Глава 22
10 июля 2023 г. в 17:16
— Вот скажи, ты специально это сделал? — недовольно ворчал Леви, пытаясь лечь на боку хоть с каким-то подобием комфорта.
— Ага, всю жизнь мечтал, — передразнил пискляво Эрен, сворачиваясь эмбрионом.
Задача была простая — как-то улечься на боку с сопляком опять же под боком да ещё руку держать на голом животе омеги и не сорваться при этом. Миссия повышенной сложности. Со звёздочкой. Финальный босс после финального босса. В награду — два мешка опыта, повышение репутации с фракцией «Эрен» и почётное звание долбоёба года. Леви о таком всю жизнь мечтал. Ага.
Прошло два долгих дня после выяснения отношений, валяний по полу и откровенных признаний. После мытья посуды и уборки со стола сопляк научился пылесосить, менять постельное бельё согласно высоким стандартам, принятым на отдельно взятой территории, пылесосить согласно тем же стандартам и узнал, что рядом с ванной есть неприметная дверка, крашенная в цвет стен, скрывающая, правда, вместо Нарнии целый хозяйственный блок со стиральной машиной, сушилкой и прочими гладильными досками да утюгами.
Леви старательно избегал каких-либо контактов с Эреном, не считая пикантных проявлений течки, всячески сторонился, в руки не давался, держался на расстоянии двух метров, зыркал недобро и трахал механически, тараня простату и уткнув недовольной мордой в подушку, чтобы в глаза бедовые не заглядывать. Ещё и пластыри не снимал. Омега требовал объяснений, пробовал даже истерить, но как Леви должен был ему что-то донести вразумительное, когда самому себе объяснить не мог?
Мужчина держался на морально-волевых, пытаясь договориться с внутренним альфой, рвущимся с цепи, чему сопляк совершенно не способствовал, ибо не оставлял одного даже на унитазе. Леви даже пробовал ретироваться на диван после очередного сеанса техничной любви под хвост посреди шёлковых простыней, но Эрен выждал немного и прокрался под бочок, только он совсем не ожидал, что бессонница вернулась к альфе вместе с дивидендами, так что потискать спящего самца не вышло.
Тишины и покоя удалось добиться только раз, когда омега внезапно притих, растворившись в квартире, и Леви смог познать дзен самоанализа, засевши на диване. Диалоги со зверем внутри мужчина вёл с той самой знаменательной ночи, когда телефоны перепутал. Альфа требовал найти, покарать, глаз на жопу натянуть и далее по списку. Наружу рвалось первобытное, животное и неукротимое. Требовало полноценного гона с течным омегой и полного подчинения своей воле последнего. Леви с таким раскладом был категорически не согласен и держался только крепостью собственных яиц. Будь Эрен хоть каплю благоразумней и сел на жопу ровно да не отсвечивал, дал бы собраться с мыслями, успокоиться, то мужчина бы с горем пополам справился, усмирил бы зверя. Но сопляк, как назло, был везде и сразу, щедро плескал феромоном и превращал квартиру в пионовую клумбу своим запахом. Омега проявлял чудеса бараньей упёртости и взял себе за цель добиться от Леви взаимности, о чём так и сообщил, замаячив на горизонте отнюдь не немым укором между очередных заданий постирочно-уборочного характера. Мол, тикай с городу, тоби пизда, ма хороший.
Был и радикальный вариант решения проблемы — нацепить на этот диффузор ходячий пластыри и посадить проветриваться под вытяжку. Метод рабочий, но абсолютно неприемлемый. Эрен только начал раскрываться как омега, принимать себя и получать удовольствие от процесса во всех смыслах, а тут снова пластыри. Получите, распишитесь.
Леви мужественно выбрал страдать во имя благой цели. По крайней мере, так он мог гарантировать хоть какую-то безопасность омеги. Внутренний альфа показал жест неприличный, достал ножовку и продолжил пилить прутья потрёпанной клетки. Тараканы на этот раз проявили чудеса проницательности, прикинули что к чему и встали на стрёме, вооружившись ружьями с транквилизаторами и девизом «ни шагу назад».
И всё было относительно спокойно, пока Эрен не возник с кислой миной приятного синеватого оттенка перед Леви, держась за живот и хныча. «Залёт» — пронеслось в голове альфы молнией. Жизнь перед глазами, конечно же, не пролетела, но яйца поседели бы при возможности. Сопляк тем временем мялся и смотрел совсем виновато, а не как заправский соблазнитель ещё час назад.
Разгадка этого ребуса оказалась простой до безумия. Леви даже сначала не поверил, а как поверил, так не знал, ржать ему лосём чахоточным или успокоительное глотать. Погань малолетняя нашла на вверенной территории залежи орехов всех сортов и приложилась от души, позабыв про вынужденную временную жидкую диету. Результат был вполне ожидаемым и пах совсем не пионами. Интегрировать в Эрена таблетки возможным не представлялось, ибо Моблит обозначил это чётко, ясно и даже голос повысил, когда омега звонил ему по телефону, аккуратно интересуясь, что бы такого сожрать, чтобы не болело. После всех принятых Эреном омежьих препаратов ему было на какое-то время противопоказано всё, включая подорожник. Поэтому собственноручно устроенное несварение приходилось лечить народными средствами — альфой.
— Ну, поел я этих твоих орехов. Жалко, что ли? — Эрен завозился в руках.
— Хуялко! — Леви пытался устроиться за спиной омеги и впервые за долгое время проклинал свой низкий рост, ибо при самом лучшем раскладе получилось улечься с шикарным видом чуть выше лопаток сопляка. — После течки хоть обожрись. Сейчас-то нахуя и, собственно, зачем?
Хотелось от всей души зарядить поджопник хоть рукой, хоть с колена, чтобы мозги обратно из задницы в буйную голову отъехали да якорь бросили. И отвесил бы со всей силушки, приложился б от души, да решил не экспериментировать — риск, что Эрен на такое ответит непроизвольным залпом с кормы был слишком велик, а Леви был как раз на линии огня.
