молчание спасёт от глаз чужих

Бекля ножичком выцарапывает своë и уже близкое имя на дереве, после этого сразу же "рисуя" кривое сердечко. Сам подросток какой-то поникший, расстроенный, даже немного злой и недовольный. В голове куча эмоций, от которых разрывается мозг и из-за которых хочется просто исчезнуть. — Правда, значит. — Ну, отомстить хотел. — Беклемишев, — Майя устремляет взгляд вверх, глазами бегая по вечернему небу с тучами, и вот-вот готова заплакать. — Ответь на мой вопрос, пожалуйста, честно. Зачем хотел как-то навредить Лагунову лишь из-за того, что он сделал мне физически больно? — Ты мне нравишься. — Бекля, ты только недавно сказал мне, что Жаннка частично говорит правду. Если ты так хотел оправдаться передо мной или показать себя с хорошей стороны перед Шалаевой, то определись уже, на чьей ты стороне. — Я на своей стороне, — Саша сжимает челюсть, и желваки начинают агрессивно бегать по скулам. — Может, изначально, просто хотел преподать тебе урок. Показать, что желание сделать из меня марионетку, делает из тебя мою жертву. — Месть – плохое качество. Ты сделал мне неприятно. — Я знаю. — С кем ты спорил? — Да не спорил я ни с кем. В словах Жаннки правда в том, что ты меня, на самом деле, особо не привлекала. Я привязал тебя к себе, показал себя с плохой стороны, но, блять, я раскрылся, понимаешь? Если бы ты мне не нравилась сейчас, то я бы и слова про свою паршивую семейку не сказал. — Саш, разберись в себе, — Мизулина встаёт с мокрой и грязной земли, вздыхает, разворачиваясь на 180 градусов, уже собираясь было покинуть не очень-то хорошее общество, но чужие пальцы, что силой сжимают тонкую ручку, останавливают еë. — Майя, поверь мне. Блять, я не хочу, чтобы ты меня ненавидела. Это хрень полная. Я извиняюсь, — Бекля губы облизывает и приближается чуть ближе, горячим дыханием обжигая девичий затылок. — Мои чувства к тебе реальны. По крайней мере, последние две недели мне комфортно с тобой. Довериться ему или же уйти, больше никогда не встречаясь с его светлой макушкой, выбор для Майки довольно сложный. По его словам, изначальное желание девчушки выпить кровь Беклемишева и начать управлять им стало поводом для того, чтобы пионер нагло притянул тихоню к себе с помощью эмоциональной давки и качелями. Но в итоге пиявец осознал ошибку, влюбившись сам. Влюбившись ли? Его намерений понять сложно и невозможно оправдать действия обидные, однако Сашка сам по себе довольно трудная личность и планы его максимально странные. Мизулина не отрицала и не отрицает то, что сделать его своей игрушкой – первая еë хотелка после того, как Серп пообещал ей хорошую жизнь. И мстить девчонке за это парнишка имеет полное право с его то характером, настырностью. Они оба – два человека, неосознанно делающие больно друг другу и чувствующие, скорее всего, вовсе не ту подростковую любовь, а лишь только привязанность и желание быть кому-то нужными. Слишком запутано. — Вряд ли мы будем вместе долгое время. И это не потому, что жизнь у нас слишком короткая, а потому, что ты и я – разные личности. — Показываем друг другу не тех скелетов в шкафу? — Верно, Сашка. — А каких нужно? Ты слишком помешана на психологии, ищешь загадки и пытаешься сама же их отгадать, не прося у меня какой-либо помощи, — зрачки пионера расширяются, и тот сводит брови на переносице, до боли сжимая чужое запястье. — Каждый раз я был не готов признать свою вину, но сейчас признаю и впервые извиняюсь, разве этого недостаточно? — Люди не знают друг друга и не узнают никогда, поэтому не доверять – способ уклониться от больных ударов по сердцу и душе, — Мизулина понимает, что произносит подобное совсем не в тему, будто стараясь свернуть в