Пыль

-Продолжаешь заниматься собственным произведением? Чарльз сидел на одной из скамеек сада, размышляя о чем-то своем. Мысли о том, что ему действительно стоит продолжать работу над своим творением, не покидали голову. Это хорошо отводит внимание от реальности и позволяет рефлексировать не в ущерб самому себе. Голос Винсента сзади резко вывел парня из мыслей, из-за чего он вздрогнул -Ты опять за свое? -О чем ты? - Феннелл вскинул брови -О том, что ты вновь тихо подходишь ко мне сзади и начинаешь говорить, чем сильно пугаешь -Хах, прошу извинить. Я не думал о таком - Винсент сел на скамейку тоже - Это Шарлотта? -Угу - Эйлер пододвинулся чуть ближе, чтобы парень мог рассмотреть рисунок девочки с белоснежными волосами, заплетенными в два хвостика белыми ленточками -Не помню, чтобы замечал ее с такой прической раньше. Как правило ее волосы распущенные -Хах, не то чтобы я сам думал о том, чтобы ее волосы были заплетены в два хвостика Ответ Чарльза заставил Винсента удивлённо замолчать, ожидая пояснений -Это немного другая Шарлотта. Хотя нет, она совсем другая. Ее характер не имеет ничего общего с тем, который я давал ее оригинальному прототипу -Вот оно как. Однако мне интересно, как ты ее создал. В моей голове почти не пишется сценарий, где есть две индентичные главные героини с противоположными характерами при этом -Хах, она мне приснилась -Прости что? -Это долгая история, и я не стану вдаваться в подробности, но после того сна у меня остались....своеобразные впечатления. Я долго думал на этот счёт и по итогу понял, что не смогу оставить ее без внимания. Она тоже заслуживает свое место в истории. Я думаю о создании других версий Шарлотт, однако мне придется потратить на это немало времени. Собственно то, чем я сейчас и занимаюсь -Вот оно что. Тебе бы следовало дать им разные прозвища или что-то в этом роде. Для того, чтобы зритель не путался -И то верно. Что насчёт названия моделей? Это лаконично и кажется мне довольно уместным -Дерзай -Хм, этой Шарлотте можно было бы дать модель Q84. Это будет название, состоящее из букв английского алфавита и цифр, которые не должны пересекаться. Смотря наперед думаю, что некоторые Шарлотты не будут нуждаться в моделях. Они так и останутся со своим именем, или же его изменённой версией -У тебя далёкие планы касательно собственной работы, что похвально. Каждая из Шарлотт будет нести собственный характер и роль в сюжете, так? Я полагаю, что они не будут пересекаться. Однако есть ли вероятность того, что некоторые из них будут знать о существовании других версий себя? -Да, и за этим будут идти определенные последствия. Само знание об этом будет давать им определенные преимущества, что может повлиять на их поведение Двое замолчали. Винсент пересматривал пластыри на своих руках, проводя по ним пальцам. Возможно, он хотел сказать или же спросить ещё о чем-то, однако речь не продолжал. Чарльз же определённо точно знал, что хочет спросить о пластырях, но тоже не мог. Это не его дело. В конце концов, Винсент мог просто пораниться пока готовил или занимался ещё чем-то по неосторожности.......Так сказал бы Эйлер, если на лице парня не было бы пластырей тоже. Но они были. Да и количество тех пластырей не его руках явно было не то, которое можно было бы оправдать случайностью. Это просто предположение -Могу ли я поинтересоваться насчёт иллюстраций к "Эфирному Альманаху"? Слышал, что одноклассники планировали выпивать этой ночью, поэтому ещё долго меня никто не будет тревожить. Ты бы мог дать мне несколько глав сразу, чтобы я не тратил время впустую - Чарльз посчитал этот момент лучшим, чтобы спросить -Ничего не имею против. Мне, признаться честно, самому очень важно, чтобы работа над историей закончилась как можно скорее. Конкретнее, до июля -То есть к моменту окончания школы? -Да, это очень важно для меня. Этот сборник сложно назвать большим, поэтому очень надеюсь, что такие сроки не вызовут у тебя затруднений -Ох, не волнуйся на этот счет. Рисование расслабляет меня, так что это даже к лучшему -Рад слышать

