***
Эмми резко проснулась и обнаружила, что лежит на койке в блоке, который они заселили месяц назад. Девушка присела на кровати и глянула вниз, где была койка её брата, но его там не оказалось. Скупая слеза невольно прокатилась по щеке Эмми, ибо память очень подло подкинула ей напоминание о диагнозе Джеффа. Хоть он и свыкся со своим положением и даже старался быть весёлым, болезнь постепенно брала своё. Джефф начал терять в весе, плохо спал, не мог долго разговаривать без сильной одышки. Эмми не знала, что делать. Она не могла позволить брату умереть, ведь он всегда был рядом и никогда не давал её в обиду, и девушка не могла себе позволить оставить всё на произвол судьбы, но тот факт, что она не имела понятия, как спасти Джеффа, выбивал её из колеи и оставлял ни с чем. Эмми начала задумываться о том, чтобы поговорить с Мо’ат, рассказать о болезни Джеффа и попросить совета. Как назло, во снах девушка регулярно видела их прошлые приключения, и её подсознание словно подстёгивало Макклейн решать вопрос со спасением Джеффа. После гибели Томми она не могла потерять ещё брата, не имела на это права. Эмми встала с койки и направилась к рабочему столу Джеффа. Большую часть времени вне аватара он проводил там, делая записи в видеодневник или занимаясь другими делами. Он говорил всё без прикрас, ничего не утаивал и не считал нужным скрывать. Сейчас Эмми ожидала, что её брат занимается исследованиями, чтобы помочь Грейс с построением модели нейросети флоры Пандоры, однако это оказалось не так. Вместо этого Джефф просто сидел на стуле и крутил в руках карты. Лицо его было поникшим. — Не можешь заснуть, потому что я под тобой не храплю? — мрачно произнёс Джефф. — Не только поэтому, — отозвалась Эмми, сев перед братом. — Сегодня снился твой последний бой… Знаешь, мне теперь часто снится что-то из нашего прошлого. Мне даже показалось, что сама Великая мать говорит о том, что нельзя вот так всё бросать. Я хочу поговорить с Мо’ат. Должен быть способ не дать тебе умереть. — Эмми, — Джефф положил карты на стол и взял руки сестры в свои. — Пойми, племя ещё недостаточно нам доверяет. Чтобы они нам помогли, надо заслужить их доверие. Если я сейчас объявлю о своей болезни, от меня просто избавятся. Зачем учить того, кто скоро умрёт? Это иррационально, не находишь? Эмми сникла. Она понимала, что её брат рассуждает справедливо. У Оматикайя были довольно суровые нравы, и смертельно больной сноходец точно не вписывается в их планы, и Макклейн-младшая сильно сомневалась, что заступничество Пейрал поможет, если оно вообще было возможно. По крайней мере, до полноценного посвящения. И Эмми боялась, что им может просто не хватить времени, так как не знала, сколько должно проходить обучение, ведь Джефф до посвящения мог просто не дожить. — И что же нам делать? — обречённо спросила Эмми. — Скажи, что. — Я не знаю, — покачал головой Макклейн-старший. — Знаешь, я с детства знал, что однажды наступит момент, когда мой срок подойдёт к концу. Я понимал, что не вечен. Но, когда мне сказали, что я не жилец, знаешь, что я почувствовал? — Если честно, то не представляю, — Макклейн-младшая была не в состоянии делать предположения. — Ничего, — усмехнулся Джефф. — Первую минуту была обида, гнев, злость, ненависть. Но потом пустота. К таким вещам просто невозможно подготовиться. Так что выбора у нас особого нет. Действуем дальше, по плану. Что ещё нам остаётся?***
В один из дней Пейрал повела Джеффа на самый верх Древо-дома. Вокруг всё было в зелени от густой кроны. Макклейн невольно взглянул вниз и нервно сглотнул. — И почему тут всё так… высоко? — пробубнил он, отойдя от края. Джефф не особо боялся высоты, но сейчас этот страх нужно было подавить полностью. Пейрал подошла к одному из лиственных массивов и издала похожий на клич звук. Собственно, им он и оказался, ибо из-за веток послышался довольно громкий крик. Принадлежал он горному банши. И тот не заставил себя ждать, пробившись через ветви и приземлившись перед Пейрал. — Ебать ту Люсю! — случайно вырвалось у Джеффа от неожиданности, но благо его наставница в матерных словах разбиралась слабо, если вообще разбиралась — Ни в коем случае не смотри ей в глаза, — предостерегла его Пейрал, и Макклейн отвёл