Сквозь открытое окно был слышен осенний дождь, отбивающий ритм об стекло. Комната наполнялась влажным и прохладным воздухом, благоприятно действующим на крепкий сон. Но Ирине не спалось. Потянувшись рукой к стакану с водой, стоявшему на прикроватной тумбочке, женщину настигла неудача — ёмкость уже была опустошена.
Опустив ноги в мягкие тапочки, Ирина аккуратно поднялась с кровати, стараясь не допускать лишних скрипов мебели, дабы не разбудить мирно спящего супруга.
Преодолев расстояние в несколько шагов, женщина оказалась на кухне. Её целью был хрустальный графин с водой, стоящий на барной стойке, визуально разделяющей кухню с гостиной.
Один за другим, Ирина делала большие глотки холодной воды, наполняя свой организм живительной жидкостью. В момент утоления жажды, вода казалась необыкновенно вкусной.
«Надо больше пить воды днём, так дело не пойдет» — подумала про свой водный баланс Павлова, и собиравшись отправиться обратно в спальню, резко остановилась, заметив что-то неладное в гостиной.
Сквозь незашторенные окна пробивался лунный свет, освещая силуэт мужчины, удобно устроившегося на диване.
— Тебе не спится? — спокойный мужской голос заполнил тишину.
Не ожидая встречи с ночным гостем, женщина застыла на месте, крепко держась за стол.
— Присядь, — мужчина указал на место рядом с собой, — прошу тебя.
Немного поколебавшись, Ирина сделала несколько шагов вперед и тихо присела на край дивана.
— Как ты здесь оказался? — в памяти женщины всплыл момент, как она проверяла закрытый дверной замок перед отходом ко сну.
— Сделал дубликат ключа, когда жили вместе, — без угрызений ответил Анатолий.
— Что тебе нужно? Говори и уходи! — Ирина понимала, что сейчас не лучшее время для выяснения каких-либо отношений, поэтому старалась как можно быстрее выпроводить «гостя».
— Если бы ты не боялась меня, если бы не скрывала от меня ничего, ты была бы лучше, — медленно и спокойно говорил Алеников, будто считал своё появление в квартире нормальным явлением.
— Потому что не верила тебе. Ты не смог вызвать моего доверия, — разводя руками оправдывалась Ирина.
Разглядывая глаза женщины, которые отражали лунный свет, мужчина замирал, делая все свои движения очень медленными. Он поворачивал головой то влево, то вправо, стараясь разглядеть её лицо с каждой стороны.
— Что ты делаешь? — нахмурившись, спросила Ирина. Происходящее достаточно раздражало её.
— Запоминаю тебя, — вновь спокойно проговорил Анатолий. Он всегда умел контролировать свои эмоции и свою речь — отличительная способность чиновников, — я задам тебе всего лишь один вопрос, а потом отпущу навсегда, договорились?
— Спрашивай, — женщина медленно выдохнула от облегчения, понимая, что их разговор подходит к концу.
— Ты бы могла меня полюбить? — мужчина подвинулся ближе к Ирине, — вот так, давая вторые и третьи шансы? — кивнув головой в сторону спальни, Анатолий вновь пристально заглянул в зеленые глаза.
Не выдержав такого близкого контакта глаза в глаза, Ирина перевала взгляд вверх, и облизнув губы, перешла на шепот:
— Я давала тебе шанс, и ни один. Но ты не меняешься. Ты не смог измениться ради меня.
Анатолий наклонил голову, дабы освободить путь лунному свету, теперь еще ярче освещающему лицо Ирины. Её зеленые глаза светились словно маленькие звездочки, скрывающие в себе цвет весенней листвы. Волосы, растрепанные после недолгого ночного сна, прикрывали шею женщины, так манящую прикосновений. Нагнувшись еще ближе к женщине, Анатолий почувствовал запах её душистой кожи и прикрыв глаза, тихо проговорил:
— Поцелуй меня, и я навсегда уйду из твоей жизни.
Ирина не шевелилась. Её пугала эта близость с мужчиной, зная что за стенкой находится супруг, который вот-вот может появиться на пороге гостиной или слышать их диалог.
— Поцелуй меня, зная что это я. Отрави меня ядом своих губ и я умру, — мужчина опустил глаза на приоткрытый рот Ирины. На губы, такие влажные и пухлые, которые всегда терзали его разум.
В мыслях Ирины крутились воспоминания, что за долгий период их отношений с Анатолием, она никогда не целовала его первая. Лишь отвечала на его поцелуи, прикосновения и объятия. Вся та нежность, ласка и забота, которой Анатолий одаривал Ирину
здесь и сейчас осколком вонзилась в женское сердце.
Аккуратно, с некой опасностью, будто действительно обладая ядом, Ирина коснулась уголка рта Анатолия своими губами. Теплая рука мужчины легла на её талию, медленно проводя пальцами вверх-вниз.
— Я навсегда оставляю тебя в этом моменте, — тихо прошептал мужчина на ушко Ирине.
Мужская щетина щекотала её щеку, а едва уловимый аромат парфюма дурманил разум. Тот самый парфюм, шлейф которого еще долго заполнял квартиру, когда Алеников наносил его, собираясь на работу. Те самые нотки сандала и красного перца, которыми пропахли все рубашки и галстуки Анатолия, которые собирала Ирина в его чемодан и передавала водителю. И именно этот аромат, словно удар молнии, всплыл в мыслях Павловой самым болезненным воспоминанием:
— Но ведь ты умер, — Ирина резко дернулась, взглянув в глаза Анатолия. Его крепкая рука всё еще сжимала её талию, не давая двинуться с места.
— Ты умер, — еще раз прошептала Ирина. Дыхание женщины учащалось, создавая жалобные всхлипы.
— Я не отпускаю тебя, я навсегда оставляю тебя в этом моменте, Ира!
— Ты умер…
***
— Ира! Ира, тебе снится кошмар, — сидя в постели, Кривицкий тряс за плечо супругу, которая издавала тихие всхлипы и никак не могла вырваться из плена Морфея.
Тяжело вздохнув крайний раз, женщина резко открыла глаза и поднялась. Оглядев комнату, Ирина заметила на себе взгляд испуганного супруга:
— Ириш, что тебе снилось? Ты плакала во сне, — Геннадий прижал Ирину к себе, нежно обняв за плечи. Павлова молчала в ответ.
Стакан, стоящий на прикроватной тумбочке, всё также был пуст.
— Ген, принесёшь мне водички? — Ирина потянулась за стаканом, заметив, что из гостиной тянется тусклый свет лампы, — а почему в гостиной свет горит?
— Да Лёшка, наверное, еще только вернулся, гулял где-то полночи, — отвечал супруг, поднимаясь с кровати, — сейчас выключу. А ты сон расскажешь?
Сделав несколько глотков воды, женщина помотала головой:
— А я уже забыла, — тихий женский смех наполнил комнату.
— Тогда спи давай, завтра кому-то рано вставать на работу, — поцеловав супругу в щеку, Геннадий удобно устроился в постели.
— Да? Не помешало бы и Алексею об этом напомнить, — ответила Павлова, щёлкнув выключатель бра.
Найдя, наконец, удобное положение, Ирина уткнулась носом в подушку. Наволочка всё так же издавала терпкий аромат красного перца в перемешку с сандалом, а хлопковая ткань намокала от слёз, бесшумно катившихся с глаз Ирины.
***