— Ничо не знаю. — Эрен оторвал голову от подушки и уронил обратно. — У меня горе. Имею право.
— Какое у тебя горе? — выстонал Леви, устало утыкаясь лбом куда-то промеж лопаток. Последние дни дались ему совсем нелегко и сил вести военные действия на двух фронтах — с Эреном снаружи и с альфой внутри — категорически не хватало.
— Меня мой альфа избегает, — у омеги получилось совсем обиженно и с чувством полнейшей безысходности. Мужчина был готов поспорить, что Эрен в конце капризно поджал губы и брови свёл в кучу, демонстрируя всю глубину глубин своих страданий.
Леви ответил целое ничего. Руку грело теплом голой кожи омеги, феромон приятно щекотал подсознательное, а аромат пионов стал совсем требовательным и плескался в воздухе почти осязаемо. Эрен ни разу не упрощал домашнее задание по самоконтролю и шпаргалки отобрал.
— Вот ты мне скажи, — голос Эрена снова вооружился капризными нотами. — Что с тобой творится, а? Я же за ту переписку чёртову извинился. Ты меня вроде как простил. Нет, что ли? Мне номера всех мужиков и альф заблокировать, чтоб твоя душенька успокоилась?
— Не надо, — получилось совсем тихо и устало.
— А что тогда? На цепь посадишь, к батарее прикуёшь? — Эрен порывался подняться, но живот ответил песнью китов.
— Да лежи ты, сука, смирно! — Леви дёрнул омегу обратно и закинул ногу на бедро для гарантированной фиксации буйного организма в пространстве. — Ещё не хватало, чтоб ты обтриводномился тут. Ситуасьён катастрофик.
— Об-чо? — спросил Эрен удивлённо и прекратил сопротивление.
— Обосрался, обоссался и обблевался, — пояснил Леви. — И так по дороге сюда Ихтиандра дважды вызывал.
— Сам сортир мыл, сам и обблевал! — Эрен поправил съехавшую руку альфы на животе. — Вот такой я самостоятельный мальчик.
— Я пиздец как рад, — Леви убрал руку с живота, поднял большой палец вверх и положил обратно, пока омегу снова не скрутило спазмом.
Эрен пыхтел, сопел, но лежал почти смирно. Видать, воистину помогало чудодейственное присутствие истинного альфы. Леви хмыкнул собственным мыслям, криво дёрнув уголком губ.
— И чо смешного? — тут же среагировал Эрен. — Мне вот чот совсем не весело.
— Не начинай, а. — Леви слегка шлёпнул по животу омеги.
— Нет, ну ты мне объясни, что за нахер с тобой творится? — не отступал Эрен.
— Не могу, — честно признался Леви.
— А вот возьми и смоги, — лопатка перед носом пришла в движение, наверное, омега махал рукой. — И так, чтоб я понял.
— Эрен, у меня слов нет, даже матных, чтобы тебе растолковать, — разговаривать с лопатками Леви надоело, и он чуть отодвинулся.
— Даже так? — Эрен вывернул шею, заглядывая себе через плечо.
— Малой, я сам не знаю, — Леви убрал руку с живота и с силой потёр глаза, ложась на спину. Не одному Эрену так-то хотелось насладиться всеми прелестями совместной течки. Весь этот блядский цирк с конями порядком утомил. Шапито сгорело, а клоуны остались.
Омега тем временем закопошился и, когда Леви открыл глаза, лежал уже на другом боку. Эрен спустился даже вниз по подушке и сверкал зенками своими недовольными прямо в лицо.
— Ну и как я, по-твоему, теперь должен тебя исцелять? — Леви изогнул бровь.
Эрен стёк ещё ниже и завалился на грудь альфы, пристраиваясь.
— Нужен контакт кожа к коже, — напомнил Леви, постучав костяшками по макушке.
Хотелось сказать ещё много и всякого, но цепкие ручонки вцепились в резинку домашних штанов и рванули вниз вместе с бельём, поцарапав бедро ногтями. Тут же оголённую кожу обожгло жаром тела омеги.
— Ты что творишь, окаянный? — Леви дёрнулся скинуть с себя Эрена, но тот давил всем весом и рукой поперёк живота перехватил, вцепившись будто намертво.
— Кожа к коже, как и договаривались, — нагло заявил сопляк. — И не буду я тебя домогаться. Больно надо. Вон даже мудя твои драгоценные прикрыты.
— А, то есть тебе уже не надо? — Леви напрягся и прислушался к ощущениям. Капитан с командой были всё ещё под защитой хлопчатобумажной вроде как, если верить собственной памяти, белой ткани, омега вёл себя смирно и руки не распускал. Можно было и выдыхать.
— Конечно, надо, но не сейчас, — Эрен плотнее прижался пупком к бедру.
— И чего же барин изволит-с? — Леви подложил руку под голову, разглядывая потолок. Перекрасить бы его не мешало или вообще заменить на натяжной да с встроенными софитами по периметру.
— Чтоб ты, альфа хренов, со мной поговорил нормально, — в бок прилетел явственный тычок пальцем.
— Эрен, — устало выдохнул Леви, — я тебе уже говорил…
— Говорил, — перебил Эрен. — И не раз. Теперь попробуй сказать не мозгами.
— А чем? — Леви наклонил голову к макушке. — Кишками? Это ты сегодня мастер жопных диалогов. Устроил анал-карнавал на выезде.
— Сердцем, дебил! — Эрен приподнялся на руках, открыв удивительный вид на собственную физиономию с очаровательным смущённым румянцем по всей плоскости, включая уши, показал язык и сменил положение, развалившись сверху на альфе и подложив ладонь под острый подбородок. Задрать футболку Леви при этом засранец не забыл, прижимаясь всё так же кожа к коже, как доктор прописал.
