Почему ты любишь меня, Дэн?

      Дэн не совсем в первый раз держит в руках карту смерти, но в первые по-настоящему видит, какая она на самом деле. Куда тяжелее, чем все остальные карты. Объемный рисунок черепа чем-то напоминал голову Наги. Красные глаза будто и вправду светятся. От неё исходил могильный холод. Но это был не зимний мороз, не лёд. Он чем-то напоминал холодный ветер посреди жаркого лета, от которого бегут мурашки по коже, которого совсем не ожидаешь и от которого хочется поскорее спрятаться.       Это и была негативная энергия. Та самая, которая исходила от Маски. Которая вселяла только страх и ненависть, подчиняла себе и в конечном итоге убивала.        Вот только Дэн давно перестал её боятся. Она не вызывала больше ни страха, ни отвращения. Она манила к себе, укрывала словно одеяло в те моменты, когда он мог едва дышать от боли. Он помнит её сладкие короткие поцелуи. Прохладные, но нужные, как глоток воды. И он уже совсем не против подчиниться ей, отдать себя целиком телом и душой. И в конце концов умереть.        Что ж, наверно он тоже начал медленно сходить с ума. А как ещё? Ведь Дэн не был бы Дэном, если бы не окунулся в этот омут с головой.       — Откуда вообще взялась карта смерти? — осторожно спрашивает Мира, отдавая ту в руки Дэна. — У всех карт, что ты мне показывал на Земле есть аналог на Вестале, кроме карты карты смерти. Откуда она взялась? — Не знаю. Возможно, Нага когда-то создал их, — пожимает он плечами, — а может были созданы как и все остальные из-за соприкосновения двух миров. — Их? То есть она не одна? — Раньше их было много. Думаю шесть или семь минимум. А сейчас не знаю. Может остальные остались у Маски, а может исчезли, — Кузо не отрывает своих алых глаз от карты, ухмыляется собственным мыслям. Ведёт пальцем по краю карты, как вдруг… — Ай! — Дэн шикает и отдёргивает руки. Из указательного пальца маленькой струйкой течет кровь, которую парень быстро слизывает и красные следы остаются у него на языке. — Но одной нам хватит. Дэн убирает карту в карман и улыбается подруге. Мира видит, как его глаза становятся светлее. Темно-красные, почти коричневые, они приобретают кроваво-красный оттенок, а улыбка была совсем не доброй, она впервые видела Дэна таким. Не понимая почему внутри проснулся страх, но не за себя, а за Кузо, та сделала небольшой шаг назад стараясь сохранить небольшую дистанцию меж ними. — Ты правда собираешь ей воспользоваться? — спрашивает Мира. Она тоже чувствовала холод и весь тот неуют, который преследовал её, когда карта смерти была у неё. И стоило её отдать, как всё мрачное настроение улетучилось словно по щелчку пальца. — Руно и Джули всё рассказали, и про карту, и что делал Маска, — она выдерживает небольшую паузу, столкнувшись с Дэном взглядом. — Знаешь, я не горю особым желанием убивать бакуганов. Мы же спасаем их. И мы спасём и тех, что завербовали Вексы, и я, ну… Дэн только рассмеялся, заливисто и черезчур весело. — О, Мира, я знаю, что ты хочешь всех спасти. И я тоже, но… — тот осекается и стирает поступившие слезы из-за смеха. Прикусывает губу. В душе девушки появляется укол недоверия. — Но? — тянет Мира, скептично смотря на весёлого Кузо перед ней. Разве у него не должно было испортится настроение, как и у нее? Разве он не должен чувствовать всю эту тяжесть и запах смерти? — Ты не пойми меня неправильно, но уж очень хочется мне отомстить Спектре. За всё, что он сделал. За бакуганов в первую очередь, — отвечает Дэн, — за Драго особенно. Ты же знаешь, как я переживал, когда Спектра забрал его. — Оу, — Мира только кивает и улабается. Плохим мысли тут же отступают, — я понимаю. Наверно, не один ты горишь этой идеей. — Сгораю, — тянет он слово, смакуя каждую букву так, будто выдыхает синее пламя. Он подавляет новый смешок и озаряет улыбкой подругу. — Давно сгораю. После его выражение лица быстро меняется, он откашливается и выпрямляется. — Итак. Нам нужен план, — тот будто приходит в себя и, встряхнув головой, выходит в центр комнаты, осматривая всех собравшихся. Эйс с