другое русло, однако следующие еë предложения доказывают обратное: — Бекля, я не обижаюсь и мне не грустно, поэтому извиняться сейчас – довольно глупо, – однако я рада, что рядом со мной ты видишь своë поведение со стороны и осознаëшь, что твои поступки, бывает, имеют последствия. Как и мои, собственно, тоже. — Какие последствия? — Я ухожу. Не буду говорить, что мы расстаëмся, потому что, чисто логически, мы – не пара. И никогда ею не были. — Не думаю, что ты говоришь это на полном серьёзе. — Нет, Бекля. Сейчас я действительно прошу тебя, чтобы мы больше не проводили время вместе. Осталось совсем немного до зарождения некого бешенства внутри нас, поэтому покинуть друг друга сейчас – отличное решение, как по мне. — Ладно. — Смирился? — Я это просто так не оставлю. И если у Лагунова хоть что-то получится, мы начнём всё заново. — Я против. — Тебя никто и не спрашивал. — В этом твой минус. Ты эгоистичный в какой-то степени. — Ты хотела, однажды, раскрыть причину моей эгоистичности. Если у нас будет будущее, у тебя появится шанс. — Но сейчас будущего не существует. — Увидимся вечером. — Вряд ли, Бекля. Девчушка выдëргивет руку из крепкой хватки и, напоследок чмокнув бывшего партнёра в уголок губ, скрывается из виду, оставляя Сашку со своими мыслями и терзаниями одного. Майка сводит с ума, а враньё для неё самой – спусковой рычаг для эмоций. Беклемишев вынужден ждать и принять данную ситуацию за должное. Ничего. Всё будет хорошо. Валерка дал зуб, что спасёт всех. Даже если из этих «всех» есть те, кто не промахивался кулаками и бил в самое больное.

```

— Ты видишь это? — Ты чо, Жаннка? Не пялься так, — Венька глаза закатывает и сам взгляд свой направляет на Беклю раздражëнного. — Насолила ты ему знатно. — Тихо ты, — девчушка шипит и, кашлянув в кулак, улыбается, ладонью Сашке помахав. Хулиган игнорирует подобное действие со стороны бывшей подруги, только лишь голову поворачивает и смотрит куда-то в сторону, пока Сифилек что-то бормочет себе под нос и эмоционально жестикулирует руками. — Обижается, как первоклассник. — Гельбич! Договоришься сейчас. — А что? Разве не так? На правду обиду не держат. — Согласись, в каком-то смысле я немного приукрасила, — Шалаева щурится и губу нижнюю облизывает. Может быть, она осознаёт свою ошибку? Трудно сказать, ведь пионерка ожидала, что Бекля не перестанет с ней общаться, однако ожидание не соответствует действительности. Беклемишев вовсе не обращает внимание на присутствие красавицы всея лагеря. И, скорее всего, держит не обиду, а злобу и некую ненависть. Минус личный охранник, верно, Шалаева? — Может, тебе стоит с ним поговорить, а? Только нормально, извиниться типа. — Ещё чего? Зачем мне с ним вообще возиться теперь? У меня ты есть, мне этого достаточно, — ухмылка украшает девичье лицо, а Веня тихо смеётся, осознавая: то, что он хотел получить, досталось ему без особого труда. Саша не то, чтобы злопамятный, и он явно не отрицает того, что Жаннка правду говорила, однако доносить это всë до всех и гордиться этим девчонка права не имела. Именно поэтому пионер продолжать столь неприятную дружбу не захотел. И не захочет. Мизулина ему сейчас важнее, чем человек, который любит посплетничать, не думая о последствиях. — Васька, рот закрой, — рычит недовольно и щëлкает костяшками, выдыхая едкий дым. Беклемишев эмоции сдерживать не умеет, но сейчас, возможно, его переклинило, из-за чего тот может показать лишь пассивную агрессию, не более. — Сам разберусь. — Да мы ж поддерживаем тебя. — Вы не имеете никакого отношения к этому блядскому конфликту. Замяли тему. — Ладно. Майка бы сказала «прохладно». Только сейчас действительно прохладно. Не на улице. А внутри где-то.