взгляд от банши. На’ви называли их икранами. Пейрал неспроста потребовала не смотреть в глаза банши прямым взглядом, поскольку такой жест со стороны незнакомцев они воспринимают как прямое посягательство на личное пространство. — Тише, Кина, тише, — успокоила свою духовную сестру Пейрал, угостив её куском мяса. — Ты назвала икрана в честь числа? — удивился Джефф. С на’ви имя духовной сестры Пейрал означало «семь». — Я прошла Икнимайя в седьмом месяце, — пояснила Пейрал. — Для меня это было важно, потому Кина так и зовётся. — Понял, принял, — слегка севшим голосом произнёс Макклейн, и его наставница вернулась к основной теме: — С икраном всё не так, как с па’ли. Если связь есть, то икран будет летать с одним охотником всю жизнь. Если погибнет икран, охотник может вновь пройти обряд, но если погибнет охотник, икран не примет другого наездника. — Ого, — протянул Джефф. — Прямо как у Шекспира. — То есть? — тут смутилась уже Пейрал, которая хоть и училась у Грейс английскому и знала некоторую земную литературу, до Шекспира, ясное дело, не дошла. — Забей, — сообразив, что неправильно сформулировал мысль, Макклейн махнул рукой. — Долго объяснять. Ты лучше скажи, как скоро мне придётся проходить Икнимайя. Однозначно ведь придётся. — Когда подрастёшь, — игриво произнесла Пейрал и буквально порхнула на спину Кине. — Ясно, — процедил Джефф сквозь зубы и средним пальцем потёр бровь, показывая, что ему подобное изречение не понравилось. Пейрал дала сигнал ко взлёту, и Кина спикировала с ветвей. Макклейн был готов поклясться, что ничего красивее и грациознее он в своей жизни не видел. Он восхищённо наблюдал за Пейрал, рассекающей воздух на икране. В такие моменты Джефф забывал о своей болезни, чувствуя себя живым и полным сил.***
Дни сменяли друг друга с невероятной скоростью. С каждым днём Джейк, Джефф и Эмми всё сильнее вливались в общество на’ви. Макклейнам было немного проще, так как они знали язык, а Салли учил его с нуля. У каждого из трио были свои сложности. Однажды случилось то, что Эмми в шутку назвала неудачной попыткой в паркур. Тсу’тей учил Макклейн держать равновесие при быстром беге по ветвям деревьев. С ним приходилось очень быстро учиться. Даже Нейтири была менее строга к Джейку. Тсу’тей, добежав до склона, даже не подумал притормозить и на полном ходу спрыгнул вниз, по пути цепляясь за огромные листья, дабы замедлить падение. И уже очень скоро он приземлился ногами на землю, как кошка на лапы. У Эмми, остановившейся у самого края, от увиденного глаза на лоб полезли. — Ну твою же ж мать! — бросила она и, поудобнее пристроив за спиной лук, прыгнула вниз. И практически сразу же всё пошло не по плану. Эмми в полёте ногой зацепилась за лиану, отчего её перебросило через голову и начало бить обо всё подряд. Тсу’тей, стоявший снизу, отчётливо слышал, как сверху раздавалось: — Сука… ебать… блять… едрить… блять! Каждый раз, когда Эмми обо что-то билась, до её наставника доносилось по одному матерному слову, а иногда и по два. Тсу’тей не был особо сведущ в вопросах ругательств Небесных людей, но по интонации Макклейн легко было понять, что она говорила далеко не слова радости. Наконец, девушка приземлилась на растущий у ствола дерева большой гриб, откуда свалилась уже на землю. — Ох ты ж блядский шмель… — прошипела она, стряхивая с себя комья земли и куски листьев. Тсу’тей взглянул на подопечную с ухмылкой, вспомнив себя в юности, когда сам учился подобному. Разница была в том, что у на’ви не было множества вариаций ругательств. — Закончила? — едко спросил Тсу’тей у оклемавшейся Эмми. — Всё по-новой. Будем нарезать круги, пока ты у меня не взлетишь. — А ножки не устанут? — Макклейн некоторое время назад повадилась подкалывать Тсу’тея. Тот поначалу возмущался, но потом принял правила игры и принялся похожим образом подкалывать саму Эмми. — А вот сейчас выясним, — игриво отозвался Тсу’тей. — На исходную!***
