***
- Как думаете все будет в порядке? – тихонько войдя в свою комнату, спросила девушка. - Все в их руках – слегка опустив голову произнес мужчина что зашел прямо за ней. - Не переживайте, все будет хорошо – Химеко сидела перед стеной, где были развешаны фотографии, рассматривая их. - Угх, я очень на это надеюсь, а то видеть их кислые рожи на протяжении всей недели было тем еще весельем – сказала Март, выдавив из себя измученную улыбку. В коридоре за дверью послышались быстрые шаги. - Хм, они уже закончили? Не слишком ли быстро? – спросил Вельт. - Не беспокойся, я посоветовала Дань Хэну поговорить с ним в более приватной обстановке – загадочным голосом произнесла Химеко. - Не нравится мне что-то твой тон. Что ты задумала? – с опаской спросил мужчина. - Скоро узнаешь… - кокетливо произнесла Химеко, после рассмеялась. - Ладно, остается только ждать – тихо пробормотала Март.***
Открыв дверь в свою комнату, первое что увидел Дань Хэн на своем столе, был «подарочек» от Химеко. Его он очень смутил, а потому тот быстро подбежал к столу смахивая его куда подальше. Оперившись одной рукой об стол, другой Дань Хэн включил настольную лампу. В комнате было темно, и ему не хотелось смотреть в глаза Келуса во время этого разговора, поэтому не включал основной свет. «Трус» - скажите вы. «Да, трус» - ответит вам Дань Хэн. Наконец он поворачивает голову в сторону первопроходца, который остался стоять в дверях. - Заходи, не бойся – с мягкой усмешкой сказал Дань Хэн. - Хорошо… – закрыв за собой дверь, Келус тихонько подошел к кровати и сел на нее, прямо напротив Дань Хэна. Свет от лампы упал на лицо первопроходца, показывая Дань Хэну красные от слез глаза. Смотря в них ему вспомнились слова: «…Из глаз, окутанных смуглявой мглой, красные льются слезы, словно кровь. Они говорят о боли и муке, о страхе и сильной душевной дрожи. Но в этих слезах открывается чудо, искренность жизни, чувственность души. Они отражают глубину наших переживаний, несут в себе всю нашу любовь и грусть. Каждая красная слеза говорит о том, что жизнь - не радость одна. Но она и не безнадежна совсем, ибо в ней есть место истинному взаимопониманию. Она напоминает нам о ласке, о чувствах, рождаемых от сердца. Красные слезы говорят мне, что здесь - не просто мир, а весь мир вкратце. Отразятся ли они в очах тех, кто их любит, кто понимает и живет вместе со мной? Как могу словами описать то, что чувствую я - красные от слез глаза моего…» - Ты плакал… или нет… ты плачешь?... - Голос Дань Хэна звучал нестабильно, словно бы трудно было контролировать его колебания. В нем была явно заметна нервозность, что добавляло дрожащих ноток. Даже на небольшой дистанции слышно было, как певучий голос немного дрожит, словно поет в экстремальных условиях. - Нет… я в порядке... - Я вижу, ты плачешь… Келус был явно на грани нервного срыва. Дань Хэн, пытаясь помочь, подошел ближе, протянув руку к его лицу. Однако первопроходец оттолкнул его, выражая свою неприязнь. В его глазах виднелись следы страха и беспомощности, а его дыхание было неровным. Юноша, понимая, что ему не удастся успокоить другого, тихо отошел, чтобы не усугублять ситуацию, оставаясь готовым оказать помощь по первому зову. Он понимал, что нервы у друга на пределе и приложит все свои усилия, чтобы оказать необходимую поддержку. - Зачем… зачем ты это делаешь?... – отрывистое скуление послышалось из-за всхлипов Келуса. - Что?... – Дань Хэн был в замешательстве от этого вопроса, но сразу же получил объяснения. - Сначала делаешь вид, что не слышал нашего с Март разговора, потом начинаешь избегать, а теперь пытаешься меня утешить… Зачем?... Зачем тебе это?... Если я тебе противен так и скажи… Зачем же ты издеваешься надо мной?... Сначала был тихий плач. Келус сидел на краю кровати, слезы катились по щекам. Он пытался сдерживаться, но эмоции переполняли его и наконец-то взяли свое. Внезапно, тихий плач перерос в истерику. Он начал громко плакать, прерывисто вздыхать, бить кулаком по кровати и кричать, словно потерял последнее, что было ему дорого. Слезы наваливались одна за другой, лицо и глаза разбушевались, а руки дергались и бились сами по себе. Уже не было возможности сдерживать все, что накопилось внутри, и он словно взорвался, оставив за собой разрушенные эмоции. Дань Хэн