и зацветут пионы

— Да ебись оно всё конём! Звони Майку, предупреди, что мы едем. — Леви проводил взглядом такси, увозящее Эрена, и обернулся к Ханджи. — Водила — бета? — Да бета-бета, — мисс Зое спрыгнула со ступенек крыльца частного медицинского центра, где только что окончился приём у доктора Моблита. — Я вызываю машину, — мужчина полез по карманам искать телефон. — Так рано, бар-то закрыт. — Хан сверилась с механическими часами на руке, электронными над входом в клинику и для верности заглянула в телефон. — Через час только откроется. — Похуй, — авторитетно выплюнул Леви. — Звони Захариусу и вызывай кавалерию.       Такси примчало за обещанные пять минут, открыло потёртые двери для своих клиентов и увезло по указанному адресу. Майк запустил нежданных гостей с чёрного входа и вопросов не задавал — эффектного появления Леви в развевающемся плаще на манер голливудского злодея вместе с семенящей следом Ханджи хватило, чтобы многое объяснить. — Есть Glenfiddich. 18 лет, — предложил Майк, заходя за бар и разглядывая бутылки. — Пойдёт? — Наливай. — Леви рухнул на диван за угловой столик. — Прям вот так? — уточнила Ханджи, падая на стул напротив. — Без разгона?       Леви ответил тяжёлым взглядом и красноречивым факом с двух рук. Майк не заставил себя долго ждать, опустив на стол два бокала-рокса со звенящими на дне охлаждёнными камнями и открытую бутылку односолодового шотландского виски. — Спасибо, Майк, — улыбнулась бета, пока Леви щедро разливал по стеклотаре алкоголь. — Ваше здоровье, — альфа криво усмехнулся и опрокинул в себя половину рокса, даже не поморщившись. — Вечер обещает был весёлым. — Ханджи хищно потёрла ладошки и последовала примеру Леви.       До приезда Эрвина тишину бара нарушал только сам хозяин, протирающий бокалы да готовящийся к приёму основных приличных посетителей, а не двух то ли аристократов, то ли дегенератов в углу. Виски залетал молча, спокойно и уверенно, только камни бряцали друг об друга да разок заехали Ханджи по зубам, когда она слишком резко опрокинула бокал. — Где же он? Где? — Смит, отвратительно жизнерадостный, появился из открытых парадных дверей заведения. — Тут мы. — Ханджи махнула рукой супругу. — Даров, бровастый. — Леви хмуро пялился на бутылку, салютуя другу роксом. — Вот он — наш герой. — Эрвин опустил на стул свои почти два метра пышущего здоровьем обаяния. — Наш альфа милосердия, что оказывает гормональные услуги одиноким омежкам. — Уебу, — коротко ответил Леви, опустошая бокал и наполняя снова. — Как сходили? — вести диалоги с хмурым альфой было бесполезно, и Эрвин переключился на Ханджи. — Спасибо, Майк, — поблагодарил комиссар подошедшего хозяина за бокал. — Завтра свадьба. Будешь шафером, твоя миссис — крёстной. Нарожаем пяток детишек, заведем слюнявого лабрадора и уедем в пригород с белыми заборчиками, — выплюнул Леви. — Псину Вольдемаром назовём. — А почему Вольдемаром? — Эрвин искренне не понял. — Ты прав, — согласился Леви. — Зачем животину человеческим именем называть. Будет Эрвином.       Ханджи сначала попыталась сдержаться, но не смогла и слегла на стол, судорожно всхлипывая от гогота. — От оно как. То есть, совсем хреново? — уточнил Смит на всякий, наливая себе виски и переводя взгляд с одного на другого. — Абсолютли. — Леви раздобыл меню у подошедшей официантки и принялся изучать, будто не знал его наизусть.       Его мозгу требовалась хоть какая-то тупая механическая работа, поэтому альфа начал складывать и вычитать ценники, пытаясь вывести цену за грамм, килограмм и литр с пол-литрой. На стейке классик контрольная по математике осточертела.       Эрен вместе с ушастым ободочком свалил от него в закат вместе с Пик где-то полторы недели назад, прихватив то розовое замызганное чудовище в бантах. Леви поначалу тосковал, убирал волосы перед умыванием двумя заколочками с невозможным розовым пушком — Ханджи иногда угадывала с подарками, — а родная кровать казалась невыносимо пустой и драматично большой. Альфа тогда самолично провожал мнущегося с ноги на ногу сопляка до машины, отобрав сумку ещё в дверях собственной квартиры. Эрен бросал многозначительные взгляды, кусал пухлые губы и трагично сводил брови, порываясь взять мужчину за руку. На прощание даже порывисто обнял, стискивая до хруста костей, с неловким рукопожатием после. Готовый сюжет для корейской дорамы на стопицот серий с тремя амнезиями по ходу пьесы.       Чашка белого костяного фарфора, из которой сопляк пил чай декалитрами, вызывала лиричные воспоминания, а эреновский халат Леви чуть ли не занюхивал на сон грядущий. Всё казалось безликим и серым, как в телевизионных рекламах магазинов на диване. Спасибо, во сне не являлся во всём своём развратном великолепии.       А потом феромон омеги окончательно рассосался в фильтрах вытяжек, «туман войны» рассеялся, и Леви чуть не шагнул в окно — так противно стало от самого себя же. Протрезвевшие мозги щедро делились с альфой подробностями подвигов минувшей недели. Тисканья на диване и различные непотребства крутились практически на бесконечном повторе, перебиваясь как рекламой сюжетами с собственническими жестами под аплодисменты тараканов. Откуда в прагматичном мозгу взялось столько романтической дури, самому мужчине было неизвестно, ибо за чтением бульварной литературы замечен не был, равно как и за просмотром мыльных опер по кабельному. В одном Леви был сам с собой солидарен — Зик всё-таки мудак.       