— Ты наивно предполагаешь, что оно у меня есть? — Леви попытался съехать в юмор, но получилось откровенно плохо.
— Леви, давай поговорим, а? — в глазах Эрена впервые за всё время отлучения от альфы помимо завидного упорства промелькнуло нечто отдалённо похожее на тоскливую нежность. — Расскажи, как можешь, что с тобой случилось? Обещаю не перебивать. А?
Леви не смог вынести ни тона Эрена, ни взгляда. Даже запах омеги изменился — исчезла капризная избалованность, а вместо неё расцвело что-то ненавязчивое, уютное, неподдающееся объяснению. Альфа откинул закипавшую голову на подушку и закрыл глаза руками, с силой надавив основаниями больших пальцев. Хотелось завыть в голос и свалить в туман на рассвете, да только сопляк такого отношения не заслуживал. Эрен сносил всю напускную грубость альфы, выполнял дурацкие поручения и сбегать не собирался, хоть и негодовал громко и со вкусом.
Мужчина почувствовал шевеление, и спустя считаные секунды подбородка коснулись холодные пальцы, погладили нерешительно и поднялись к скулам.
— Леви, — тихо позвал Эрен. Пальцы сопляка сомкнулись на запястье и потянули. Сопротивляться Леви не стал, позволив убрать одну за другой обе руки. — Так-то лучше.
Альфа перевёл взгляд с потолка на омегу, что улыбался так нежно и смотрел так проникновенно, что мужчина не выдержал и признался:
— Мне страшно, Эрен. За тебя страшно.
Собственные слова прогремели для альфы как пушечный выстрел. Стало совсем не по себе от подобной слабости. Похоже, он всё-таки не смог стать для своего омеги нормальным альфой. Зато заразился от сопляка самобичеванием.
— И всё? — Эрен явно не проникся моментом.
— А? — у Леви даже глаз дёрнулся от будничного тона омеги.
— Ну, все люди чего-то боятся, — пояснил Эрен, пытаясь одновременно и говорить, и улечься обратно. — Ты, конечно, охуенен и пиздат, никто не спорит, но ты человек. Сам говорил. Значит, ты можешь чего-то бояться. Только вот чего за меня бояться-то? Я ж тут. Рядом. С тобой. — Омега как-то стушевался и добавил, промямлив нечётко: — Сейчас, по крайней мере.
Сопляк снова сложил обе ладони друг на друга и сверху упёрся подбородком.
— В том-то и проблема, — выдохнул Леви и потянулся протереть глаза в очередной раз, но на полпути остановился и, решив, что на сегодня хватит, уронил конечности на кровать. Альфа сделал пару глубоких вдохов-выдохов и продолжил, подбирая слова, медленно, практически по слогам: — Мне страшно оттого, что я не могу контролировать зверя внутри себя. Понимаешь? — Эрен уверенно кивнул. — До всей этой херни с перепиской было как-то проще. Альфа сотрудничал, что ли. А сейчас одно слово — зверь сорвётся, и всё полетит по пизде. Наверно. Блядь, — альфа не выдержал и всё-таки потёр глаза. — Я не знаю, как это объяснить, Эрен. Я вообще в душе не представляю, что с тобой сделаю, если этот ёбаный альфа сорвётся. Больше нет «я верну вашего сына к девяти». Понимаешь? Всё, пока твой омега зовёт моего альфу, мы в полной жопе. И не буквально в твоей, а фигурально! Этот пидор внутри готов тебя хоть насильно пометить, хоть в чулане, блядь, закрыть, лишь бы ты другому не достался, и похуй, что чулана нет! Заклеймить, пометить, присвоить или перегрызть глотку при сопротивлении. Нужное подчеркнуть, ебанарот. И похуй ему на моё мнение. — Леви замолк, собрался с мыслями и добавил совсем тихо: — Это пиздец, Эрен. Это ёбаный пиздец. Ещё и ты жопой крутишь перед носом, клумба ёбаная.
Сопляк, вопреки ожиданиям альфы, не подхватился и не свалил, сверкая пятками. Лежал всё так же, по-хозяйски развалившись сверху, даже ногу, загнутую в колене, подтянул для пущего удобства. Эрен задумчиво жевал пухлую губу, смотря куда-то в бескрайнюю вселенную над ухом Леви.
— А давай, я с ним поговорю? — предложил сопляк спустя долгие минуты томительного ожидания результатов мозгового штурма. — С альфой твоим.
Леви сделал очень сложное лицо, достаточное, чтобы Эрен всё понял без слов.
— Ну, смотри, — наглая козявка оседлала бёдра мужчины, приложив раскрытую ладонь альфы к своему животу в терапевтических целях и придерживая двумя руками. — Ты с ним договориться не можешь. Правильно? Правильно. Так давай я с ним поговорю. То есть мой омега с ним перетрёт. Объяснит, что всё нормально у нас, поножовщина откладывается, истинность, все дела. Хуё-моё.
— Истинность? Нормально всё? — Леви изогнул бровь и дёрнул Эрена за коленку с бёдер на живот, ибо уж очень неудачно сопляк давил задницей на яйца. — Эрен, мать твою, ты чо мелешь? Эта истинность тебе совсем недавно нахуй не нужна была. Уверовал, что ль? Ты ж съебать в страну Хуйляндию хотел при первой, мать твою за ногу, возможности.
— Да кто б говорил, — омега тут же нахохлился, приняв вид боевого надутого попугая. — Был молодой и глупый.
— А что-то изменилось? — Леви дёрнул уголком губ.
— Представь себе, — Эрен показал язык.
— Моя психика подобного не вывезет. Я слишком стар для этого дерьма. — Леви подложил руку под голову. — И как ты собрался омегой с альфой разговаривать? Письмо голубем отправишь? На электронку черканёшь или кружочек в телеге запишешь?
— Для начала сними эти сраные пластыри. — Эрен ткнул пальцем в свою шею, демонстрируя первозданную наготу желёз.
