«Холодно.»
Холодно, но Кнайф даже не думал о том, чтобы зайти внутрь, хотя бы куртку накинуть или зайти обратно в домашних тапочках, стоял одной рукой вцепившись в железные перила болкона, второй крутил сигарету. Её отвратным запахом провоняла, казалось, вся одежда на пареньке. Скоро пробьёт полночь. Но вместо обратного отсчёта раздался звонок в дверь. И кого могло сейчас принести сюда? В такое время, в такое место? Не горя особым желанием он вышел с балкона в прихожую, всё так же в одной футболке провонявшей сигаретами. Неуверенно повернул ключ, открыл старую входную дверь вглядываясь в пришедшего. Сердце остановилось. Рыжий кудрявый паренёк смотрел исподлобья, одной ногой тёрся о другую, весь в снегу, мокрый, холодный. От него несло алкоголем. Сердце отдышалось и снова пошло. Медленно застучало. Визит неожиданного гостя, конечно же, удивил. –Что ты тут забыл,–Интонация не пошла вверх, не было похоже на вопрос. –А что, нельзя старого друга наведать?–Голос звучал с насмешкой. Руки были спрятаны за спиной. –Друга? Довольно, ты мне хочешь ещё праздник испортить, именно сейчас? Вообще безсовестный? –Ну чего ты так сразу наезжаешь?–Кажется, рыжий пригласил себя сам, не спрашивая оттолкнул владельца квартиры и зашёл. –Курасан, ты пьян?–Рыжий шатался из стороны в сторону, было видно, что он не в трезвом виде явился. –Не пьян я! И вообще.. Я хотел с тобой новый год провести. Кнайф на это заявление лишь закатил глаза закрывая входную дверь. –Ох-х, и с какой стати? У тебя же есть другие друзья по типу Замазыча, Чашечки, Нансенсу.. Да даже Стёрка! С ними всегда же праздновал. –Ага, так и умру не проведя новый год с тобой.–Наконец он вывел руки из-за спины чуть при этом не уронив криво обёрнутую коробку. Насильно сунул "другу" её в руки.–С новым годом! Кнайф недоверчиво глянул сначала на коробку, потом на собеседника. –Как думаешь, что внутри? –Бомба. –Каккя бомба? –Бомба. –Ты настолько на меня в обиде? Эх-х, Кнайфи-Кнайфи, время идёт, а ты никак не меняешься.–Курасан криво улыбнулся.–Открой и посмотри. Хоть обёртка была криво натянута, но сидела туго. Оба парня пытались её сначала содрать ногтями, но после всё же ёрзали по кухне в поисках ножей или ножниц, ни того, ни того не нашли. –Блять, Кнайф, в твоей грёбанной съемной квартире за две гривны даже острого ничего нет? –Было бы тут что-то острое – тебя бы уже не было.–Но Курасан, явно непонимающий, втыкал в стену, серому пришлось объяснять шутку,–Я бы тебя пришиб. С Божьей помощью они нашли дешёвые ножницы и разрезали скотч и обёртку. Уже с большим интересом Кнайф разглядывал содержимое коробки. Аккуратно достал и повертел в руках. –Бутылка йигройша. Чего ещё можно было ожидать? –Так там ещё есть! После алкоголя он достал жёлтую длинную ткань, даже не сразу понял, что это шарф. Жёлтый шарф. Что может быть лучше? –Ого. Это не бомба. –Да ты уже задолбал своей бомбой, я тебе их когда-то подкидывал что-ли? Давай лучше новый год праздновать!–Кудрявый оглянул всё вокруг,–У тя чего, даже ёлки нет? Ни гирлянд, ни мешуры. Депрессивненько как-то. –Может Ёшку вместо ёлки посреди поставить? Нарядить и кружлять вокруг него хороводы. Всё равно его имя всегда автозамена видела как ёлка. –Не-е, Ёшка не зелёный. А знаешь что? Мы и без ёлки новый год устроим!–Он потряс бутылку йигройша в руке. Жаль я тебе, конечно, большего подарка не принёс... Но ты мне вообще ничего не готовил, с хрена ли меня должна мучать совесть? –А она мучает? –Нет! Не мучает! Ну, точнее.. Да иди ты нахрен. Суета Курика заставила серого улыбнуться, а после и просмеяться. –Ты сам как подарок, ей Богу. –Что? –А? –Что ты только что сказал? –Ничего. –Ты педик? ... –А может да, и что ты мне сделаешь? Явно бухой Курасан подвинулся к парню ближе и приподнял за подбородок, конечно, второго это напугало. –Я тоже. Конечно, очевидно, что двигал им алкоголь, но поцелуй был ужасно неожиданным, настолько неожиданным, что дышать после отстранения Кнайф смог не сразу. –...Что это было. –Ты хочеш повтора? –Да пошёл ты нахуй!«Мржешь принять это за "да".»
–Пхах, ты говоришь так, будто я украл твой первый поцелуй. –... –...Серьёзно? Ты до этого никогда не... Ахуеть. Сколько тебе? –Двадцать. –Да небось ты ещё и девственник? –Курасан, иди наху- –Ладно, ладно! Я же ничего вообще!–Он поспешно встал,–Щас двенадцать пробьёт. Неаккуратно он схватил Кнайфа за запястье таща за собой, что тот еле встать успел и повёл на болкон. Если рыжий пьяный идиот был в куртке, то серому лишь шею шарф грел. Босиком на холодном балконе стояли и считали. Обратный отсчёт последних минут двадцать третьего года. Может хоть в тексте будет чем-то большим, описано красивее, чем реальные глупые вечеринки. Кудрявый кричал, как маленький ребёнок, будто впервые видел, как небо озаряется разноцвертами искрами, как хлопушки глушат. Единственное, что удалось выдавить Кнайфу, это улыбка, зато искренняя. Люди недооценивают искреннюю улыбку говоря о ней в наши дни, как о чем-то столь обычном, ничего не стоющем, неважном. Тело дрожало от холода, но шее тепло. Грел шарф. А душу грело присутствие. Было бы правда ужасно встретить новый год одному, в маленькой комнате, вечером. В холоде. В миноре. А он грел. Поэтому, твоя бутылка алкоголя не стоила бы ничего, если бы её принёс не ты. И шарф бы не горел даже летом. Ты и есть мой подарок на новый год, Куря. Кудрявый мальчик из середины лета, совершенно случайно здесь, в этой вьюге оказавшийся. И смысл жить есть у меня. Жаль, что понял я это только после смерти.