все еще не понимал, но испытал неутолимую боль от чужих слез, которые пробудили в нем тончайшие струны сострадания и горестного утешения. Его душу настигло ощущение незаслуженного бедствия, которому не под силу противостоять. Придавленность и униженность смутно, но определенно обозначились в его сердце, заставляя его мужественно сдерживать волнующие эмоции. Приходилось напряженно усердствовать, чтобы оберегать свои чувства, но все тщетно - проблемы друга не оставляли ни на минуту, настойчиво напоминая о своей несправедливой силе. Вопиющий бедственный зов чужой боли заставил его безрассудно обнять усмиренного виновника, подарив ему воздушный поцелуй, полный утешения и милосердия. В распростертых объятиях он ощутил изумительное спокойствие, позволившее смягчить и разбавить внутреннюю бурю эмоций, уткнуться в душевное донышко оскорбляемой души. Первопроходец не ожидал, что его губы встретят другие, однако это произошло – его чувства и мысли переполнились. На первый взгляд, это было неправильно, запрещено, но все же неотвратимо. Он почувствовал, как тонкие волны эффекта прошли по его телу, вызывая шок. Однако, когда он посмотрел в те глаза, которые дали ему этот поцелуй, он чувствовал, что все это не имеет значения. Эти губы были теплыми и мягкими, наполненными любовью и принятием. Он понимал, что этот поцелуй субъективен, что каждый может его толковать по-разному и что это его чувства. Он был ошеломлен, позабыв обо всем, кроме как того, что он любит этого парня, и испытывает к нему глубокое притяжение. Шок от неожиданности поцелуя и эмоций, которые последовали, стал чем-то новым, удивительным, шумным, как никогда раньше. Слезы истерики застыли в глазах, но снова полились как весенние журчащие ручейки. Но теперь они не были просто истеричными, нервными, они стали куда сложнее. Дань Хэн оторвался о Келуса и посмотрел в его глаза. «Все еще плачет, не сработало…» - подумал Дань Хэн прежде, чем утянуть первопроходца в новый поцелуй.***
- Я слышу его плач – констатировала Март. - Я думал он все выплакал во время нашего разговора – удивленно сказал Вельт. - Он плакал? – застигнутая врасплох, спросила Химеко. - А что? – одновременно ее спросили мужчина и девушка. - Да так, я планировала их примирить с помощью своего «подарка», но видимо это будет чуть сложнее. Ладно, поживем увидим.***
Они сложили свои уста в нежный и почти неощутимый поцелуй. Необыкновенно ласковое прикосновение теплых губ тотчас же вызвало уверенность и легкое блаженство. Глаза их закрылись, словно они погружались в сказочный мир, где существуют только они сами и их невыразимые чувства. Нежный поцелуй продолжался всего несколько секунд, но это время было достаточным для того, чтобы они стали ближе друг к другу. Передаваемые через их губы эмоции были такими глубокими, что казалось, что каждый из них стал невероятно родным и близким для другого. Тепло их тел обливало их, создавая ощущение полного слияния. Поцелуй был настолько нежным, что можно было бы провести целый день, наслаждаясь им. Мгновение спокойствия и умиротворения овладевало ими по ходу их романтического поцелуя. Он был полон того, что от выразительной, сильной и глубокой любви можно ожидать. Они не могли сопротивляться картинам, которые всплывали в их головах, когда их губы сливались в одном объятии. Настолько глубоко в их сердцах стал заложен этот нежный поцелуй, что они никогда не забудут этот момент. Их поцелуй начался нежно, но скоро преобразился в нечто более страстное и развратное. Губы перестали быть такими нежными и начали двигаться быстрее, скользя по коже и вызывая дрожь. Руки стали более настойчивыми, желающими доставить другому партнеру максимум удовольствия. Напряжение в воздухе стало таким высоким, что он почти материализовался и создавал иллюзию полной интимности. Голова кружилась от сладости, а ум перестал думать о чем-то, кроме как об этой невероятной страсти. Они погружались в эту безудержную страсть и невероятное наслаждение, которое охватывало их тела. Каждый новый поцелуй становился более страстным, более чувственным, более развратным. Их тела находили синхронизацию, и все они хотели бы быстрее, сильнее и безотказней. Единственное, что им хотелось, это увидеть их страсть настоящей и закрученной, чтобы они могли до конца насладиться