Апофеозом возвращения в реальность стал богатый ковёр из волос всевозможной длины с различных мест эреновского бренного тела, от вида которых Леви было физически дурно, а робот-пылесос катался по квартире двое суток без остановки с последующей заменой всех фильтров, расходников и протиркой спиртовыми салфетками. Вернувшаяся бессонница, наоборот, оказалась приятным бонусом — освободившееся ото сна время было пущено на общественно-полезные работы в виде глажки пресловутого белья в немыслимом количестве и изведения жирного пятна с дивана, которое альфа не заметил за просмотром фильмов по тв с сопляком. Всё-таки розовые очки надо время от времени снимать и протирать — запотевают. — Ты со своей парой хоть связывался до приёма у Моблита? — Эрвин крутил в руках бутылку, явно оценивая плоды трудов Леви и Ханджи. — Пха! — снова не сдержалась бета. — Это моё любимое. Давай, Ромео, расскажи.       Леви был удивительно многословен и отвесил Ханджи очередную композицию из трёх пальцев. Такого для беты ему было вот совсем не жалко. Эрвин лишь покачал головой на грубость в сторону его жены — в их странных взаимоотношениях подобная распальцовка была практически комплиментом. — Связывался, — Леви откинулся на диване, скрестив руки на груди. — Спросил, как он. — Это раз. — Ханджи упёрлась локтями в стол и загнула один палец, считая. — А он что? — Эрвин внимательно следил за сюжетом этой драмы, не забывая прихлёбывать виски. — Что-то там родил, что можно и внимательнее быть, — скривился Леви, вспоминая претензии сопляка. Тому явно хотелось внимания, драмы и звезды с неба. Видать, тоже накрыло отходняками и вспомнилось всё, что начудил. — Ща. — Леви достал телефон и процитировал собственное сообщение: — Во. Нашёл. «Как твоя сладенькая дырочка, пупсичек». Сердечко, звёздочки, баклажан.       Эрвин всеми силами давил рвущийся смех, а Ханджи себе отказывать не стала и пропищала задушенно «два», давясь виски. — Гениально. Продолжай. — Смит утопил смехуёчки в виски. — Смешно им, блядь, — раздражённо выдохнул Леви, хватаясь за бокал. — Нисколечко, — у Смита получилось почти честно. — Охуеть как, — призналась Ханджи, расплываясь в улыбке и загибая второй палец. — Тут малого вообще перекрыло, мол, он не тёлочка, чтоб с ним так разговаривать, а мужик, — передразнил Леви и плюнул куда-то в пустоту. — А сейчас будет самый смак, — интриговала Ханджи, припав к плечу супружника.       Леви снова вернулся к телефону: — «Чо каво, дырявый? Как очко? Напругу держит?»       На этот раз Эрвин сдержаться не смог. Он не смеялся, он откровенно ржал в голос вместе с Ханджи, тыча пальцем в разочарованно изогнувшего бровь Леви. — Ты погоди, — бета утёрла рукавом выступившие от смеха слёзы. — Ща чо будет. — А, так это ещё не всё? — Эрвин перевёл абсолютно счастливый взгляд с жены на Леви.       Мужчина от такого внимания в восторге особом не был, но выговориться надо было хотя бы во имя собственного душевного спокойствия, как и завещали психологи когда-то. — О! А ты подношения эти ритуальные делал? — комиссара озарило внезапной догадкой. — По традиции ж положено к истинному с дарами подкатывать. — Обычно до того, как по самые яйца засадят, — миссис Смит хрюкнула и припала к роксу качественным глотком. Вторая бутылка виски подходила к концу.       Леви бросил недобрый взгляд сначала на одного, а потом — на вторую. Всучив пробегавшей мимо официантке пустую тару из-под алкоголя и наказав притащить новую вместе с сырными гренками и рёбрышками, альфа откинулся на диван, позволяя себе растечься по антивандальной обивке. — Поначалу принцесса обиделася, — начал Леви свой рассказ. — Видите ли, такое нам не вкатило. — Удивительно, — фыркнула Ханджи. — Завали, — Леви ткнул в бету пальцем. — Эй. — Эрвин всё-таки вспомнил, что рядом сидит его жена и негоже с ней так. — И ты завали, — Леви ткнул пальцем в комиссара. — Я тут для кого распинаюсь?       Чета Зое-Смит переглянулась и одновременно кивнула, мол, замётано. — Эта сопля зелёная не придумал ничего лучше, чем постить недвусмысленные постики в инстик, — Леви брезгливо скривился. — Напрямую мамка разговаривать не научила. — Выкладывал фотографии розовощёких пупсов и помолвочных колец от Тиффани? — не выдержал Смит. — Ещё лучше, — выдохнул Леви, открывая принесённую официанткой бутылку. — В лучших традициях «меня трудно найти, легко потерять» и прочей хуиты за авторством экзальтированных девиц да омег про настоящих альф верхом на радужных единорогах. — Бедный, — всхлипнула Ханджи максимально наигранно. — Не представляю, как ты это всё пережил. — Так ты на него подписался? — уточнил на всякий случай Смит. — Пришлось, — признался Леви неохотно. — Насмотрелся там всякого. — И? — Ханджи поторопила альфу. — Отправил ему курьером через Пик тот самый омежий подгон. — Леви безучастно подпёр голову кулаком, гоняя виски в бокале. — Да не томи ж ты! — вспылил уже и Эрвин. — Презентовал ему кирпич и мазь от анальных трещин. — Леви скучающе рассматривал содержимое своего рокса.       