My sweetheart

–Ох, мои ногти так отросли. Как у женщины, ей богу. Надо что-то сделать с ними… –М? –Хуа Чен посмотрел на Се Ляня, при этом лёжа на циновке и медленно целуя пальцы возлюбленного. –Ногти, они… –Нет. У гэгэ должны быть длинные ногти *. /Мужчины и женщины из высших слоев общества отращивали длинные ногти как символ богатства: это показывало, что им не нужно трудиться руками. Однако некоторые высокопоставленные люди все же стригли ногти, несмотря на конфуцианский принцип сохранения первозданности тела. –Сань Лан, это… Это неправильно. Мне не нужно это. Я тружусь в саду и огороде, и я должен это делать. –Если бы гэгэ мне позволил, то он бы ничего никогда не делал. –Нет. «Тело пребывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве», помнишь? –Да, мой гэгэ. Но ты не должен быть в страдании, это делает больно и мне. Хочу, чтобы гэгэ плакал только от счастья. –Сань Лан… –он засмеялся, убирая руки от возлюбленного и ложась в ту же позу. –У тебя глазки красивые. –Гэгэ… –Сань Лан опустил голову и зарылся лицом в циновку, пряча смущение и розовые щеки. –Эх, Сань Лан! –Се Лянь погладил его по голове одной рукой, после положив подбородок на чужую макушку. –Может погуляем, м? –Угу, –Хуа Чен поднял взгляд на своего любимого Бога. Он снова взял тёплые руки в свои, ледяные, погладил большими пальцами костяшки и принялся рассматривать ногти. –Хм, у гэгэ действительно красивые руки и ногти. Такой… Такой… Такой элегантный? Изящный? Мое Высочество. Мой принц самый-самый, –демон уткнулся носом в ладони Се Ляня. –Как скажешь. Не забывай про себя. –Хорошо. –Сань Лан, я недавно видел одну пару. Муж и жена видимо. Они приплыли на корабле, иностранцы, говорили не на китайском, но знаешь, он так смотрел на свою жену. С такой… Заботой и любовью что-ли? –Так. –Он называл еë постоянно как-то. Но это не имя точно, все остальные по-другому к ней обращались. Как же… Не могу вспомнить… –подумав с полминуты, Се Ляня осенило. –Вспомнил! Ой, я надеюсь не совру. Как же… My sweetheart*? Вот так! Такое милое слово. Ну, звучит. /Моя (-й) любимая (-ый) –Гэгэ не знает, как это переводится? –Нет, к сожалению нет. Но я бы хотел узнать. Я думаю это точно что-то хорошее, не будет же он говорит плохо про свою жену. –Гэгэ прав. –Можно… Можно я буду тебя так называть? Нет, ты конечно можешь отказаться, мы же не знаем как это… –Да, конечно. –Оу. Здорово! My sweetheart! My sweetheart! –Се Лянь взял лицо мужа в руки и начал оставлять мелкие поцелуи, всё повторяя одну и ту же фразу, значение которой он не знал. Следующий час Хуа Чен провёл в своей библиотеке. Оказалось не просто, найти нужный словарь и посоветоваться с учителем, чтобы определить, что нужен был англо-китайский словарь. Когда тот наконец был найден, предстояла другая задача — найти те самые слова. Учитель вновь помог, пытаясь вслушиваться в невнятные звуки Градоначальника. С горем пополам, поняв всё-таки на что звуки похожи, Хуа Чен залился краской. Кто бы поверил? Непревзойденный демон, Собиратель цветов под кровавым дождём, сидит и как малая девица краснеет. Решив отложить идею подождать нужного момента, чтобы рассказать о переводе, Хуа Чен ловким движением игральных кубиков, оказался вновь в храме Водных Каштанов. Се Лянь, обернув голову на звук, мягко улыбнулся и ожидающе смотрел в глаза возлюбленного. –Я нашёл перевод. –Правда? Как здорово! И что же это значит? –Мой любимый. –О… Мой любимый… My sweetheart, my sweetheart, my sweetheart… , –он подбежал к Сань Лану в объятия и снова стал целовать, везде, где попадётся.