им. Келус решил не отставать от Дань Хэна и перенял инициативу на себя. Провернувшись на кровати Дань Хэн оказался под ним. Он был нисколько не удивлен данным поворотом, ведь все происходило как в его сне, и он знал, что будет дальше. Ну, разве что вместо него плакал Келус и «это»начал он сам. Расстегнув замки на водолазке Дань Хэна, Келусу открылась его шея. Он прижал губы к шее своего возлюбленного и начал самоотверженно целовать его, покрывая кожу яркими следами страсти и возбуждения. Каждый его поцелуй становился всё более настойчивым и сильным, оставляя глубокие ямки на шее брюнета. Божественные цвета красного и розового слились вместе, создавая уникальный и прекрасный рисунок на его коже. Следы были всё явственнее и явственнее, виден был каждый шрам и струйка пота. Он уверенно продолжал целовать его шею, стараясь оставить на ней следы своей страсти и любви к нему. Каждый его поцелуй был полон энергии и боли, но также пронизывался нереальным и интимным чувством близости. Он не мог остановиться, увлекаемый своими страстями, пока на шее возлюбленного не оставались глубокие и долговременные следы. Следы были признаком оживления и пробуждения, возбудившегося от горячих поцелуев, которые никогда не забудутся. Их страсть была настолько прочной и безотказной, что даже после долгих месяцев следы еще останутся на коже, как вечный символ их любви и страсти. Дань Хэн повернул голову, обнажая новую зону шеи. Келус долго не думая направил туда свое внимание. Дань Хэн же тем временем издал громкий протяжный стон. Его внимание снова привлек «подарок» Химеко. Когда он его впервые увидел, он задался вопросом «зачем?» но теперь он все понял. Томимые ожиданием ответом на вопрос «что это за подарочек такой», вы все же спросите про него. А я вам отвечу, что ничего сверхъественного. Презервативы и смазка. Да все так просто, да все так банально. Но что поделать, эта женщина знала так много и понимала все слишком хорошо, что Дань Хэну пришлось просто смирится с этим.***
Стон Дань Хэна послышался из его комнаты. Март, которая сидела на кровати в телефоне, что располагался у стены, разделяющей их комнаты, оторвала от телефона глаза полные шока. Вельт был не менее шокирован данным исходом событий. Вместе они обратили взгляд на Химеко, которая задремала на кресле. Но после еще нескольких стонов она вернулась из небытия сна со словами: - О, кажется наши мальчики помирились – с сонной улыбкой произнесла Химеко. - Ты серьезно? – спросил ее Вельт. - А какие еще могут быть вопросы, план-то сработал – в шутку обидевшись, сказала дива. - Чего я от тебя ожидал. Знал ведь, что все так и закончится… – разочарованно произнес мужчина. - Навигатор звездного экспресса никогда не ошибается! – уже с усмешкой произнесла Химеко. - Это все конечно прекрасно, но как мне спать в подобных условиях?! – в такт жалобе Март раздался очередной стон. - Сегодня ночью можешь спать со мной, но думается мне что «это» будет происходить не один раз, так что думаю мы переселим тебя в другую комнату. Ну, как тебе? – сказала Химеко это так, будто арбузы на базаре продает. - Выхода нет, так что так уж и быть соглашусь на твое предложение. - Вот и отлично. Думаю нам стоит покинуть эту комнату, а то если мы им помешаем, они нас в жизни не простят. - Давайте уже быстрее, мне тут как-то некомфортно становится – поторапливал их Вельт.***
Дань Хэн так сильно задумался, что даже не заметил как Келус стянул с него и с себя верх одежды и уже уверенными поцелуями двигался в сторону пряжки ремня на брюках. Только тогда Дань Хэн понял: «О боже, это действительно происходит». У него ещё был шанс к отступлению, но было поздно и Келус уже разобравшись с ремнем, снял с него брюки, обнажая все то возбуждение, что накопилось за все это время. Продолжая целовать кубики пресса Дань Хэна, первопроходец запустил одну руку под резинку боксеров, касаясь головки возбужденного члена. Прекратив поцелуи, он избавился от мешающих трусов, лицезрея все то возбуждение, которое достанется только ему одному. От этой мысли он прижался лицом к его члену так, будто это был обогреватель из геосущности Белобога. Оторвавшись от него, светловолосый начал покрывать его поцелуями от головки до основания, возвращаясь в исходную точку, зализывая места поцелуев. С каждым движением языка Келуса, стоны Дань Хэна становились громче, из-за чего ему приходилось прикрывать рот рукой. Наконец первопроходец перешел к активному наступлению, взяв в рот головку члена, начав ее посасывать. С каждым толчком, он продвигался чуть дальше, но остановился на середине т.