Ханджи сложилась от гогота сразу, а вот могучему комиссару понадобилось немного времени. Леви наблюдал, как тот меняется в лице от полного «не понял», до «а потом как понял». Ханджи от смеха было натурально дурно, но остановиться она не могла. Эрвин же пытался между отчаянными всхлипами смеха узнать подробности. — Не, ну а что? — Леви перевёл всё такой же скучающий взгляд на супругов. — Мазь ему понадобится. Наверно. А кирпич — фундамент светлого будущего.       Леви всеми силами пытался сам сдержаться, чтоб не засмеяться. Надо было как-то держать лицо, но выдержки на этот раз надолго не хватило, а плечи дрогнули от смеха, когда лбом мужчина ткнулся в кулак упёртой локтем в стол руки, чтоб скрыть от окружающих собственное веселье. — Что за ёбаная пост-ирония, Леви. — Эрвин пытался успокоиться, что получалось откровенно плохо. — Я не бабка Ванга эти сраные шарады разгадывать, — честно признался Леви. — Может, ему цветуёчков хотелось или ещё чего такого? — комиссар опасливо косился на свою супружницу, что тяжело дышала, развалившись грудью на столе. — Тогда и надо было намёки намякивать картинками с вениками, а не поеботой с домиками у моря, — развёл руками Леви. — О да, — протянул Смит. — Загородная жизнь — не про тебя. — Лучший дом — сгоревший дом, — Леви назидательно ткнул пальцем в потолок. — Мне и в квартире рядом с выхлопной трубой хорошо. Эти ваши фазенды даром не надо. В любом случае, — альфа перевёл взгляд на комиссара. — Это лучше подкладывания истинного омеги под левого альфу, не правда ли, Смитти?       Эрвин подавился виски и закашлялся. Ханджи отчаянно хлопала супружника по спине, будто хотела ему все позвонки разом выбить, бросая протрезвевшие злобные взгляды на Леви. Заказанные гренки с сыром материализовались на столе вместе с заверением, что рёбрышек осталось ждать совсем недолго. Ханджи тут же активизировалась, мгновенно переключившись со спасения благоверного и пытаясь украсть ломоть поджаренного хлеба с максимальным количеством посыпки. Леви уступать не собирался, но его опередил Смит, выхвативший причину военных действий из-под носа у конкурирующих сторон. — Вкусно тебе, падла? — Леви недобро щурил глаза. — И с этим человеком я живу, — Ханджи обиженно дула губы.       Смиту было всё равно — ему было просто вкусно.       Рёбра наконец-то появились перед Леви, маня своими карамелизованными боками. Пар поднимался вверх непередаваемым ароматом, вызывая неконтролируемое желание впиться в сочное мясо. Ханджи не выдержала и заказала себе и Смиту по такому же блюду. Леви криво хмыкнул и лёгким движением руки стряхнул с кости томлёное мясо, ибо ну их к чёрту, эти церемониалы, когда хочется уже не есть, а жрать и всё кругом идёт по звезде. На пару минут альфа позволил себе отключиться от проблем с сопляком и всецело наслаждался приготовленным великолепием. Тот, кто первым додумался изобрести такой гастрономический шедевр, как запеченные рёбрышки, был достоин памятника как минимум от благодарных потомков. Леви смаковал и растягивал трапезу, орудуя столовыми приборами уже чинно и благородно под голодными взглядами Смитов. — А он тебе что на это? — Ханджи не выдержала первой. — Гневный пост в инсте, какие альфы бывают мудаки. — Леви отрезал небольшой кусочек и отправил себе в рот, блаженно прикрывая глаза. — И прислал в ответ таблетки для потенции и крем от морщин.       Бедный Смит в очередной раз подавился алкоголем. — Тебе-то? — уточнил Эрвин сразу, как только смог прокашляться. — Ага. — Леви методично разделывал мясо, будто его такой плевок в душу совершенно не задел. — А ты чего? — показушное спокойствие мужчины Ханджи никак не впечатлило. — Ну, у нас впереди как минимум ещё одна течка. — Леви от своего занятия не отрывался. — О-о-о! — Ханджи воодушевилась и ехидно скривила рот. — По чью-то жопу придёт злой мужик-ебидодыр? — Не понимаю, о чем ты говоришь. — Леви отложил приборы на опустевшую тарелку, тут же утащенную юркой официанткой. Рёбра были слишком хороши, чтоб отказать себе любимому во второй порции.       Ханджи рассмеялась в лучших традициях киношных злодеев, блестя очками и откинувшись назад. Эрвин пытался натянуть серьёзную мину, но ситуация в сумме с виски дело своё делали, и сознание бравого комиссара уверенно смещало вектор с «трезвый и хмурной» на «весёлый и бухой». Появившиеся рёбрышки для господов Смитов бури эмоций в Леви в целом и в желудке в частности не вызвали — он-то уже поел — зато товарищи припали к тарелкам со всей страстью, давая мужчине несколько минут почти приличного чавканья на размышления.       Мелкий говнюк явился сегодня к Моблиту, увешанный пластырями по самые уши, как ёлка новогодняя игрушками, и с шлейфом сигарет. Смотрел опять опасливо, руки заламывал, отчаянно храбрился и уже привычно кусал обветренные губы. Судя по лицу и общему состоянию видимых участков кожи, Пик ему где-то за кадром всадила-таки пару питательных клизм, и сопляк уже не так сильно напоминал анатомическую модель человека. Ещё Эрен совершенно очаровательно краснел, когда Моблит задавал пикантные, но необходимые для анамнеза вопросы о близости с Леви.       