— Не сниму, — отрезал резко Леви, но тут же добавил: — пока не сниму.
— Схуяль? — Эрен сложил руки на груди, позабыв о ладони альфы, и недовольно свёл брови.
— Студаль, — передразнил мужчина. — Пластыри сниму, и дальше что? Потечёшь как не в себя. Ты кишку прочисть сначала. А то нажрался орешков, умный ты наш. Мне как-то не сильно хочется зарядить в гузно и вляпаться в говнище по самые яйца.
Эрен крякнул и залился краской от ушей и по шее вниз. От пылающей физиономии можно было прикуривать.
— Я об этом не подумал, — пискнул сопляк, растеряв весь свой боевой дух.
— Вот то-то же, — Леви про себя радовался своей победе. — Думать у тебя вообще херово получается. Не твоё это.
— Мог бы как-нибудь по-другому сказать, — Эрен усердно пялился по сторонам, вертя головой.
— Уж прости, — Леви пожал плечами. — Не виноватая я, что у мужиков-омег и срать, и рожать всё одно — через жопу, — сопляк на этих словах вспыхнул пуще прежнего. — Хотя это объясняет поведение некоторых людей. Ведут себя как говно. И воняют так же. Особенно в метро. Особенно в час пик.
Эрен спрятался в ладонях, взвыв что-то про поганый язык «больного ублюдка», а альфа позволил себе короткий смешок в голос.
— Такта в тебе ноль, — Эрен растопырил пальцы, не отнимая рук от лица.
— Так слово «такт» тебе всё-таки знакомо? — Леви упёрся в матрас и занял более вертикальное положение.
— А что тут удивительного, собственно? — Эрен прищурил один глаз, ожидая подвоха.
— Тогда какого, когда давеча отсосать у меня предлагал, так свои умения расхваливал, мол, никто обиженным не ушёл? — Леви не без труда, но смог подавить глухой рык в себе.
— Я, по-твоему, на бананах тренировался? — омега упёр руки в боки и смотрел сверху вниз.
— А в свете недавно изложенного условия задачи? — намекнул Леви, так же недобро прищуривая один глаз.
— Какой задачи? — нахальная моська вытянулась и глупо захлопала глазами, потом выдала долгое многозначительное «а» и добавила: — Прости.
В животе омеги совсем неромантично булькнуло и пришло в движение, а комната помимо ароматов ботанического характера приобрела лёгкий флёр сероводорода природного происхождения. Эрен был одним движением скинут с живота альфы и отправлен на горшок с наказом «без просёра не возвращаться». Омега сторговался на телефон и зарядник — вечер у него предстоял долгий.
Эрен появился спустя томительных два часа ещё бледнее прежнего и на отсиженных ватных ногах. Не говоря ни слова, проковылял до кухни, достал литровую бутылку воды, осушил залпом и удалился обратно к белому другу. Во второй раз вышел уже более уверенно, источая ароматы свеженамытого тела, и плюхнулся на диваны совершенно без сил, доложив, что задание выполнил и теперь он человек кристально чистой души без грамма говна в организме.
Леви, конечно, в вентиляции в ванной не сомневался, но выждал полчаса для верности, прежде чем самому удалиться в том же направлении. Альфа стоял, тяжело упёршись руками в раковину и разглядывая своё весьма потрёпанное отражение в запотевшем зеркале. В воздухе витала дикая какофония всех мыльно-рыльных средств сразу, помноженная на арктическую свежесть ополаскивателя для рта. Вид у самого альфы был уставший, как минимум, и заёбанный, как по-честному. Постарел лет на пять. Синева под глазами разлилась за два дня такая колоритная, что могла б вдохновить не одного художника-мариниста, а мешки не поддавались ни сверхнатуральным патчам, ни ролику из холодильника. Вот что боль душевная с бренной тушкой делала. Сам Леви схуднул немного телом и стал совсем как смерть бледным. Вся надежда была на гениальный план сопляка, только как он собрался омегой с альфой говорить? Не в хуй же свистеть, даром что дырка есть.
Альфа успел умыться и намазать жирным слоем патчи под глаза, как в отражении в дверях показалась голова Эрена.
— Что надо? — Леви перебирал баночки в поисках чего позабористее в борьбе с возрастом и дурным влиянием омеги на организм.
— А чего это ты решил, что мне от тебя что-то надо? — голос Эрена проник вместе с ним в комнату.
— По глазам вижу. — Леви открыл одну баночку и принюхался к содержимому. Крем пах облепихой. Облепихи не хотелось.
— Ты на меня даже не смотришь, — голос омеги приближался со спины.
— Тогда жопой чую. Так что надо? — Леви махнул рукой и решил сдаться да записаться к косметологу.
— Бритва есть? Одноразовая? — Эрен возник за спиной и шкодливо лыбился в зеркало.
— А чем тебя твоя не устраивает? — Леви кивком подбородка указал на стаканчик со станком и зубной щёткой сопляка.
— Не, я, конечно, всякого творил по жизни, но брить яйца и лицо одной бритвой — это даже для меня перелёт, — голос и сам Эрен стали удивительно серьёзными.
Перед глазами альфы тут же всплыла картинка перепаханного как сыра земля после артиллерийского массированного удара лобка омеги. Вросшие волосы с загнившими корнями и пеньки недобритых волос, которыми щедро была усыпана некогда девственно гладкая кожа. Леви сжал пальцами переносицу и шумно вдохнул.
— Эрен, давай лучше я этим сам займусь, а? — предложил альфа, выделив «я» интонацией. — Течка кончится, будешь гладким как коленка. Чесслово.
— Раз ты настаиваешь, — в голосе сопляка смешались замешательство и благодарность. — Леви, слушай, я вроде как чистый. Со всех сторон. Может, снимешь уже пластыри?