***

Странно все это, однако. Чарльз не испытывал того отвращения к одноклассникам, как раньше. Вся эта тема в выпивкой начала казаться ему забавной. То, как все они осторожно пересматривали коридор, как бы кто из взрослых не застукал их. То, как они по-детски смеялись думая, что участвуют в чем-то великом и серьезном... Хоть это и глупо и Чарльз до сих пор не понимает многих вещей, он злился не так сильно как раньше Да и в этом была своя выгода. Теперь он гарантированно до поздней ночи может заниматься иллюстрациями, не волнуясь о том, что его кто-то побеспокоит. Правда с бо́льшим углублением в сюжет "Эфирного Альманаха" в нем все больше рос когнитивный диссонанс. С одной стороны, Чарльз точно понимал, что массы приняли бы идеи этой истории, что вполне логично. Мысль о том, что счастливым вполне можно быть и в одиночестве, найдет поддержку среди огромного количества людей. Это независимость, это сила. Однако...однако Эйлер думал иначе. Все это, конечно, неплохо и действительно имеет место быть, но всё-таки Чарльз не верил в нечто подобное. Разумеется, это не значит, что человек не сможет добиться собственного счастья без кого-либо, нет. Просто идея, которую предлагали рассказы Винсента, казалась какой-то....навязчивой? Это выглядит словно не как мысль о том, что человек может быть счастливым в одиночестве, а как отторжение какой-либо реальности, кроме этой. Идея "Эфирного Альманаха"выглядят как желание героев доказать в первую очередь самим себе, что они не нуждаются в чей-то помощи. Ученая, на самом деле, никогда и не просила о том, чтобы кто-то помог ей подняться. Такова правда этого мира. Пока ты сам не попросишь помощи, никто не станет ее оказывать. Возможно, все дело в гордости. Чарльз сам не хотел, чтобы кто-то ему помогал, боясь, что его просьбу воспримут как слабость. Как прискорбно. Однако Эйлер всё-таки смог переступить через свою гордыню и результат того стоил. Ему помогли. И Чарльз не представляет, как бы жил сейчас, если бы того разговора с Анри не произошло бы. Тогда раны на руках не заживали, а на запястьях появлялись бы новые полоски цвета волос Скарлетт Ха-ха, а это иронично. Чарльз говорит о непринятии концепции счастья рядом с другим человеком, хотя сам не признает, что буквально читает мысли Винсента, уложенные в красиво расписанные строчки. Разумеется, ведь Эйлер совсем не хочет думать о таком Феннелле. Феннелле, который в жизни не попросит чужой помощи. Феннеле, который никому не доверяет. Феннелле, который держит все в себе Чарльз вспомнил Q84. Ее слова о Винсенте тогда показались ему слишком пошлыми и неправильными. Но она была права и тут. Эйлер просто игнорирует те тревожные звоночки о том, что Феннелл далеко не та счастливая и спокойная личность, коей так хочет показаться. Чарльз специально не думает об этом. Боится разочароваться? Боится иметь дело с чем-то настолько серьезным? Боится такими умозаключениями навсегда оттолкнуть Винсента от себя? Боится в том разбитом парне найти свое отражение? Нет-нет-нет, все, все это не так! Шарлотта Уилтшир всего-то результат всего того негатива, который он копил в себе столько времени. Она не может знать наверняка, ведь смотрит на все через призму негатива и бесконечной ненависти к другим. Для Q84 не существует границ дозволенного. Она такая же хрупкая, как и ее создатель. Такая же ранимая. Однако огромная разница между ними заключается в том, что Уилтшир всегда говорила о том, что думает. Она не отмалчивалась, когда получала негативные замечания в свой адрес. Она бы не позволила вытирать о себя ноги. Она бы не стала делать домашнее задание за других, так отчаянно рассчитывая на то, что к ней начнут относиться лучше после этого. Нет, эта Шарлотта не такая Q84 была той девушкой, которую Чарльз недолюбливал, но к которой притом испытывая наибольшую привязанность. Она даже не девушка, а девочка, ведь ей всего пятнадцать, но это формальности. Уилтшир разделяет его разум, ведь так? Это значит, что если не технически, то уж точно морально она будет его ровесницей как нечто, разделяющее с ним разум. Быть может, Шарлотта Уилтшир и была всего-то видением, но именно она стала той, кто снял с Чарльза розовые очки