к. головка уже упёрлась в заднюю стенку горла. Горловой минет, он делать не умеет, но как говорится: «Все приходит с опытом». Дань Хэн уже натурально дрожал, под таким напором и чувствовал что предел его прочности уже близок. Тяжело дыша, он присел и оторвал Келуса от себя со словами: – Остановись… я сейчас кончу… Келус послушался и начал оставлять следы на внутренней стороне бедер. «…На месте преступления осталась отметина, что словно красная роза, распустившеяся на белоснежном поле…» Морально подготовившись, Дань Хэн отвлёк Келуса от процесса сказав, что достаточно этих прелюдий. – Я знаю, что тебе как и мне не терпится приступить к главному блюду, но если тебя не подготовить, то это будет больно и неприятно. Ты же не хочешь чувствовать боль? – сказал он это с глазами, полными любви и заботы. Несправедливо конечно выходит, что Дань Хэн до этого причинил боль Келусу, а сейчас того заботит лишь удобство брюнета и не больно ли ему. «Потом отплачу ему сполна» – думает Дань Хэн. Даже если ему на это понадобится вся жизнь и даже следующие жизни, он готов нести ответственность за свои ошибки. Возвращаясь к разговору о прелюдиях, Дань Хэн говорит, что может слегка ускорить процесс. – И как же? – озадаченный словами брюнета, спросил юноша. Дань Хэн на это лишь пальцем указал на стол сзади себя, где лежал подарок Химеко. – Откуда они у тебя? – Келусу было очень интересно откуда эти вещи у Дань Хэна. Значит ли что их чувства взаимны и он знал что так все закончится? В его голове роились мысли, но несмотря на них он все же встал и направился к столу. Взяв смазку, он там же оставил свои брюки с трусами, которые как ему показалось начали давить слишком сильно. Он не притрагивался к себе на протяжении всего процесса только для того, чтобы отдать всего себя Дань Хэну. «Он больше, чем мне снилось» – подумал про себя Дань Хэн. //(кто бы говорил)// Выдавив немного смазки на пальцы, Келус растер ее, согревая. Опустившись чуть ниже, он утянул брюнета в танец языков, отвлекая его от боли. Одним пальцем он притронулся с кольцу мышц и оно сразу же сжалось под слабым напором. Секунду спустя оно слегка расслабились, медленно пропуская незваного гостя внутрь. – Мгмх~ – развязно простонал Дань Хэн в поцелуй от странных ощущений снизу. – Тише, сосредоточься на поцелуе и ты ничего не почувствуешь – успокаивающе произнес первопроходец. – Ах... но я… ничего не хочу пропустить… – тяжело вздыхая, стонал копейщик. – Раз так… – и вот Келус аккуратно ввел второй палец, начиная растягивать Дань Хэна. Тот начал извиваться под ним от чувства боли и экстаза. «Боюсь третий палец он уже не сможет выдержать. Надо ещё чем-нибудь отвлечь» – с такими мыслями юноша переключил свое внимание на соски своего возлюбленного. Посасывая, кусая их, он наблюдал как Дань Хэн выгибается в спине, томно дыша. «Сейчас!» – и вот третий палец проник внутрь. – Ахг~ – его стон был таким громким, что Келус боялся, как бы сюда все не сбежались. Так они провозились около пяти минут, пока Келус не решил, что все, достаточно. Растерев ещё немного смазки по своему члену, он приставил его к анусу. В последний раз он посмотрел на лицо Дань Хэна. Темные круги под глазами, что вызывали жалость, растрёпанные мягкие темные волосы, похожие на шелк. Пухлые от поцелуев розовые губы и глаза в которых читалось желание. Этой ночью перед ним открылась совершенна новая сторона Дань Хэна, такая теплая, мягкая, словно вата. И только ему одному. – Я люблю тебя – сказал Келус перед тем как поцеловать его. – Я тебя тоже люблю – сказал Дань Хэн в поцелуй, прижимая его ближе и обнимая. Они все уже поняли, но подтверждение своих чувств другой стороной делало их только счастливее. Келус начал осторожно входить и чувствовал как пальцы Дань Хэна вжимаются в его спину, оставляя следы. «Как бы мне хотелось чтобы это не было больно для тебя. Пожалуйста, потерпи чуть-чуть» – думал про себя Келус. Он почти вошёл во всю длину, а Дань Хэн уже был на пределе. Одного касания головкой