сводные братья

Подъём утром после бессонной ночи, на удивление Хэнка, был подозрительно лёгкий. Вторая кровать была пустая. "Неужели проснулся уже? На него вообще не похоже", – подумал Боря, вставая с кровати, и пошёл поссать. Зайдя в туалет, Боря открыл крышку унитаза, и оттуда выскочил Ваня. – Привет, ментёныш. Хэнк резко закрыл крышку унитаза и нажал на кнопку смыва. – Я НЕ УМРУ В ТУАЛЕТЕ! – вперемешку с этим криком послышались бульканья. – Я НАЙДУ СПЛИНТЕРА В КАНАЛИЗАЦИИ И БУДУ ТРЕНИРОВАТЬСЯ С ЧЕРЕПАШКАМИ НИНДЗЯ. НАУЧУСЬ У НИХ НИНДЗЮЦУ, А ПОТОМ НАПАДУ НА ТЕБЯ В ПЕРЕУЛКЕ СО СПИНЫ, ПОТОМУ ЧТО МОЙ УЧИТЕЛЬ - КРЫСА!! – это были последние слова Вани, после которых, он утонул в унитазе... Боря погрузился в тильт, так как до него начало доходить, что только что он утопил своего брата. Не пережив этого, он решил отправиться за Ваней. Снова поднял крышку унитаза, встал в него и нажал на кнопку. Вместо того, чтобы захлебнуться в канализации, Хэнк очнулся в Хогвартсе. – Пиздец, что происходит? Неужели Ваня всё же впихнул в меня вчера ту таблу экстази? – сказал Боря. В этот момент мимо него проходил Гарри Поттер и, услышав монолог Бориса, решил подойти поинтересоваться, что произошло. – О, очкарик, – не упуская шанс, Хэнк решил задать вопрос, который интересовал его полжизни. – А вы с белобрысым ебётесь? Гарри Поттеру не понравилась такая бестактность Хэнка, поэтому он со всей дури ёбнул его пиздатым-чёрным-кожаным диваном по голове. Хэнк открыл глаза. Это был всего лишь сон. Настолько реалистичный, что изначально Боре показалось, что он не проснулся, а просто умер и переродился. Солнечные лучи пытались пробить себе путь в комнату через плотные шторы жёлтого цвета. Благодаря их цвету в комнате всегда уютно из-за поступающего света с улицы. На соседней кровати развалился Ваня. Хэнка опять насторожило то, что он не спал, а просто молча листал тик ток в телефоне. – Ты не спишь, или я всё ещё сплю? – решил уточнить Боря. – Ты хоть сам понял, что сейчас высрал? – Ваня засмеялся, отложил телефон и посмотрел на Хэнка, который сидел на краю кровати и смотрел в никуда. – Ты чё завис? – Блять, я подарю тебе на день рождения кляп. Ты храпел всю ночь как трактор, я уснул только под утро. – Ага, ага, а ты всю ночь во сне стонал моё имя. Я не храпел, а мурчал. – Ебал я таких котиков, продолжишь храпеть – выставлю за дверь, будешь в коробке, на мусорке ютиться. – А вот про еблю с котиками я хочу услышать подробности. Я замечал, что ты странный, но не думал, что страдаешь зоофилией, – Ваня опять засмеялся. – Иди на хуй, а, – улыбаясь, бросил в ответ Хэнк. Это утро было по-настоящему "добрым". – Ты чем планируешь заниматься весь день? – спросил Киса, сев на кровати и скрестив ноги. – Откуда я знаю, я только проснулся. У тебя есть предложения? – Ну вчера у нас не вышло набухаться в хламоту, как насчёт того, чтобы исправить это сегодня? – Ну, можно, но последние деньги мы пропили вчера. – Да не парься, сегодня на заброшке опять кто-то тусу устраивает. Завалимся туда. – Окей. Киса сполз с кровати, подошёл к тумбочке Хэнка и начал копошиться под ней. Он что-то усердно искал и пару раз ударился макушкой. – Долго ты раком стоять будешь? – Борю смутила такая поза. – Мяу, – сказал Киса и демонстративно повилял задницей. – У меня конечно нет ни ушек, ни хвостика, но всё же я кот. Киса вылез из-под тумбочки с ЗИП пакетом, который спрятал туда в прошлый раз, и поднял глаза на Хэнка. Тот потеряно смотрел на