Альфу явственно передёрнуло, ибо Эрен намёками да экивоками предлагал начать сеанс психотерапии зверя внутри Леви. Бегать долго от неизбежного смысла не было, да и легкий феромон омеги за спиной внушал подобие покоя, действуя на манер хорошего вискаря после долгого рабочего дня среднестатистического человека — и успокаивал, и слегка дурманил. Леви наклонил голову к плечу, поддел уголок пластыря и, натянув кожу на шее второй рукой, аккуратно снял. То же самое проделал с другой стороны. Эрен шумно принюхался, прикрыв глаза. Леви наблюдал, как ноздри омеги затрепетали, а по лицу расплылась блаженная улыбка. Сопляк дышал шумно, жадно, полной грудью, а когда открыл глаза, то чуть не рухнул на задницу, запутавшись в собственных ногах.
— Ты чего? — Леви обернулся через плечо на отскочившего пацана. — Замечтался и разочаровался в реальности?
— Железы! — просипел Эрен, тыча пальцем в шею альфе. — Посмотри.
Леви медленно обернулся к зеркалу, задрал голову и не смог сдержать собственного удивления — железы были припухшие, с опасно расширившимися порами.
— Ты их вообще снимал? — Эрен снова подошёл совсем близко со спины.
— Нет, — коротко ответил Леви, разглядывая эту красоту.
— Не делай так больше, пожалуйста, — Эрен снова был серьёзным и удивительно взрослым. — Как потечёт, вопрос решим, и всё у нас будет хорошо. Хорошо?
— Не учи отца ебаться, малой, — отмахнулся Леви, а у самого на душе даже потеплело от слов пацана.
— Вот так сложно было подыграть? — Эрен закатил глаза и ссутулил плечи.
— Айда. Тебе по расписанию пора свою амброзию хлебать, — альфа обошёл омегу и направился в кухню заваривать чай себе да сопляку.
— Ты вредный! — прилетело в спину.
— А ты капризная принцесса! — отбрил Леви, перебирая банки с чаем. Душа желала чего-нибудь эдакого.
— Если принцесса, то только Питч, — судя по звукам, Эрен залез на барный стул.
— А я Боузер, получается? — Леви остановился на чае с жасмином.
— Ну-у, — протянул Эрен за спиной, — смотри. Принцессу похитил? Похитил. Надругался? Надругался. В целом, да, подходит. Только ростом не вышел и с твоей любовью к макаронам ты больше на Марио похож.
— Хочешь сказать, я маленький толстый сантехник с носом-картошкой и педофильскими усами? — Леви обернулся через плечо, резанув взглядом и продемонстрировав точёный профиль. — И чем тебе паста не угодила? Талию для того самого единственного бережёшь?
— Было б что беречь! — хохотнул Эрен. — Забыл, как кормил меня в первую течку охуенной карбонарой? А теперь сам за орехи выговариваешь. Несостыковочка, однако.
— Ну, сорян, малой. — Леви вернулся к заварке чая. На этот раз метаний не было, и из глубин кухонных полок был извлечён френч-пресс. — Меня омежья анатомия как-то не интересовала до определённого момента. А потом уж добрый доктор как взял да просветил. Хоть сейчас диссертацию напишу «ебля омег для чайников».
— Это до какого момента? — игриво спросил Эрен.
— Истинного встретил тут недавно, — тускло бросил альфа, безжалостно топя чайные листья в чуть остывшем кипятке.
— И кто же это? — гнул Эрен свою линию.
Засранец сам прекрасно знал, но упорно вытрясал из альфы. Леви кривляться и капризничать не стал и решил побаловать сопляка, но в своей неподражаемой манере:
— Да ты, долбоёб. — Альфа обернулся к омеге, облокотился руками на столешницу за собой и обречённо кивнул, поджав губы для большей трагичности.
Эрен только оскалился довольно и уселся ровнее на стул, смиренно ожидая своего чая и ужина. Суп-пюре прижился в омеге вроде как хорошо, ибо цвет лица больше не менялся, подобно хамелеону, звуков интересных частями тела, для того не приспособленных, не издавал и воздух не портил. Чай с жасмином так вообще с двух ног залетел.
Эрен засуетился где-то через час после ужина — Леви только посадил собственное бренное тело на что помягче, как омега призвал его в спальню, мол, сейчас начнётся.
— Раздевайся и на кровать садись посредине, — командовал сопляк, — я сейчас приду.
Леви против воли повёл носом по ветру и шумно сглотнул, ибо в воздухе сгущался феромон, отдавая знакомыми нотками желания омеги. Альфа внутри дёрнулся, и петли клетки натужно заскрипели. Кровь из головы резко ломанулась в головку, поднимая член в боевую готовность.
Надо было оперативно кончать с этой хуетой, пока кукуха совсем не отъехала, — резонно заметил про себя Леви и скинул на кресло всю одежду. Сел по-турецки посреди кровати да и сидел так прыщом на ровном месте, пока дверь не открылась и на пороге не нарисовался Эрен. Скользнул в комнату, дверь прикрыл и свет верхний выключил. Из освещения оставались только приглушённые лампы на тумбочках по обе стороны от кровати. Леви внимательно следил за тем, как Эрен раздевался — технично и совсем не эротично, будто внял исповеди альфы и не дразнил лишний раз. Мужчине с головой хватало феромона, проникающего в сознание при каждом вдохе, от которого зверь внутри словно сил набирался. Пальцы мелко затряслись, и Леви с тихим рыком вцепился ими в собственные колени, пытаясь успокоиться. К пионам примешался странный запах. Леви шумно принюхался и узнал собственный искажённый феромон. Воняло отвратительно. Леви кожей ощущал, как пахучий секрет сочился из желёз. Хотелось помыться и проблеваться, чтобы очистить и разум, и тело. Обычно ненавязчивый и интеллигентно тонкий запах альфы обернулся тяжёлыми первобытными нотами дикаря в гоне. Отвратительно.
— Леви? — мужчина резко обернулся на голос, фокусируясь на фигуре омеги, стоявшего у кровати обнажённым. Зрение выцепило налитой член с залупившейся головкой. — Всё хорошо?
