и зацветут пионы

      Леви не хотел признаваться, но он нервничал. Позориться на данный момент было не перед кем, но всё же. Прошёл где-то месяц с первой встречи Леви и Эрена. Сначала неделя больничного режима с анализами на всё и сразу. Спасибо, Ханджи и Моблит подсуетились, ибо физическое и ментальное состояние тушки Эрена после стычки в салоне были под большим вопросом. Потом две недели домашнего лечения с контрольными анализами и неделя переговоров с родственниками жертвы внезапных обстоятельств. Как все взрослые уважающие себя люди, Леви и брат Эрена — Зик Йегер — никак не могли договориться о месте и времени своеобразных смотрин.       На связь Леви вышел сам. Вечером в день знаменательного знакомства Ханджи на эксклюзивных правах раздобыла телефонный номер Зика. Тот был уже в курсе и ждал звонка. Разговор вышел так себе. Не каждый день твоего младшего, пускай и только по отцу, братца отправляют в больничку на полежать. Зик даже грозился «приехать бить хлебало». Леви назвал домашний адрес и заверил, что будет ждать на улице через 15 минут. Даже честно вышел и даже честно ждал. Однако вендетты не случилось. Леви уже похоронил идею решения вопроса по-людски, но следующим утром ему неожиданно позвонила Пик — жена Зика. В отличие от своего вспыльчивого супруга, с ней разговор получился более продуктивным.       Были принесены взаимные разлюбезные извинения. Трубкой ткнули даже надутого Зика, которого Пик злобный шёпотом заставила извиняться, будто маленького. Не то чтобы Леви было это очень надо, но душу всё-таки грело. Весь месяц Пик на регулярной основе информировала мужчину о состоянии Эрена. От какой-либо помощи Пик вежливо отказывалась, а от предложения профинансировать реабилитацию сопляка отказалась уже невежливо. Со слов Пик, физически Эрен был более-менее в норме, только ел как-то плохо, что было не особо удивительно на фоне недавних событий. А вот к его психологическому состоянию были большие вопросы. Картина пока складывалась не самая радужная. Хотя с какой-то стороны радужнее некуда.       И теперь такси везло Леви с приданым в район старого города на встречу с родственниками внезапной зазнобы и самой зазнобой. На счастье водитель попался на редкость молчаливый и обошлись без рассказов «у меня так-то бизнес, а такси для души» и прочей политоты.       Для Пик был заготовлен роскошный составной букет от пафосных флористов из инстаграма. На удивление работники там оказались понятливыми и понимающими. На запрос «надо, чтоб было охуенно» и озвученный бюджет флористы обещали лично слетать за цветами на аукцион. В целом, с задачей они справились на отлично, ибо Леви, принимая утром увесистый букет, перевитый роскошными лентами, у курьера, так и подумал: «Это охуенно». Флористы удостоились подписки с личной страницы и почти художественного фото-отзыва.       Для Зика из смитовских закромов был нагло тиснут во имя благой цели коллекционный Tesseron Lot №53 XO Perfection. Бутылку 29-го ХО Exception Леви великодушно оставил Эрвину, а за стобалльный Tesseron Tresor комиссар был готов драться насмерть. На неё, собственно, Леви не претендовал, ему и так удалось выцепить отличный коньяк за спасибо и принца Альберта в обеденный перерыв.       Окружающие как-то резко озаботились личной жизнью Леви. Поэтому за неделю у него было полное собрание сочинений с досье различной полноты как на самого Эрена, так и на Зика с Пик. Имир же озаботилась соцсетями и предоставила подробнейший отчёт о публичной жизни упомянутой тройки.       