Сам альфа чувствовал себя на приёме почти расслабленно, особенно когда начал ловить на себе осторожные взгляды омеги, полные любопытства. Леви не стал мешать юному созданию в проявлениях вполне определённого интереса, поэтому непринуждённо рассматривал убранство моблитовской обители, не пересекаясь с сопляком взглядами. На какие-то вопросы товарища доктора Леви пришлось отвечать лично, ибо Эрен мялся, натужно пыхтел, но подробностей первых дней течки родить не смог. Моблит всё тщательно конспектировал, приговаривая «любопытненько» и изредка «интересненько».       В середине приёма с воплем «вечер в хату!» в кабинет ввалилась Ханджи, пропустившая начало веселья. Леви был готов деньги ставить, что бета такое не пропустит, ни как верный друг по взаимным подъёбкам, ни как какой-никакой недо-учёный и пере-медик. К великому удовольствию внутреннего альфы, Эрен от такого выхода «цыганочкой» знатно охренел, трухнул и дёрнулся совершенно инстинктивно вместе со стулом аккурат к единственному источнику стабильности и безопасности во всём кабинете по мнению его внутреннего омеги, а именно — к Леви. Осознав, что натворил, сопляк удушливо закашлялся, выпучив глазища на мужчину. Леви воспользовался щекотливой ситуацией и под восторженные вздохи Ханджи и яростное чириканье ручкой по бумаге Моблита подтянул стул сопляка вместе с содержимым к себе за подлокотник почти вплотную и торжественно распорядился продолжать. Плечи Эрена сначала напряжённо поднялись до самых ушей, будто пацан оплеухи ждал, но вскоре расслабленно опустились. Леви был доволен. — А что по сути? — Эрвин закончил трапезу первым, залив внутрь себя добрую порцию виски. — Хан, давай ты. Дальше твоя тема начинается. — Леви решил скинуть на бету научную и околонаучную часть повествования. — По сути всё ещё веселей. — Ханджи стащила с тарелки супружника кружочек острого перца, венчавший когда-то композицию из рёбрышек, и съела, не дрогнув ни единым мускулом. — Левин Эрен — почти принцесска сказочная. Только с яйцами. Значит, принц. — Чо? — Смит изумлённо поднял брови. Видать, допился. — Через плечо. — Ханджи разгладила пальцем складку промеж бровей Эрвина. — Помнишь сказку детскую? Мол, жила-была королева Имир. — Так Имир — админша, а не королева, — комиссар переводил изумлённый взгляд с Леви на Хан и обратно. — Вон у него в салоне. — Это не та Имир. Другая, — заверил Леви. — А-а-а, — протянул просвещённый Эрвин. — Не наша. — Не наша, — подтвердила догадку супруга Ханджи. — Так вот. Жила-была королева Имир — не наша Имир — в стародавние времена в большом красивом замке. И было у неё три дочери. И родили эти дочери каждая ещё по три дочери. — Итого девять. — Смит для верности посчитал по пальцам и сокрушённо замотал головой. — Охуеть заебутся наследство делить. — Опустим этот момент, — продолжила Ханджи. — Как это?! — Смит хлопнул по столу кулаком, отчего подошедшая официантка дёрнулась в сторону, чуть не обронив тарелку со вторыми рёбрышками Леви, за что и был удостоен гневного взгляда в исполнении последнего. — Там завещание написали и в равных долях распихали по наследникам, — вкинула Ханджи, дабы успокоить охочего до справедливости супружника. — Как продуманно, — искренне восхитился Смит, дожёвывая гренку. Эрвин было потянулся за ещё одной, но только что уничтоженная оказалась последней, оскорбив этим мужчину до глубины души. — Девушка, а можно ещё?       Официантка забрала опустевшую тару и удалилась, обещая вернуться со свежими гренками сразу по готовности. — Мать, тебя как-то не по хронологии понесло. — Леви размеренно и планомерно отделял мясо от костей. — Разве? — Ханджи призадумалась. — Там королевишна разродиться всё не могла, и к ней пришла кракозябра членистоногая, мол, есть тема, помогу, чем смогу. И там вроде как не все девки были. — Леви закончил разделку и отодвинул кости на край тарелки. — Точно! — бета воссияла под глупое хихиканье Смита, видать слово «членистоногий» впечатлило могучего альфу. — Приползла эта альтернативная добрая фея и говорит, мол, так и так, царевишна-королевишна, помогу я тебе, рожать будешь как хренов принтер, но есть один момент. — Какой ещё принтер? — Эрвин снова стал почти серьёзным. — Струйный, — вбросил Леви догадку. — Времена ж стародавние. Там принтеров никаких не было. Я почти уверен, — Эрвин был непоколебим. — Тогда точно струйный. — Леви отсалютовал роксом и опрокинул в себя содержимое. — Это я образно, долбоёбы. — Ханджи отвесила себе фейспалм. — Образно, — восхищённым шёпотом повторил Эрвин за супружницей, тыча пальцем в небо. — Ну охуеть, — подыграл Леви, повторяя жест Смита. — Вы всё? — уточнила Ханджи, нервно дёргая очки, в ожидании внимания и тишины. — Тем самым «но» было, что рожать Имир и её дети будут много и качественно, но только по большой любви от истинных партнёров. — Это когда подписки на нетфликсе совпадают, — ответил Леви на немой вопрос