Девяносто девять процентов

Хёну очень нравилось дразнить Чонхуна и смотреть, как меняется выражение его лица. Эта мимика сводила с ума, пробуждая такие мысли, которым не было места в их сумасшедшей жизни. С дебютом свободное время стало настолько драгоценным ресурсом, что времени друг на друга не оставалось. Приходилось довольствоваться поцелуями в туалетах студий и концертных залов, на лестнице общежития, рискуя быть застуканными, и в ванной первого этажа по утрам, пока остальные закидывали в себя наспех приготовленный Сумином или Джиншиком завтрак и пили растворимый кофе, потому что варить хороший было слишком долго. Три недели пролетели одним сплошным полотном из костюмов, макияжа, сна в машине в перерыве между разными площадками и Чонхуна. - Я тебя люблю, - невнятно бормотал он. Хёну прижимал младшего к стенке душевой, надеясь, что не сломает её. Чонхун на поцелуи отвечал с удовольствием, его губы с привкусом энергетика были такими нежными, ладони настойчиво задирали футболку и пытались пробраться под пояс штанов. - Тормози, Чони, - Хёну с неохотой убрал его ладони от своей поясницы. Чонхун недоуменно посмотрел на него и вернул руки на место. - Нельзя. Тебе девятнадцать. - Опять включил зануду? - он хмыкнул, снова нагло забираясь пальцами под его футболку. - Ты меня всего на полгода старше. - На восемь месяцев, - Хёну закусил губу. Сам ведь знает, что нагло соврет, если скажет, что не хочет того же. Он видел тело Чонхуна, и он мечтает, чтобы оно принадлежало ему. Ким прекрасно это понимал, поэтому громко фыркнул, неожиданно толкая парня к противоположной стене - не такой хрупкой, как стекло душевой. И Хёну подчинился, наблюдая, как меняется выражение лица младшего. Видеть, как Чонхун облизывает губы, с прищуром глядя на него, было позволено только ему. В глубоких темных глазах Кима разгорелся настоящий пожар из эмоций, и Хёну сгорает там, сходит с ума и молча отдаёт ему всего себя. Он медленно обвил руками шею парня, ладонью зарываясь в кудрявые после душа волосы, снова впиваясь в желанные мягкие губы, позволяя Чонхуну вести, не смея перенимать инициативу. Футболка исчезла как-то неожиданно быстро, кафель на стене приятно охлаждал разгоряченную кожу, резко контрастируя с поцелуями на ключицах и груди. Хёну чувствовал, как в его бедро уперся уже твердый член, и сглотнул, в следующее же мгновение переставая отдавать себе отчет о своих действиях. Он опустился на колени, кончиками пальцев цепляя резинку пижамных штанов, стягивая вместе с бельём, и затуманенный взгляд Чонхуна сверху красноречиво говорит о том, что он всё делает верно. Хёну действует аккуратно, но уверенно, ладонью обхватывая сочащийся смазкой член и слегка касаясь губами головки. Чонхун дернулся, широко распахнутыми глазами глядя на него. - Хёну... - сорвавшимся голосом протянул он, пальцами грубо зарываясь в его волосы. Хёну обвёл головку языком и плотно обхватил губами, наблюдая за реакцией, и ему нравилось то, что он видел - закушенная губа, нахмуренные брови. Чонхун выглядел слишком горячо. Хёну старался действовать осторожно, не касаясь зубами, и, кажется, преуспевал в этом, потому что Чонхун тихо постанывал, закатывая глаза от удовольствия. - Стой, стой, - Ким вдруг потянул его за волосы. - Если ты продолжишь, я кончу быстрее, чем хотелось бы. А Хёну этого хотелось бы. Но он послушно отстранился, выпуская член изо рта, и Чонхун тихо застонал, прикрывая глаза, отворачваясь в сторону. - Тебе это понравилось? - Хёну медленно поднялся на ноги, ладонями оглаживая все тело младшего, пальцами чувствуя под нежной кожей напряженные мышцы. Ресницы Чонхуна дрожали, он нервно, негнущимися пальцами потянул вниз штаны Хёну, прижимаясь к нему всем телом и прижался к его губам, целуя непривычно грубо. И Хёну это нравилось. Влажная ладонь на его члене выбила воздух из груди, срывая с губ слишком громкий стон. Резкая боль в губе на секунду отрезвила. - Тише, - шикнул Чонхун, и Хёну снова подчинился, жмуря глаза, когда тот обхватил длинными пальцами оба их члена, ритмично начиная двигать ладонью. Ощущения были сумасшедшими, Хёну задыхался, уткнувшись носом в шею парня, беспомощно хватаясь за его плечи, чтобы только устоять на ногах. Протяжный медленный стон над ухом выбил все остатки разума, и в голове зазвенело от ощущений. Прикосновения к телу чувствовались как удары током, словно каждый нерв оголили, и Хёну почти повис на плече Чонхуна. - Ты заляпал мне футболку, - вдруг разорвал тишину младший, и Хёну не сдержал тихого расслабленного смеха. - Я надеялся, что ты ее с меня снимешь. - Я тоже тебя люблю, Чони.