В таком бешеном темпе проходили и последующие недели. С каждым днём Джефф, Эмми и Джейк становились крепче, сильнее и ловчее. Но стоило только времени в аватаре закончиться, всё омрачалось состоянием Макклейна-старшего. Болезнь брала своё. Джефф сильно исхудал, перестал бриться и подплетать дреды, из-за чего стал выглядеть довольно несуразно и запущенно. Он стал мало взаимодействовать с остальными вне аватара, практически не говорил, за исключением записи видеодневников. Голос Джеффа начал звучать неестественно низко и утратил былую зычность и певучесть. Изменения в поведении Джеффа заметила и Пейрал. Она регулярно отмечала то, с какой настойчивостью Макклейн проходит все устраиваемые ей испытания, отказываясь тратить время на что-то другое. Некоторое время Пейрал считала это проявлением самомнения, однако за почти пять месяцев Джефф не сбавлял темпа. Более того, Эмми и Джейк вслед за ним так же нарастили темп обучения. Ко всему прочему, Пейрал не могла не заметить, что она и Джефф стали странным образом сближаться. Ей было приятно находиться в компании сноходца. Он никогда не жаловался, не ныл и не просил снисхождения. В разговоре Джефф не мялся и всегда говорил то, что думает. Однако теперь Пейрал казалось, что её подопечный что-то скрывает и решила всё разузнать. Вечером, после очередного насыщенного дня, Джефф вновь остался один. Пейрал, оставившая ненадолго подопечного, застала его за шлифовкой наконечников для стрел. Макклейн быстро освоил данное занятие и регулярно проводил за ним время, дабы не сидеть без дела. Пейрал подошла к Джеффу и села напротив него. — Ты преуспеваешь, — на’ви решила не рубить с плеча, а зайти с позитивной ноты. — Но куда ты так спешишь? — Смысл делать что-то завтра, если можно это сделать сегодня, — Макклейн, отвлёкшись от шлифовки, развёл руками, и Пейрал почувствовала, что он лукавит, чего ранее не делал. — Нет, тут совсем в другом дело, — заявила девушка. — Скажи честно, что происходит. Пейрал взяла руку Джеффа, стремясь показать, что ей он может сказать правду, и она его не осудит. — Тебе будет неприятно это слышать, — Макклейн взглянул на наставницу, и та прочитала в его глазах смесь печали и сомнения. — Прошу, — Пейрал взяла обе руки Джеффа и пристально посмотрела ему в глаза. — Расскажи. Макклейн тяжело вздохнул. Он борол в себе сомнения и не знал, как подать информацию. Наконец, он решился: — Я умираю. Слова Джеффа буквально обрушились на Пейрал. На несколько секунд она потеряла дар речи. На’ви поняла, что Макклейн имеет ввиду своё настоящее тело. — Как? — только и смогла спросить Пейрал. — Рак лёгких, — пояснил Джефф. — Мой дыхательный аппарат отказывает. Жить мне осталось не больше года. Пейрал была в шоке. Она ожидала чего угодно, но не таких новостей. На'ви не знала, как ей реагировать. Она только то что узнала, что её подопечный скоро умрёт. — Когда ты об этом узнал? — наконец, нашла в себе силы спросить Пейрал. — Через пару дней после того, как попал к вам, — ответил Джефф. — Знаю. Спросишь, почему я раньше об этом не сказал. Я не знал, как ты отреагируешь и, честно говоря, боялся тебе об этом сообщать. Ну сама подумай. На кой чёрт вам учить сноходца, которому жить осталось всего ничего. Даже если бы за меня заступилась, то Эйтукан точно бы выпер. И даже несмотря на то, что Великая мать дала знак. — Как ты можешь такое говорить?! — воскликнула Пейрал. — Ни один Оло’эйктан никогда не отворачивается от знаков Великой матери! — Пейрал, мы не можем рассуждать за Эйтукана и его планы на меня, — Джеффу такие заявления казались достаточно наивными. — Я не могу заглянуть к нему в голову и узнать, что он думает на счёт подобного. Эмми всё порывается поговорить с Мо’ат, но мне пока удалось её удержать. Я хотел сначала пройти все испытания и только потом уже рассказать о своей болезни. Так хотя бы шанс будет больше. Впрочем, я не знаю, как получится вылечить неизлечимую в текущих условиях болезнь. Пейрал немного опустила взгляд, осознавая тяжесть ситуации, в которой оказалась и она, и её подопечный. Но Мо’ат должна была знать, что делать. Ведь она всегда знала… — Тсахик поможет нам, — уверенно произнесла Пейрал. — Но как ты пройдёшь оставшееся обучение? — В этом теле я могу забыть о болезни, — ответил Джефф, немного повеселев. — Я продержусь, так что не сбрасывай меня со счетов. — Не посмею, — Пейрал и, приблизившись к Макклейну, мягко поцеловала его в лоб. По щеке Джеффа прокатилась одинокая слеза. Но впервые это была слеза радости, ибо впервые за долгое время у него появилась надежда…