A Fateful Encounter

Для Гошики Цутому однозначно было редкостью вот так просто бродить за пределами Сендая. Сегодня он решил выйти на более долгую, чем обычно, пробежку, размышляя попутно о самых разных вещах, выходящих за пределы тренировок и прочего. В какой-то момент Гошики остановился, чтобы перекусить, не особо следя за временем, так как обычно мог определить, когда ему было пора домой. На самом деле он неплохо так развлекался, находя разные забегаловки, в которых можно было захватить еды или же увидеть что-то интересное. В конце-концов, Гошики никогда раньше не был в этой части префектуры Мияги, и он мог бы… Погодите-ка. Юноша несколько раз моргнул, увидев знакомое лицо. К счастью, он был достаточно высоким, чтобы смотреть поверх голов прохожих и убедиться в том, что именно он увидел. Очень знакомое лицо, но нет, этого просто быть не могло. Впрочем, команда Карасуно была из этой же префектуры, так что нет ничего странного в том, чтобы увидеть здесь его. Гошики решил довериться своей интуиции и стал пробираться сквозь толпу через улицу, чтобы увидеть именно того, кого, как ему казалось, он увидел. Хината Шоё. Он, должно быть, тоже тренировался, катаясь на велосипеде, ровно также, как во времена поездки в тренировочный лагерь Шираторизавы. — О, Шоё-кун, — как бы невзначай сказал Цутому, будто бы и не преследовал Хинату несколькими минутами ранее, прежде чем подойти. Хвала небесам, поток прохожих был достаточно сильным, чтобы задержать Шоё здесь на мгновение, иначе Гошики бы никогда не догнал его. — Странно видеть тебя здесь. Услышав, что кто-то зовёт его по имени, Хината обернулся, замечая человека, пробирающегося к нему сквозь толпу. Когда Хината понял, кто это был, широкая улыбка мгновенно украсила его лицо. Конечно, он знает этого человека. Как он мог забыть? — Цутому-кун, ха-ха, давненько не виделись. Как ты? Тоже тренируешься? А в какой спортивный зал ходишь? Хочешь поиграть со мной в следующий раз? Ребята в моём зале такие крутые, и я… Ох, прости, я просто очень рад видеть тебя после столь долгого времени, — извинился Хината, заметив удивленное выражение лица напротив. — Хочешь поболтать в более уединённом месте? Если ты не возражаешь, конечно. Не то чтобы Хината был также близок с Гошики, как, допустим, с Кагеямой или Ямагучи, но они всё же проводили время вместе, сыграли несколько матчей, а еще Гошики был страстно влюблён в волейбол, и этого было абсолютно достаточно, чтобы Хината так сильно взбудоражился от непредвиденной встречи. Цутому, честно говоря, был немного шокирован, когда Хината назвал его по имени. Это, конечно, был не первый раз, когда рыжеволосый обращался к нему так свободно, но вот сверстники делали это редко, так что было даже приятно. Конечно, сейчас из уст рыжего последует шквал вопросов и информации, а Гошики изо всех сил постарается не потерять нить разговора, но, что ж, у всех свои недостатки. — Э-э, хм, я редко хожу по этому пути, просто пробую что-то новое. Думаю, я мог бы пойти с тобой в спортзал как-нибудь. Нет, все в порядке, это я на тебя накинулся, а разговариваем мы нечасто, так что… — М? Хината только что его пригласил? Что ж, если так… Во всяком случае, Гошики сегодня никуда не спешит, — О, к-конечно! Буду рад составить компанию! Есть что на примете? Я бы пригласил к себе, но мой дом далековато. Или ты имел в виду свой дом? — спросил Гошики, осознавая, что вот она, ещё одна легендарная вещь, которую ему так редко доводилось пробовать, в отличии от ровесников — поход в гости к другу. В конце концов, он и Хината были примерно одного возраста, так что было бы неплохо немного пообщаться и, возможно, услышать о новых общих интересах. Хотя, если Гошики что-то и знал об интересах рыжего, то все они так или иначе касались волейбола. Не то чтобы у Цутому были возражения, и он улыбнулся. — В любом случае, я в деле, веди. Глаза Хинаты засверкали, когда он услышал ответ. — Ах, супер! — он взволнованно прыгнул в воздух и приземлился как раз вовремя, чтобы поймать велосипед, не давая ему упасть на землю, чем заработал несколько смешков от проходящих мимо девушек. Потирая затылок, Шоё оглянулся на голову темноволосого, всё еще сияя как солнышко, — Мы можем завалиться ко мне, дом невелик, но для двоих будет в самый раз, — сказал Хината, кивком головы указывая путь Гошики, — Тобио и Тадаши, ой, то есть Кагеяма и Ямагучи уже ночевали там, хе-хе, мы всю ночь смотрели волейбольные матчи и ели сладости… Сегодня пятница, так что мы тоже можем посмотреть несколько игр. Черт, да ты можешь даже остаться на ночь, если хочешь. У меня есть кое-какая запасная одежда, которую Кагеяма забыл в прошлый раз, выстиранная, кстати, — Хината не хотел быть настойчивым, но если ему что-то приходило на ум, сдержать рыжего было уже невозможно. Видя, как этот маленький солнечный шарик прыгает от радости, Гошики не мог не улыбнуться и хихикнуть. Доигровщик из Сендая слушал взволнованную речь друга, то и дело расплываясь в умилении, прежде чем обдумал предложение и кивнул. — М-м-м, я думаю, неплохая идея. У меня с собой телефон, так что я могу просто позвонить домой и предупредить. Хе-хе, я взволнован, мне редко выпадает шанс устроить ночёвку с другом, — по правде говоря, большую часть времени Гошики тренировался или учился, концентрируя свой разум только на этом. Ушиджима оставил все дела на него, так что Цутому хотел сделать всё как можно лучше. Пока они шли, Гошики почувствовал зарождающуюся живость в своей походке и задался вопросом, до каких шалостей он и Хината дойдут сегодня. Рыжий упомянул просмотр матчей и поедание сладостей, и это звучало так непривычно, но в то же время так правильно. Гошики предвкушал предстоящее всё больше и больше с каждой секундой, так как отвык испытывать приятное волнение по какому-либо поводу кроме волейбола. Хината вел друга по улицам, беседуя о повседневной жизни и, конечно же, о последних сплетнях волейбольного мира. Остановившись в небольшой пекарне, которая находилась рядом с его маленькой квартирой, он быстро купил угощения, убедившись, что среди них есть и те, что понравятся Гошики, прежде чем продолжить прогулку. Не более чем через пять минут ребята добрались до места назначения — многоэтажного дома с десятком квартир. Закрепив велосипед у ближайшей стойки, Хината раскинул руки над головой, встав прямо перед зданием. «Вот и мы, дом, милый дом. Пошли», — взволнованно схватив Гошики за руку, Шоё потянул его к лифту, нажал номер этажа и отпустил руку только тогда, когда двери закрылись. Хината будто боялся, что его друг убежит, если он отпустит руку. — Извини, — слабый румянец покрыл уши юноши, и он посмотрел в сторону. Да что с ним такое? — О, так у тебя своё жильё? — Гошики, погруженный в будничную болтовню, совершенно позабыл, что многие уже съехали от родителей, в отличие от него. Тут Хината как раз и схватил его за руку, заставив слегка покраснеть, и Гошики проследовал за другом. «А, иду!», — он мчался вперед и чуть не споткнулся, входя в лифт, однако это его не разозлило. Во всяком случае, Гошики находил взбудораженность Хинаты одновременно странно очаровательной и заразительной и не смог сдержать ухмылки. «Все в порядке! Я тоже весь в нетерпении», — сказал он, не замечая как покраснел рыжий, и как порозовели собственные уши. — Ну и как оно? Жить самостоятельно? Или у тебя есть соседи? Ты на подработке или типо того? Я-то все еще живу дома, так что, эм, даже не знаю, как это бывает, — Цутому пожал плечами, чувствуя себя ребёнком, но это его не слишком смутило, разве что самую малость. К счастью, двери лифта открылись достаточно скоро, и Гошики проследовал за Хинатой, не замечая как собственный пульс медленно учащался. — Да не, я один живу. Без соседей. Обучаю детей в школе поблизости, они всегда дразнятся, потому что некоторые из них уже выше меня, это забавно. Те, что постарше, меня даже один раз защекотали, было так стыдно… Ох, если честно, сначала было непривычно жить одному, без родителей и младшей сестры, но через две недели я уже освоился. Мы болтаем с ними по телефону почти каждые выходные, так что все в порядке, — объяснил Хината. Выйдя из лифта, они прошли по коридору, миновав несколько квартир, и Хината оглянулся через плечо. — А ты планируешь съезжать? — он снова перевел взгляд вперед, остановившись еще через несколько шагов перед последней квартирой, выудил ключ с брелком-вороном, открыл дверь, придержав её для гостя, и вошёл следом. Сняв кроссовки, Шоё схватил их одной рукой и аккуратно поставил у входа. — Пф-ф, защекотали тебя? Они набросились на тебя гурьбой или типо того? Хе-хе, ты мелкий, поэтому не думаю, что это было сложно. Что, давал им слишком много домашки? —дразнил Гошики своего друга, следуя за ним вдоль ряда дверей, — Что по поводу переезда, м-м-м, не совсем, я решил сосредоточиться