Поцелуи вместо шрамов.

Стоя на коленях, он смотрел на порозовевшее лицо Ацуши. Уже который слой яркого румянца переливается на его щеках, он неловко мнёт одной ладонью костяшки на второй, заведя обе руки за спину. Слегка приподняв и повернув расемоном лицо, мафиози проводит сухими губами по нежной и мягкой коже Ацуши, не сдерживаясь и оставляя один лёгкий укус около уха. Тигр подрагивает и громко выдыхает, облокотившись своим телом на дверцу какого-то дряблого шкафа в трёх-сортных апартаментах безлюдного отеля, старается не издавать ни звука, что, казалось, был способен тут же разрушить хрустальную тишину и отвести в другую сторону глаза напротив, вызвав едкий и еле слышимый смешок с характерной ухмылкой у их обладателя. Рюноскэ опускается ниже, проводя сначала носом до сверкающих ключиц, а затем и языком по впадинам между костей. Галстук уже давно был развязан, а теперь и вовсе полетел на пол, вместе с расстёгнутой рубашкой. Акутагава доходит до шрамов на рёбрах, аккуратно касаясь холодными кончиками пальцев по-детски белой, как у куклы фарфоровой кожи, когда-то так бесцеремонно и грубо повреждённой. Он переводит взгляд двух бездонных серых глаз, в которых сейчас появились два блистающих блика, кто знает - из-за темноты вокруг и воцарившей луны или из-за парня напротив него, на владельца этого тела, проверяя не осталась ли боль в этих уже таких старых ссадинах. Однако тот лишь ласково подглядел в ответ, давая понять своей улыбкой, что ему уже давно не больно. Рюноскэ, словно маленький мальчик, которому дали разрешение на какую-то очень значимую для него добрую шалость, переводит взгляд обратно и продолжает скрупулёзно выглаживать две продолговатые линии на рёбрах, диагонально переходящие даже на бока. Давно зажившая кожа уже практически не отличалась от остальных регенерированных мест тела, тем не менее мафиози вывел какую-то практически неуловимую разницу, спустя некоторое время внимательного изучения. Он ласково поцеловал это место, опускаясь ниже, но остатки одежды вновь преграждали путь. Одним движением тот скинул с Накаджимы мешавшую ткань, отправляя её в недолгий полёт с последующим приземлением недалеко от рубашки и галстука. Ацуши в который раз залился румянцем, покусывая внутреннюю часть губ. Второй приблизился лицом к члену Ацуши, что уже стоял, и неторопливо взял его в рот, посасывая и держа руками того за подрагивающие розоватые колени, что вот-вот могут потерять любое равновесие, понимая это по судорожно вжимающемуся в стенку шкафа телу. Отстраняясь, Акутагава провел рукой по нежной коже внутренней стороны бедра, продолжавшего слегка дрожать. Тот перевёл взгляд на ужасно смущенное и взволнованное лицо Ацуши, сжимающего ладони в кулаки. -Пойдём на кровать. Замечая, что ещё чуть-чуть и второй окончательно потеряет равновесие, Рюноскэ донёс того до кровати, бережно кладя его на серую простынь. Детектив тяжело дышал и был ужасно взъерошен. Его жёлто-фиолетовые радужки сейчас лишь возбужденно были направлены на лицо партнера, что сидя напротив поглаживал пальцами его колени. -Ты хочешь ? Ацуши кивнул головой в качестве ответа. Рюноскэ снял с себя брюки и трусы, торс уже и до этого был оголён, обнажая множество шрамов по всему периметру мертвецки-бледного тела. Тот закинул хрупкие ноги второго на себя, поднося свою кисть ко рту Ацуши. Большой палец мягко оглаживает нижнюю губу, отттягивая, а затем сразу несколько фаланг проникают внутрь. Немой приказ понят, Накаджима неловко облизывает их, ощутимо проводя шершавым языком, а когда Акутагава наконец достаёт пальцы, вдоволь насладившись метаниями детектива, за ними тянется тонкая ниточка вязкой слюны, сверкающая в лунном свете. Он вставляет в промежность сначала один палец, вырвавший неловкий стон из губ лежащего, после чего детектив быстро прикрыл рукой свой рот, на что Рюноскэ лишь усмехнулся, расемоном убирая руку от лица. Мафиози спокойно смотрит на напарника, показывая, что ему все нравится, и отрицательно качает головой, как бы запрещая так делать, после чего легко фиксирует руки Накаджимы над его белобрысой головой. После второго пальца и ещё парочки тихих полувздохов-полустонов, тот вошёл в него сам, стараясь резко не двигаться и наблюдать за реакцией Ацуши, чтобы не приносить тому дискомфорт. Сначала было немного больно даже от лёгких толчков внутрь, но вскоре влажность на ресницах Накаджимы быстро исчезла и боль растворилась в наслаждении, всё более ощущаемом с ускорением темпа. *** Удовольствие волнами проходило по телу, вызывая табуны мурашек то тут, то там, разливаясь, словно тепло горячего чая после холодной улицы по каждой клеточке. И неважно было, что завтра их ожидает новое задание, что находились они в маленькой комнатушке с кучей старья, что за окном лужи и все ещё тихо моросит дождь, что когда-то они ненавидели друг друга. Сейчас это не имеет никакого значения. Оба без сил улеглись на кровать. Накаджима ещё немного дрожащими руками обнял тело Акутагавы, утыкаясь ему в грудь. Теперь сам рассматривая шрамы там, замечая ещё не до конца зажившие, что явно появились не так давно. Второй, обняв его в ответ, зарылся рукой в его мягкие волосы, вдыхая их фруктовый запах, а затем прихватил партнера за подбородок и трепетно поцеловал в мягкие алые губы, отвечавшие ему тем же. Пару слезинок оставили кристальную дорожку на розовых щеках, появляясь прямо из двуцветных глаз. -Чего плачешь? -Люблю тебя. -И я тебя.