***
На следующее утро Виктор проснулся чуть позже обычного, должно быть, сказалась вчерашняя усталость. К счастью, сегодня выходной, ни ему, ни дочери никуда не надо, поэтому можно себе позволить поваляться в кровати еще часок-другой. Проснувшись через пару часов, Витя обнаружил, что семья Нечаевых покинула его квартиру, оставив лишь записку: «Витя, меня срочно вызывали на задание, скоро вернусь. Ах, да, мы с Васей немного перекусили перед уходом, так что, прости за бардак на кухне. Сергей.» Дочитав записку до конца, Петров сразу же помчался на кухню, чтобы увидеть насколько всё плохо. Бардак и вправду был, но, к счастью, в малых масштабах, поэтому много времени на уборку тратить не пришлось. Оттирая остатки пригоревшей пищи со сковородки, инженер вспомнил вчерашний инцидент с полуголым Нечаевым. Щеки тут же порозовели, а внизу живота начал завязываться приятный узел, как только в голове возник вечерний образ майора. Он попытался отогнать пошлые мысли, но неудачно. В шортах уже становилось тесно и Петров мысленно проклинал себя за такую реакцию. Вставая под холодный душ, Виктор пытался убедить себя, что все эти чувства к Сергею не более чем привязанность на фоне одиночества, примерно как с Ларисой. И вправду тут легко перепутать: Серёжа заботился о нём, был добр и более тактильным, чем он. Конечно от хорошего отношения к своей персоне у Виктора сносило крышу, так было всегда. Даже в детстве ему нравились только те девочки, которые делились с ним конфетами. Но с Сережей почему-то было по-другому. Как бы отчаянно Петров не пытался убедить себя, что просто привязался к майору и что это чувство со временем пройдёт, легче не становилось. А полное отсутствие интимной жизни вот уже как целых пять лет только ухудшало ситуацию. И за последние несколько месяцев даже самому себя удовлетворить не получалось: стоило лишь коснуться себя и осознать, что собираешься дрочить на образ лучшего друга — становилось жутко стыдно. Поэтому Виктор отдергивал руку от собственного органа и увеличивал напор ледяной воды, в надежде хоть немного остыть. Успокоившись, инженер наконец-то вышел из душа. В любом случае у него нет времени на выяснение отношений с кем-либо, не только с Сергеем. Воспитывать ребенка и пытаться с кем-то встречаться одновременно не получится. Поэтому Витя решил, что лучше останется до конца жизни холостяком, в надежде, что проблема со стояком решится сама собой.***
Приготовив завтрак и вскипятив чайник, Виктор пошел будить дочку, иначе та проспит до часу дня и потом будет не поднять ее в садик. — Как вчера прошел день? — Спросил Виктор у дочери, ставя на стол две тарелки с гречневой кашей. — Как обычно. — Ответила девочка, отводя взгляд в сторону. Она не хотела расстраивать папу и говорить, что ей так и не удалось завести друзей. — Эй, милая, ну ты чего? Переживаешь из-за того, что ребята с тобой не играют, да? Девочка грустно закивала, понимая, что скрывать правду бесполезно: — Я не понимаю почему. Каждый раз, когда подхожу к ним — смотрят на меня так, как будто я их обидела чем-то. И воспитательницы тоже странно смотрят. Отцовское сердце сжалось от боли. Виктор понимал, что причина, по которой дети не хотят дружить с Викторией, а воспитатели презрительно смотрят — он сам. Когда роботы кинулись крошить всех подряд по его «приказу», то большинство этих детей вполне могли потерять кого-то из родителей. Он подумал, что было бы хорошо перевести ее в другой садик или же вообще посадить на домашнее обучение, пока над ней не начали в открытую издеваться. — Не переживай, — попытался утешить он. — хороших друзей трудно найти. Я уверен, что со временем ты подружишься с кем-нибудь. — Ты правда так думаешь? — С надеждой спросила Виктория, поднимая глаза на папу. — Конечно, маленькая моя! — Он поцеловал дочурку в макушку и отошел к холодильнику, чтобы достать молоко. Девочка ела гречневую кашу только лишь с молоком и сахаром. После завтрака Виктория попросила папу поиграть с ней в куклы, и тот с радостью согласился. Но играть конечно же нужно было по ее правилам: на чаепитие могли попасть только те куклы, у которых был особый наряд. Поэтому инженеру пришлось приложить немало усилий, чтобы его героини смогли попасть на эту закрытую кукольную вечеринку.***