на учебе и волейболе, чтобы получить стипендию… А там видно будет, — юноша пожал плечами. Как говорила мама, ему действительно следует сосредоточиться. Тугая перевязка на кроссовках никак не поддавалась, так что, чтобы развязать шнурки, Цутому пришлось сесть. — Да, у нас была довольно интенсивная тренировка до этого, и когда мы сделали небольшой перерыв, два близнеца просто захватили мои ноги и… — сказал Хината, но услышав ответ Гошики, игриво двинул тому по плечу. — Эй! Не дразни меня! Оказавшись внутри, Хината скользнул в свои тапочки, взял вторую пару для Гошики из шкафчика и положил другу. — Чувствуй себя как дома, я пока уберу это, — сказал рыжеволосый, подняв пакет с ранее купленной выпечкой, и прошёл дальше в квартиру. То, что Шоё охотно разбалтывает такую информацию, заставило Гошики ухмыльнуться. Выходит, ноги друга чувствительны к щекотке? Честно говоря, он не был уж очень удивлен, кто-то вроде Хинаты должен был быть довольно щекотливым. Тем не менее, Гошики не мог чересчур издеваться над этим фактом, ведь сам скрывал многие свои чувствительные места от других. Например, он прекрасно понимал, что, знай Тендо о его слабостях, то точно бы этим воспользовался. — А, спасибо, я сейчас, — в конце-концов юноше удалось снять кроссовки, аккуратно отставить их и надеть тапочки, прежде чем проследовать за Хинатой, — Тут красиво, Хината, эм, спасибо, что пригласил меня, — сделал комплимент Гошики, входя в комнату. Он решил пока посидеть в маленьком кресле, оглядывая помещение и обращая внимание на маленькие фотографии тут и там. — Спасибо, я рад, что тебе здесь нравится, — сказал Хината, суетясь, убирая сумку и ставя два стакана на стол рядом с Гошики, — Хочешь чего-нибудь выпить? У меня есть, хм, — он открыл холодильник, заглянув внутрь, прежде чем снова повернуться к брюнету, — апельсиновый сок, рамунэ, или ты предпочитаешь пиво? Хината внутренне хихикнул над последним вариантом, подобные мелочи всегда напоминали ему, что теперь-то он по-настоящему взрослый. Гошики на мгновение задумался. Он очень хорошо себя вёл в последнее время, а значит, сейчас самое время полностью расслабиться. — Хм, если не возражаешь, я выберу пиво, — сказал он, вытаскивая телефон и улыбаясь, — Пока не забыл, отзвонюсь своим, буквально минутку. Пока Хината приносил выпивку, юноша позвонил домой и сообщил, что остановился у друга. Со стороны можно было бы подумать, что Цутому выиграл в лотерею — настолько мама обрадовалось тому, что у сына есть социальная жизнь. Он вздохнул после того, как повесил трубку, усмехнувшись, и поблагодарил друга за напиток. — Спасибо, я рад возможности провести время вместе, — Гошики взял пиво из рук Хинаты, а его щёки снова покрылись лёгким румянцем. Пока Гошики разговаривал по телефону, Хината уже открыл банки и налил жидкость в стаканы. Когда друг вернулся, он поднял свой, улыбаясь. — Забудь. Я рад, что сегодня у меня будет компания, поэтому — за весёлый вечер, — объявил он, а затем отпил. Над верхней губой образовался след из пивной пенки. Цутому пригубил пиво, оставляя такой же забавный след над своей губой. Хотя по началу у себя он пенки не заметил, посмеиваясь над Хинатой. Гошики слизнул пузырьки с губ, все еще хихикая. — Хм-м-м, так что, если не считать того, что твои ученики щекочут тебя, я полагаю, работа идет хорошо? — спросил он, полагая, что этот вопрос поможет разрядить атмосферу и завязать беседу, а потом, когда они допьют, спокойно смогут посмотреть фильм или что-то ещё. Отчасти Гошики было любопытно, как быстро Хината опьянеет. Сам же Цутому обладал приличной выдержкой. По крайне мере, по сравнению с несколькими его друзьями. Хината на мгновение посмотрел на Гошики, и его щёки снова вспыхнули. Только вот было не ясно, от алкоголя или от вопроса, который друг только что задал. — Да, зарплата неплохая, и дети такие добрые и талантливые. Они быстро совершенствуются. Видеть их счастливые лица всякий раз, когда они бьют по мячу, так восхитительно, и мне очень нравится проводить время с ними. Эти два близнеца, о которых я говорил ранее… Они хотят стать профессиональными волейболистами, — гордо пояснил Хината, хвастаясь своими учениками. Он сделал еще один большой глоток, прежде чем продолжил, — Итак, хочешь начать сразу с просмотра фильма или сначала немного отдохнём? Цутому на мгновение задумался, прежде чем пожать плечами. — Да можно и фильм, хотя я не против поболтать, ха-ха, — с очередным глотком насыщенный вкус хлынул в горло доигровщика, обволакивая язык, — Я не привередлив, выбирай на свой вкус, — Гошики не был до конца уверен, какое поведение соответствует ситуации, когда ты ночуешь у друга, тем более они с Шоё были только вдвоем. Затем Цутому на секунду осознал, что в его голове блуждает один и тот же образ Хинаты: обездвиженного своими учениками и защекоченного до смерти. Почему он так зациклен на этом? Ощущение, что мозг не слушался, отказывался выкинуть эту сцену. — Не переживай, всё-таки смотреть фильм было моей идеей. Вчера выпустили новый сериал про волейбол на Нетфликсе, я планировал посмотреть его сразу же, но времени всё не было, так что можем начать вместе с самого начала, — сказал Хината, пройдя в гостиную и включив телевизор, — О, подожди секунду, позволь я дам тебе сменную одежду, в ней поуютнее, чем в уличной. Хината исчез в комнате, являющейся, наверное, его собственной спальней, а когда он вернулся, то был уже переодет: джинсы и толстовку сменила простенькая футболка и шорты, а на ногах были чёрные носки, завершающие образ. — Надеюсь, у вас с Кагеямой одинаковый размер, можешь переодеться в моей комнате, а я пока приготовлю закуски, — сказал Хината в предвкушении. — Да, спасибо большое, — Гошики сделал ещё один неторопливый глоток, хотелось подольше насладиться моментом. Ожидая возвращения Хинаты, Цутому поймал себя на том, что представляет их в старшей школе. Они не так уж и изменились, разве что теперь тела теперь более развитые, другие прически. Принимая одежду от рыжего, Гошики поблагодарил его, заверил, что вернёт все после стирки и ушёл переодеваться. Юноша почувствовал смущение, ощущая цитрусовый запах в спальне. Хината использовал освежитель воздуха или что-то в этом роде? Не желая заставлять друга ждать, Гошики вышел в футболке и шортах, белые носки поглядывали из-под тапочек. — Удобно! У Кагеямы неплохой вкус, — сказал он, складывая уличную одежду в сумку, а затем вернулся на свое место и отпил пиво. — Ха-ха, согласен, Кагеяма всегда такой дотошный, когда дело касается одежды. Ещё в школе он однажды потратил полчаса, решая, купить ли ему синюю кепку или белую, а в итоге взял чёрную, — засмеялся Хината, вспомнив, как раздраженный Цукки сверлил Кагеяму взглядом за то, что тот потратил так много времени. Приготовив еще по банке пива и несколько мисок с закусками и печеньем, Хината устроился поудобнее на диване, оставив достаточно места для Гошики, чтобы тот тоже мог сесть. На экране телевизора — типичный фон Нетфликса, фильм уже выбран и готов к просмотру. Хината так старался, что Гошики почувствовал, что было бы грубо отказываться, поэтому он в два счёта перебрался на диван, допивая остатки напитка. — Хех, я могу понять желание хорошо выглядеть, — ответил он, хватая печенье, которое они купили. Не терпелось попробовать сочетание вкусов черного кунжута и зеленого чая. Сидя там, Гошики перевёл взгляд вниз и внезапно обратил внимание на разницу в размерах своих стоп и стоп Хинаты. Тапочки, конечно, мешали чётко осознать различия, но почему-то Гошики и так был уверен, что ноги у Хинаты были размера на два, а то и на три меньше, чем его собственные. Он также неожиданно для себя обратил внимание и на другие вещи: разница в размере мышц рук, икр. Оба юноши были очень подкаченными, но тем не менее, разница не давала Гошики покоя. Причём сильнее, чем сам от себя ожидал. Хината схватил пульт дистанционного управления, отправляя в рот шоколадное печенье, и включил фильм, как только Гошики пересел на диван. Шоё еще не заметил чужого взгляда, блуждающего по его рукам и ногам, погрузившись в просмотр фильма, а затем, будто нарочно давая Цутому желанное, выскользнул из тапочек и положил ноги сбоку, прямо по направлению к Гошики. Пальцы ног шевелились, отражая возбуждение Хинаты от сцены игры на экране. Никогда в жизни бы Цутому не подумал, что в этом мире есть хоть одна вещь, способная отвлечь его от просмотра волейбольной игры, да еще такой качественно записанной. Однако пиво, медленно притупляющее сознание, и ноги Хинаты поблизости, сделали своё дело, не давая Гошики сосредоточиться. Лицо стало горячим. Он что, покраснел? Ему жарко? Это капли пота бегут вниз вдоль спины? Такое невозможно игнорировать вечно, и Цутому сделал ещё один глоток алкоголя, прежде чем прервать тишину. — Шоё-кун, насколько маленькие у тебя ноги? — спросил