Эрвина. — А они там есть? — шёпотом спросил Смит, прикрыв рот рукой. — На нетфликсе. — А хуй знает, — так же шёпотом ответил Леви, косясь на Ханджи. — Ну, плюс-минус около того, — Ханджи не дала возможности своему законному супругу пуститься дальше в пьяную философию. — Барышня согласилась, ибо очень уж хотела подарить своему королю наследников. Она всё думала, что коронованный перестанет по бабам бегать и объявит её любимой женой. По рукам ударили, мировую заключили, хрень волшебная сотворила своё колдунство и вуаля! Получите-распишитесь трёх карапузов. Родила царица в ночь, как говорится. — А сама Имир стала первой омегой, — встрял Леви в повествование. — Прально. — Ханджи подмигнула альфе и выстрелила в него из пальца. — От трёх получившихся омег родилось ещё по три от каждой. Там ещё мужиков им весело искали для первой очереди наследников. Одна туфли хрустальные мамкины спёрла и на бал отправилась, вторая траванулась и её какой-то некрофил-любитель реанимировал, третью лекарь местный откачал, когда пальцы куда не надо совала и укололась неудачно. А вот с внучатами случилась неприятность. Там бабка с дедкой ещё смотрины устраивали — всё найти не могли желающих присунуть царёвым отпрыскам. — Вау, — Эрвин слушал, затаив дыхание. Принесённые гренки исчезали стремительно. — Ты в детстве что-нибудь кроме пособия по криминалистике для чайников читал? — ответ Леви знал, но уточнить надо было.       Эрвин не ответил, только отмахнулся и снова уставился на Ханджи. — Ну? — поторопил он. — А чо «ну»? — пожала плечами бета. — Мужик на тот момент перевёлся. Да и та девятка получилась разнополой, а чо с пацанами-омегами делать, никто не знал. Если с девками ещё хоть как-то попроще было, то парням совсем не повезло — гомогейство тогда так распространено не было. — Ханджи хохотнула и продолжила: — Это сейчас кругом одни пидоры, если не физически, то теоретически. Страдали-переживали, волосы в различных местах драли. — Леви передёрнуло. — А толку — ноль на массу. Несчастные омеги совсем иссохли от недостатка любви в организме и начали впадать в буйство половое, приглашая на поебаться чарующим ароматом, привлекая тем самым суженых-ряженых. Да так они истосковались, что тела несчастных недолюбленных начали истончаться и кожа на лице лопаться, оставляя отметины красные. — А потом? — Эрвин шумно хлебнул виски. — Как полагается, — Ханджи развела руками. — В последний момент появились знатные прынцы из соседних губерний, что совершенно случайно наткнулись на оставленных помирать в лесном домике омежек, и настругали весь род омего-альфовский, ибо по сказочному стечению обстоятельств эти ёбари-террористы, конечно же, оказались истинными наших страдальцев разнополых. — Конец, — резюмировал Леви, когда Смит повернулся к нему с выпученными глазами. Рёбра тоже на тот момент кончились. — Так Эрен твой — один из тех девяти омег? — уточнил Эрвин после минут тягостных раздумий. — Почти. — Леви поболтал виски в стакане, наполняя алкоголь воздухом, и опрокинул в себя. — Со слов Моблита, от морально-физического истощения у него кожа чуть не лопнула на лице. Выглядело оно так себе. И колёс разноплановых нажрался на сдачу. — И чо теперь? — Эрвин после такого был готов поверить даже в зубную фею. — Как это лечить? — Ебать во все дыры, — хмыкнула Ханджи в бокал. — Типа того. — Леви развёл руками. — Господа, — прервал день фольклорных воспоминаний Майк. — Поздравляю. Вы выжрали все Glenfiddich. Дальше будете давиться Macallan того же года.       С этими словами Майк поменял незаметно опустевшую бутылку на новую и удалился обратно за бар. — Странное у Майка понимание слова «давиться». — Леви открыл виски и разлил по подставленным бокалам. Эрвин пытался подсунуть под горлышко бутылки рокс с недопитым Glenfiddich. — Допивай давай. Не по канону смешивать. — Один хрен в желудке всё перемешается, — привёл комиссар железный аргумент.       Леви оставалось только пожать плечами и согласиться. — Так что теперь с принцессой делать? — спросил Эрвин, принюхиваясь к роксу. — Моблит повелел ещё одну течку провести и потусить до того как. Якобы сближение моральное облегчит страдания физические. — Леви по примеру Смита тоже принюхался. Результат понюха его удовлетворил. — А потом снова на приём. Там либо долго и счастливо, либо будем как инсулинники ходить колотыми от полугода до года. — Сразу поясню, — Ханджи дёрнула супруга за рукав, обращая на себя его внимание. — Либо пацаны удачно снюхаются и будут жить-поживать да добра наживать. — Не будут, — уверенно выдал Эрвин, перебивая бету. Леви аж виски подавился. — Ты сказала, что омеги из сказки троих только рожают, а Леви сегодня сказал, что они пятерых сделают. Кто-то из вас мне точно пиздит.       