по простате хватило, чтобы он кончил. Отстранившись, первопроходец посмотрел на него. – Это ведь не все, не так ли? – чарующим голосом спросил копейщик. – Ты уверен что сможешь? – С тобой все что угодно… – Хорошо. Келус начал медленно двигаться, схватывая стоны своего парня в поцелуе. Равномерно, потихоньку он начал ускорять темп. Каждый толчок отдавался слабой болью в пояснице и экстазом в голосе. Но со временем боль ушла на второй план, позволяя полностью отдаться процессу. Увлечённый Дань Хэн не сразу заметил как на глазах выступили слезы. – Тебе больно? Почему ты плачешь? – обеспокоенно спросил Келус. – Нет, не больно… я просто счастлив… – с улыбкой произнес Дань Хэн. «Я наконец то счастлив» – крутилось в его голове. – Но почему же тогда плачешь ты? – капля солёной жидкости плавно скатилась по щеке первопроходца, оставляя след на своем пути. Она была тяжелой и холодной, словно небольшой кристалл, который несёт в себе всю тяжесть человеческих эмоций. Под бровью он почувствовал еще одну каплю, которая продолжала свой путь медленно, мучительно, будто не хотела покидать его лицо. Разлитая слеза отразилась во внутренней тоске души, где уже давно обитало чувство любви и грусти. Когда она наконец достигла губ Дань Хэна, он почувствовал, как она вкусна и прямо говорила о чьих-то чувствах. Она была как живая и на своём пути пока не встретила преграды, сохранила свою чистоту и была способна передать другому человеку чувства и эмоции. Брюнет легонько коснулся чужих губ, разлив слезу, и первопроходец одновременно почувствовал грусть и сожаление. Это была уже не его слеза, но он знал, что эта капля так же несла с собой болезненную историю, которая могла привести к истерии и множеству переживаний. Слезы поведали им о многом, они могут на минуту или на век остановить время, покорить строптивую душу и воткнуть корни в глубины затуманенного сознания. Они принесли в их мир необъяснимую боль, в то же время уверяя их бороться и не сдаваться. Все закончилось быстро, непозволительно быстро. Медленно покинув Дань Хэна, Келус подарил ему воздушный поцелуй. –Ммм… это же не конец? – спросил юноша, прося большего. – Конечно нет, ведь у нас ещё целая ночь впереди… – Келус после этих слов запрыгнул на Дань Хэна – К тому же, я тоже хочу немного повеселиться – с усмешкой сказал он. – Чего?... Поменявшись ролями, Келус утащил его на второй заход.***
Пять часов утра. Перед сном они приняли душ и сейчас лежали в кровати, нежно целуясь и обнимаясь. – Знаешь… я всё ещё не могу в это поверить… – Во что? – Ну знаешь… Лежать рядом с тобой, обнимать, целовать тебя… Все это кажется таким нереальным… Дань Хэн слегка приподнялся, заглядывая в золотые глаза. Глаза, искрящиеся любовью, насыщенные жизнью и теплом. В глубине улавливается сияние, отражающая тихую и спокойную любовь. Они полны безукоризненной красотой, лаской и добротой. От них исходит тепло, которое обволакивает внутренности и пробуждает чувство уверенности и защищённости. Эти глаза создают минуты наслаждения и душевного успокоения. Именно в них он влюбился и боялся их потерять. – Не пугай меня так – с серьезными лицом произнес Дань Хэн. – Хехе, чем я тебя напугал? Не бойся, я рядом. – Именно этого я и боюсь… Боюсь того, что это всего лишь очередной сон и когда проснусь, снова буду один и продолжу избегать тебя из-за своих мечтаний… – Оу… то есть ты поэтому… – Келус лишь сильнее прижал его к себе, показывая, что больше он его никогда не отпустит – Будь уверен, когда ты проснешься я буду рядом… – Спасибо… спасибо большое… – Не плачь, а то я тоже сейчас заплачу. – Не слишком ли много ты плакал этой ночью? Тебе не хватило? – А кто в этом виноват? Ммм? – с издёвкой спросил Келус – Ладно, давай спать. Впереди у нас ещё целый день… – Спокойной ночи… – Спокойной ночи, Дорогой…***
Когда последняя звезда угаснет, Я буду рядом, чтоб согреть тебя. Твой путь я освещу любовью светом, К дороге завтрашнего дня. Когда последняя звезда угаснет, Не бойся ты теней вокруг себя. Они лишь прошлого затменье, На восходе завтрашнего дня. Когда последняя звезда угаснет, И солнце новое взойдет. Я буду рядом, чтоб любить тебя. На пути сегодняшнего дня. Когда последняя звезда взойдет, А солнце на покой уйдет. В твоих глазах считая звёзды, Я буду рядом, обнимать тебя...