он друга, даже не пытаясь скрыть своего взгляда на чёрных носочках, на подрагивающих пальцах, которые почему-то так хотелось потрогать. — А? — удивленный внезапным вопросом, рыжеволосый поставил фильм на паузу, не желая пропустить ни одной сцены, и посмотрел на друга, прежде чем поймать чужой взгляд на своих ногах, — Мой размер обуви… Гм, полагаю, тридцать восьмой или около того, — ответил он, поджимая пальцы, — Он особо не увеличился за последние два года и, вероятно, не увеличится в будущем. Хината замолчал на секунду, переваривая всё, что он только что сказал. — Эй! Не такие уж они и маленькие, уверен, не меньше твоих, задира, — не то чтобы рыжик комплексовал, но удержаться и не кинуть игривое оскорбление в конце было нельзя. Без звуков телевизора в комнате стало слишком тихо, будто время и впрямь остановилось, пока Гошики ждал ответа на свой вопрос. Тридцать восьмой? Даже меньше, чем брюнет предполагал. Это звучало так очаровательно, как Гошики мог проигнорировать сказанное и не подразнить своего друга подольше? — Хе-хе, думаешь? А я вот не уверен, — Цутому избавился от домашней обуви, согнул колено и уперся в ногу друга своей, открывая полный обзор на собственную стопу, — У меня сорок четвёртый, — самодовольная улыбка украсила лицо Гошики, будто за большие ноги была положена награда. Хината смотрел с любопытством, как Гошики демонстрирует свою, покрытую хлопковой тканью, стопу. Она действительно намного больше. Сорок четвёртый? «Прямо как у Цукишимы», — подумал Хината, переводя взгляд на друга и замечая у того странную ухмылку. «Да, точно, как у Цукишимы», — пробормотал про себя Шоё, прежде чем рассеяно провести пальцем по стопе Цутому. Интересно, как он отреагирует? Цутому никогда и ни за что бы не позволил чужим рукам оказаться в такой опасной близости к своим ногам, но из-за поглощённой выпивки и тех тем, которые они обсуждали этим вечером, он просто смотрел и наблюдал, слегка прикусив губы, как пальчик касается его пятки. Что ж, он всё же не смог скрыть полноценной реакции и хихикнул, нога дёрнулась, а пальцы ног поджались. — Завидуешь? — спросил Гошики, демонстрируя изрядную долю мужества и отваги, так как ногу он всё ещё не убрал. Он был уверен, что и близко не окажется таким же чувствительным к щекотке, как Хината. Хотя, сказать наверняка так это или нет, Гошики не мог, — Эй-эй! Не забывай, с кем имеешь дело. Я слышал, что даже школьники могут победить тебя в битве щекоткой. Хихиканье подтвердило предположение Хинаты, и он убрал руку, все еще глядя на стопу перед собой. Однако его лицо моментально вспыхнуло, когда он услышал последний комментарий. — З-завидую? Да с чего бы? Большие ноги могут быть недостатком в подобных ситуациях… — сказал он, формируя план на уже немного пьяную голову. Сделает ли он это? О да, определённо. — Думаешь, я могу проиграть тебе в битве щекоткой? Ну, знаешь ли, — Хината схватил Цутому за лодыжку одной рукой, а другой потянулся к подошве, — Я ведь тебе так и не рассказал, чем закончилась та история с близнецами, верно? — не говоря больше ни слова, Хината начал шевелить пальцами вверх и вниз по беззащитной ноге, позволяя собственным действиям ответить на поставленный вопрос. У Цутому были все причины отдёрнуть ногу, столько аргументов о том, что не сопротивляться — плоха идея, и тем не менее, он лишь вздрогнул, вовлекая себя в эту озорную авантюру. — В каких таких ситуациях? А? О, нет, ты не посмеешь! — его руки лишь дёрнулись вверх, Гошики был не в самой лучшей позиции, чтобы защитить себя. Сначала он попытался отползти, но в итоге просто упал на диванные подушки, когда пальцы Хинаты начали «обрабатывать» его стопу, — П-пх-погоди! Ах-ха-ха, о, нет! Что было дальше с близнецами? — хихикая, спросил Цутому, хотя это было явно неподходящее время для любопытства, но в то же время он ничего не мог с собой поделать. В голове уже засела картинка, и Гошики хотел знать больше. Заметив, что брюнет пытается улизнуть, Хината усилил хватку на его лодыжке, устраиваясь поудобнее и заключая ногу в тиски, а затем другой рукой пошевелил пальцами по извивающейся пятке. — Не-а, никуда ты от меня не уйдешь, ты буквально напросился на щекотку, так что отступать поздно, — дразнил друга Хината, медленно царапая самыми кончиками пальцев ногу через носок, обращая внимание на реакцию и подстраивая движения под смех Гошики, — Интересно, что было дальше, да? — рыжеволосый улыбнулся, он всё помнил так хорошо, будто это было вчера, — Хех, ровно как и сейчас, я продемонстрировал, что не стоит меня недооценивать. Выяснилось, что они боялись щекотки не меньше моего. Гошики неосознанно расположил свои ноги так, что свободная конечность не могла помочь ему избежать затруднения, в которое он попал. К тому же, Хината оказался намного сильнее, чем предполагалось, так что юноша быстро понял, что, похоже, обречён. — Ха-ха-ха, не-е-ет! Ох, нет, ха-ха! — Гошики смеялся, просил о пощаде, осознавая, что история повторяется. Когда-то давно Цутому также не оценил Хинату по достоинству и дорого за это заплатил. Как же этот мальчик победил двух учеников при неравенстве сил? Эта мысль и другие кружились в голове, а Гошики дрыгался всем телом, держась за подлокотник дивана, и подпрыгивал в такт движений по его бедной ноге. — Кажется, кто-то боится щекотки. Ещё минуту назад ты самодовольно ухмылялся, а теперь не можешь сопротивляться, это так мило, — размышлял вслух Хината, продолжая дразнить стопу Гошики своими пальчиками. Шоё наблюдал, как пальцы ног Цутому судорожно шевелились в ожидании всякий раз, когда Хината поднимал руку и приближался к ним. Недолго думая, рыжеволосый решил использовать также и ту руку, которая держала ногу Гошики в захвате, чтобы отогнуть пальцы, а затем свободной рукой пробраться под них и начать щекотать. По правде говоря, если снять с Цутому носки, ощущение будет ещё острее, но Хината только начал играться, и торопиться не хотелось. Конечно, скоро его постигнет та же участь, ну а пока рыжий просто хотел слушать этот прелестный хохот. Казалось, что Хината был экспертом как в поддразнивании, так и в щекотке. Может, у него просто больше опыта? Цутому никогда не думал об этом как следует, но теперь за эту опрометчивую мысль он заплатит сполна. Однако, раз у них битва щекоткой, он был обязан в какой-то момент взять реванш, но в ту самую минуту, как Гошики подумал о мести, Хината впился в его длинные пальцы ног. — А-а-а! Нет-нет-нет! Ох, подожди мину-у-тку, Хи-хината! Ха-ха! — одной рукой он зарылся в волосы, другой начала сжимать собственное колено, пытаясь отвлечься от мучительных ощущений. Безусловно, его и раньше щекотали, но чтобы кто-то так нацелился на его уязвимые пальцы… Услышав мольбы и увидев, как друг сжимает колено, пытаясь отвлечься, Хината, наконец, в последний раз проводя по пальчикам, остановился и прекратил атаку. — Хе-хе, сорян, я немного увлекся… Твой… Твой смех был слишком милым, и я хотел подольше его послушать, — с виноватой улыбкой Шоё почесал затылок, убрал руку и отпустил ногу Гошики. Всё-таки Цутому был гостем, а Хината его, должно быть, напугал. Как глупо. Бедная стопа Гошики снова сжалась, прежде чем он почувствовал, что щекотка наконец прекратилась. Весь измученный, юноша мгновенно свернулся калачиком, располагая обе ноги на пол. Теперь защекоченная левая стопа тёрлась об ковровое покрытие, опускать ноги было плохой идеей. Гошики тяжело дышал, как будто только что пробежал марафон, и сморгнул подступившие от смеха слёзы. Что рыжик там сказал? — Чего? Ах… Что ты только что сказал? — спросил доигровщик, игнорируя тот факт, что на него ранее напали, и сосредотачиваясь на том, что сказал Шоё. Цутому так редко делали комплименты, поэтому он хотел бы услышать это ещё раз. Медленно поднимаясь и собираясь с силами, чтобы сесть прямо, Гошики придвинулся ближе к Хинате, — Мне заставить тебя повторить? — спросил брюнет, стараясь выглядеть как можно менее пугающим, но сконцентрированным, как во время игры, хотя на этот раз он просто искал повод, чтобы пощекотать рыжего в отместку. Прогоняя свои слова про себя несколько раз, рыжеволосый юноша понял, в какой опасности он сейчас находится. Увидев, как Гошики приближается, и услышав его угрозу, Хината почувствовал, как учащается сердцебиение. — Заставить? Ой, да не надо, давай прекратим и продолжим смотреть фильм, ладно? Ладно? — почувствовав, как на этот раз поменялось положение дел, Шоё быстро попытался отползти назад, но в спешке споткнулся, потерял равновесие и упал на спину. Так глупо, что аж смешно, и как только голова коснулась мягкой диванной подушки, Хината понял, что попал. О, как же быстро всё поменялось. Гошики слушал, как его маленький друг пытается оправдаться, постепенно отступая назад, и ждал идеального момента. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Цутому запрыгнул на Хинату, устраиваясь поудобней, и тут же начал щекотать бока, обеими руками быстро почёсывая и пощипывая уязвимые местечки со всей силой. Хинате без сомнения было очень щекотно, но ведь ради этого всё и затевалось. Цутому обязан был продемонстрировать, на что он может быть способен, когда получает доступ к чувствительным областям на чужом теле. — Да что ты? Я вот не хочу останавливаться, Шоё! Думаю, теперь я заслуживаю реванш за такое унижение! Что, щекотно? — насмехался Гошики, зловеще улыбаясь, и продолжал пытать хозяина квартиры. Как только пальцы коснулись боков, Хината почувствовал мимолетное ощущение легкости в своем теле, а его рот тут же искривился в истерической улыбке, выпуская первые потоки смеха. — Нгх, нх-нх-е-е-т, не надо меня щекотать, Гошики! Го-о-ошики! Не надо! Стой! Я просто тебя дразни-и-ил, — захихикал рыжеволосый, извиваясь всем телом из стороны в сторону в безуспешных попытках вырваться. С одной стороны, Хината понимал, что заслужил всё это, ведь он первый начал. С другой стороны, он так боялся щекотки, что не знал, сколько сможет продержаться, памятуя о том, что порой такие игры вызывали у него немного нестандартную реакцию. Шоё не хотел, чтобы её увидели. Смех Хинаты был настолько неожиданно ярким и искренним, что Цутому даже забыл, зачем щекочет мелкого. Теперь целью стало узнать, какие ещё звуки он сможет вытащить из своего маленького друга. — Оу, щекотно, да? Теперь твой черёд смеяться! Ух ты, Шоё, да ты подкачался? Твой пресс такой упругий! — осыпая друга колкостями, Гошики начал пальцами цепляться за футболку Хинаты, желая прощупать каждую мышцу и заставить друга по-настоящему завыть от ощущений, — И это я ещё даже не приступил к твоим ногам, ха-ха, трудно поверить, что ты смог справиться с двумя людьми, ведь ты такой щекотливый! — он старался говорить громче, чтобы гогочущий рыжик точно его услышал. — Ха-ха-ха-а-а, это щ-щекотно, щекотно-о-о-о! Извини! — засмеялся Хината, втягивая живот, как будто это могло помочь избежать мучительного ощущения. Было чертовски щекотно, но при этом прикосновения рук Гошики, исследующих торс, не казались неуместными. Напротив, было приятно, и Хината даже захотел, чтобы друг забрался под футболку, атакуя голую кожу. Когда Гошики упомянул ступни, сердце Хинаты забилось как бешеное, и он в страхе затряс головой. «Только не ноги!», — крошечные пальцы зашевелились и поджались в предвкушении и страхе. Хорошо, что Цутому этого не заметил. Что до близнецов, то щекотать их было действительно нелегко, однако, во-первых, они были моложе, обоим по шестнадцать лет, а, во-вторых, рыжий чувствовал, что они на самом деле хотят, чтобы их пощекотали в ответ, но Хината предпочёл бы умереть, чем вслух озвучить догадку. То как Хината извивался, визжа и смеясь, вызывало у Гошики всё бóльшую зависимость. Доигровщик слышал, как друг умолял пощадить его маленькие ножки, но пощады сегодня нет в расписании. — Как так, Хината? Они, должно быть, такие отзывчивые на щекотку, я обязан сам убедиться, не так ли? — ухмыльнулся Цутому, прежде чем сделать вид, что он собирается сменить поле деятельности, но тут же засунул руки под футболку рыжего и начал царапать пальцами кожу на боках и животе, — О-о-о! Думал, я займусь твоими ножками, да? Я полагаю, тебе всё это нравится, Шоё! Ведь так? Мне вот нравится! Ожидая атаки на стопах, Хината зажмурился и сжал кулаки, но её так и не произошло. Вернее, не произошло там, где он ожидал. Внезапное ощущение рук на своей обнаженной коже заставило его широко открыть глаза и завопить на октаву выше. Цутому смеялся вместе со хозяином квартиры, прежде чем замедлиться достаточно, чтобы тот мог говорить между приступами смеха. — Что ж, как насчет того, чтобы признаться? А? Скажи: «О, Цутому, пожалуйста, пощекочи мои ноги, я так этого хочу!», — юноша не знал, что только что озвучил скрытый интерес Хинаты, для него это просто была уловка, предназначенная для того, чтобы оставаться в безопасном положении. — Ха-ха-ха, ты обманул меня! — визжал рыжеволосый между приступами звонкого смеха. Цутому будто прочитал его мысли, и Хината почувствовал, как разгорячилось его тело. Руки брюнета были такими мягкими, а то, как он двигал ими по животу, вызывало мурашки по коже в местах прикосновений. Шоё хотел большего, больше ощущений, больше касаний. О чём он только думает? Почему ему так хорошо? — Хи-и-и-х, я не скажу-у! Прост-тхо-о-о, хах, делай, что хочешь! — на одном выдохе выпалил Хината, чувствуя, как участился пульс при мысли, что его ноги будут щекотать эти сильные великолепные руки. Глупый мозг, прекрати выдавать эти мысли. Или это пиво? Да, однозначно виновато пиво. Всё выходило даже интересней, чем изначально задумывал Цутому. Он восхищался Хинатой, может даже ощущал нечто большее, но во всяком случае никогда не задумывался, какого по-настоящему чувствовать и быть рядом с кем-то, а эта щекотливая борьба дала эту редкую возможность. К тому же, Гошики только что получил разрешение взять всё в свои руки, и останавливаться он был не намерен. — Всё, что захочу, да? Ловлю на слове, — брюнет оскалился, прерывавая щекотку и давая другому отдышаться, а затем поменял положение, чтобы устремиться к бедным обреченным ногам. Сначала он поднял их, а затем зажал лодыжки между бедер и снова посмотрел на Шоё, — Знаешь, есть много всего, что я не прочь сделать, — сказал Гошики и его пальцы пробежали по ткани носок. О да, вечер будет долгим. Ощущая, как утихает щекотка, Хината отдышался и вдруг понял, на что он только что подписался, а услышав слова Цутому, громко сглотнул, наблюдая, как его ноги надёжно фиксируют. Юноша самолично пригласил и принял с распростёртыми объятиями монстра в свой дом, дав тому свободу действий. Сказать, что рыжий почувствовал предвкушение было бы преуменьшением, и он зашевелил пальцами ног, размышляя, что же имел в виду Гошики, когда сказал, что он хочет сделать многое. И всё-таки даже близко не догадывался, сколько удовольствия эти слова принесут обоим. — Просто будь нежнее, пожалуйста, мои ноги, о, не-е-ет! Ха-ха! — Шоё даже не успел закончить фразу, как вдруг почувствовал, что пальцы брюнета прошлись по носкам, дразня самым невесомым образом. — Хе-хе, да, эти ноги. Они такие маленькие, и все же как раз то, что надо, — подразнивал Гошики, начав водить вверх и вниз по обеим ступням, наслаждаясь танцующими пальчиками, — Где больше щекотно? На этой? Или на этой? — левая, затем правая, пятка, свод стопы, затем прямо по центру. Цутому намеренно не щекотал верхнюю часть ножек, желая оставить их на потом и попутно замечая какими тёплыми и мягкими они были даже сквозь носки. Гошики с нетерпением ждал, как снимет лишнюю ткань и прикоснётся к обнажённой коже, — Те близнецы снимали с тебя носки? Что-то мне подсказывает, что у тебя не было бы возможности отомстить, трогай они тебя босоногого. Пальцы Гошики путешествовали по ёрзающим ступням, сосредоточивая дразнящие движения на нижней части, легонько почёсывая пятки, обводя кончиками своды, мягко надавливая тут и там, оставляя лучшую часть на сладкое. — Обе! Не могу понять! — Хината почти кричал сквозь смех, пока одну за одной его ноги щекотали в попытке определить, какая же из них наиболее чувствительна. Выбрать было невозможно, было лишь безумно щекотно, и с каждой секундой это ощущение становилось все сильнее и сильнее, а ведь Шоё всё ещё был в носках. Хината попробовал дотянуться до спины Цутому, но не смог, а затем услышал насмешку, предвещающую то, чего он опасался, — Они не зашли так далеко! П-пожалуйста, ха-ха, я же с тобой так не поступал! Мольбы вряд ли помогут, но попытаться стоило. Гошики фыркнул, услышав, как Хината жалобно просит снисхождения. Конечно, он и не думал останавливаться, но на время прекратил экзекуцию, нежно поглаживая большими пальцами рук стопы. — Хм, верно. Но ты сам сказал, что я могу делать, что захочу, так? — спросил Цутому, медленно снимая первый носок. Ткань плавно соскользнула, обнажая бархатную розовую пяточку, прелестную мягкую подошву и твердую, но гладкую подушечку стопы, прежде чем оголить пальцы. Каждый был красивым и каждый выглядел как маленький леденец, нетерпеливо дрыгающийся в ожидании того, как его поймают. Немного неловко было так долго пялиться, поэтому Цутому сглотнул, и, убеждая себя в правильности происходящего, медленно провёл пальцами по обнажённой и покрытой ногам, сравнивая реакцию, — Вау, Шоё, твоя кожа такая мягкая, ты ее увлажняешь? — спросил Цутому, не находя в этом ничего предосудительного, он сам регулярно пользовался лосьоном для рук и ног. Улучив минутку и вдохнув столь необходимый ему кислород, Хината замурлыкал, когда Гошики сменил щекотку на расслабляющий массаж. — Ах, чёрт возьми, я ляпнул, а ты запомнил! Только не дразни меня, ладно? — после такой жестокой