Эрвин откинулся на спинку стула, сложив руки на груди, полностью уверенный в своей правоте, ибо звания комиссаров просто так не раздают на углу всем желающим. Тут надо быть талантливым и смекалистым. — Эрен просто мега-омега и рожает за двоих, — пришла в себя первой Ханджи. — Всё равно! — Эрвин стоял на своём. — Куда шестого дели? — Собаку забыл, — ляпнул Леви и тут же пожалел, ибо Смит воссиял и преисполнился от такой мысли. — Собака, — благоговейно повторил один альфа за другим и тут же спохватился: — А второй вариант? — Как только состояние Эрена стабилизируется, гормональный фон там и прочие резус-факторы, — Ханджи воодушевленно махала руками перед лицом Смита, — то Моблит возьмёт образцы крови у одного и второго, потом тиснет пункцию из желёз обоих товарищей и намешает адский антидот для каждого. — И они выпьют, — закончил Смит. — Нет, — выдохнула бета. — Дальше снова два варианта. Видел у диабетиков такие приборы для измерения уровня сахара? — Глюкометры, — подсказал Леви. Смит уверенно кивнул. — Эрен и Леви будут по три раза на дню мерить уровень феромонов в крови и делать себе инъекции антидотов. — Ханджи села на любимого медицинского конька. — Или им на руки налепят автоматические хреновины, которые сами и феромоны мерят, и впрыскивают лекарство. — И так целых полгода. — Эрвин был поражён трагичностью ситуации. — Или год, — недобро хмыкнул в виски Леви. — Бро, это пиздец, — выразил сочувствие комиссар. — Если б не совместная течка, всё было б проще. — Ханджи пожала плечами и тоже взгрустнула. — Если б не совместная течка, то малому бы приписюнил братец-мудло. — Леви со стуком опустил бокал на стол. — Он же бета! — Смит растерянно хлопал глазами. — Хуёвый какой-то бета, — передразнил Леви. — Эрвин, код — «красный». Надо твоему закадычному дружку звонить. — Это какому? — Ханджи непонимающе хлопала глазами. — Который с бородкой козлиной, вечно нечёсаный и в рубашке мятой, — брезгливо поморщился Леви. — Найл! — Эрвина озарило. — Собственно, зачем и нахуя? — уточнила Ханджи. — Друг наш общий — мент простой, — начал Леви под обиженной смиттовское «эй!». — Я не прав, что ли? Пока ты жопу рвал и хулиганов по подворотням щемил, тот мудень тихой сапой стал большой шишкой в какой-то злой государственной аббревиатуре и рук не марал. — Это я в курсе, — слова Леви ясности в понимание происходящего для Ханджи не внесли. — А звонить ему зачем? — Ибо хрень какая-то с семейством с этим. — Леви поставил локти на стол, сцепив руки в замок. — Муть мутная с Зиком. Он же воистину сопляка чуть не трахнул — на запах повёлся. А ведь не должен был. — В этом деле надо разобраться! Приступаем к расследованию! — на секунду показалось, что Смит протрезвел. Но только на секунду. Ибо по прошествии оной Эрвин втянул голову в плечи и выставил перед собой меню, воровато зыркая. — Что с тобой? — Леви удивлённо изогнул сразу две брови. — Конспирация, — деловито прошептал Эрвин и приставил палец к губам. — Комиссар, вы ещё не на задании, — догадалась Ханджи, дёргая за рукав. — Кругом гражданские. — Точно? — уточнил Смит. — Аминь, — бета кивнула. — Вот протрезвеешь и отправишься в бой разгадывать очередную тайну столетия. — Пока на, выпей. — Леви подтолкнул к Эрвину наполненный рокс. — Полегчает. — Благодарю, боец. — Смит расправил плечи будто на параде и приложился к предложенному бокалу. — С Флоком, кстати, что? — как бы между делом поинтересовался Леви. В благоразумие омеги он хоть немного, но верил, но больше всё-таки в идиотизм альфы-соперника. — Один-один, — деловито доложил Смит, листая меню. В душу его запал высокодуховный десерт с уже непроизносимым теперь названием, о пылких чувствах к которому он тут же доложил официантке, заказав сверху эспрессо. Вечер переставал быть томным, а комиссар — адекватным. — А поподробнее? — Леви требовалось вытрясти из Смита максимум информации, пока на горизонте не появилось кофе и окончательно не размазало Эрвина. — Фингал Имир — нашей Имир — пошёл в зачёт ампутированных клыков, — отрапортовал комиссар. — Только гражданина Форстера совершенно случайно помяли немного в участке, но камеры оказались выключены и записи не обнаружилось. По данному делу будет проведена проверка в установленном порядке.       Значит, Флок был отпущен и совершенно спокойно разгуливал на свободе. Оставалось только надеяться, что к Эрену он лезть со всяким не решится. Сам омега под него не смог бы лечь — истинность на такое добро б не дала. В этом Леви не сомневался, ибо сам уже успел поискать утешения в объятьях постоянных партнёров обоих полов, что закончилось полнейшим разочарованием и тактическим отступлением. По сравнению с тонким цветочным феромоном сопляка, аромат привычных партнёров шарахнул по мозгам нашатырём и вызвал спазмы где-то в горле. Внутренний альфа потом долго негодовал, а вроде как беспристрастные до этого тараканы ответили мужчине несварением, тошнотой и головной болью. Тот вечер Леви провёл в шаговой доступности от раковины в ванной, так как блевать в унитаз считал делом совсем низким и недостойным. В разгар бессонницы той же ночью мужчина позволил себе небывалое — залёг в ванне с настоящей сигаретой и бокалом красного полусладкого. В выборе вина он разочаровался, отдав своё сердечко окончательно и бесповоротно белому сухому. В ту минуту личной слабости внутренний альфа сделал совсем гадкую гадость — достал проектор и крутил на повторе киноленту с истинным омегой в разных позах — и добил газовой атакой на тараканов запахом Эрена из личных запасов. Данный трюк коварное подсознание уже проделывало, но теперь в арсенале атакующей стороны были реальные впечатления, служившие отличным фундаментом для воображения. Эрен, ведомый внутренним альфой, немыслимо выгибался, опалял голодным взглядом из-под длинных ресниц да стонал самозабвенно, суля всякие непристойности поблёскивающей пробкой промеж упругих булок.       