него. После этого взгляда до Вани дошло, что он только что сделал. – Блять, просто забудь, сделаем вид, что этого не было, – улыбка снова засияла на его лице. *** Просидев в комнате часа два и разговаривая ни о чём, хэнкисы захотели хавать, поэтому они оперативно переместились на кухню. В холодильнике кроме яиц и молока ничего не оказалось. – Омлет забабахаем или просто пожарим? – спросил Хэнк, поворачиваясь к Кисе, который сидел на стуле и опять лупил в телефон. – Сырыми ебанём, чё заморачиваться? – поднимая глаза на Борю, ответил Ваня. – Ну, на, – Хэнк протянул ему одно яйцо. – А я буду омлет. Киса пожал плечами, взял яйцо, разбил скорлупу и через край начал пить его. Естественно эта свинья не смогла сделать это аккуратно, и теперь он сидел весь в белке. Хэнк наблюдал эту картину, бросая непринуждённый взгляд. Белок от яйца на губах Кисы напомнил белок, который оставался на пальцах, после уединения с рукой под просмотр непристойных видео. Перед глазами сразу возник образ разгорячённого Кисы, всего растрёпанного, красного и жалкого. – Молодец, доказал, что не терпила, – проговорил Боря, отворачиваясь к плите. – Молодцы сосут концы. – Ну, умничка. – Ебут у тумбочки, – продолжал язвить Киса. – Так вот чё ты жопой тогда крутил. – На хуй сходи-ка, – Ваня натянуто улыбнулся и показал средний палец в спину Боре. Киса встал со стула, хлопнул Хэнка по плечам со словами: "Ладно, готовь моя кухарочка, а я пойду курну", – и вышел на балкон. Боря понимал, что одним яйцом укурок не наелся, поэтому, как заботливый брат, приготовил омлет и для Вани. Потому что своим завтраком он делиться не намерен. Размазав еду по тарелкам, он взял свою и направился в комнату. Выйдя с балкона, Ваня, не обнаружив Хэнка, пошёл искать его в комнате. Тот сидел на кровати рядом с тумбочкой и с кем-то разговаривал по видеозвонку. Не разбираясь с кем, Ваня плюхнулся рядом. В экране телефона была Оксана. – О, привет, сеструха. – О, привет, трактор, – на лице Оксаны появилась зубастая улыбка. – Ты чего братишке моему спать не давал всю ночь? – произнесла она как можно двусмысленнее и провокационнее. – Пусть беруши себе купит, – сказал Ваня, закатывая глаза. – Ты к нам приезжать собираешься? Мы соскучились, – переводя тему спросил Боря. – Да, приезжай, предки как раз скоро сваливать собираются, в свадебное путешествие, – перестав строить обиженную морду, подключился к разговору Ваня. – Ладно, так уж и быть, приеду. Я правда от вас ещё не отдохнула, но раз вы соскучились. А сейчас, извините, мне надо идти. Кот облевал весь ковёр, надо убрать. – Ха, я тоже так делаю, когда угашенный, – откинувшись к стенке с улыбкой до ушей, сказал Киса. Хэнк тут же кинул на него злобный взгляд. Оксана отключилась. Весь оставшийся день хэнкисы не знали, чем себя занять. – Блять, Борь, вот щас каникулы закончатся, что мы делать будем? – В смысле? Ты типа дохуя в школу ходишь? – Нет, это я так, чтобы тишину разбавить, спросил. – М-да, да хуй знает. Вешаться. – Предлагаешь двойной суицид? – Да, умрём, как Ромео и Джульетта, – ухмыляясь, сказал Боря. – Не, иди на хер с такими мыслями. Я слишком молод для смерти. *** Спустя час, как они пришли на вечеринку, Киса уже успел набухаться. Подцепив каких-то девушек, он пошёл к стоящему где-то у стенки Хэнку. Обведя взглядом девочек, которые лапали Ваню, а он их, Боря слегка размял пальца и недовольно отвёл взгляд. Хотелось забрать Ваню и увести подальше ото всех. Увидев чересчур весёлые глаза