Закончив с играми и чаепитиями, Петровы отправились гулять на улицу. Погода сегодня хорошая: солнце светит, не было холодного ветра, термометр на окне показывал десять градусов. Так что можно было одеваться не так тепло, как вчера. Однако, Виктор всё же настоял на том, чтобы Виктория снова надела теплые колготки. Не дай бог застудит себе что-нибудь, и потом, в будущем, будут серьезные проблемы со здоровьем. Пока девочка строила какие-то фигуры в песочнице, Виктор отошел чуть в сторону от детской площадки, чтобы покурить. Втягивая дым в лёгкие, он подумал, что по возвращении домой надо будет связаться с Зинаидой Муравьевой — бывшей тещей Сергея, чтобы узнать есть ли новости от него и нужна ли какая-то помощь с Васей Нечаевым. В редкие случаи, когда Серёжу отправляли на очередное супер секретное и опасное задание, он оставлял сына на попечение родной бабки, дабы та присмотрела за мальчонкой. Свежий лесной воздух вдали от цивилизации шёл только на пользу ребенку. Плюс к этому, у Бабы Зины без дела сидеть не получится — то грядки прополоть, то куриц покормить, то собрать яйца у тех же куриц. И не забыть конечно же натаскать дров для баньки и для печки на холодный вечер. Не будет же женщина в возрасте топором махать, да тяжести таскать, верно? Иногда, когда Виктору нужен был максимальный душевный покой, Сергей увозил обоих детей к Зинаиде. Может, женщина и не очень хорошо относилась к Петрову, но дочурку его обожала как родную внучку. К счастью, она понимала, что девочка не виновата, что у ее отца однажды поехала крыша. Тем более, что с тех пор он не раз раскаялся в своем поступке. Пока инженер докуривал сигарету, он не заметил как нему подошла одна из мамочек, что гуляла на той же площадке. — Советую вам гулять подальше от дома. — Сказала она, кивая в сторону одиноко сидящей в песочнице Виктории. — Это не ваше дело. — Огрызнулся Виктор, пытаясь уйти подальше от незнакомки. — Нет, мое. — Она с силой схватила Петрова за локоть, вцепляясь ногтями в кожу. Виктор задохнулся от такой наглости. Никто и никогда так нагло и грубо хватал его. Тем более совершенно незнакомая женщина. — Из-за вас мой сын остался без отца. — Злобно прошептала она. — В тот день мы гуляли в парке, когда роботы внезапно кинулись всех кромсать. Мой муж погиб, и если ваша дочь что-то сделает моему сыну — вам несдобровать! — Мне жаль, что так случилось, но мой ребенок ни в чем не виноват. Она не причинит никому зла, так что оставьте нас в покое и уберите от меня руки, дамочка. Не дожидаясь ответа, он вырвал локоть из чужой руки и пошел к дочери. Девочка копалась в песке одна, никто из детей не решался подойти к ней. Кто-то ушел сразу вместе с родителями, стоило Петровым только появится на площадке, а кто-то из принципа вышел из песочницы, как только Виктория достала свои формочки. Во избежание нового скандала, Виктор увел дочь с площадки под неодобрительные взгляды. — Почему мы ушли? — Недоумевала Виктория. — Пойдем мороженое тебе купим. — Он остановился и достал из сумки бутылку с водой и салфетки. — Но сначала надо вымыть ручки, а то всякие гадости в животе заведутся. Он присел на корточки и смочив несколько салфеток водой, принялся оттирать маленькие ручки от песка. — Мороженое? Класс! — Обрадовалась девочка, вытирая мокрые руки уже сухими салфетками. После небольшой прогулки и похода за мороженным, маленькая семья постепенно двинулась в сторону дома. По пути назад, забыв уже про скоропостижное покидание детской площадки, маленькая Виктория радостно прыгала по лужам. Конечно же, пропуская мимо ушей замечания отца по поводу уже заляпанной, от этих же луж, одежды. Смирившись с мыслью, что по возвращению домой придется заняться стиркой, Виктор перестал ворчать и позволил дочери наслаждаться моментом.***