Проблемы возникли лишь с родителями Эрена. Официальной информации было пруд пруди: и какой-то благотворительный белый бал, и активная социальная жизнь. И всё настолько прилизанное, идеальное, что даже не верилось. Казалось бы, у достаточно публичных личностей должен найтись хоть один скелет в шкафу. Смит порывался раскопать, но Леви остановил — информации в открытых источниках было более чем достаточно для первого знакомства. Подробная информация вряд ли понадобится — по воплям Эрена на заднем фоне во время разговоров с Пик Леви узнал о себе много нового и интересного.       Поэтому Леви с чистой совестью пробежался по досье брата и его жены, но касательно Эрена — ограничился профилем в инстаграме. Если срастется — сам расскажет, не срастется — зачем лишняя информация.       Такси плавно остановилось у недавно отреставрированного жилого дома черт знает какого года постройки с лепниной и херувимами над парадным входом. Дверь услужливо открыл швейцар, осведомившись о цели посещения «мастера Йегера». От подобного обращения Леви внутренне передёрнуло, но лицо осталось кирпичом. Швейцар доложил о прибытии гостей по внутренней связи и проводил Леви до лифта с кованой чугунной решёткой вместо первых дверей. Выйдя на нужном этаже, мужчина без труда нашёл нужную дверь — она там была всего одна. — Напиздели твои информаторы, — деловито заявил Леви, приземляясь на высокий барный стул тем же вечером в баре у Майка вместе с заклятыми друзьями. Распрощавшись с «мастером Йегером» и его женой, мужчина прямо в лифте кинул кодовое «мстители, общий сбор» в общий со Смитами чат. Те всё поняли и прискакали в облюбованный бар слушать историю одного знакомства. — В смысле?! — голос Эрвина дал петуха на такую предъяву. — В хуисле, — съязвил Леви в ответ. — Как простой врач бабкин реаниматолог может жить в дохренакомнатной квартире в клубном доме со швейцаром и личной сауной, а? Это как он этих мадам щупает, что на чаевые себе такой Версаль отгрохал с канделябрами?       Смит состроил сложное лицо. — Вот и я про то же. В этом семействе одна Пик адекватная, — вынес вердикт Леви. — Это, видать, фамильное. — Это ты так бесишься, потому что тебе не дали? — решила уточнить подошедшая Ханджи. — Было б чо брать, мать, — парировал Леви. — Сопляк заперся в своей комнате, как принцесса в башне под охраной своего братца-дракона, и коммуницировать не хотел категорически. — Чем мотивировал отказ? — в Смите проснулся переговорщик. — Ответил уклончиво. — А поподробнее? — Эрвин запросил подробностей. — Да нахуй послал, — честно ответил Леви. — А как я нахуй пойду, если я на нём сижу и ножками дрыгаю? — Ну и дурак, — ответственно заявила бета. — Я б за такого мужика сыночку-корзиночку без вопросов отдала, и сама б отдалась на сдачу. Эрвин, ты глянь, какой смоки айс у нашего альфача. А укладка какая — волосёнки назад зачесал, прилизал, прядку одну эть и вперёд игриво вытащил. Завлекалочка. А нарядился-то как, мама дорохая. Даже цЭпочку в палец толщиной под воротничок так аккуратненько нацепил. Светанул баблом так ненароком, мол, не пропадёт ваше дитятко. И ты глянь — маникюр обновил. Ну жоних, ну жоних! Ты хоть драгметаллы вытащил бы. Ну хотя б из видимых мест. В невидимых, так и быть, оставь. Мальчик с сюрпризом. Хоть сейчас в пинтерест, — внешний вид Леви восхитил Ханджи, да так, что она явно преисполнилась.       Эрвин кашлянул в кулак и политкорректно заявил: — Леви, это, конечно, твоё дело, но куда с таким боевым раскрасом женихаться к серьёзным людям?       Если б не идеально растушёванные тени, то Леви бы с удовольствием потёр глаза, чтоб не видеть этого мракобесия. — Я достаточно гетеросексуален, чтобы пользоваться косметикой просто так, потому что мне так нравится, — спокойно ответил альфа, поправив лацканы дизайнерского пиджака и шёлковую рубашку под ним. Упомянутая ранее Ханджи цепь, аккуратно выглядывающая между уголками воротника, жирно блеснула в барном освещении.       