стимуляции, ощущения были ещё более невероятными, чем обычно, и Хината поддался прикосновениям, потягивая пальцы ног и успокаиваясь. Всё с тем, чтобы тут же почувствовать чужие руки на кромке левого носка и то, как они стягивают тонкую хлопчатобумажную ткань вниз от щиколотки до пятки, обнажая все больше и больше кожи. Хината осознал, что произошло, только когда носок был уже наполовину снят, и прохладный воздух щекотнул его подошву. Дальше всё произошло так быстро, что он даже не успел согнуть пальцы ног, чтобы удержать носок на месте. Тот приземлился на пол. Когда Гошики коснулся обнажённой ступни, это ощущалось в десять раз интенсивнее, чем раньше, и Хината сразу почувствовал зарождающийся хохот, который было невозможно сдержать. — Ай, а-ха-ха-ха! — единовременная атака щекоткой на обе ноги произвела ещё более сильный эффект, делая ситуацию только хуже. Услышав вопрос, Хината попытался было ответить, однако в очередной раз подавился собственным смехом, — Я использую крем, в-время от в-времен-и-и! — на выдохе ответил Шоё. Слыша звонкий смех Хинаты вперемешку с другими вырывающимися звуками, Цутому не мог не улыбнуться, снова замедляясь. — Хех, я тоже. Ого, ну прям одного размера с моими ладонями, — приложив руку к обнажённой стопе Хинаты, можно было видеть, что они действительно одинаковые, — У тебя не завалялся крем поблизости? О чём он, блин, думает? Как можно спрашивать подобное? Будь перед ним кто-то другой, а не Хината, Гошики бы уже заикался и спотыкался о свои собственные слова. Рука скользнула вниз по покрытой стопе и начала просовывать пальцы под хлопковый материал, медленно перемещаясь наверх. Гошики действовал почти с благоговением, хотя и не был уверен, что это всё приходится ему по вкусу, но вот Хината — однозначно. Дыхание последнего только пришло в норму, когда ощущение щекотки немного отступило, но тут же участилось, когда он почувствовал, как ладонь легла на его голую ступню. Это не было щекотно, скорее смешно от мягкого теплого ощущения кожи к коже и от сравнения размеров. — Нет, я, эм, я израсходовал остатки, а нового не купил, — это, конечно, была ложь, наглая ложь. У него были запасы: один — в спальне, один — прямо под журнальным столиком рядом с диваном, спрятанный в бамбуковом ящичке, вместе с расческой и другими девайсами. Хината не очень хотел лгать, но мысль о том, что его ноги покроют скользящим кремом была просто невыносимой. Однако, когда Гошики начал разбираться с оставшимся, немного влажным от пота носком, снимая его сантиметр за сантиметром, Хината пожалел, что не сказал правду. Возможно, поиск крема смог бы оттянуть время до того, как вторая нога падёт смертью храбрых. Хотя, нет, скажи он Цутому всё как есть — сошёл бы с ума. На этот раз, не желая совершать той же ошибки, Хината стиснул пальцы ног так сильно, как только мог, чтобы удержать носок на ноге, хотя и понимал, что так выиграет не более десятка секунд, но сдаваться всё же не хотелось. Гошики остановился, когда увидел эту попытку защититься. Он громко усмехнулся и провёл пальчиком по своду стопы. — Пытаешься улизнуть? Что ж, попробуй, ха-ха. А насчёт крема жалко, я бы мог сделать тебе массаж ног после всей этой щекотки. Небеса свидетели, Тендо заставлял меня пару раз в неделю делать ему массаж в старшей школе. Говорил, это моя привилегия, как кохая, — погружаясь в воспоминания, Гошики пожал плечами. В любом случае, лучше продолжать играть с пальчиками на ножке друга. Хотелось попробовать что-то ещё более безумное, но вряд ли Хината будет за. Насчёт себя Цутому тоже не был уверен, но любопытство росло в геометрической прогрессии по мере того, как он наблюдал за реакциями Шоё на каждое прикосновение. Хината вздохнул с облегчением, радуясь, что опасность быть смазанным кремом миновала, и всё же было интересно, каково было бы это чувство. Когда он делал это сам, по ногам просто растекалось тепло, и их слегка покалывало, но что, если бы это сделал кто-то другой? Надо будет попросить Ямагучи в следующий раз. Веснушчатый паренёк был без предрассудков настолько, что однажды он и Хината даже… Впрочем, это неважно. — Ха-ха-ха, его ты тоже щекотал перед тем, как сделать массаж? Вряд ли Тендо оценил бы такое, — бросил колкость Хината, забывая, кто тут главный. Он хихикнул, чувствуя, как пальцы снова терзают пятку. Это заставило Шоё расслабить пальцы ног, и дать Гошики снять носок. Брюнет ни на секунду не прекращал дразнить и вторую ножку, зарываясь между пальцами, щекоча каждое местечко медленно, но с толком. — Шутишь? Я бы не выжил, если бы так глупо подставился, — Гошики с ухмылкой закатил глаза, снимая последний кусок ткани со стопы и проходя по коже пальцами, — А у вас в Карасуно были, эм, подобные битвы щекоткой? — это был странный вопрос, но Цутому было слишком любопытно, ведь он помнил, каким маленьким и очаровательным был Хината в те времена, этот образ было тяжело выкинуть из головы. Теперь-то всё было иначе: они оба выросли и готовились строить карьеру и взрослую жизнь. — Ой-ёй, ах-ха-ха, бы-были, — хохотал Шоё от безжалостной атаки на свои пальцы. Он чувствовал, как Гошики просунул пальцы рук между ними, шевеля и дразня каждый уголочек, — Ха-ха-ха, с Я-ямагучи! И с Кагеямой, этим дурнем, он вечно нападал на мои ноги. Однажды меня щекотали Ноя и Танака, — пояснил он. Куроо тоже несколько раз щекотал его, но он не принадлежал Карасуно, так что технически утаивание этой информации не было ложью, — А у вас? — спросил Шоё, пытаясь отвлечь друга от своих ног. Закусив губу, темноволосый юноша несколько раз моргнул и представил, как каждый из друзей Хинаты заставляет того визжать и хихикать. Гошики не знал всех членов команды Карасуно, но имена «Кагеяма» и «Нишиноя» были знакомыми. Он замедлил свою атаку, осознавая, насколько же долго щекотал ноги Хинаты, и медленно освободил лодыжки из тисков, располагая их на своих бёдрах. Не слишком ли он заигрался? — Ну, мы с Каем пару раз проворачивали подобное, а потом несколько семпаев прознало про мою слабость, но они ни разу этим не воспользовались. Хех, мы в Широторизаве особо не валяли дурака, — не то чтобы Гошики расстроился, что ему не довелось поучаствовать в подобных озорствах, да и не в школе или команде было дело, но слушая рассказы Хинаты, невозможно было не позавидовать. Самую малость. Удивленный внезапным прекращением щекотки и ослабеванием хватки друга, Хината, наконец, приподнялся, опираясь на локти, и уставился на Цутому, внимательно слушая каждое слово. Ноги рыжеволосый не убрал, чтобы не портить момент, но зато прислушался к речи Гошики, проявляя всю имеющуюся чуткость. — Слушай, не хочу показаться грубым, но, может, ты завидуешь? В смысле, ты тогда хотел, чтобы тебя пощекотали? Ты будто бы разочарован, что семпаи ничего не предприняли… Я, эм, я люблю, когда меня щекочут, это так весело и очень расслабляет. Если хочешь, я могу пощекотать тебя. Если хочешь, конечно. В смысле, если тебе это тоже нравится. Меня вдруг осенило, что, возможно, это то, что пришлось бы тебе по душе также, как и мне, — закончил Хината, присаживаясь ближе и поглаживая спину доигровщика. — Чего? — Гошики ахнул от неожиданного предположения, хотя оно было не так уж далеко от истины, — Да не, я не, у меня нет причин завидовать, — он повернулся, посмотрел на Хинату, ощущая, как щеки вновь зарделись, и стал тупо смотреть на чужие стопы. Тут-то Шоё и припёр друга к стенке. — Так тебе тоже нравится, да? Хе-хе, я предполагал. Собственно, хоть это может смущать, не считаю нужным делать из мухи слона. — Что ж… Я не прочь это выяснить, — брюнет нервно сглотнул, прежде чем продолжить, — В смысле, мне же нравится щекотать тебя, верно? Возможно, это знак, — Гошики вздрогнул от прикосновения руки на спине, обнаружив, что ему уже немного щекотно. Заручившись согласием, Хината улыбнулся от счастья, так как друг доверился, и они могут погрузиться в этот процесс вдвоем. — Я тебя услышал, и спасибо, что доверяешь мне. В плане, что дашь мне выяснить это. Просто скажи мне, если будет некомфортно и я сразу остановлюсь, — объяснил Шоё, сменяя поглаживания по спине нежными объятиями, а его пальцы скользнули по бокам Гошики, мягко сжимая плоть. Голову Хината разместил на плече друга, утыкаясь в него и непроизвольно щекоча прядками волос. Напряженное тело под ним медленно расслабилось, тая от прикосновений, — Тут нечего стесняться, ты очень заразительно смеёшься, а ещё ты хорош в поддразнивании, — сказал он, опуская свои руки ниже к ребрам. Ничто раньше не смущало Цутому с такой же силой, как это объятие от Хинаты, заставляющее лицо вспыхнуть подобно сухим дровам в костре. Слегка вздрогнув от первых щекотных касаний, юноша постарался расслабиться, позволяя ощущениям захватить его с головой. Гошики рассмеялся легко и воздушно, чувствуя щекотку на шее. Комплименты, исходившие