Бэроном, сидевшие за пультом управления, поворачивается к Дэну, а Алиса, Маручо и Шун поднимают глаза на их негласного лидера. — Мира, — Дэн разворачивается, — есть новая информация? — Они собираются разделить нас, — отвечает Фермин. — Скорее всего разобьются на пары и постараются сражаться с нами один на один или двое на двое. — Хорошо, — Дэн задумывается. Смотрит в потолок, стараясь сформировать новый план, — и что мы собираемся делать? Нас шестеро, не считая Миры и Маски. Их тоже шестеро. — Я бы сказала пятеро, — отзывается Мира, садясь рядом с Алисой — Линк вряд-ли будет биться. Его Бакуган сломан и его до сих пор не починили. — Ещё лучше! — возглашает Дэн. — Итак, мы знаем, что скорее всего они разобьются на пары. Майлин с Шедоу наверняка будут биться вместе, Мира и Гас тоже. А Волт… — Дэн смотрит на Миру. — Что на счёт Волта? — Он пойдет один. Не хочет ни с кем биться в паре. — Это к лучшему. Предлагаю разделиться на пары заранее, — отвечает Кузо, скрестив руки на груди. — Я… — Я иду с Алисой, — перебивает друга Шун. — Что? — удивлённо возглашает Дэна. — Я…я думал, мы пойдем вместе. — Прости, у меня нет не малейшего желания смотреть как ты отправляешь ни в чем не винных бакуганов в измерение смерти — цедит Казами сквозь зубы. Тот стоял у окна, скрестив руки на груди и опустив голову. Как всегда прикрыв глаза и витая где-то в своим мыслях. — О, ты серьезно?! Я же сказал, что буду использовать её в крайних случая и на кибер бакуганах, — раздражённо выпаливает Кузо, — или ты оглох? — А что, если ты ошибаешься и перед тобой будет не кибер бакуган? Когда я сражался с Шэдоу, Хейдес был точной копией Гидраноида. Они умеют делать бакуганов неотличимых от настоящих. А некоторые бакуганы через чур похожи на механических. Тот же Лазер. И что будет, если ты перепутаешь бакуганов? Или тобой овладеет негативная энергия карты смерти? Если она уже тобой не овладела, — Шун говорит быстро и четко. Он будто читал мантру. Его голос был холоден как лёд, а сам он напоминал статую, настолько неподвижен он был. — О, какой же ты…- Дэн растрепывает свои волосы и бормочет ругательства. Он знал этот тон слишком хорошо, как и своего друга который был таким же упрямым, как и сам Дэн, и таким же непробиваемым. — Стоило мне заговорить о том, что могло бы нам помочь, так ты записываешь меня в злодеи. Я не собираюсь никого убивать. И если уж мной завладеет негативная энергия, то в Драго заключён центр равновесия, в котором есть и позитивная энергия зоны бесконечности, — Дэн быстро заводится. Его интонация скачет туда-сюда. Он не кричит, но говорит так, будто готов проклянуть всех, кто стоит около него. Но скоро он быстро берет себя в руки и успокаивается. Он делает глубокий вдох и продолжает, — хватит так говорить со мной и причислять к злейшим врагам. — Я не записываю тебя в злодеи или в злейшие враги. Просто это выходит уже за все рамки, — огрызается Шун. Он отталкивается от стены и быстро подходит к Дэну. — Я просто не понимаю, что с тобой происходит. Сначало ужасные тренировки, теперь это. Ты никогда раньше не пользовался грязными трюками, а теперь решаешь пойти по стопам Маскарада? А что дальше? Решишься на мировое господство? Сам захватить Вестрою? А может Землю? Будешь как Маскарад убивать всех, не согласен или тех кто перешёл тебе дорогу? — Это не так! И не переплетай его сюда! — Дэн почти рычит, смотря кажется в самую душу Шуна. — Ты прекрасно знаешь, что я не такой и раздуваешь из мухи слона на пустом месте, — тот хватает его за ворот кофты и почти шипит, так, чтобы его мог слышать только Казами. — И если ты пытаешься задеть меня тем, что я стал близок с Маской, то ты чертов лицемер. Казами отталкивает его и злобно скалится. Он почти готов его ударить, но Дэн перехватывает руку Шуна — Хватит! Мне надоело твое поведение! — выпаливает Казами. — А что? Какие-то проблемы, «мистер мне тут ничего не нравится»? Я, по крайней мере, что-то делаю, в отличии от некоторых. Но если у тебя есть идеи получше, то вперёд! Давай, выкладывай, мы тебя выслушаем! — А ну