Случилось всё это за пару дней до встречи у Моблита. Сидеть потом после приёма в ожидании результатов и Ханджи в кафе при клинике было странно и неуютно. Третий лишний вместе с четвёртой теперь им не мешали, а сопляк всё так же прятал глаза за чёртовой чёлкой и смотрел только украдкой и как-то воровато. В сети мелкий засранец был куда более заносчивым и задиристым. Вон даже до крема от морщин осмелел. Жест этот Леви оценил по достоинству, признав в Эрене достойного соперника и готовя ответный выпад. — У тебя вкуснее. — Эрен грел руки о бока казённой чашки, весь ссутулившись. — Прости. — Леви, погружённый в собственные мысли о двойственности поведения омеги, сути не уловил. — Чай, — прошелестел сопляк, кивая на чашку.       Альфа попробовал и поморщился. Сопляк был прав. Называть это чаем было форменным преступлением. — Как тебе от квартиры до универа? — Леви решил разбавить неуютную тишину. — Долго добираться? — Не знаю, — просто ответил Эрен. — Прогуливаешь? — Леви готовился разродиться поучительной речью, но не успел. — Зик академ оформил. — Эрен наконец-то прямо посмотрел на альфу. Взгляд был какой-то пустой. — Он мой официальный опекун. — Опекун? — Леви встретил взгляд пацана. — Это как? Ты ж совершеннолетний? — Ну вот так. — Эрен обречённо пожал плечами, отводя взгляд на сахарницу, стоявшую посредине стола. — Взял и оформил. Это ж Зик, а я «нестабильный омега», — сопляк скривился от собственных слов.       За малого стало обидно уже не как за своего истинного партнёра, а чисто по-человечески. Даже затаённая обида за сорвавшиеся поебушки отступила. — Я поговорю с ним, — пообещал Леви и сдуру хлебнул мерзкого чая. — Не надо, — отмахнулся Эрен. — Мне там всё равно не нравилось. Может, оно и к лучшему. — Зачем поступал? — альфа бросил попытки превозмочь невозможный чайный отвар и отодвинул чашку. — Меня поступили, — хохотнул Эрен и тут же уточнил, разводя руками: — Самый дешёвый универ в городе. Родители не хотели тратиться лишний раз. — Хоть на кого засунули? — семейные драмы Йегеров были в понимании Леви забористей всех сериалов, рекомендованных Ханджи. — Какой-то там менеджер чего-то там где-то там в вакууме. — Интересная профессия, — Леви попытался не светить сарказмом. Было видно, что у малого неделька тоже выдалась весёлой и без альфы. — А сам-то чем хочешь заниматься?       Эрен в ответ неопределённо пожал плечами и спрятал руки в рукава безразмерного худи. — Я покурить, — омега со скрипом отодвинулся на стуле от стола и встал. — Я с тобой, — Леви поднялся следом.       Эрен шумно принюхался. — Ты куришь? — спросил совсем удивлённо.       Леви достал свежую ашкудишку и продемонстрировал Эрену. — Предупреждая вопросы, — альфа решил пояснить сразу, не дожидаясь результатов умственных процессов омеги. — Мне чуть хату сигаретой не спалили, и мне всё равно, как это выглядит со стороны.       Эрен поражённо протянул что-то нечленораздельное и потопал следом за Леви на улицу в курилку. По пути альфа обратил внимание, как омега засмотрелся на пиздюшонка, отходившего с целой башней из мороженого в рожке от кассы. Сопляк так впечатлился, что мужчине пришлось помочь тому прикурить, отобрав зажигалку. Эрен поблагодарил кивком и затянулся, блаженно прикрывая глаза. Если Леви выдыхал клубы фруктово-ягодного приторного дыма, пообещав самому себе больше не покупать электронку с таким вкусом, то сопляк распространял вокруг себя ядрёную смесь химозной маскулинности. — Маскирующие, что ль? — уточнил Леви, кивая на сигарету.       Эрен кивнул, затягиваясь. — Зря, — мужчина задумчиво выдохнул пар, задрав голову. — Это почему это? — Эрен сразу набычился и закашлялся. Сигареты явно не заходили. — Пластыри ж есть. — Леви ткнул ашкудишкой в сторону шеи омеги. — Аж в три слоя. — Чтоб гарантированно не вонять, — фыркнул Эрен. — Идиот, — выдохнул Леви. — Ты вкусно пахнешь.       Эрен многозначительно закатил глаза. Полторы недели вдали от альфы вернули омегу на прежние рельсы — маятников в психологии ещё никто не отменял. Леви засунул электронку в карман, смотря открыто Эрену в глаза. — Если сам в какую-то хуйню поверил, то мне эту дичь даже не втирай, — альфа подошёл совсем близко к омеге и больно ткнул пальцем в грудь. — Ты терпишь только потому, что мы типа истинная пара, — отступать Эрен не стал, а упрямо вздёрнул подбородок. — Вот не примешь себя со всей хуйнёй, и даже истинный терпеть не будет. — Леви ещё раз ткнул в грудь и обошёл омегу, направляясь обратно в клинику. — Айда, малой. Там причина возгорания с бумажками по крыльцу скачет.       