```

— Завтра последний день. — У нас всë готово? — Пистолет у меня. Только теперь без пули он бесполезный. — Как без пули?, — Корзухин достаёт серебряную вещь из заднего кармана коричневых брюк и звонко кидает её на деревянную поверхность стола. — Я достал её. — Горь-Саныч.. — Не спрашивай, хорошо? Главное то, что нам важно, сейчас есть и лежит перед нами. — План, думаете, сработает?, — Лагунов брови хмурит и на Игоря пялится, но, заметив некое непонимание в глазах вожатого, продолжает: — Я про корабль и медика с пиявцами. — Кровососы – правильные, по порядку живут. По крайней мере, стараются. Если Свистунова скажет обследование пройти, значит, для них это долг практически. Не беспокойся, — ладонью подростка по плечу хлопает и усмехается. — У нас всë получится. И кошмар этот закончится. — Надеюсь на это. — Надеяться не надо. Нужно знать и быть уверенным. Понял? — Понял. Валерка боится. Это видно по рукам дрожащим и по расширенным зрачкам, однако отступать нельзя. — Серп всë знает? — Не всë, но про то, что мы войну ему объявили, точно в курсе. — Справимся. Он сделать ничего не сможет. Мы сильнее. — Посмотрим, Горь-Саныч.

```

Репетиция прошла, как по крутой горе. Быстро, незаметно и с ноткой тревоги. Мизулина думала только о том, как сложно всë таки осознавать плохие ситуации, и на пианино играть лучше не получается только лишь из-за разных мыслей в голове. Проходить мимо Бекли, видеть его взгляд, полный холода и отчаяния, оказалось сложнее, чем в первые дни пребывания в лагере. И вопрос мучает теперь: зачем надо было вообще начинать то, что так быстро закончилось? Наверное, всё слишком путает и заставляет задуматься. Интерес, любопытно, желание узнать больше, увидеть человека совершенно другим – это буквально овладело разумом и чувствами, которые, в сотый раз можно сказать, пиявцы не ощущают. — Мизулина, с тобой что сегодня?, — голос главной вожатой отвлекает Майку, и девчушка сразу же направляет взор в сторону источника звука. — Устала просто. Не ложь. Майя правда устала. Может, не физически, но морально точно. Все эти внезапные межличностные проблемы просто свалились в один день на голову и съели все силы. — Передышку возьмём. Приводи себя в порядок. — Спасибо, — и пионерка вылетает из кабинета, даже не успев услышать хоть что-то в ответ. Хочется плакать и смеяться одновременно. Испытывать потерянность слишком сложно. Мизулина не принимает случившееся и даже не собирается прекращать об этом слишком много думать, потому что, на удивление, присутствует чувство одиночества, от которого избавиться невозможно, на данный момент. — Ты почему плачешь? — Уезжать не хочется, наверное, — тихоня на поставленный вопрос отвечает с трудом, глядя на брюнета с длинными волосами. — Ты чего здесь забыл вообще? — Поговорить хотел. — На какую тему? — Да вот, узнал, что вы с Беклей теперь не ладите, — Алик рядом с подружкой своей присаживается и лыбу давит. Нет, он явно место Сашки занимать не будет. Дело в том, что сейчас ссоры всякие плюсом для кровопийцев не являются. — Может, это, друзьями будете? — Ты за нас решаешь что ли? — Нет. Конфликт уладить нужно, понимаешь? Если вы так продолжите на друг друга зуб точить, тогда хуже будет. Вы лучше снова поговорите и спокойно разойдитесь. — Не думаю, что ты понимаешь данную ситуацию. — Со стороны я вижу не так, как это видишь ты, знаешь ли. — Знаю, конечно. Ты, главное, не лезь в дело не своё. Я как-нибудь сама разберусь. И всë же Беклемишев и Мизулина похожи. Решают свои проблемы в одиночку и никого в них не втягивают. Разве это не повод начать новую беседу и разъяснить всë, что подростков гложет? Без манипуляций, без извинений. Разговор двух людей, знающих друг друга чуть лучше, чем остальные. Отличная идея, нет? — Мне тренироваться пора. Пятнадцать минут пролетели. — Послушай меня, Майя. — Я не собираюсь слушать того, кто сделал выводы на том, что увидел. — Хорошо. Удачи тогда. — Спасибо. Никто не может знать, что случится завтра. Однако новая доза тревоги убеждает Майку взять себя в руки. Подойти, поговорить с Сашей. Выяснить всё, что можно и что нельзя. Теперь только это влияет с невозмутимой силой на сознание.