тихо! — перебивает их Алисы и встаёт между ними. — Либо вы оба сейчас же затыкаетесь, либо принимать решения буду я и Мира, — говорит она буквально испепеляя парней своим взглядом, — нам некогда выяснять отношения. Мы тут не в игрушки играем. Вовлечены другие силы и измерения. Если мы оплашаем, это может привести к порабощению целой вселенной! А вы пособачится решили. Хороши спасители мира, ничего не скажешь! — Но, Алиса, я не могу просто так стоять в стороне, когда мой лучший друг собирается использовать карту смерти в «благой цели», — оправдывается Шун. Он был опешен и сбит с толку, но быстро собирался с мыслями. — Такое просто нельзя использовать в благих целях. — Тогда как же ты со мной общаешься? — девушка поворачивается к своему парню и смотрит на него взглядом, которого так боится Маска и от которого у Шуна буквально замирает сердце. Разочарована. Она глубоко в нем разочарована. — Сотни бакуганов были отправлены в измерение смерти моими руками, и если тебя так от этого противно, то я тебя не держу — Нет, Алиса, что ты. Мне совсем не противно, — снова начинает он оправдываться перед ней, — ты это совсем… — Другое? Тогда сделай вид, что сейчас так же, — обрывает она его и Шуну не остаётся ничего, кроме как замолчать и сесть на своё место. — я рада что мы пришли к миру — на ее лице сразу появился улыбка. От былой строгости больше ничего не осталась. Она гладит его по голове и поправляет пару черных прядок парня. — Но ты же пойдешь со мной? — с надеждой спршивет он поднял голову и смотря в лицо девушки — Пойду, если ты, конечно, не заставишь меня передумать своим упрямством и желанием как всегда сделать по-своему. Шун замолчали и уставился на Дэна. Алиса же села рядом с ним. — Эм, так — протянул Кузо, — Кто тогда пойдет со мной? — Я пойду, — послышался голос Эйса из дальнего угла, — мы с тобой пойдем до самого конца и сразимся с Гасом и Мирой. — Я возьму на себя Волта, — твердо заявился Бэрон. — Я могу с ним справиться! — Отлично, тогда я с тобой, — подал голос Маручо, — вдвоем будет куда быстрее, мы легко сможем его одолеть, а после помочь остальным. — Ну вот и отлично, — Мира довольно улыбнулась, осматривая всю команду. — Теперь вся надежда только на вас, а я и Маска поможем чем сможем. — Да, — кивнул Дэн, — можете рассчитывать на нас. Мы справимся. Позже этой ночью Дэн снова не мог долго уснуть. Он сидел на улице, облокотившись спиной об трейлер и поджав ноги. В жаркой пустыне ночью всегда становится холодно. Морозный ветер бьёт по ушам и забирается под одежду. Тонкая футболка с коротким рукавом не особо помогала согреться, да и штаны тоже. Но холод Дэну не мешал. Ему даже хотелось немного померзнуть, чтобы потом, зайдя обратно в трейлер, ощутить все его тепло. От нечего делать он вертел карту смерти и смотрел на нее как заворожённый. Словно та была самым дорогим бриллиантом или сапфиром, а он драконом, жадным до богатства. Сколько он так просидел и не знал. Но кончиков пальцев он уже не чувствовал. Неприятное покалывание в руках говорило о том, что ещё немного и он получит обморожение первой степени. Но вставать не хотелось. В голове кружилось и глаза закрывались сами собой, медленно и нехотя. И тут Дэн ощущает холод тонких рук на своих плечах, слышит запах детства и на лице сразу расползается улыбка. Но вот только он ещё чувствует страха и запах медицинского спирта, а ещё металлический вкус крови на языке. Слишком резкий, слишком отвратительный и он сразу ежится, обнимая руками колени. Это ему совсем не нравится. — Ты снова решил свести меня с ума? — обиженно спрашивает Дэн, надув губы. Он всем своим видом показывает, как его не устраивает данная ситуация, и как он обижается. На что? Да на всё! И на то, что случилось недавно, особенно. В ответ смешок, почти лисий. Невидимые руки поднимаются выше. Большой палец гладит его щеку. После он не чувствует ничего где-то с полсекунды, а затем его руки накрывают чужие призрачные пальцы. Он кажется хотел согреть его, но совсем не учел того, что он лишь мысль полусонного мозга. — Ты