Из воспоминаний наглым образом вырвал телефон, назойливо шебуршащийся в кармане брошенного небрежно рядом плаща. Пока Леви лез за девайсом, невольно зацепился взглядом за Ханджи с Эрвином. Бета опять бесила чересчур внимательными глазами, даром что пила не меньше самого альфы, а Смит задумчиво пялился в потолок. — И всё-таки, о чём сказка-то? — выдавил комиссар из себя. — О пользе мытья рук перед едой и необходимости термической обработки мяса, — выдал Леви, снимая блокировку с экрана.       Эрвин выпучил глаза и застыл, переваривая информацию. — Ты зачем мне мужика сломал? — Ханджи тормошила зависшего Смита за плечо.       Леви отвечать не стал, листая оповещения. Курьер только что довёз посылку до Пик, о чём, собственно, и отчитывался. А следом уже получатель на все лады интересовалась, у кого Леви почку вырезал, и просила не вставать на преступный путь даже во имя Эрена. Мужчина невольно усмехнулся. — Привезли? — Ханджи бросила попытки привести супруга в чувство и вернула всё внимание Леви. — Только что. — Леви заблокировал телефон, прежде чем убрать в карман брюк. — Никогда б не подумала, что гаражное хобби Фарлана так пригодится тебе в жизни. — Ханджи сложила руки на груди и предалась ностальгии. — Не ты одна. — Леви поднял бокал и выпил за старого друга. — А? — Эрвин неожиданно вернулся в стан живых и сознательных. — За Фарлана пьём? Пусть земля ему будет пухом. Классный был парень. За Фарлана!       Комиссар залпом опустошил бокал и потребовал ещё. Он планомерно приближался к той степени опьянения, когда либо открывают совместный бизнес, либо планируют отдых всей компанией. — А это как это? — Леви проморгался, пытаясь согнать наваждение и глядя на комиссара с галстуком на голове. — И давно он так? — Только заметил? — Ханджи потянулась за добавкой виски. — Да как ты в чертоги памяти провалился, так Эрвина перекрыло. Говорит, модно так. — Я в манге видел! — Эрвин поправил галстук, чтоб он висел четко над виском. — Поздравляю, — Леви оскалился. — Кроме криминальных сводок, твой муж читает ещё и мангу. Выпьем за прогресс. — А давайте все втроём на рыбалку, а? — Эрвин игриво дёрнул бровями, словив нездоровое возбуждение. — Кста-а-а-а-ти, — протянула Ханджи. — Леви, забацаешь нам шашлык из осетрины? — Не-не-не, женщина. — Эрвин опасно замотал головой. — Ты дома будешь. Мы мужиками поедем. Соберёмся, порыбачим, напьёмся. — А третий кто? — Леви опередил Ханджи, готовую топить за равноправие и поруганную женскую честь. — Как кто? — Смит тупо вылупился на Леви. — Эрен твой. Я ж говорю, му-жи-ка-ми. — А мне рыбу дома чистить? — бета демонстративно отодвинулась от мужа. — Какую рыбу? — теперь Эрвин непонимающе хлопал глазами на Ханджи. — Которую поймаете, — бета изобразила весь процесс как заправский мим. — Кто не ловит, тот не ест. — Эрвин назидательно ткнул пальцем Ханджи в нос. — Сами всё сожрём. А потом я случайно отвернусь и позволю нашему самцу оперативно утащить своего омежку в кусты.       Эрвин глупо хихикнул, что смотрелось совсем странно на фоне его монументальной фигуры, и смачно шлёпнул ладонью по сжатому кулаку, изображая тем самым развесёлое действо в упомянутых кустах.       Обращение «омежка» совсем не подходило к шпале под метр девяносто. Тут скорее Леви сам больше подходил под это определение со всеми своими ста шестьюдесятью сантиметрами. В крайнем случае всегда можно было встать на табуретку. — Звучит как охуенный план, но я откажусь. — Леви покачал головой, чтобы до всех точно дошло. — Только не говори, что ты ему уже в уши своей теорией отношенек нассал? — Ханджи была явно разочарована и этого не скрывала. — По глазам вижу — нассал, — авторитетно заявил комиссар, прицеливаясь к бокалу. — Ну, Леви! — взвыла бета. — У тебя есть такая возможность от самой природы, а ты в благородство ударился. — И у меня на то есть причины. — Леви скрестил руки на груди, откидываясь на спинку дивана. Задница стремительно затекала. — Допустим. — Ханджи быстро сдалась, выставляя вперёд руки. — И что будешь делать? Уже пригласил куда-нибудь? — Ещё нет, — честно ответил Леви. — Хоть куда позовёшь? — бета иронично изогнула бровь на манер самого альфы. — Заниматься мужицкими делами. — Леви вспомнил самоопределение Эрена и усмехнулся. — Это какими? — Ханджи со Смитом переглянулись. Эрвин сам не знал, какие есть «мужицкие дела», в чём честно сознался. — Самыми стереотипными мужицкими делами. — Леви вытащил на свет руку, готовый перечислять: — Алкаха, качалка, машины и шашлык. — Очень интересно, — скривилась бета. — Это, конечно же, позволит вам сблизиться, преодолеть непонимание и вообще. — Ну а то ж, — Леви дёрнул уголком рта, изображая улыбку. — Чем ещё заниматься двум мужикам вместе?       Эрвин хотел было что-то сказать, но передумал, выбрав вместо этого выпить ещё. После чего торжественно поправил пиджак, вернул на место галстук и сообщил: — Господа, я в говно.       Закончив, комиссар Эрвин Смит смачно икнул и спикировал своим идеально ровным носом в стол, погружаясь в пьяное забытье. Ханджи и Леви молча пялились на сопящее тело. — Поможешь? — бета кивнула на представителя закона и порядка. — В такси затолкаю, дальше — сама, — предложил Леви. — Чек? — философски спросила Ханджи, соглашаясь. — Чек, — кивнул Леви.