Уже дома, закинув грязные вещи в таз с горячей водой и порошком, мужчина принялся вновь возиться на кухне, чтобы пообедать. Пока Виктория с удовольствием уплетала суп, Витя связался через грушу с Зинаидой Муравьевой, чтобы узнать новости о Сергее. Как оказалось, тот примчался к ней весь взъерошенный и передал сына, толком ничего не объяснив. Сказал только что-то про мутирующих плющей в «Вавилове» и, даже не взяв никакого оружия, кроме старого доброго топора, убежал. Уточнив, всё ли в порядке с Василием, инженер поблагодарил женщину за информацию и отключился. Сердце снова больно сжалось, переживая за лучшего друга (и любимого). Складывалось впечатление, что майору Нечаеву нравилось бросаться навстречу опасности. Несмотря на постоянные жалобы на усталость и боль во всём теле, после очередного такого задания, он каждый раз радостно хватал топор или пистолет, и бежал сражаться с врагами. С другой стороны, оно и понятно: он прошел войну и, пусть почти ничего не вспомнил о прошлой жизни, не мог уже жить по-другому. И каждый раз Витя места себе не находил, опасаясь, что с Сережей случилось что-то ужасное. Но каждый раз майор возвращался целым и невредимым, отделавшись всего лишь парой царапин. Поэтому инженер попытался успокоить себя этим и вернулся на кухню. — А дядя Сережа сегодня придет? — Спросила у него дочка, когда он вошел в кухню. — Думаю, что нет. Он уехал кое-куда по работе, наверное только завтра уже увидимся. — Ответил Петров, ставя грязную тарелку в раковину. — Пюре с котлеткой положить тебе? Девочка отрицательно мотнула головой. — Очень жаль, что дядя Серёжа не придёт. Он хороший. Виктор искренне улыбнулся, вспоминая майора и думая, что же с ним сейчас? — Да, маленькая, я знаю. Он очень хороший и любит тебя так же сильно, как и я. — Он чмокнул дочурку в макушку. — А как вы подружились? Дядя Серёжа мне так и не рассказал, всё обещал и обещал только. Петров на минуту задумался, как бы осторожнее и без кровавых подробностей рассказать дочери об их с Нечаевым знакомстве. — Ну, подружились мы не сразу. — Он сел напротив. — Это случилось незадолго до твоего рождения. Он замолчал, подбирая слова. Совсем врать не хотелось, поэтому если и говорить хотя бы часть правды, то очень аккуратно. Рассказать единственному ребенку, что ты был преступником — дело нелегкое. — Помнишь, я говорил вчера, что был наказан за плохое поведение? — Да, помню. — Кивок в ответ. — Пять лет назад я совершил плохой поступок, а Сергей, как агент по особым делам, как майор, был отправлен, чтобы схватить меня. У него получилось. Сначала я не доверял ему, мы все время ругались, ссорились. Но однажды, уже когда ты у меня появилась, он мне очень помог. — Как помог? — Спросила девочка. — Ну, я очень переживал, что не смогу стать хорошим папой, но он убедил меня в обратном и с тех пор мы дружим. Подробности про собственную попытку суицида, расставание с Ларисой, многочисленные жертвы и гибель Филатовой, инженер решил опустить. Оставить эту информацию до тех времен, когда Виктория будет старше и сможет всё понять. Ни к чему детской психике это сейчас. — Ух ты! Прямо как в книжках! — Восхищалась Вика. — А как думаешь, у меня когда-нибудь появится такой же друг, как дядя Серёжа у тебя? — Конечно! Может, придется очень немного подождать, но обязательно появится. Я уверен.***
Вечером с Виктором снова связалась Зинаида Муравьева. Сообщила, что конфликт с плющами в «Вавилове» вроде как устранен, но от Сергея до сих пор ничего не слышно. Женщина подумала, что Нечаев сначала зашел к нему, но к сожалению, оказалась не права. Это заставило Виктора сильнее волноваться за майора. Если он разобрался с проблемой, то уже давно должен был вернуться. А значит, с ним могло что-то случится. Ни Петрову, ни Муравьевой так и не удалось выйти на связь с Сергеем. Прошло уже более двух часов, как стало точно известно, что «Вавилов» чист. Там, на удивление, тоже никто не выходил на связь. Конечно, вряд ли там сейчас было много народу. Но кто-то же из охраны или лаборантов должны были остаться. Уложив дочь спать, Виктор попытался снова связаться с майором Нечаевым, но попытка в очередной раз провалилась. Проклиная всех и вся, он решил попробовать уснуть, надеясь, что утром появятся свежие новости. Как только инженер начал наконец-то засыпать, в дверь внезапно постучали. Причём, стучали крайне настойчиво. Возмущаясь насчёт того, кого же принесло в такое позднее время, он нехотя поднялся с дивана. Открыв входную дверь, Петров ужаснулся: перед ним еле стоял на ногах Сергей. Весь в крови, непонятно в своей или чужой, в порванном и грязном комбинезоне. Мужчина опирался о дверной косяк, одной другой держась за живот. Судя по всему, майор был тяжело ранен. Увидев обеспокоенные зеленые глаза, он слабо улыбнулся и потерял сознание, падая прямо на шокированного программиста. — Серёжа?! Серёжа, господи, что случилось?!