придёшь ко мне сегодня? — В ответ молчание ещё более долгое. — Я ведь правда обидеться могу. Тонкие губы целуют его в лоб, а руки обнимают. Маска, что, извиняется? Дэн хочет спросить что-то ещё, но его одолевает пустота. Совершенно ничего и карта выпадет их рук. Он ушел. — А? — Кузо открывает глаза и смотрит на небо, что заволокли тучи. Второй день солнце и луна не выглядывают из них. — Кажется, ты задремал, Дэн, ты что-то бормотал во сне — отвечает Драко с его плеча. — Правда? А я и не заметил, — улыбается Дэн и трёт глаза. — Думаю, нам нужно вернуться — Да, ты прав — кивает Дэн, и, поднявшись, уходит в их с Маручо спальню. *** — Ты что, тут весь день собираешься сидеть? — Маска пилит взглядом Спектру, который сидит на стуле около его кровати чуть ли не с самого утра и просто молчит. Фантом выглядит ещё больше задумчивым, чем когда-либо. А без своей маски и всех остальных атрибутов его и впрямь можно было перепутать с нормальным человеком. Единственное, что его выдавало — уж слишком растрепанные волосы и синяки под глазами. Маскараду не составило большого туда понять в чем дело. Видимо, со своей собачкой он поссорился знатно, а как мирится не придумал. Все бы ничего, но вот только почему Спектра пришел именно к нему, а не к Мире? Это раздражало. Но было в новом дне нечто хорошее. Его отключили от всей этой груды приборов, и только пару раз в день делали капельницу этот хоть немного скрашивадо мрачные будни. Но настроение быстро портила безэмоциональная физиономия Фермина. До чужих драм Маске нет ровным счётом никакого дела. — Кит! Хей, я с тобой разговариваю, — зовёт его Маскарад и щелкает пальцами перед носом. Тот поднимает голову, но взгляд остаётся таким же пустыми. — Маскарад, — тянет он имя парня, смотря прямо в глаза, — чтобы хотел? Проси что угодно. Неожиданно отвечает Фермин и Маска совсем теряется. «Нет, ну он ещё более поехавший» —жужжат насекомые в его голове и Маска не может с ними не согласится. — Что…я хочу? — переспрашивает он. Фантом молча кивает. Маска только хмурится еле заметно, но решает воспользоваться ситуацией. Если предлагают — бери, но сначало надо убедиться, что в этом не заключалось никакого подвоха, так что начинать надо с малого. — Ну… - он смотрит на свои руки. Отросшие ногти, облезший лак, остатки которого Маска просто отковырял из-за нервозности и за неимение чего-то другого, чем бы он мог занять руки, — черный лак и пилочка для ногтей. — Ты серьезно? — вопросительно выгибает бровь Спектра. — Ты мог бы попросить всё, что угодно, но просишь это. — Да, — кивает Гехабит с невозмутимым лицом — к чему вопросы? Или ты не в состоянии выполнить мою такую простую просьбу? Спектра тихо рыкнул и схватил Маскарада за запястье. Одним рывком он потянул его на себя, да так, что Маска чуть ли не подаёт на пол. Но лучше бы он упал на холодную лику чем уткнулся носом в грудь Фермина. — Не волнуйся, мой маленький цветочек, — шепчет Кит зло прильнул к Маске почти в плотную он поправляет его волосы, гладит по голову, — мой маленький белый мак, — шепчет он ему на ухо, а после берет за подбородок, заставляя посмотреть на себя, касается губами его щеки. Осторожно, почти невесомо и успевает поцеловать до того, как Маска успеет оттолкнуть его. — Сколько раз говорить что бы ты меня не трогал? — рявкает он и принимает свое прежнее сидячее положение. Стирает невесомый поцелуй с щеки, смотря точно тому в глаза. — Считай это платой, — усмехается Фантом хитро, словно большой лис. И не успевает Маска ответить на это очередной колкостью или манипуляцией, как тот уходит, но возвращается через пару минут с тем, что и просил Маскарад. Он ставит лак и пилочку для ногтей на небольшой стол, стоявший в противоположном углу комнаты. — Вот, — сухо начинает он , - ты можешь меня попросить и я донесу тебя на руках. Или, — он делает паузу чувствуя как воздух в комнате стал холоднее, — ползи. Лёгкая полуулыбка появился на лице Гехабита. Спектра хочет поиграть с ним? И это почти вызывает восторг которого Кит просто не может не прочесть на его