За гранью жизни, за гранью смерти. Моя любовь к тебе бесконечна.

— Где-то я уже видел похожее выражение лица? — задумчиво протянул Александр, кинув на Алину косой взгляд. Девушка от неожиданности аж перестала притоптывать ногой. — А? — Вспомнил — в зеркале, когда планировал кое-какие операции! — кивнул Морозов. — Правда, у меня, конечно, выходило куда более свирепо. — Не смешно, — буркнула Алина, отворачиваясь от него к окну. Может, если начать считать дома, мимо которых они проезжали, то это поможет успокоиться? — Конечно. Но ты слишком нервничаешь. Это всего лишь ужин с моей семьёй, солнышко. Тебе не придётся с ними воевать.       Он был слишком уверен. Либо же был хорошим притворщиком.       А Алина боялась. Не каждый день твой мужчина знакомит тебя с твоей семьёй, а Багра Морозова, по слухам, была весьма жёсткой женщиной. Об Улле таких слухов не ходило, но Саша обмолвился, что она «вредная», и Старкова опасалась и её тоже. — Всё будет хорошо, — Алина встретилась с ним взглядом. Тоже нервничает, хотя и держит себя в руках. — Просто будь собой. Я же тебе говорил, что моей матери ты уже нравишься. И сестрице. — Но это они меня не видели в лицо! — А что с твоим лицом не так? — искренне удивился Морозов, останавливаясь на парковке у дома. — Ну мало ли, — Старкова передёрнула плечами, выбираясь из машины. Багра Морозова жила в относительно старом районе Ос Альты, где люди явно жили поколениями. По крайней мере, пара бабушек, сидящих на лавочке под раскидистым цветущим чубушником, приветственно кивнули Морозову, явно его узнав. — Вот давай без «мало ли». Можем поспорить, если это тебя взбодрит. — Не поможет, — вздохнула Алина. Чистенький подъезд, цветы на окнах. Дверь. — Ещё не поздно отступить? — Поздно, — Александр чмокнул её в макушку, прежде чем нажать на кнопку звонка. — Я вас должен был познакомить ещё год назад. — Так мы же познакомились только год назад! — Добре-ейшего вечерочка, — открывшая дверь девушка была мало похожа на Морозова. Из общего у них были только, пожалуй, чёрные волосы. — Неужели мы дождались? — Улла! — женщина, грозно стоящая в глубине коридора, неодобрительно нахмурилась. — О, да, где мои манеры. Проходите, — Улла хмыкнула, пропуская брата и Алину в квартиру. — Ты не меняешься, Улла, — тёплая ладонь Александра легла Алине на плечо, даря немного уверенности. — Матушка, сестрица, это — мой свет и моя любовь, Алина Старкова, — Алина, несмотря на нервы, улыбнулась женщинам, одинаково приподнявших брови. У Саши был похожий жест. — Пока ещё Старкова.       Тишина настала такая, что было слышно тиканье часов в недрах квартиры. Алина захотела провалиться сквозь землю. — Серьёзно? — Багра Ильинична нахмурилась. — И это твой выбор, дитя?       Желание провалиться куда подальше только усилилось. Судя по тому, как закаменел за плечом Алины Морозов, он был с ней солидарен. — Неужели реально варианта получше не было, — сокрушённо вздохнула Улла.       Александр набрал в грудь воздуха… — И это, если кто не понял, мы Алине говорили, — Морозова старшая кривовато улыбнулась. — Что? — Старкова почувствовала, что теряется. — То! — мать Александра приглашающе махнула рукой. — Давай, дитя, проходи. А Саша сейчас идёт гулять. Часика на два. Нам нужно посидеть, чаи погонять в женском кругу, и ты явно не вписываешься. — Не волнуйся, мы не крокодилы, чтобы есть твоё солнышко, — у выпихивающей старшего растерянного брата Уллы оказался довольно приятный звонкий смех. — Хотя я попытаюсь убедить её, что есть мужики и получше.       Да, Алина всего ожидала. Но не того, что она будет убеждать Морозовых, что их Александр — самый прекрасный мужчина на свете. И да, Багра Ильинична, она знает о его военной карьере. Да, Улла, он строг ко всем и, в первую очередь, к себе, но он не солдафон. И не старпёр. Нет, Багра Ильинична («Просто Багра!»), её не смущает разница в возрасте. И нет, Улла, она уже на вторую или третью ночь перестала замечать, храпит ли Саша. — Да он же ещё до войны иногда храпел так, что я его через стенку слышала! — искренне удивилась Улла, цепляя конфету. — А сам на меня наговаривал, что я во сне иногда говорю. Ещё наверняка и тебе про это рассказал… — Рассказал. После того, как я у него во сне пыталась выяснить, как летают голубцы. — О, ну, по сравнению с теми спичами, которыми нас радовала Улла, это ещё нормально, — усмехнулась Багра, отпивая чая. В отличие от многих женщин, она не красила волосы, и в её подвёрнутых в пучок чёрных волосах блестела седина. Надо сказать, что ей это шло. — Матушка! — возмутилась Улла. Если при первом взгляде на неё и было сомнение, что они с Сашей брат с сестрой, то после уже пяти минут общения с Морозовыми все сомнения отпадали — уж больно они были схожи жестами, и манерой говорить.

***

— Кажется, всё прошло хорошо, — вполне уверенно заявила Алина, когда они поздним вечером, почти ночью, отправились домой. — Всё прошло замечательно, — кивнул Александр, которого потом всё же допустили в «женский кружок». — Ты же меня не бросила, соблазнившись моей сестрой. — Не говори ерунды! И потом, Улла, конечно, замечательная, но я как-то больше по мальчикам. Точнее, не по мальчикам, а по, как сегодня поведала одна гитаристка, «старпёрам-солдафонам».       Морозов хохотнул: — Я польщён и жутко рад, что у тебя такие вкусы на мужчин! Но спешу тебя напугать — даже если ты не по девочкам, то Улла-то бисексуальна. И как раз свободна. — После того раза, как мы с тобой у вас на работе сунулись на шум в кладовке и застукали там Ивана с Фёдором, меня уже ничего не напугает.