от маленького друга, только усугубили его мысли, заставляя издать несколько смущенных всхлипов, прежде чем они медленно, но верно, переросли в громкий смех. Руки Хинаты знали своё дело, но пока не были чересчур беспощадными, брюнета хотелось сломать неспеша. — Не за чем сдерживаться. Здесь только мы, так что смейся сколько душе угодно, — нежно прошептал Хината, водя пальцами по чужим бёдрам, прежде чем забраться под края футболки, вновь принимаясь за бока, нажимая на места у рёбер достаточно сильно, но всё же не безжалостно, — Как ощущения? Щекотно? — хихикнул довольно рыжик, наслаждаясь реакцией. Бедняжка Цутому подпрыгнул, когда прикоснулись к его бёдрам, и заскулил, когда пальцы перешли под футболку. — Пф-ха-ха, я не сдерживаюсь, просто это очень щекотно! — несмотря на то, что всё его тело хотело сбежать от этой пытки, Гошики лишь слегка извивался, раскачиваясь вперёд и назад, хватаясь за подушки дивана, — Ой, ай, ха-ха-ха, стой, Хината, ой, щекотно, хватит! — упрашивал он, ощущая как усиливается щекотка. — Чересчур? Извини, — Хината остановил своё игривое домогательство, не желая портить впечатление. — Может, пощекотать тебя в другом месте? Или перейдём на кровать, чтобы я сел на тебя? Если это не слишком, конечно, хе-хе. — Нет, всё окей, просто… Просто дай мне секундочку, — всё ещё подрагивая, ответил Гошики, — М-может тогда в другом месте? Я, кхм, я не против лечь, тебе будет удобней, — юноша не был уверен, сможет ли он сопротивляться, если Хината прижмёт его своим весом, но Цутому не хотел всё портить своими взбрыкиваниями, так что ограничение движения показалось интересной затеей. Возможно, она поможет мальчикам сблизиться. Время покажет. — Отлично, положись на меня и наслаждайся, — объявил Хината, отодвигаясь и притягивая Гошики вниз настолько, чтобы тот мог лечь, уложив голову на подушки, — Приветик, — хихикнул он, оказавшись лицом к лицу со смущённым юношей, прежде чем взобраться тому на бёдра, не давая возможности сопротивляться. Убрав прядку с лица, Хината поднял руки и опустил их к подмышечным впадинам. Кивнув на последок и улыбнувшись, рыжеволосый начал исследовать новое местечко. Шоё хоть и был меньше, но определённо не слабее, так что Гошики с интересом отметил, как мало сил приложил друг, чтобы занять нужную позицию. — М, привет, — не думая о своей уязвимой позе, ответил Цутому, а затем кратко взмолился про себя, убеждая тело не реагировать слишком бурно. Юноша сжимал подлокотник дивана за головой ладонями, чувствуя, что весь мир остановился лишь с тем, чтобы он как следует рассмотрел улыбающуюся мордашку перед собой. Но тут ловкие пальцы вновь атаковали, — Нет! Шоё! — Тебе щекотно везде, где я прикасаюсь. Ты ходячая мишень, — хихикнул Хината, шевеля пальцами по подмышкам, лаская чувствительную кожу тычками и поглаживаниями. Реакции Гошики были бесценны, а его смех менялся каждый раз, когда Хината щекотал новое место, — Попробуем вот это, — рука поднялась выше, минуя шею, и провела по одному уху, растирая его. Цутому рассмеялся, жалея, что рукава на футболке были слишком короткие и не могли защитить его чувствительные подмышки. Дрожа и дрыгая ногами, юноша начал дёргаться с новой силой. «Я не виноват! О, боже!», — задыхаясь, пролепетал Гошики, когда Хината поднёс пальцы к его уху, а затем горько пожалел, что не задержал дыхание. — Ох! Это определённо не был смешок. Видимо, уши были особо чувствительными, но что это за звук? Такой редко услышишь просто так. Это привлекло внимание Хинаты, так что он поднёс руку ко второму уху, оставляя подмышки в покое. — Что это такое было? Можешь ещё разок? — с интересом спросил рыжий, замедляясь и проводя большими пальцами по кончикам ушей, чувствуя, как они становятся всё горячее и приобретают красноватый оттенок. Хината, конечно, уже догадался, что вызвало такую реакцию, он же не ребёнок. Или это подсознание играет с ним злую шутку? В любом случае, есть только один способ узнать. Если, конечно, Цутому не будет против. Шоё решил не оставлять это открытие просто так, наблюдая, как извиваются ноги Гошики, и как он умоляет прекратить. Дыхание брюнета стало прерывистым от того, как пальцы игрались с его ушами, а реакции стали иными в сравнении с теми, что вызывала обычная щекотка. — Ах, Шоё, пожалуйста, ох! Мне стыдно! — плечи дёрнулись, голова вжалась в плечо, чтобы облегчить ощущение, кожа лица и шеи стала малиновой. — Я уже говорил, что тут нечего стыдиться, но если ты хочешь, я остановлюсь. Разве не здорово, что такое простое прикосновение может вызывать такую восхитительную реакцию? — спросил Хината, водя по мочкам кончиками пальцев. Глядя, как друг зажмурил глаза и вжал голову в шею, Хината про себя подумал, что да, это одна из самых прелестных вещей, которую он когда-либо видел. Тем больше он хотел доставить удовольствие Цутому. — Ха-ха! А-а-а! Давай в другом месте! — сейчас уже не было никаких сомнений, что Гошики возбудился. Он лежал, ощущая как всё тело, поглощённое ощущениями, превращалось в горячее желе. Мысли о том, чем всё закончится, носились в голове как бешеные, и Гошики старался особо не волноваться из-за слов Хинаты, — Может, ум, снова попробуешь на ногах? — стараясь помнить о дыхании, спросил брюнет. — Что? Слишком, да? Что ж, я не против пощекотать твои ножки снова, — хихикнул Хината, про себя добавляя «тем более там была наиболее бурная реакция». Ещё раз щекотнув ухо Цутому, рыжеволосый пересел, чтобы удобнее расположить ноги друга, — Помни, ты сам попросил, так что даже не пытайся сбежать, — Хината был в восторге. Глядя на ноги в носках, он не мог больше сдерживаться и опустил руки вниз, медленно водя по ступням пальцами. Скуля от чувственных поддразниваний на своих ушах, Гошики подумал, что Шоё и в них был достаточно искусен. Интересно, это всё прошлый опыт или прирожденный талант? Брюнет немного расслабился, когда его уши оказались в безопасности, но руками их всё же прикрыл, а затем кивнул, наблюдая как Хината тянется к его ногам. Цутому постарался не поджимать пальцы, в ожидании лёгких и нежных касаний, но быстро понял, что сдерживаться было напрасным усилием — его ноги были слишком чувствительны после стольких лет тщательного ухода. Шоё же, с удовольствием щекоча уязвимые стопы и наблюдая как они дрыгаются от каждого мимолетного прикосновения, решил пойти на шаг дальше и посмотреть на реакцию. Внезапно атакуя косточку щиколотки, Хината свободной рукой схватил край правого носка и потянул до середины, обнажая мягкую кожу, а затем скользнул пальцами по неприкрытому месту. Гошики немного успокоился, когда его уши оставили в покое, и он смог перевести дыхание, наслаждаясь лёгким поддразниваниям на ногах, щекотка была не слишком сильной, терпимой, но юноша понимал, что это не продлится долго. Когда рыжий начал снимать носок, Цутому поперхнулся воздухом. — М-м-мх, п-пожалуйста, ах-ха-ха, — выдержку Цутому явно проверяли, но был ли он против? Нисколечко. Поэтому, почувствовав пальцы на своей оголённой пятке, Гошики позволил другу пуститься во все тяжкие. — Кажется, кому-то хорошо? Мог бы сразу сказать. Что ж, продолжим, — протянул Хината, стягивая хлопковую ткань, пока та не упала в сторону. Теперь Шоё мог лучше рассмотреть неприкрытую стопу: приятный цвет, кругленькие розоватые пальцы. Словно пёрышком, он провёл кончиками пальцев одной руки по бархатной коже, вычерчивая дорожки, в то время как другая его рука продолжала дразнить пока ещё покрытую стопу. Это тот самый недостаток больших ног, о котором говорил Хината? Чем больше площадь, тем больше уязвимых мест? Гошики хотелось, чтобы его нежных кремового цвета стоп продолжали касаться, но в то же время хотелось скрыться от этого безбожно сильного ощущения. Юноша подпрыгнул, не в силах сдержаться, рот искривился в глупой улыбке, полился звонкий смех — щекотка прошибала до самого мозга. Наслаждаясь звонкими звуками, Хината, наконец, избавился от второго носка и сразу начал щекотать обе пятки, попутно делая следующие наблюдения. Во-первых, ноги друга были невероятно ухоженными, хотя, впрочем, тот об этом и так сказал. Во-вторых, уязвимым местечком брюнета была область под пальцами ног. В-третьих, и что не менее важно, Хината просто залип на эти восхитительные стопы и ничего не мог с собой поделать. Странно ли это? Возможно. Странно ли то, что внезапно пришло в голову Хинате? Зависит от реакции Гошики. В конце-концов, Шоё всегда может переложить вину на светлое нефильтрованное, поэтому не теряя ни минуты больше, он наклонился и слегка лизнул стопу Цутому. Завороженный солоноватым привкусом, Хината проделал то же самое с другой ступнёй, отгибая пальцы, чтобы насладиться сполна. Хината явно знал своё дело, потому что, как только щекотка на обеих ногах усилилась, Гошики начал дёргаться, брыкаться, пытаться прикрыть ноги. Это было слишком