Ханджи взорвалась нездоровым хохотом. Эрвин позволил себе гыгыкнуть в кулак. — Пупсик, — начала бета, вытирая слёзы под очками. — Это в каком месте ты гетеросексуален, если твоя невеста с елдаком? — Во-первых, девушка с елдой — это ледибой, — напел Леви строчку из песни, отчего Смит поперхнулся пивом, и спокойно продолжил. Слишком спокойно. — И, во-вторых, родная, мою маскулинность наличие небольшого пигмента на верхнем веке никак не умаляет. — И помады, — добавил Эрвин. — Бальзама, душенька, — уточнил Леви и игриво подмигнул. — Кстати, Ханджи, а где твой костюм боевого мага? — Доспехи покоятся до лучших времён, — бодро отрапортовала бета. — А слушать твои кулстори полагается в приличном брючном костюме и в рубашке с распродажи. — Распродажа? — Леви пытался выглядеть оскорблённым. — Надеюсь, не полиэстер? — Он самый, родненький, — ехидно выдала Ханджи.       В этот момент официантка принесла заказанные ранее напитки. Светлое нефильтрованное для счастливых женатиков и вишневый ламбик для самого маскулинного гетеросексуала в лакированных туфлях. — Ваша моча ослиная блевотой воняет, — отрезал Леви на смешливые взгляды Ханджи и Эрвина, приложившись к холодному ламбику. — Может, тост? — предложил Смит. — За мой личный геморрой, товарищи, — предложил Леви под дружный звон стекла. — Итак, как оно? — спросила Ханджи, пытаясь собрать гренкой весь сыр сразу. — А ты догадайся, — мрачно ответил Леви, пялясь в меню. Мужчина умудрился сцапать пробегающую мимо официантку. — Девушка, стейк-рибай, медиум реар, пожалуйста. Спасибо. — Это ж не наша официантка, — опешил Эрвин. — Мне теперь подыхать голодным из-за этого? — Леви пытался сдержать плещущееся внутри разочарование, но получалось откровенно хреново, и окружающих всё-таки немного заплёскивало. К тому же часть тараканов переметнулись в стан к альфе и готовили бунт на корабле. — Резонно. — Ну так, всё совсем хреново? — спросила Ханджи. — Иначе какого чёрта ты нас тут всех резво собрал в день официального сватовства? — Хуятовства, — традиционно съязвил Леви. — Да, Эрвин, я всю науку к хуям сведу, — мужчина сразу решил парировать растущее возмущение Смита. — Твоя жена за даму не считается. Я ее слишком долго знаю. Так что и этот аргумент засунь себе в дупло.       Эрвин поперхнулся возражениями и запил их для верности пивом. Ханджи довольно оскалилась. Леви достал из кармана ашкудишку и от души затянулся, выпуская ароматный пар изо рта. — Ну махровый пидр, — заключила Ханджи. — Один раз — не спецназ, а страпон так вообще не считается, так что моя попочка девственно цела. В отличие от тебя, малыш, — парировал Леви, подмигивая Смиту и заполняя пространство вокруг себя ароматом «siberian black», что бы это ни значило. — Ты разбиваешь мне сердце, — Ханджи демонстративно утерла невидимую слезу салфеточкой. — Я все эти годы думала, что сорвала твой цветочек. — Вы можете потише, а? — Смит явно смущался этого разговора. — А что такое, сладкий? — Леви решил веселиться на полную. — Что тебя смущает, малыш? — для пущего эффекта мужчина аккуратно и почти нежно положил свою ладонь на плечо Эрвина. Того передёрнуло, и он заёрзал на стуле. — Н-ничего, — заикнулся Смит, но руку с плеча не убрал. — Будь хорошим мальчиком, комиссар, и не порть взрослым вечер. Иначе узнаешь, каков на вкус настоящий член, а не резиновый, — предупредил Леви. — Я и так знаю, — сконфуженно мямлил Эрвин. — Прости, — искренне извинился Леви, перекладывая руку Смиту повыше колена и с чувством сжимая. — Видать, это было так хреново, что я и не запомнил. Прости, детка. Я попрошу мамочку вознаградить тебя за старания.       