Кисы, Хэнк понял, что тот уже бухой. Употреблять он сегодня не стал. "Звёзды говорят, что нельзя. Хули приебался? Не хочу и всё. Я тебе не укурок, чтобы каждый день дурь долбить". С этим высказыванием Боря бы поспорил, но смысла не было. – Привет, малыш. Чё один тут киснешь? – Киса не следил за своей речью, когда был бухим, так что все становились зайками, котиками, любимками. Но это "малыш" отдалось в груди Бори сильным ударом сердца. – Мне нельзя уже одному побыть? Чего доебался? – Хэнк смотрел невозмутимо, прямо в пьяные глаза, в которых он тонул с каждой секундой всё сильнее. – Ну-ка, дамы, бегите отсюда. Нам надо поболтать, – Киса отпустил спутниц под их хихиканья и прислонился к стене рядом с Борей. – Чего страдаешь тут? – Стою себе спокойно. Какая разница? – Знаешь, под наркотой всё как под водой. Звуки тише, цвета глуше, движения медленнее. Ощущения не такие острые. Я вот сейчас не накурен, а ощущение осталось. Как будто я тону и никак не могу нащупать дно, – Киса смотрел как-то задумчиво. – Решил пофилософствовать? – Боря усмехнулся. – Не смешно, – Хэнк сделал серьёзное лицо. Не каждый день можно увидеть не выёбывающегося Ваню. – Когда я под дозой, я почти ничего не помню. Не только разговоры и всякое такое. Я не помню лиц. Отдельные моменты. Как что началось, как закончилось. Будто я нарочно всё это забыл. Но я точно помню, что произошло что-то важное в день, когда мы узнали о родителях, – Боря сглотнул. Он помнил всё до мелочей. Киса не обратил на это внимание, а просто продолжил свои мысли. Так же томно и с запинками. – Как будто я закрыл какие-то двери в своей голове и не хочу открывать их, пока это возможно. Ваня чуть ли не спал. Последние слова он говорил шёпотом и уже с закрытыми глазами. Подхватив его, Хэнк написал Мелу, что они сваливают и потащил, держа алкаша за талию домой. *** Новый день у парней начался только в пять вечера, потому что вчера Ваня перепил и как только они переступили порог квартиры, у него резко зашевелилось шило в жопе. Он носился по квартире, орал песни ЛСП, ему было весело. Энергия закончилась к трём часам ночи, тогда он просто сидел на полу около кровати, думал о жизни и блевал в тазик, который десятью минутами ранее принёс Хэнк. – Вот ты меня уважаешь? – поворачивая голову к Боре, спросил Киса. – Боже, блять, пожалуйста, ложись спать. – Не.... ну ты ответь.... уважаешь.... или нет, – засыпая, переспросил Ваня. В пять часов утра захрапели оба. В шесть вечера им пришлось сделать вид, что они встали не только что, так как в замке входной двери послышался звук проворачивающихся ключей. Это приехали родители из загородного дома Хэнкиных. Несмотря на то, что они кричали чуть ли не каждый день о страхе оставлять Ваню и Борю одних, всё же смотали на два дня. Хэнк сразу же подскочил с кровати и принялся будить Кису, который то просыпался, то опять закрывал глаза, проваливаясь в сон. В комнату зашла Лариса, и Ваня тут же подскочил, делая вид, что пишет кому-то в телефоне. – Привет, мальчики. Как вы тут? Нормально всё? – Привет, мамуль, – Киса хотел подойти обнять маму, но передумал, так как вспомнил, что от него за километр разит перегаром. Хорошо хоть они догадались открыть окно на ночь, а то сейчас бы вся квартира воняла блевотой и алкашкой. – У нас всё отлично. Вот собираемся с Мелом пройтись, – сказал Ваня, переводя взгляд на Хэнка. – Да, так что мы пойдём. Они оперативно схватили куртки и покинули квартиру. На улице было не холодно, но