лице. — Как интересно. А я почти поверил, что ты в своем уме. Думал, что это так на тебя влияет та бешеная псина, а всё же дело не в этом. — Кто бы говорил, — язвит Фермин подходя к кровати, — здесь поехавшая собачка ты, а не я, Маскарад. Кто знает, может и лаять умеешь — Как грубо, — фыркает Маскарад смотря на Фантома снизу верх и отводит взгляд, смотрит в окно. Кит в свою очередь хватает Маску за запястье. Парень тут же хочет вырваться, но Фермин держит крепко. Так крепко, что потом останутся синяки. Подносит руку к своим губам, целуя костяшки пальцев каждый по очереди. — Так что? — сразу переходит он к делу. — Тебе нужно только попросить меня. Маска тянет Спектру на себя. Тот наклонятся к нему совсем-совсем близко. — Твой выбор? — Поползу, — говорит Маска, выдыхая почти в самые губы Фантома и отталкивает, ударяя ногой в колено. Фантом отшатывается, но ему удается удержать равновесие. Он кусает кубы, из его рта почти вырываются ругательства, но он сдерживается. Делает глубокий вдох. — Раз так, — Спектра садится на стул, закидывает ногу на ногу и принимает свою первоначальную позу, — то вперёд, а я посмеюсь. Маска свешивает ноги с кровати и хватается за железный бортик кровати, стараясь опираться на него. Жаль, это было не особо удобно. Медленно она начинает вставать на ноги, сильнее схватившись за поручни. По коже пробегают мурашки от соприкосновения кожи и холодной белой плитки. Волосы падают на лицо, руки дрожат, как и колени. У него начинают подкашиваются ноги. — Если ты упадешь, я не буду тебя поднимать, если ты, конечно, меня хорошо не попросишь. — О, да ты само благородство, — фыркает Маскарад и встаёт, вот только Спектра видит, как его ноги перестает касается пол. Он выпрямляется, встаёт в полный рост и теперь смотрит с высоты на него. Он шел, не касаясь холодной плитки. Медленно. Его ноги дрожат и двигаются слегка неестественно. Всё, что остаётся Спектре, это удивлённо открыть рот и проследить за тонкой фигурой взглядом. — Кто ты блять такой? — тихо спрашивает Фантом, прикрыв рот. — Твой ночной кошмар, — смеётся Маскарад и падает на стул, — или дневной. Не знаю, называй как хочешь. Проходит полчаса или час, прежде чем Маска заканчивает с маникюром. С его дрожащими руками красить ногти было такой же плохой идеей, как и заниматься бегом без ног. В конце концов, он всё же заканчивает и с довольной улыбкой смотрит на свои черные ногти, аккуратные и заострённые. Всё то время, как Маска был занят, Фантом не проронил ни слово. Он только пожирал его взглядом. Жадным и таким холодным. Маске не уютно, он не может сосредоточиться, руки начинают дрожать сильнее, но он не показывает вида, что-то то не так. — Ты же улучшил Гелиоса? — наконец, прерывая тишину, Маскарад поворачивается к Фантому, будто вспоминая о его существовании в комнате. — Да, — коротко кивает он в ответ и поднимается с насиженного места. — Я хочу посмотреть — Гелиос, — зовёт он бакугана и тот выпрыгивает из наградного кармана его рубашки. Раскрывается прямо перед лицом Маски. Смотрит на него будто оценивающе, а затем садится на плечо хозяина. — Как он тебе? — Так себе. Но наверно тебе стоило больших усилий превратить его в эту химеру. Если бы новые детали не прижились, Гелиос бы умер. — Верно. Но технологии Вексов намного совершенее. В отличии от вас, землян, мы ушли далеко вперёд и можем позволить себе такие небольшие эксперименты, — взгляд Спектры меняется становится более живым. Он снова начинает улыбается, а не скалится. Маска кивает. — Не могу не согласится. Ты покажешь меня его в деле? — Ты не будешь сражаться, пока не встанешь на ноги, — сразу отвечает он, уже зная, что Маску волнует далеко не внешность нового Гелиоса. — Я могу! Ты видел, что я могу подняться, - сразу возражает Маскарад и Спектра ловит себя на мысли, что его тон уж больно сильно похож на тон капризного ребенка. — Я сказал нет! Подняться - поднялся. Но сразится ты сможешь только когда пойдешь своими ногами по земле, не пользуясь своими сверхестественными трюками. — Ты что, боишься? — и снова