— Нет, — Леви отрицательно тряхнул головой. — Чуешь вонь?
Эрен неприлично шумно принюхался. Ещё раз принюхался. И ещё.
— Не говори глупостей. — Эрен состроил серьёзную морду и залез на кровать. — Ты вкусно пахнешь. Самцом.
— Издеваешься, сопляк? — Леви завороженно следил, как омега подбирался к нему ближе.
— Сейчас мы всё исправим. Не переживай, а то сердечко стукнет. Скажут потом, что я тебя до смерти заездил, — криво усмехнулся Эрен. — Руки убери.
Эрен осторожно, бесконечно извиняясь и рассыпаясь в обещаниях, что всё будет хорошо, уселся задницей между ног мужчины яйца к яйцам, скрестив свои бесконечно длинные нижние конечности за спиной альфы. Мысленно мужчина успел выебать поганца во всех известных позах, придумав пару новых.
— Чувствую себя больным ублюдком, — выдохнул Леви сквозь зубы, с силой закрывая глаза, чтобы хотя б не видеть это искушение во плоти.
— Тише, Леви, — Эрен был само спокойствие, альфа уже начинал понимать, почему окружающие так бесились с его собственного покерфейса, ибо бесило неописуемо. — Ты и есть больной ублюдок. И я больной ублюдок. Мы оба больные ублюдки.
— Охуеть как утешает, — Леви хищно оскалился и открыл глаза, чуть задирая голову, встречаясь с омегой взглядом. — Дальше чо по плану? Только шустрее, блядь, давай. Шамань своё шаманство. Яйца уже звенят.
Тело само порывалось опрокинуть сопляка, задрать ноги пятками в потолок и войти без стука и прелюдий. Дрожь с кончиков пальцев поднималась к плечам, а в животе тугим узлом ворочалось тягостное возбуждение. Альфа внутри брал дверь клетки тараном, с разбегу влетая в неё чугунной башкой. Половина тараканов побросала ружья и трусливо капитулировала в бункер.
— Эрен, — рыкнул альфа глухо, прося поторапливаться.
— Сейчас, Леви, сейчас, — тараторил омега. — Обними меня и закрой глаза.
Просить альфу дважды не надо было — руки сами собой дёрнулись и вцепились в упругие бока до синяков. Леви душевно выматерился под шипение Эрена, с трудом отцепился и обнял крепко за поясницу, прижимая к себе. Альфа почувствовал, как омега обнимает его за шею, а собственного разгоряченного лба касается лоб сопляка.
— Дыши, альфа, — голос Эрена пробивался до сознания будто сквозь вату в ушах. — Давай, вместе со мной. Вдо-о-ох, вы-ы-ы-ыдох. Вдо-о-ох, вы-ы-ы-ыдох.
Леви с трудом фокусировался на словах омеги. Смысл угадывался с трудом, но спокойный тон и размеренная речь с равными интервалами помогали держать связь с действительностью и не давали обернуться диким зверем, убаюкивая почти гипнотической монотонностью.
Леви дышал глубоко, вдыхая удивительный феромон омеги. Пионы больше не капризничали, не оглушали буйным нравом, а робко расцветали, распуская свои хрупкие лепестки. Феромон проникал в самое естество мужчины, окутывал, укрывал от внешнего мира. Пионы, как когда-то в студии, по-свойски копались в чертогах памяти, открывали все двери, вскрывали замки и рассаживали по лавкам разбежавшихся тараканов, рассовывая по трясущимся лапкам фотоальбомы с самыми трепетными воспоминаниями. Снова мама, ласковая и сдержанная, снова Фар и Изи, шумные и родные. Неловкая встреча с Ханджи и первая драка с Эрвином, после которой они стали лучшими друзьями, будто в какой-то дурацкой комедии. Пион не постеснялся и вывалил из самых дальних закромов коробку с заметками о детских рыбалках с Кенни, как тот учил драться или катал на плечах по малолетке, водрузив на голову племянника свою любимую шляпу.
В голове стало удивительно пусто и практически легко, а руки почти перестали предательски дрожать. Феромон тем временем фантомно гладил по лицу и стекал на напряжённые плечи, невесомо лаская. Альфа в клетке притих, копил силы для последнего рывка.
Пристанище зверя медленно тонуло в феромоне. Хозяин принюхался и глухо зарычал — такой пион ему сейчас был не нужен. Альфа хищно скалился и взбивал челюстями слюну в пену. Омегу надо было подчинить, заклеймить и поставить на место, а не вестись на доводы разума глупого хозяина. И сделать это было необходимо ещё тогда, в первую встречу, а не тянуть время, раскланиваясь в глупых сантиментах да играх в благородство. Феромон подбирался к лапам альфы, щекоча грубые подушечки. Зверь клацнул зубами, но должного эффекта это не произвело — пионы аккуратно поднимались по лапам, стреножили мягкими петлями. Альфа рвал их зубами, топтал нещадно, но цветы всё равно распускались и доверчиво тянулись к нему, пока не обвились вокруг шеи, заключив в свои объятия. Зверь тряхнул головой, разгоняя морок, но омега тут же улёгся обратно на своё место, почёсывая за острым ухом да повиснув на холке, чуть придушивая на этот раз для порядка.
— Всё в порядке, — раздалось мягко в пристанище альфы, эхом отражаясь от стен. — Я рядом. Нам ничто не угрожает.
Омега всё так же ласково трепал уши и с чувством чесал переносицу. Альфа снова взбрыкнул и содрал с себя весь дурман, утробно рыча. Зверь вывернул шею и впился зубами в бесформенное тело феромона, прокусывая тонкую оболочку. Аромат подёрнулся ноткой боли и страха, но тут же успокоился, несказанно удивив готового к драке альфу.
