Побитый интеллигент

— Да пошёл ты. Пацан быстро уходит к стоянке с великами. Он садится на свой ободранный, но, кажется, в далёком прошлом красный, и уезжает, заворачивая за ларёк. Теперь Андрей один туда точно не ногой. Будет Света ему конфеты по рублю набирать, как посредник. В носу резко начинает щипать. Он дрожащей, ободранной рукой дотрагивается до кончика. На ладони остаётся кровь. На щеке тоже какая-то ссадина, которую он случайно задел и теперь она щипет. Любимые мамины штаны разорваны на коленке. Попытки найти новые травмы прекращаются, потому что тогда всё будет совсем грустно. Андрею не остаётся ничего, кроме как запрокинуть голову и стараться выровнять дыхание. Последнее получается не очень. Чудом выживший телефон начинает разрывать от уведомлений. Мальчик на ощупь разблокирует его и, заметив первую букву "Л" в имени отправителя суёт в карман. Ему стыдно появляться в таком виде. Лучше так пока посидит, переварит всё, а потом уже что-нибудь да придумается. Но судьба, похоже, к нему сегодня неблагосклонна. Из-за угла виднеется знакомая бирюзовая макушка, и надеятся на то, что она не заметит и пройдёт мимо — глупо. Андрей закрывает лицо рукой, стараясь не трогать нос, а потом протяжно выдыхает. Топот рядом прекращается. Она смотрит прямо на него. Подходит немного ближе, вглядывается. Узнала. — А...Андрей? Ты? Я ж тебя обыскалась, почему ты не берё... — ясно дело — она обыскалась. Потому что они должны были пойти домой вместе, а потом он куда-то подевался. Девочка подошла ещё ближе и резко замолчала. Только разглядела. Ведь в этом углу совсем не солнечная сторона, иначе бы и не случилось здесь всего этого. — Ты как? — Не знаю, — а ведь и не соврал. Он вообще не уверен, ушибы у него или переломы. А может, вообще сотрясение. — Лиль, иди, наверное, одна, не хочу тебя позо... — Андрюш, где твои салфетки? — она всегда переходит на "Андрюш", когда жалеет его. А жалеет его она часто. Андрей хлюпает носом и кивает вниз, на землю. Лиля охает. Сама же и ответила на свой вопрос. Разбросанные салфетки втоптаны в грязь, как и их упаковка. Вывалились из кармана в самый разгар событий. Мальчик опускает глаза вниз и на ощупь поднимает свою резинку для волос. Её ждала та же судьба, что и салфетки. А ведь это была его последняя целая. Жаль. Лучше бы не поднимал. Лиля садится рядом, бок о бок. Он хочет сказать ей, чтобы не пачкала брюки, но она хватает его за щёки. Крутит его лицо из стороны в сторону, осматривая повреждения. Ниже, как и он, похоже, осматривать она побаивается. Наконец, девочка опускает руки, сцепляя пальцы в замок. — Кто это был? — Светин одноклассник, по-моему. Я не знаю точно, вроде видел у неё в классе, — Андрей хочет неловко положить руку на шею, но понимает, что с другой рукой на лице он будет выглядеть ещё несуразнее. — И что вы могли не поделить со светиным одноклассником? — Лиля звучит обеспокоенно. Она лезет в своей портфель в поисках чего-то. Поиски закончатся явно не скоро, зная, какой бардак там творится на постоянной основе. Но это точно не поиски салфеток, ведь ими там с отродясь не пахло. — Я и сам не понял. Просто... так получилось, — он предпринимает попытка пошевелить ногой. Удачнее, чем казалось. Ходить может, уже маленькая победа. Рука с таким же браслетом, как у него самого, протягивает батончик. Его любимый. Но Андрею сейчас немного не до батончиков. Он очень виновато извиняется и оправдывается, что съест, но попозже, на что она качает головой. Ей не нравится, когда друг извиняется из-за пустяков. Батончик снова отправляется в портфель, только на этот раз в маленький карман, чтобы не затерялся среди кучи тетрадок, смятых бумажек и фантиков от ещё десятка таких же батончиков. — Это было избиение? Или вы, ну, — Лиля нервно бьёт пальцами по портфелю. — подрались? Ты вообще отбивался? — Я дал ему по голове учебником по технологии. Это считается? — подруга морщится и отрицательно машет головой. У учебника по технологии мягкий переплёт. А вот кстати и он, лежит прямо в ногах, явно не в лучшем состоянии. Его, как и резинку, можно даже не поднимать. Похоже, ещё и за новый учебник платить придётся. Лиля вздыхает и, заправляя прядь волос за ухо, снова лезет в портфель. Достаёт из маленького кармана телефон, непонятно почему грустно поглядывая на батончик. Андрею становится стыдно, и он неловко спрашивает, можно ли съесть его сейчас. Ему в ответ кивают и распаковывают, а уже потом отдают его в руки. На самом деле, батончик не то, чтобы так хочется съесть, а девочка не то, чтобы из-за этого вообще расстраивалась, но ладно. Мальчик старается есть очень аккуратно, чтобы не запачкать руки (будто бы они не полностью в крови, и это последнее, о чём он вообще должен волноваться). Лиля же что-то очень старательно пишет, но не ясно, что и кому, потому что Андрей не привык смотреть в чужие телефоны. — У того мальчика есть какие-то приметы? — Лиля перестаёт печатать, но всё ещё смотрит в экран. — Ну... он рыжий. Это особая примета? Подруга кивает и снова что-то пишет. Батончик к тому времени уже полностью съеден, почти за два жевка. Мальчик не хочет ещё больше здесь мусорить, поэтому берёт его с собой — дома выкинет. Если мама не убьёт раньше. — А ведь Света говорила не связываться с рыжими, — Андрей хлопает глазами. Странно слышать это от Лили, которой некомфортно, когда кто-то обращает внимание на внешность случайных прохожих. Похоже, она действительно на эмоциях. — Света попросила передать, что разобьёт ему лицо, — она кладёт телефон обратно в портфель. — А ещё чтобы ты не раскисал и заедал стресс. — Зачем Свете? Н-не надо Свете, — он понимает, что если Света действительно будет разбираться с тем пацаном, то проблем он не оберётся. — Чтобы его фамилию узнать. Он должен получить по заслугам, — Лиля встаёт, отряхивая брюки, и подаёт руку — Идти сможешь? — Ему всё равно ничего не будет. Так, предупреждение, — Андрей хватается за протянутую ладонь и пытается встать. Нога с разорванной штаниной болит, но это не смертельно. Стоит на земле он настолько твёрдо, насколько это вообще возможно. Но подруга всё равно берёт его под руку и тащит за собой, чтобы наверняка. — На учёт поставят... Ой-ой, что, вообще никакого платочка нет? — девочка болезненно наблюдает, как кровь с носа капает другу прямо на рубашку. Светлую. Почти белую. Теперь от мамы он точно огребёт по полной. Андрей быстро тараторит "да ничего ему не будет" и закрывает нос тыльной стороной ладони. Ему кажется, что все в округе пялятся на него, хотя все школьники уже давно дома, а на улице полтора человека, которым вообще плевать, что у него с внешним видом. Мальчик понимает, что ведут его абсолютно в противоположную от собственного дома. Почему-то с головой накрывает секундная паника. — А мы куда? — Ко мне. Папа отвезёт в больницу, — Андрей шмыгает носом. Логично, до лилиного дома ещё и идти быстрее. — Но маме всё равно позвони, драчун, — она встаёт на носки и трепает его по голове свободной рукой. Он наконец улыбается. — Позвоню.