Качели

Наверное, если бы у Хёнджина было понимание того, что творится в голове у Джисона, ещё в таком маленьком формате, как листочек в кармане, он бы его выкинул. У Джисона мысль идёт на шага три вперёд, язык за ней не успевает: он плетётся где-то ещё до начала первого предложения. Хван правда старается вслушиваться, потому что выбора в маленьком помещении семь на семь у него особо нет, но и как-то пытаться понять то, что он слушал, особо желания нет. Хан дёргает руку вверх и пристально смотрит на Хёнджина. – Он типа...вот с такой высоты ногой сбил бутылку. Хёнджин хочет закатить глаза. – Он типа каратист ? – Он типа тхэквондист, – Джисон вытягивается на стуле, смотря в потолок, – и меня так прёт с этого. Хвану хочется удариться головой об стол или ударить кого-то об него: в любом случае, это соприкосновение головы и стола, деревянной поверхности и кожи. Джисон говорит "прёт" ещё несколько раз, и из контекста о мальчике с веснушками можно догадаться, что это аналогия "нравится". – Мы будем работать ? – Когда Крис вернётся. У Хёнджина нет сил на то, чтобы жаловаться на лишние два часа, которые он провел с Джисоном и его "прёт" в полном одиночестве. Джисон за это время улёгся на него, сложив ноги на стоящее рядом кресло . Наверное, после мысли об одиночестве та рыбка в аквариуме обиделась. Хван не знает. Мальчик с веснушками по описанию выглядит как ангел, и Хёнджину хочется не думать об этом. Он вечером уже дома вспоминает это "прёт" и трогает обветренные губы кончиками пальцев. Наверное, у блондина ака ангела этого мира губы красивые и аккуратные.

***

Где-то между моментом, когда заканчивается вторник и начинается среда, у Хёнджина занятия в группе танцев. Наверное, если не учитывать те 10 часов сна в ночь с субботы на воскресенье, то это самый приятный момент недели. Хван привычно собирает сумку и закидывает на плечо, в автобусе его толкают в спину, он в голове толкает из окна, но это только в голове. – У нас новенький. Не то, чтобы это супер новость, новенькие в студии каждую неделю, поэтому Хёнджин как-то пропускает эту новость мимо ушей. Наверное, если бы новенький сам не подошёл к нему Хван и не заметил бы, кто это именно. Блондин протягивает ему руку и улыбается. Хёнджин готов поклясться, что это самая жизнерадостная улыбка, которую он когда-либо видел. – Меня зовут Феликс. Феликс даже звучит прекрасно, вертится не языке, как вкусная конфета. Вот бы не кончалась никогда. – А я Хёнджин. Хван Хёнджин. Наверное, если бы Хёнджин имел возможность перелистнуть свою жизнь на субботу, он бы сунул в руку паяльник и надеялся, что Феликсу руку оторвёт. Если бы мог перелистнуть ещё дальше, примерно на месяц, наверное, извинился бы за своё существование. Но он сейчас тут, поэтому он просто жмёт Феликсу руку, отвечает улыбкой на улыбку и даже без паяльника.

***

На языке "прёт" звучит грубо и некрасиво, даже не жуется, но Хёнджин продолжает вертеть его туда сюда. У Джисона странная привычка заменять одно слово другим, чтобы перебить все мысли к чертям, наверное. В любом случае, "прёт" повторяется ещё раза три в пятницу, пока у Хана есть силы болтать и мечтать. Хёнджин поднимает на него взгляд, только когда Джисон замолкает. – Ты правда будешь мне говорить об этом всю неделю ? Серьезно, я не готов и завтра слушать про это. – Ты просто не понимаешь, – Джисон тянет последнее слово, облокачиваясь на диван. – Это просто..любовь, да ? Вот, это любовь. Скорее, влюбленность. Знаешь, такая, как будто тебя качелей по голове стукнуло. Хван щурится, смотря на друга. "Как будто качелей по голове стукнуло". Хёнджин пытается выдохнуть, как-то переварить то, что он услышал. У Джисона вид, будто он сказал самую умную вещь. – Но ты знаешь его чуть больше пяти дней. – Это не мешает мне быть влюбленным. Когда Хёнджин готовится кинуть в него что-нибудь просто потому, что рука чешется, заходит Крис и говорит, что клиент не приедет и студию можно закрывать. Хан радостно вскакивает и отбирает у Хвана блокнот, который должен был встретиться с его лицом пару секунд назад. У Джисона лицо спокойное, но слишком яркое, Хёнджин даже не успевает понять, как он оказался в одном кафе с ним. У Хана тёплые руки, на улице он ведёт Хёнджина под ручку и провожает после ужина. Он обещает зайти за Хваном в понедельник, хотя этому обещанию уже месяца три и Хёнджин не надеется. Дома он думает о качелях и силе их удара на полной раскачке. Наверное, Хёнджин мог бы описать все свои чувства качелей, которая делает полный оборот. Ночью Джисон пишет ему, что того мальчика зовут Феликс и он, кажется, ходит в ту же студию, что и Хёнджин, поэтому у Хвана появляется новая дополнительная ненужная функция: "Джисон поздно вечером во вторник".