Эрвин вспыхнул и попытался раствориться в воздухе. Судя по его бурной реакции, в ожидании Леви Смиты успели качественно накатить. — Как ты вообще тогда на всё это согласился? — Эрвин отчаянно пыхтел в стакан. — Награда были слишком заманчива, — елейно пропел Леви. Его рука поднялась с колена к бедру комиссара и далее, хватаясь в конце путешествия за крепкую комиссарскую ягодицу. Эрвин ойкнул, но на месте усидел, только засучил неловко ногами и попытался прикрыть пах буклетом меню. Затем Леви обратился к хищно оскалившейся Ханджи. — На повторение не рассчитывай. Это была разовая акция. Так что держи свой елдометр подальше от меня.       От манерности Леви не осталось ни следа. Он брезгливо вытер руки влажной салфеткой, отпил ламбик и продолжил парить на весь бар, распугивая окружающих мрачной рожей. — Повторюсь. Информаторы — дармоеды, план — херня.       Перед Леви поставили тарелку со стейком и разложили приборы. Официантка попросила проверить прожарку. Леви с энтузиазмом принялся пилить кусок мяса, истекающий соками. Кивнув, Леви отпустил официантку. — Приезжаю, значит, я к этому бабкиному тискальщику, — Леви так отчаянно пилил стейк, будто представлял на его месте чью-то шею. — Меня там этот бородач встречает. — Зик? — уточнила Ханджи, делая заказ официантке. — Ага, — согласился он. — Деньги готов поставить, у него брови как у нашего Большого Э. — Такие же красивые? — Смит игриво подвигал бровями. — Такие же несуразные, — огрызнулся Леви. — А Ханджи они нравятся, — Смит отчаянно отбивался, Ханджи от такого заверения прыснула в кулак. — Вот и держи свои мохнатки соблазна подальше от меня, — предупредил Леви. — А то как не сдержусь, как в кусты утащу, да как сделаю всякое нехорошее, что сидеть потом неделю не сможешь. — Ой да ладно, — протянула Ханджи недовольно. — Не так уж всё было и хреново. — Ага, конечно. Повезло, что первым пошёл на гильотину. Ты потом так во вкус вошла, что Смитовы редуты порвать умудрилась. — Леви отправил в рот кусочек мяса и с чувством прожевал перед тем, как продолжить. — Всё-таки у Майка отличный парень на стейках. — Ага. Я себе томагавк заказала, — согласилась Ханджи, но тут она заметила покрасневшего Эрвина. — А с тобой что? — Я вас боюсь, ребята, — честно ответил Смит. — А ты выпей, и не будет так страшно, — предложил Леви. — Для храбрости. — После прошлого «а ты выпей» я два дня вертолёты ловил! — возмутился Эрвин и отхлебнул пива. — Закаляться надо, — подчеркнул Леви, запивая стейк ламбиком. — Аминь, — вставила Ханджи и чокнулась с Леви. — Продолжай. Приехал, встретил Зик. — Именно, — продолжил Леви. — Тип поганейший. Борода лопатой. Очки какие-то странные. Как взялся мне руку трясти да заливать речи сладкие. Думал, у меня от этой приторности диабет случится.       Леви покривился от воспоминаний. И продолжил: — Потом Пик подошла. — Хромоножка? — уточнил Смит. — Так точно, — подтвердил Леви. — На удивление адекватная и смекалистая барышня. Как её в этот паноптикум занесло — диву даюсь. — Да ты ей проникся, — наигранно ревниво вставила Ханджи в разговор. Ей принесли мясо, и она деловито взялась его пилить, отпустив жестом официантку, даже не проверив прожарку. — Милая, — Леви опять изобразил из себя сладкого мальчика, — глубже, чем я проник когда-то в тебя, в кого-то другого уже не получится.       