые. Тяжело вздохнув, Хината берёт тампон, но закончить своё женское дело не успевает, дверь открывается, разумеется, без стука в неё входит однохвостый. Он вновь одет в бордовую рубашку, но на этот раз брюки подобраны ей в тон. Кровавый демон — так хочется его назвать, Хинате при виде преобладающего цвета в нём. — Пёрышки чистишь? — непринуждённо интересуется мужчина, облокотившись на дверной косяк. — Господин Казекаге… — Хината выронила тампон из дрожащих рук. В сознании поселилось марево обречённости. Не сбежать, он получит то что хочет: растерзает её тело, перед этим уничтожив душу. Ужас накатывал волна за волной, лишая воли, обездвиживая. Оставалась одна лишь беспомощность и липкий ужас. Её мучитель приближался с грацией хищника. Девушка продолжала наблюдать за его приближением, стоя вполоборота к двери. — Сегодня у тебя особенно яркий румянец, неужели ждала нашей встречи? — с любопытством интересовался джинчурики. Он подошёл ближе и коснулся пунцовой щеки. — Уу меня… эм… те… сейчас лучше… не…- Хината сглотнула, подбирая нужные слова. — Ты и раньше запиналась при разговоре, но сегодня ты особо много…по голове я тебя не бил, но мозг троит, странно… — коснулся лба, словно проверял, есть ли у его пленницы температура. — Решила сменить пластинку и не молить об освобождении, но новый текст не до конца вызубрила? — подначивал её молодой мужчина. — Уу меня жж-енские дни — боязливо ответила Хьюго. — В смысле… — взгляд парня упал на тампон за спиной девушки, лежащий на раковине — Понятно. — в одно движение, Гаара подхватывает её за талию и сажает на широкую столешницу, переходящую в раковину. — Ты серьёзно думаешь, что меня останавливает кровь? — он протиснулся между коленок и запустил руку, подбираясь к источнику. — Нет! Н-нельзя… — Хината вцепилась Казекаге за предплечья, пыталась свести ноги, но мужчина уверенно продвигался к самой женственной части её тела. Она вскрикнула, когда пальцы коснулись половых губ и продолжили движение к её естеству. Наклонившись вперёд, она упёрлась в грудь Гаары, пряча за длинными волосами своё красное лицо, не отличающиеся по цвету от его рубашки. Сидя на краю раковины, она чувствовала, как в неё входят два пальца и начинают медленно двигаться. — Поражаюсь, как после того, что я с тобой делал, ты продолжаешь краснеть и стыдиться. — вторая рука легла на затылок и погладила её волосы. От неожиданности Хината перестала дрожать, но не решилась поднять глаза на Казекаге. Его мягкие касания не сочетались с болью, которую он причинял ей ранее. Пальцы внутри продолжали двигаться, вызывая специфическое напряжение, которое Хината раньше не чувствовала. Большой палец остался чуть выше половых губ, надавливая в такт движений другими пальцами. — Посмотри на меня — попросил Гаара, подвергая девушку в шок. Став ещё краснее, она закачала головой. На неё пошла волна отвращения к самой себе и ситуации, в которой она находилась. Личных границ больше не было, она была полностью в чужой власти. Безропотная и тихая Хината глотала слёзы, не издавая ни звука. К горлу подкатывала тошнота, но девушка держалась, закрывая глаза на отвращение и жалость к себе. — Я вижу только твои красные уши. Не забывай, что… — раздался стук во входную дверь. — Господин Казекаге… — Убирайся, Канкуро! — крикнул Гаара из ванной комнаты, уверенный, что его услышат. — Это срочно. Без веской причины я бы не побеспокоил! — раздалось за дверью. Казекаге недовольно цыкнул. — Не скучай, мышонок — сказал Каге. Оцепенев, она не заметила, как длинные пальцы перестали терзать её, так же как и нависающая фигура, исчезла, предварительно вымыв руки.