— Ты молодец, — продолжал бестелесный голос, а феромон нежно огладил зубастые челюсти и прижимался к мощной груди. — Ты сберёг мою пару и привёл его ко мне. Ты справился. Ты сильный альфа. Позаботься, пожалуйста, теперь и обо мне. А я позабочусь о тебе. Ведь ты — мой, а я — твой и принимаю тебя, альфа.
Зверь открыл пасть, выпуская покусанного омегу и так же глухо рыча.
— Поможешь? — глупый пион доверчиво протягивал покалеченную зубами плоть под нос альфы.
Делать было нечего — такой простачок не выжил бы без своего истинного. Альфа принюхался и широко прошёлся языком по ранам, зализывая результаты собственного эгоизма. С тихим шипением рваные края затягивались, пока совсем не заросли, оставив после себя только масляно сверкающие следы-созвездия.
Замок на двери глухо щёлкнул и упал в заросль пионов на полу, клетка с грохотом распахнулась, давая своему вечному пленнику свободу. Альфа грузно осел на задние лапы и свернулся клубком на постели из пионов, следя одним глазом за омегой. Феромон залез в середину калачика и прижался к тёплому боку, поглаживая против шерсти. Альфа положил голову на колени омеге и прикрыл глаза.
— Ривай, — прокатилось рокочущей волной, потревожив нежные цветы. — Можешь так меня звать.
— Ривай, — повторил омега мечтательно, будто пробуя на вкус имя альфы. Дегустация прошла успешно, и феромон глупо, но счастливо хихикнул, а потом шепнул тихо на ухо зверя: — Спасибо, что и ты принял меня — омегу.
— Звать-то тебя как? — альфа дёрнул ухом, когда феромон совсем интимно потрогал самый кончик.
— Зови как хочешь, — простодушно ответил омега. — Я всегда откликнусь и приду.
— Будешь Эреном, — резонно заключил альфа, — как твой глупый человек.
Омега согласился, устроился удобнее и тоже закрыл глаза, полностью доверившись своему истинному партнёру.
В теле Леви образовалась удивительная лёгкость, будто после долгого изматывающего марафона удалось-таки отоспаться и отлежаться в горячей ванне. Стало почти спокойно, а мысли перестали гарцевать шальными радужными поняхами в мозгах, ненароком растаптывая сверкающими копытцами зазевавшихся тараканов. Размеренный голос, звучавший на протяжении всего погружения в себя, начал сбиваться, ровный темп становился рваным, теряя свою чарующую монотонность.
— Л-Леви! Вдо-о-ох, охтыжблядскийбоже как глубоко, вы-ы-ы-ыдох! Вдо-о-ох, ох! И вы-ы-ы-ыдох, — повторялось как мантра до боли знакомым голосом.
Запах пионов густел, тяжелел, наивность и лёгкость практически исчезли из его состава, уступив место тягучему желанию и почти животной неконтролируемой похоти. Идиллические картинки далёкого прошлого с пухлощёкими херувимчиками по углам сменились приветами от дней не так давно минувших с томными всхлипами, полными откровенной нужды, загребущими ручонками, погрызенными пальцами да шальными глазищами с полблюдца каждое. Феромон снова требовал, взывал ко всякому, разносился по собственному телу волнами первородного наслаждения, концентрируясь в паху и отдавая приятной тяжестью на плечах.
Леви дёрнулся всем телом и распахнул широко глаза, лицезря перед самым носом острые ключицы сопляка. Эрен времени даром не терял и, пока альфа был, по всей видимости, где-то не в этом мире, умудрился оседлать жеребца, самостоятельно забравшись на член.
— Эрен? — Леви задрал голову, как-то не сильно веря в происходящее.
— Потом, — Эрен отчаянно замотал головой. — Потом вопросы. Только не кончи в меня!
— Слезай тогда, — Леви шлёпнул по бедру, приглашая спешиться. Взгляд упал на бок Эрена, где до этого была рука альфы — по рёбрам с обеих сторон тянулись глубокие кровавые борозды царапин, идеально подходившие под пальцы мужчины.
Эрен перехватил тревожный взгляд и только крепче вцепился в плечи, вжимая голову Леви себе в грудь.
— Потом, — затараторил омега скороговоркой, — всё потом. И не слезу. Заебало в подушку два дня пыхтеть.
Сопляк приподнялся на члене и резко опустился по самые яйца, выбив из легких альфы воздух и породив собственной глоткой в полумраке комнаты хриплый низкий стон. Леви отнял было вторую руку от настрадавшихся рёбер Эрена, но тут же подхватил стройное тело, когда того прошибло острой волной нескрываемого удовольствия и Эрен чуть не рухнул куда-то набок. Казалось, что омеге было глубоко плевать на повреждения обшивки внешнего корпуса, ибо он с упоением то плавно раскачивался на члене, чуть подкручивая таз с глубокими вздохами и стонами, то пускался вскачь, воя и скуля диким зверем.
Леви было класть с прибором на собственные бесспорно приятные ощущения. Хоть Эрен и был восхитительно узок и тёк безбожно, обхватывая член тугими стенками, но альфу будто наизнанку выворачивало от потемневших бедовых глаз и задушенного шёпота сопляка, повторявшего на бесконечном репите, как заезженная пластинка, имя мужчины. Сопляк был прекрасен в своём естестве — постоянно кусал пухлые губы, часто дышал ртом и бесконечно шарил руками по крепким плечам, зарываясь в волосы и прижимая к себе альфу как главное сокровище во всей грёбаной жизни. Леви пару раз на пробу вскинул бёдра, выбив несколько особо глубоких вздохов из сопляка, но Эрен тут же погрозил пальчиком, мол, сегодня я тут главный. Альфа сопротивляться не стал, доверив омеге столь ответственный процесс.
Духовное, конечно, хорошо, но физиологию не обмануть, и, когда Эрен выгнулся особенно живописной дугой и откинул голову назад, Леви припал губами к набухшей груди, жадно всасывая затвердевший сосок. Эрен взвыл затраханной сукой, свёл брови и уставился своими невозможными глазищами на альфу, обжигая взглядом промеж влажных ресниц. Леви только ухмыльнулся и повторил нехитрое действо, широко мазнув перед этим языком.