Финалом мужчина послал бете воздушный поцелуй. Смит закашлялся, а Ханджи подавилась стейком. Леви как ни в чём не бывало продолжил: — В целом, адекватно поговорили. Я донёс свою точку зрения. Они мне — свою. Сошлись на том, что пускай Эрен сам решает, люб я ему или не люб. — А Эрен что? — Ханджи справилась со смущением. Смит же прятался за меню. — Из комнаты даже не вышел, — признался Леви. Смотря бете прямо в глаза. — Совсем? — бета охнула от такого пронзительного взгляда, искусно оформленного люксовой косметикой.       Леви отложил приборы, глянул на недоеденный стейк, взял пивной бокал кончиками пальцев за самый ободок и отпил. На фоне комиссар заказывал рульку. — Пик уговаривала его выйти. Хотя б поздороваться. Он просто заперся в комнате, — спокойно сказал Леви и продолжил орудовать ножом и вилкой. — А ты чего? — спросил Смит. Ханджи задумчиво жевала. — Сел под дверью как идиот и пытался поговорить, — сознался Леви. Он откинулся на стуле, держа в руках нож и вилку. — А он чего? — Смити был односложен. — Жизнь сломал, молодость сгубил, — Леви снова положил приборы и загибал пальцы, считая, — мужика от него отвадил, ущербным сделал и прочие непечатные выражения.       Леви сложил руки на груди и мрачно вперился в стол. Из-за освещения бара, макияжа и общего полумрака вид у него был зловещий, если не демонический. Чёрный глянцевый маникюр картину явно не красил. Напускная игривость улетучилась окончательно — пару часов назад вроде как его истинный омега отправил его в пешее эротическое без обратного билета и права на помилование.       Примерно такого исхода Леви и ожидал, считая единственно правильным. Но обидно было без меры. Даже не обидно — больно и как-то непонятно. Что-то внутри схлопнулось, оборвалось и сдавило рёбра, не давая вздохнуть полной грудью. К тому же, сидя там под дверью, он снова учуял запах Эрена. Нежные ноты пионов окрасились болью и обидой на весь мир.       Эрен метался по своей комнате, громя интерьер, выкрикивая проклятья и прося богов всех мастей обрушить свою кару на голову чёртового альфы, что разрушил, по его мнению, всю дальнейшую жизнь и в душу плюнул. Даже ублюдка Флока вспоминал. Клял Леви за клыки. Мол, тот теперь трубку не берёт, на сообщения не отвечает и никак в целом не отсвечивает.       При упоминании другого альфы дверь выломать хотелось как никогда. Влететь, затребовать объяснений на предмет природы отчаянного фатализма и собственной эфемерной ущербности. Однако всё, что Леви мог себе позволить — смиренно сидеть под дверью и пытаться достучаться во всех смыслах до Эрена. Выходило откровенно херово. Услышать Леви Эрен не хотел категорически. — И чем всё кончилось? — Ханджи разрушила затянувшееся молчание. — Договорились с Пик быть на связи, — меланхолично ответил Леви. — Я в уборную, — тактично оповестил Смит и удалился в указанном направлении. — Это пиздец какой-то, — признался Леви, как только Эрвин удалился на достаточное расстояние. — Не представляю, что этот уёбок Эрену в уши нассал.       Ханджи терпеливо ждала продолжения, планомерно уничтожая стейк. Вопреки всем ожиданиям, Леви замолк. — Дай угадаю, Эрен свято верит, что он какой-то не такой? — предположила Ханджи, дирижируя вилкой с кусочком мяса. — Инстаграма насмотрелся, — выдохнул Леви, подняв глаза на Ханджи. — Что будешь делать? — уточнила бета на всякий случай. — Сама не догадалась? — иронично изогнул бровь Леви. — Раз Эрен не желает меня во всех смыслах, то не буду его доставать. К врачу я уже записался, — добавил Леви чуть тише, возвращаясь к остывшему стейку.       Ханджи хотела было возразить, но её перебил вернувшийся Эрвин. — Что я пропустил? — Ханджи тебе палец в пиво засунула, — глазом не моргнув, ляпнул Леви.       