они всё равно дрожали, как нарики в период ломки. – Ну и куда мы? – спросил Боря. – Я же сказал, с Мелом гулять. – Когда ты успел? – Сейчас, – отправив сообщение Егору, ответил Киса. Встретились они на детской площадке, на которой бухали недавно с Геной. Сегодня он был у отца, поэтому отказался от предложения Кисы встретиться. – Вы же помните, что мы с завтрашнего дня в школу выходим? – решил напомнить Мел, зная, что хэнкисы точно забыли. – В смысле? Я думал у нас в запасе ещё дня три, – удивлённо сказал Хэнк. – Пиздец, – поддержал Ваня. Остаток дня они бродили по городу, не зная, чем себя развлечь. Уже стемнело, поднялся сильный холодный ветер, куртки не спасали. Им надоело сидеть на лавке, как старые бабки и обсуждать всякую дичь, поэтому пришли к выводу, что пора расходиться по домам. *** – ХЭНК, ВСТАВАЙ, – кричал Ваня, стоя около кровати Бори. – Иди... на хуй, Кис, – пробормотал спящий. Ваня пять минут пытался по-хорошему достучаться до Хэнка. Но поняв, что это бессмысленно, принял решение сделать это по-плохому. Он оседлал бёдра Хэнка и начал трясти его за плечи, попутно крича: "ВСТАВАЙ, СЫН ПОМОЙНОЙ ТАБУРЕТКИ, МЫ ОПАЗДЫВАЕМ!" Боря просто скинул его с себя и отвернулся к стенке, пытаясь опять заснуть. Но вдруг он как кипятком ошпаренный, подскочил и начал одеваться. – Да можешь в принципе уже не торопиться, – подал голос Киса, лёжа на полу. – На первый урок мы уже всё равно опоздали, поэтому пошли похаваем, и как все уважающие себя люди, пойдём ко второму. Вторым уроком, как на зло, была алгебра. Как только прозвенел звонок, училка зашла в класс. – Достаём двойные листочки, пишем диагностическую. Тут же раздалось недовольное мычание по всему кабинету. – По-моему, диагностические пишутся в начале года, – послышался голос Мела с задней парты. – Я хочу проверить, не пропили ли вы все мозги на каникулах, – ответила математичка. – Пиздец, – прошептали в один голос хэнкисы. Получив свои задания, все тут же начали что-то писать, как будто реально что-то знают. Киса пятнадцать минут гипнотизировал лист, а когда на него снизошло озарение, оказалось, что ручки у него нет. – Не, ну ты прикинь, хотел хотя бы ФИО написать, чтобы чистый лист не сдавать, а ручки нет. Потерялась моя родимая, мы с ней с первого класса вместе, – Киса наигранно изобразил плач. – Пиздабол. У тебя никогда ручек не было. Ты конец прошлой четверти с Риткиной гонял, – решил напомнить Боря. Ваня повернулся назад. – Мел, дай ручку по-братски. – У меня нет запасных, извини. – Сука, – Киса повернулся обратно, только теперь уже тянулся вперёд, хлопая по плечу Риту. – Ритуль, дай ручку. – Сходи-ка на хер, Кис. Ты с прошлого раза мне её не вернул. Киса обиженно сел обратно, думая что делать. Вариант был один – крутиться на стуле, как в жопу ужаленный и выпрашивать ручку. Все знали, что давать что-либо Кисе нельзя, он никогда это не возвращает. – Блять, да ты заебал, угомонись, – крикнул шёпотом Хэнк, ища ручку в рюкзаке. – На, только, блять не проеби и не сломай МОЮ ручку, а то я сломаю твою. – От души, – приложа руку к сердцу, кинул Киса и начал что-то писать. Совсем скоро Ваня забил на тот факт, что ручка не его, и начал грызть её. – Ваня, ну ёп твою мать, сын ты квадратного корня, –увидев это, возмутился Хэнк. Он был не против того, что Киса грызёт ручку, наоборот, даже за. Боря бы с радость погрыз её после Вани, но повыёбываться же надо, не только Кисе можно это делать. Так и началась их последняя четверть.