щекотно. Хохот, мольбы, снова громкий смех, просьбы остановиться, слезинки в уголках глаз. Цутому казалось, что время остановилось, и он обречён на эту бесконечную пытку, прежде чем его горло резко пересохло, прежде чем он лихорадочно сглотнул, прежде чем открыл рот в изумлении. — А-ах! Ах-ха-ха, это что-то новенькое, — сказал он, не понимая собственных ощущений от теплого мягкого языка на своих ступнях. — Приятно? Гошики задал вопрос как ни в чем ни бывало, хотя доля удивления всё же была. — Твои ноги такие щекотливые, я не мог не попробовать. Хе-хе, если честно, не был уверен в твоей реакции, но вижу, ты не против. Хочу ещё, — облизнувшись, Хината продолжил щекотать нежные пятки, прежде чем вернуть язык. Он облизывал каждый пальчик, смачивая их слюной, посасывал, нежно покусывал, ловя каждое шевеление в своём рту. Ощущения от укусов не были болезненными, зато было адски щекотно. Лицо Гошики стало темно-малинового оттенка, дыхание было прерывистым, ощущения щекотки смешивалось с чем-то ещё, и это что-то завладевало телом. — Мх, Шоё, ах-ха, мне нравится… Ох, нет, только не пальцы, — Цутому не знал, куда себя деть, издавая очередной стон на ласки друга, он пищал и посмеивался, прежде чем предложил поменяться местами, — Можно и я попробую? Если уж играть, то на полную. Хината замешкался, услышав просьбу. Видимо, Гошики тоже хотел посмотреть какого это, ублажать ноги своего друга влажным языком, наслаждаться, слышать прелестный смех. Заманчиво, но Хината помнил, что его стопы очень уязвимы, и что это может привести к непредвиденной реакции. Хотя, всё же должно быть поровну? Рыжик вытер футболкой остатки слюны, покраснел и отвернулся. — Конечно можешь, что за вопросы? Я… Я имею в виду, что если хочешь, то можешь… Но… Ах, блин, такое неловко говорить вслух, — от предвкушения пальцы ног снова зашевелились, давая более красноречивую и правдивую реакцию, чем слова обладателя. Ясно было, что вопрос смутил Хинату, но смутил в хорошем смысле или в плохом? Может Хината был из тех, кому нравилось приносить удовольствие, а не принимать? Однако все сомнения Гошики испарились, когда он увидел с какой заботой и нежностью рыжий очищает ему ноги. Не мудрено, что реакция Хинаты была несколько смешанной, неуверенной, ведь вечер из простых посиделок за просмотром фильма превратился в нечто настолько будоражащее. Цутому нетерпеливо схватил друга за лодыжки, придвигая их к себе. — Хех, всё путём, Шоё. Мне нравится, так что попроси меня сделать это… — сердце Гошики забилось быстрее и громче, чем когда-либо, прежде чем он приблизился настолько, чтобы друг ощущал тёплое дыхание на своих стопах и пальцах. «А он хорош», — подумал Хината и его лицо зарделось, сознание абсолютно расплылось. Если бы только Гошики мог слышать, как громко бьётся сердце за грудной клеткой, стучит внутри, готовое вырваться наружу. «Спокойно! Спокойно! Просто скажи это, Шоё, давай, прямо сейчас». Горячий воздух заставил Хинату дёрнуться и хихикнуть, и юноша, наконец-то пробираясь через ураган мыслей в своей голове, пробормотал. — Не мог бы ты… Полизать мне н-ноги? — закрывая лицо руками тихо, почти шёпотом, сказал Шоё, надеясь, что Гошики всё услышал. Рыжеволосый умрет от стыда, если ему придётся повторять это. Слова были едва слышны, но ведь сказать такое непросто даже таким шумным и несдержанным паренькам как Хината Шоё, так что Гошики не стал настаивать. — М-м-м, в следующий раз ты обязательно попросишь громче, крича от смеха, — пророчески пообещал доигровщик, закрывая глаза, а затем провёл языком от левой пятки до самого носка. Вкус не был ужасным, он был таким, каким казался — солёная тёплая вода, разве что не слишком насыщенная. Гошики еще раз лизнул ту же стопу, затем потянул пальчики и принялся за них, полностью растворяясь в процессе. Он не был таким нежным, как Хината, потому что стал одержимым. Цутому продолжал облизывать и целовать каждый уголочек: подушечки, пятки, своды, под пальцами. Его язык то с нажимом двигался вниз, то легонько скользил вверх, проходя по впадинкам между пальцами, желая видеть больше реакций. — А? Следующий раз? Что это з-значит? Ох, не-е-т, — Шоё даже не успел закончить вопрос, как вдруг почувствовал чужой язык. Теперь понятно, почему Гошики так сильно смеялся, это действительно очень щекотно, однако, несмотря на всё, с каждой секундой становилось только приятней, по мере того как теплая влажная мышца языка скользит, вызывая лёгкое покалывание и оставляя за собой дорожку слюны. Хината от удовольствия закрыл глаза, сосредоточившись только на ощущениях. Когда брюнет переключился на пальцы, забираясь между каждым юрким языком, Хината почувствовал что-то ещё. Оно росло и росло внизу живота, прежде чем, ничем не остановленное, вырвалось наружу сладким стоном возбуждения. — Аох! Г-гошики, стой! Гошики потерял счёт времени, растворяясь в писках маленького друга и в собственных ласках, но вдруг услышал как тот берёт своим стоном самую высокую ноту. — Ты в порядке? — спросил Цутому, покрывая влажные стопы лёгкими нежными поцелуями по контору. Так значит не только он один наслаждается этим вечером чуть больше, чем предполагалось? Гошики снова обдал жарким дыханием все десять пальчиков и понял, что больше всего на свете хочет сейчас продолжать покрывать их своей слюной и, возможно, чем-то ещё. Как можно быть настолько одержимым? В голову лезли непрошенные мысли и образы, которые заставляли позаимствованные шорты стать слишком тесными. Очевидно, они также не могли скрыть сформировавшийся бугорок. — А-ах, в порядке, да, мгх, — рыжеволосый сжал кулаки. «Нет, пожалуйста, только не сейчас, не перед ним», — Хината боролся с реакцией собственного тела на нежные поцелуи, которыми покрывали его стопы. Юноша сжал бедра вместе, пытаясь скрыть эрекцию, которая медленно, но верно проявляла себя, но ничто не помогало, действия Гошики были слишком возбуждающими, а Хината слишком давно не получал разрядки. Его тело сейчас слишком податливое для таких вот манипуляций, так что оставалось просто надеяться, что Цутому не заметит. Иначе как объяснить другу стояк? — Точно? — спросил доигровщик, располагая стопы Хинаты прямо на свой вставший член, спрятанный под тканью шорт Кагеямы. Да, придётся постирать, это ведь чужие шорты, но какая разница? Гошики легонько пощекотал стопы рыжика, ожидая ответа на свой вопрос, — Я вот, кхм, наслаждаюсь этим гораздо больше, чем ожидал. Твои ножки такие, эм, милые. Как и ты, — признался Гошики. Правы были школьные сэмпаи, когда говорили, что нужно проявлять инициативу, где необходимо. — Я правда в порядке… Просто немного увлёкся, хе-хе, — Хината приоткрыл один глаз, с любопытством смотря на друга, который, наконец, сбавил обороты своей сладкой пытки, но затем сразу же захихикал, чувствуя возобновление нежных поглаживаний, — Ой-ха-ха, я тоже не думал, что так получится. Ты хорош в этом, и даже получаешь удовольствие, я думаю ты мил-ы-а-а! Твои ноги, они милые и щекотливые. Он только что чуть не выпалил, что считает Гошики милым? Цутому же не стоило повторять дважды, он и так понял, что хотел сказать Хината. Конечно, временами брюнет тормозил, но сейчас он явно услышал то, что услышал, и это было странно, учитывая куда перекочевала из мозга большая часть его крови. Но чтобы убедиться… — Хм, Хината, Шоё, попробуешь то же самое со мной? — спросил он, по-прежнему очень нежно царапая ногтями щиколотки рыжеволосого, а затем мягко сжал их и провёл по паху, издавая еле слышный стон и поджимая пальцы. Интересно, почувствует ли он то же самое, когда язык Хинаты коснётся его? — Твои реакции были такими честными, так что я с удовольствием… — польщённо сказал Хината и остановился, когда почувствовал, что Гошики проезжается его щиколотками между собственных бёдер. Рыжий отчетливо почувствовал чужую эрекцию, скрытую под слоем ткани, и это ощущение принесло расслабление и радость, ведь теперь он не единственный, у кого встал. — Так значит, тебе это нравится как и мне, ну, эм, там… Внизу, — подразнил Хината, прижимая одну ногу сильнее к оформившемуся бугорку, — Могу помочь, если хочешь. Да, он только что предложил другу подрочить. Лизание и щекотка — ещё куда ни шло, но это. Это точка невозврата. Хорошо, что Хината ответил взаимностью, значит, можно продолжить, и Гошики вздрогнул каждым миллиметром тела, когда почувствовал шевеление чужой стопы между ног. Дыхание перехватило, а взгляд поплыл. — Мх-м, да, Шоё. Всё, что захочешь. Я в твоём полном распоряжении, — сфокусировав взгляд, хрипло прошептал Гошики и убрал руки с манящих ног друга. Несколько удивлённый таким быстрым ответом, Шоё твёрдо вознамерился доставить им обоим лучший оргазм, потому что возбуждение уже было невозможно терпеть. — Как скажешь… — пробормотал рыжий, меняя позу и придвигаясь к другу. Теперь всего в десятке сантиметров