Эрвин надул губы и засунул в отместку палец в пиво Ханджи, поболтав для верности. Та молча снесла клевету. По крайней мере, теперь они квиты. — Ребята, всё нормально? — к столику подошёл Майк — хозяин заведения. — Всё норм, бро, — отсалютовала Ханджи пивом и допила его содержимое. — Повторишь? — Хан, без пробем. Джентльмены? — обратился Майк к альфам. Получив положительный ответ, Майк самолично собрал грязную посуду со стола и удалился.       Бета заговорщицки нагнулась к середине стола, альфы приблизились к ней. — И чего Нанаба морду воротит? — яростно шептала Ханджи. — Вон какой мужик классный. — Ну раз классный, то хватай его себе. Запасным будет, — предложил Леви. — Не, Хан в этом плане по гномам, — саркастично ляпнул Эрвин. — Баланс, так сказать, блюдёт.       Ханджи зашипела на Смита рассерженным кошаком. Леви предпочёл не слушать семейные разборки. Драмы по жизни ему теперь и своей хватало.       Дело оставалось за малым — как-то пережить три недели до врача и забыть всё как дурной сон. Красивый такой сон. Высокий. Длинноногий. С глазищами раскосыми огромными и смуглой кожей. Воистину красивый сон. Дурной до чёрта, но красивый.       Внутренний альфа почуял слабину своего носителя и, достав проектор, запустил кадры различной степени развратности с Эреном в главной роли. Воображение услужливо накидало на тощее тельце десяток килограмм упругих мышц. Впалые скулы тоже чуть поднабрали объёма. Портаки всегда можно исправить. Было бы желание. И глаза. Вместо затравленного раненого зверя подсознание услужливо подставило наглеца, лезущего на рожон и нагло провоцирующего. Всё это вместе с ароматом пионов, тех самых, что обязательно должны когда-то расцвести на шее Эрена, складывалось в весьма приятную картинку, что тянула загребущие ручонки, обещая всякое, закусывала вероятно пухлую губу и манила всем своим существом альфу, томно выгибаясь чувственным телом.       Леви внезапно озарило: — Гранатомёт! — А? — не поняла Ханджи. — Где? — не понял Смит. — Ты где его тогда взяла? — Леви уселся на стуле поудобнее. — Так это, в третьей комнате справа по коридору, — честно ответила Ханджи. — У вас разве есть третья комната по коридору? — Леви сомневался в показаниях. — Не-а, — ответил за бету разом напрягшийся Смит. — Так в участке, глупые, — радостно сказала Ханджи.       Комиссар взвыл на весь бар, схватившись за голову. — Вещдоки? — догадался Леви. — Вещдоки, — подтвердил сокрушённо Смит. — Надеюсь, не из ящика на полу? Такого большого, железом оббитого. — Да, из него! — Ханджи радостно закивала болванчиком.       Смит взвыл ещё отчаянней. Леви вопросительно изогнул бровь. Похоже, не он один тут слоупок дня. — Мы за неделю до того наркопритон накрыли, — всхлипнул Смит в бокал с пивом. — На склад отправить не успели. — Я там ещё и броник с касочкой взяла, — радовалась Ханджи. — Они с виду покрепче наших.       Эрвин отчаянно звал официантку, требуя водки. — Я так погляжу, — довольно начал Леви, бесцеремонно тыкая в Смитов стащенной у Ханджи гренкой, — вы до этого момента даже не вспоминали о гранатомёте? — Да как-то что-то не до этого было, — Эрвин растерянно потирал шею. — Что делать будешь? — Утеряно при перевозке, — процитировал комиссар стандартную запись из актов приёма-передачи. — Обожаю тебя! — призналась бета и прижалась к руке супруга. — А можно мы их у себя оставим? Я буду их кормить и выгуливать. Чесслово, папочка. — Только гранатомётом не свети, — взмолился Смит. — Ну пожалуйста.       С победным криком раненой лошади Ханджи воздела руки к небу. Леви философски заключил про себя, что раз день не заладился, то можно сносно провести вечер. Всего-то три недели подождать.