Спектра слышит каприз. — И почему же я должен боятся мальчишку, котррый только вышел из комы и у которого большие проблемы с головой? — Ну не знаю, — тянет Маскарада, — наш будущий властитель мира всё-таки проиграл мне, поехавшему мальчишке. — Ты правла думаешь, что твои жалкие манипуляции на меня подействуют? — тот вопросительно поднимает бровь, но Маска видит, как пальцы Спектры мелко задрожали, и тот поспешил сжать их в кулак — А кто манипулирует? — удивлённо спрашивает он. — Разве я не прав? Ты проиграл мне, да не просто проиграл, ещё и в первом раунде. И я был бы уверен, что ты проиграл бы и Дэну, если бы не воспользовался запретной картой. — Ты обвиняешь меня в жульничестве, хотя сам далеко не чист на руку. Немного лицимерно не находишь? На это Маска только весело смеётся. — К твоему великому сожалению, карта смерти не даёт мне сил, а всего лишь отправляет побежденного Бакугана в измерение смерти. А вы, Вексы, используете только одного Бакугана, что для вас так фатально. Лишишься его и сразу проиграешь, — Он видит, как Спектра начинает чуть ли не трястись от ярости и продолжает. — Ты ведь испугался тогда пустить в ход Гелиоса, не так ли? Хотя мог. Правила никогда не запрещали использовать больше бакуганов, но ты не стал. А почему? Потому что без своей единственной ящерки ты никто, — заключает Маска, деловито подняв нос и как бы возвышаясь над Спектрой. Но что тоже настораживало, тот выглядел на удивление спокойно, и Маске даже кажется, что тот проглотит всё, что он сказал. Гехабит уже был готов расстроится, не получив ни какой реакции, но просчитался.       Удар. Быстрой и резкий. Прямо в лицо, да такой, что Маскарад вместе со стулом падает на пол и сильно ударяясь об пол. С секунду он просто лежит, не понимая, что произошло и почему голова начала кружится, но после поднимает голову и встречается с бешенным оскалом Спектры, который не предвещал ничего хорошего. Фантом мог многое стерпеть. Он проглатывал и пропускал мимо ушей тонну оскорблений, которые летели ему в спину от собственной команды, пренебрежительный тон принца и даже нытье младшей сестрёнки, но у него может закончится терпение. Внутри взорвалась маленькая ядерная бомба и в ход пошли не только слова, но и сила. Он даже не понял, что ударил Маску. Осознание пришло только когда кулак сильно заныл, а Гехабит распластался на полу. Но это ему понравилось, в груди появилось приятное успокоение, но только на секунду, а после в груди загорелась первобытная ярость. — Ещё одно твое слово и получишь, — рыкнул он ,смотря на тело Маскарада, валяющееся на полу. Блондин только шмыгает носом, стирая маленькую струйку крови. И хмыкает. — Что? — спрашивает он и собственный голос показался ему каким-то уж слишком тихим. Только сейчас он понял, что у него ужасно звенит в ушах. — Правда так сильно слух режет? Я ведь прав! Без Гелиоса ты уже не такой сильный, — на его лице появляется улыбка, от которой Фантома передёргивает. Да как он смеет улыбается ему в лицо после всего этого? — Уже ничего сделать не можешь?       Удар. Куда-то живот. Ещё удар теперь в район лица. Спектре не видно, ведь оно почти полностью скрыто волосами.        Маска только рыкает и прописывает Спектре ногой в коленную чашечку. Хочет подставить подножку, но Фантом поднимает его резким рывком, хватая за ворот больничной кофты. Хочет было начать кричать, как Маска со всей силы бьёт ногой его прямо в живот. Фермин складывается по полам. Гехабит падает рядом, но быстро старается поднятся пусть и с большим трудом встаёт на ноги. Получается не с первого раза. Он глубоко дыша поднимается хотя скорее просто начинает леветировать только кончиками пальцев касаясь пола и вытирает рукавом кровь. Теперь она чуть ли не водопадом течет из носа, касаться губ и стекает по подбородку капает на пол. Пачкает белые больничные одеяния. Триумф длится не долго. Спектра быстро поднимается и снова бьёт. Быстро и больно. Маска в должниках не остаётся. Несколько раз прописывает тому в лицо, но отвечать долго не получаться. Маскараду заламывают