Хината мог видеть тёмно-коричневые глаза и горящие щёки. Что ж, у него дела не лучше, — Я сделаю тебе приятно, так что расслабься и доверься мне, — промурлыкал он, не до конца уверенный в том, что делает всё верно. Шоё медленно расстегнул пуговицы на шортах Гошики и одной рукой осторожно обхватил член, высвобождая его из тесноты. Мужское достоинство друга было куда больше собственного, но это было ожидаемо, и с него уже текли капли предсемени. Второй рукой Хината оглаживал свой пульсирующий член, а затем также обнажил его. Парнишке показалось нечестным оголять только Гошики. Избегая зрительного контакта, Хината соединил оба органа в своей ладони, и начал движения вверх-вниз, постанывая и наслаждаясь маленькими вспышками удовольствия, которые охватили его тело от всплеска гормонов. Конечно, Цутому тоже развлекался подобным образом сам с собой, у него даже были некоторые эксперименты, и ему не было стыдно признаться в этом, но по какой-то причине ощущения сейчас были абсолютно иными. Шоё был так невозможно близко, что ни в какое сравнение не шло. Их взгляды, наконец, встретились, и голос Шоё напомнил Гошики, что сам он всё ещё молчит. Поцеловать бы, но вместо этого Цутому решил немного откинуться назад и дать другу свободу действий. Эти маленькие нежные ладошки так неожиданно умело управлялись со своей работой. Их члены соприкасались, пока их поглаживали, и это заставило Цутому задыхаться и стиснуть руки на подушке. Он никогда раньше такого не чувствовал, и это было потрясающе. — Ох, м-м, Шоё, — он уставился на руку, двигавшуюся вверх и вниз в медленном, но беспрерывном темпе, пытаясь угадать, что же будет дальше. Хината ощущал, как мурашки покрывают живот, а румянец на лице становится еще сильнее. Он нежно сжимал оба члена время от времени, только увеличивая возбуждение, которое оба чувствовали прямо сейчас, а затем услышал стоны в такт движениям. Увидев это и то, как друг откинулся назад, Шоё прикоснулся свободной рукой к его щеке, приблизился и оставил нежный поцелуй на губах. Это казалось таким правильным. Ещё сильнее наклонившись к Гошики, Хината оставил ещё один поцелуй, прежде чем проникнуть языком в чужой рот. Был ли это его первый поцелуй? Вероятно да, но судя по реакции Цутому у него неплохо выходит. Из его члена вытекало все больше и больше жидкости, и Гошики чувствовал, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Его тело превратилось в печку, огонь внутри него разгорался всё сильнее от всех ласк. «Мх, м-м-м, ещё», — хрипло просил брюнет, наслаждаясь поцелуями и позволяя языку проникнуть в свой рот. Не оставлять же всю работу на Хинату? Он притянул рыжего ближе, склонил голову, углубил поцелуй, закрыл глаза и застонал, и стонал пока не кончился воздух. — О боги, м-могу я ещё раз почувствовать твой рот? — в отчаянии просил Гошики, потому что не мог смириться с отсутствием ощущения мягких и припухших после долгих поцелуев губ. — А-а-а… Боже… Так хорошо, как хорошо, — прошептал Хината, прежде чем еще один поцелуй отнял возможность дышать, а его губы и язык сплелись с губами и языком Гошики. Если так продолжится, он точно кончит. Не желая отдавать всю инициативу, Хината положил одну руку на шею Цутому и пощекотал, а второй начал потирать головки членов, чувствуя как они пульсируют от нового ощущения. Цунами по имени «Хината Шоё» окончательно снесло Гошики. Маленький лучезарный рыжик полностью занял его мозг, и Цутому оставалось только хихикать от удовольствия, дрожать и стонать. — О, ох, Шоё, я скоро… Скоро кончу, — внезапно пробормотал Гошики, закрыв глаза и утыкаясь в изгиб шеи Хинаты, одаряя ту поцелуями и мокрыми следами языка. Брюнет громко застонал, вцепился в футболку друга, чувствуя, как теряет контроль и как подступающий оргазм заставляет его тело по-животному дёргаться и дрожать. Маленький волейболист также чувствовал, что его собственный оргазм не заставит долго ждать, поэтому увеличил темп движений руки, чтобы гарантировать восхитительную разрядку. Покалывание внутри живота неумолимо поползло вниз к бедрам, задержалось там на несколько секунд и взорвалось с невероятной силой. — Ах, а! Тогда кончим вместе! — простонал Хината в рот Гошики. Все его тело дрожало от удовольствия, пальцы ног подгибались, и он мог слышать биение своего собственного сердца, кончая себе на руку, пачкая пальцы в горячей сперме, крича на всю маленькую комнату. Сразу после того, как Хината излился, ощущение мягкой руки, сжимающей член в сочетании с жидкими каплями семени заставили Гошики кончить мгновенно. Он так давно сдерживался, что порция за порцией сперма выходила из его члена, пачкая всё вокруг, а сам Гошики упал на локти. — Блять! Боже, ах! — тело Цутому перестало содрогаться только спустя какое-то время. Юноша пытался восстановить способность ясно мыслить и говорить. Рыжий не прекращал стимуляции, пытаясь выкачать из их членов всё до последней капли, прежде чем почувствовал, что ощущение стало слишком сильным. Гошики казался изрядно измотанным, но, тем не менее, выражение темно-красного лица было довольным. Кровь все еще кипела, дыхание было глубоким, звёздочки сильнейшего за всю жизнь оргазма медленно уходили, и Хината медленно возвращался к реальности. — Уф, ты как? Ты та-ак много кончил, видимо, давно сдерживался. Собственно, как и я, — ухмыльнулся Хината, дотянувшись до салфеток. Он убрал устроенный беспорядок, очистив свою руку и оба члена, и, будчи не в силах совладать со своим желанием, напоследок пощекотал Гошики под яичками. Беспрерывное скольжение руки Хинаты по всё ещё твёрдому члену, заставило Гошики выпустить ещё пару струек семени, хотя, казалось, юноша был абсолютно пуст. Он стонал и дёргался от прикосновений к своей сверхчувствительной после оргазма плоти. Наконец, когда всё закончилось, Цутому глянул между ног и убедился, что действительно много кончил, а затем с писком подпрыгнул, когда прибирающийся друг пощекотал его нежную мошонку. — Эй, молодой человек, не заставляйте меня снова вас щекотать! — игриво пригрозил Гошики, понимая, что в ближайшее время ничего не сможет сделать, ведь каждый мускул превратился в желе, — Хотя что-то подсказывает мне, что ты был бы не прочь. Хината оскалился, когда увидел реакцию на своё касание в таком уязвимом месте, а потом ответил. — Надо же, кто-то готов ко второму раунду? Но это бы испортило момент, верно? — промурлыкал Шоё, притягивая друга ближе. Теперь голова Гошики покоилась на груди Хинаты, — Это было неожиданно круто, и я… Никогда бы не подумал, что мне может быть так хорошо с кем то. Цутому натянул шорты и прижался к Хинате, стараясь быть ближе. Вечер вышел гораздо более интимным, чем оба могли представить. Кто бы мог подумать, что случайное решение пойти другим путем сегодня приведет Гошики сюда, в этот самый момент, да и ещё и с маленьким волейболистом под боком? Это было так правильно. Он чувствовал биение своего сердца и дыхание, тепло на своей щеке. — Да, это было что-то, — ответил Гошики, прежде чем скользнуть по телу Хинаты. Он прижал паренька к себе, нежно зарываясь носом, чувствуя, как чужие пальцы зарываются в его тёмные пряди волос, — Надо будет повторить как-нибудь. Рыжеволосый поддался тёплым объятиям, прижимаясь к другу так сильно, как только мог. Он почувствовал слабый запах лосьона после бритья, и прямо сейчас это был запах был самым лучшим из тех, что он когда-либо ощущал. — Хоть миллион раз, если это будет с тобой… В смысле, если ты тоже этого хочешь, — Хината снова почувствовал, как сердцебиение участилось. Это то, что люди называют любовью? Да, по-видимому. Этот темноволосый юноша покорил сердце Шоё за один только вечер. Хотя, нет, раньше. Гораздо раньше. Но только сейчас он ощутил те самые бабочки в животе, — Кажется, я люблю тебя. Сказанное было шёпотом, но это были самые честные за долгое время слова, и они потрясли Гошики с невероятной силой. Слово «любовь» было таким особенным для большинства людей, и Цутому не был исключением. Была ли это она? Юноша вспомнил, как долго они с Хинатой знали друг друга, как они подружились, как появилось уважение и взаимная привязанность, как и что именно привело их в этот момент. — М-м, думаю, я чувствую то же самое, — прошептал доигровщик в ответ, не находя лучшего способа выразить свои чувства. Он обязательно будет навещать Хинату. По крайней мере, ради таких вот битв щекоткой. Шоё засиял от радости, хихикая и катаясь туда-сюда по дивану. Взаимность. Глядя в глубокие глаза Гошики, Хината поднес руки к его щекам и снова поцеловал его губы, постанывая от того, как сплетаются их языки. — Давай полежим вот так, я не хочу вставать, не хочу оставлять тебя. Твоё лицо и твоё тепло — первое, что я хочу увидеть и почувствовать завтра утром. В голове растёкся поток чистого удовольствия, и Хината захотел, чтобы этот момент никогда не кончался.