Амплитуда скачков Эрена сократилась практически до минимума, омега с искренним восторгом наблюдал внимательно за альфой, вновь проявившим свой интерес к омеге после двух дней стоического игнорирования. Леви же ухватил зубами самый кончик чувствительного соска и чуть сжал челюсти, оттягивая. Альфа очередным шлепком призвал омегу не останавливаться и вернуть прежний темп. Эрен только всхлипнул и качнул плавно бёдрами. Руки омеги плавно сместились с плеч на голову и зарылись в волосах. Сопляк перебирал пряди, приглаживал, прижимал к себе и путался пальцами одновременно. Леви же повторял с поразительной точностью свои старые метки, покрывая их новыми, воздержался только от кричащего следа на рёбрах. Засосы, укусы и осторожные поцелуи сменяли друг друга совершенно беспорядочно, пока альфа не достиг своего физиологического максимума, поднявшись обратно к ключицам.
Эрен будто понял всё без слов, замедлился и сложился почти вдвое, подставляясь под требовательный поцелуй. Леви сам не мог определиться в собственных желаниях, то нежно лаская податливые пухлые губа сопляка, то насилуя его рот языком, засасывая до самых гланд. Хотелось всего и сразу, наверстать упущенное, доласкать, донежить, доцеловать, дообнимать. Леви просил молча прощения за собственную трусость, аккуратно оттягивая нижнюю губу и чуть прикусывая зубами, клялся в вечном, скользя языком по чужому нёбу. Эрен же отвечал послушно, хныкал в поцелуй и всё не прекращал плавного движения бёдер. Член сопляка, зажатый между двух мокрых тел, тяжело шлёпал по животам альфы и омеги при каждом нетерпеливом жадном движении, оставляя влажные следы смазки.
Альфа с рыком вскинул бёдра, схватив омегу до синяков. Леви сам себе обещал всё потом обработать, зализать, да хоть МРТ всей тушки организовать. Но потом. Не сейчас. Бёдра влажно шлёпались о бёдра, Эрен выл и старался не трогать свой член, хоть ручонки и тянулись. Сопляк простонал совсем низко и разорвал поцелуй, откинувшись назад и упёршись одной рукой в матрас.
Сопляк сбивчиво просил дать ему кончить, жалобно всхлипывал между рваными вздохами. Леви опрокинул омегу спиной на кровать, подминая под себя и закидывая ноги себе на плечи. Сопляк выдал капризное «эбля!» и распустился покинутой влажной розочкой, а потом выдохнул довольное «дабля!», когда член альфы скользнул обратно в гостеприимно подрагивающую дырку, заполняя ноющую пустоту до упора. В пару сильных толчков Леви довёл Эрена до грани, и тот кончил с протяжным воем, распластавшись на кровати, пачкая тугими вязкими струями живот.
Альфа поспешно вытащил член из упоительно сжимавшегося тела омеги и в пару выверенных точных движений довёл сам себя до оглушительного оргазма, прокатившегося волной от макушки до пяток и обратно пару раз, наградив небывалой лёгкостью в теле и звоном в ушах. Эрен лениво смешал белковый коктейль на своём животе и потянул перепачканные пальцы в рот, жадно облизывая. Леви как заворожённый наблюдал за длинными пальцами, вновь совершившими омовение семенем, только на этот раз они тянулись к самому альфе. Мужчина брезговать не стал, испробовал предложенное угощение, вылизав дочиста, и только после этого выпустил изо рта, поддев кончиком языка напоследок. Эрен смотрел абсолютно сыто и довольно.
— С возвращением, папочка, — омега ослепительно улыбнулся и протянул руки, явно намекая на обнимашки.
— Где такого колдунства понабрался? — Леви приглашение проигнорировал и рухнул на спину рядом на кровать, проигнорировав то самое зубодробительное «папочка».
— Эй! А обнимашки в честь исцеления? — по животу альфы прилетело пятернёй.
— Мыться дуй, — лениво отмахнулся Леви и повернулся к омеге. — И кто надоумил-то?
— Сам придумал, — довольно оскалился Эрен. — В моей голове оно смотрелось логично. А на член залезть, так это импровизация — ты так рычал душевно, что задница аж зудела.
Эрен дёрнул плечами и мечтательно уставился на альфу. По лицу омеги прокатилась тень недобрых мыслей, и сопляк хищно оскалился, игриво щурясь.
— А может, мокрое полотенце и второй раунд? — сопляк прикусил подушечку указательного пальца и провёл вниз, оттягивая нижнюю губу, и дальше по шее до груди. Эрен чувственно вздохнул и слегка выгнулся, когда его же пальцы сомкнулись на соске. Юный искуситель развёл согнутые в коленях ноги в стороны, а вторая рука скрылась где-то между бёдер, куда альфа предпочёл не смотреть от греха подальше. — Я соскучился, — выдохнул сопляк совсем томно.
— План — огонь, — охотно согласился Леви. — Но после душа и смены белья.
Альфа легко соскочил с кровати, увернулся от запущенной подушки и бодро направился в ванную, прихватив свои вещи по дороге.
— Ну и иди в жопу! — крикнул вслед Эрен. Характерная возня знаменовала собой восстание затраханного тела с угвазданных простыней.
— Дай мне полчаса, сопляк, — Леви не удержался и заглянул обратно в спальню, чтобы лично лицезреть реакцию омеги, — и я войду в твою жопу по са-а-амые яйца.
Эрен, вытиравший в этом момент следы любви простынёй, ойкнул, покраснел пуще прежнего и разразился витиеватой матной тирадой, отчаянно заикаясь.
— Очаровательно, просто очаровательно, — сказал себе под нос Леви, таки удаляясь в ванную. Остаток течки обещал быть очень интересным.