Железные крылья

—Прошу простить этого недостойного, Господин!!! — в мгновение тот упал на колени и начал кланяться. Искренне извинялся обвиняемый, возможно, в этот момент он потихоньку начал трезветь. Не смея поднять глаз, старшина ожидал своего наказания, но услышал совсем иное. Раздражённый, разгневанный главнокомандующий потер виски с набухшими от гнева венками: — Мне нужно провести тайную слежку, что тебе потребуется для этого? — все так же остро смотрел Чирик прямо в душу мужчины. Так мучительно было стоять на коленях перед господином, ведь один этот взгляд срывал кожу с тебя, словно сокол разрывал добычу. — Да, мой господин! Этому недостойному предстоит наблюдать за кем-то из северных гостей? — он почти не сомневался в своих словах. Может быть, за младшими гостями, ведь только они и приехали, да двое старших. Но ответ поразил его. — Верно, за Генералом Северных полигонов, — полностью отрезал от реальности мужчина своего военного брата. Императорская кавалерия была подобна птицам, от воробьев до кречетов, труда не составляло наблюдать за кем-то даже месяц и больше. Но чтобы за господином, которого лично пригласил император... Если они провалятся, то и рыбок в пруду не пожалеют. Нервно сглотнув ком слюны, застрявший в горле, старшина повёл головой в бок, отказать было нельзя, а работать так тем более. — Будет выполнено... — чуть тише, чем обычно, отозвался мужчина на коленях. Лишь после мягкого подзатыльника от Чирика, шатаясь, чуть ли не падая от головокружения, тот удалился, поклонившись перед этим. Допивая пиалу чая, главнокомандующий снял свой официальный наряд и надел ночную одежду. Погасив все свечи, поворочавшись, тот всё же уснул. Лунный свет тускнел на фоне алеющего рассвета, а холодный взгляд никак не угасал. Обсудив дальнейший план действий, оставалось его исполнить с блеском, присущим дорогому шёлку. Съежившись калачиком на гостевой кровати, Генерал что-то мычал себе под нос. Мысли переполняли его — о том полёте и падении. Из глубинной думы его вывел мерзкий скрип двери в своих предоставленных покоях: маленькое, потиравшее глаза создание, невнятно ругалось. — Холодно... Как тут вообще спать можно... Учитель, простите этого ученика... — тяжело вздохнув, мальчишка ожидал действий от генерала, прогонит ли, оставит ли. Детский взгляд потупился в пол, ему искренне стыдно приходить так рано, может быть, и поздно, к своему наставнику. Взрослая рука приподняла одеяло, приглашая в объятия. Чуть ли не сверкающий от радости юнец быстро юркнул в теплые объятия. Этот мальчишка и правда был близок Генералу. Маленький, беззащитный, он лежал на сырой земле, возле мрачного переулка. Прибывшая армия несла на своих плечах победу и разруху родного города. Пока одни праздновали, другие умирали на улицах. Даже празднование таковым назвать было сложно, с минимальным запасом продовольствий, больше выпивали, чем ели. Лишь одно на севере было стабильно - обжигающие органы вино. В нём забудешь имя своё, но станешь живым настолько, что снесешь множество голов врагов. Детям изредка наливали, но совсем чуть-чуть и для профилактики всяких болезней. До сих пор во рту Бла-Бла чувствовался металлический вкус от потери языка. В ту пору он и сам не знал языка жестов, приходилось объяснять лишь руками и мычанием. Иногда доходило до записок, и те понимали с другом, особой каллиграфии не преподавали для военных. Завидев бедное дитя, Генерал пнул лошадь под бока. Пустившись в галоп, он быстро достиг юнца. Осторожно свисая с лошади, мужчина приподнял чужой подбородок, дабы взглянуть на перепачканное, почти обледеневшее детское лицо. Прибывшие с поля боя военные были шокированы, они хотели было пришпорить коней, как статный мужчина, ехавший за Генералом, жестом приказал остановиться. Движение замерло, все, затаив дыхание, смотрели на картину перед собой. Осторожными движениями Минчжу поднял маленькое тельце и усадил перед собой. Его теплая накидка тут же легла на плечи младшего. Одной рукой придерживая юнца, тот вернулся к строю. Одобрительно качнув головой, движение продолжилось, вплоть до конца города. Маленький храм, совсем старый, хранил историю множества поколений. Осторожно спустившись с коней, все пошли отдать честь предкам, один лишь Бла-Бла нахмурился. «Куда же деть юнца... Если взять его с собой - мы нарушим все морали, предкам это не понравится...» — голубые юные глаза высматривали хоть одного служителя храма. Наконец, на глаза ему попалась молодая, совсем ещё юная, дева-служанка. Будучи ещё на коне, Генерал щелкнул пальцами, и в мгновение конь прискакал к девушке, небрежно останавливаясь перед её носом. Вылезая из седла, тот подкинул в воздух пару серебряных монет. Не ожидая такого, она подхватила деньги. Глянув на сумму, служанка удивлённо глядела то на мужчину, то на коня. Девушка искренне не понимала, за что и для чего. Активными жестами Генерал старался сказать, что нужно сделать, но так и остался непонятым. — Простите эту деву, она совсем ничего не понимает, Господин... — девушка начала кланяться и пытаться угадать, что он говорит. Неожиданно со спины генерала с присущим ржанием остановилась белая лошадь. На ней был его старшина. — Что-то произошло, Генерал? — слезая с коня, заговорил мужчина. Юная дева поклонилась ещё раз. Уже красный от жары Генерал показал на седло с чем-то шевелящимся. — Утопить эту собачку?... — не доверительно переспросил военный брат, за что получил по башке. Не выдержав, Минчжу снял с седла укутанного малыша. Все тут же засмущались, особенно из-за теории про собаку. — Эта слуга поняла!— наконец воскликнула юная дева, почти прыгая на месте. Потерев лбы, мужчины быстро удалились, передав спящего. Пожалуй, они уже задерживались с поклонами. Тихонько пробравшись в храм, они заняли свои места. Поклонившись предкам, все потихоньку начали расходиться. Лишь генерал и его друг задержались за углом. Долго же пытался Бла-Бла рассказать ему что-то. Словно играли в игру «угадай, что за зверь».