руки и скоро тот снова лежит на полу и драка превращается в натуральное избиение. Маска пытается подняться, но ноги не слушаются и дрожат. Его тело начинает сильно потряхивать да так что это походило на конвульсии. — Ха не думал, что это будет так просто ты все ещё жалкое подобие человека, — он снова быстро бьет того в живот и Маска издает сдавленный звук похожий на выдох. Он хрипит и оставляет попытки подняться. Кашляет кровью, одной рукой вытирает лицо, но кровь просто размазывается по нему. Спектра опускается рядом с ним на корточки и хватает его за волосы заставляет посмотреть на себя. Маскарад почти не сопротивляется глазами полного насмешки и хаоса он смотрит на Спектру и…улыбаетьмя. По комнате разноситься хохот. Смех и кровавый кашель сливаются в безумную какофонию. А вязкая струя крови медленно начинает вытикать из его рта на пол.       Мурашки пробегают по телу Фантома, он буквально всем телом чувствует негативную энергию, что источает это парень. — Ха-ха-ха, Кит, ты действительно думаешь, что простое избиение заткнет мне рот? Или это была попытка самоутвердиться? Наверно тяжело пережить предательство любимой псины — его одолевает очередной приступ смеха. А Спектра борется с желанием ударить его лицом об пол а потом ещё и ещё пока расколит ему череп. — И ты думаешь, что твоя проникновеная речь придаст тебе сил? — спрашивает он и заставляет его запрокинуть голову сильно дёрнув за волосы. — Прости, приятель, но я всегда буду сильнее тебя - начинает он на удивление спокойно - и ты можешь избивать меня дальше, но мы оба знаем кто здесь действительно силен. Ты беспомощен без своих примочек. А твое раздутое эго не позволяет тебе смотреть шире. Ты зацикливаешся на лучших игроках. Сначало Дэн. Теперь я. — Не правда — Не обманывай хотя бы самого себя, Кит. Но проблемы в том что даже гоняясь за этой мнимой силой ты её никогда не получишь. Да, ты можешь бесконечно наращивать её пока Гелиос не сдохнет в очередном эксперименте или тебя не поймают, но в конце концов это приведет тебя в никуда. Ах, бедная твоя сестрёнка. Она так долго плакалась мне в плече. Так долго рассказывала про монстра в которого превратился ее брат. И знаешь мне почти стало ее жаль… — Заткнись! — Спектра всё же знакомит лицо Гехабита с полом, но тот быстро вырывается из его хватки и чуть отползает. А Фантом выпрямляется и снова удар. Маска держится за живот и начинает смеяться ещё пуще прежнего — поехавший! Грёбаный мазахис, тебе, что нравится всё это? — Так есть! — хохочет Маскарад, а по его щекам текут слезы бесконечной радости. — Да! — Извивается он на полу — Мне чертовски нравится это! И всё это стоит только одного твоего выражения лица. И всей твой беспомощности — продолжается смется он стараясь объяснить что же его так веселит — ты можешь продолжать! Давай же ударь меня! Снова и сново, но это ничего не изменит — Спектра сново наклоняется к нему хочет остановить этот дур дом который сам же и начал, но Маска ловит момент и хватается за его рубашку. На белоснежной ткани остаются кроватные слезы, кровавые отпечатки рук, а кровь всё продолжает капать с его лица — давай же! Убей меня, Кит! Ты же хочешь! Убей! Вырви мои глаза в которые тебе так нравится смотреть! Изуродуй моё тело которое ты так хочешь присвоить себе! Убивай меня быстро или медленно, но ты ведь понимаешь, что сильнее ты не станешь. Ты убьешь меня, но так и не сможешь победить и это будет говрить о тебе всё.       Спектра отталкивает Маскарад и буквально отскакивает как от прокажённого, а тот даже не сопротивляется. Распластавшись на полу он продолжает заливается таким смехом будто сегодня был самый лучший день в его жизни       Больше Фантом не решается ударить. Его так безбожно унизили. Снова! А кто? Безумец, что корчится в конвульсиях на полу то ли от боли, то ли от смеха. Даже законченный безумец Шедоу кажеться простым человеком по сравнению с… Спектра не решается назвать его человеком. С подобием человека. Они остаются одни в большой комнате, тишину которой нарушает хохот и кашель Маскарада