Дорога домой

В классе стоит гробовая тишина, будто всех учеников разом поставили на беззвучный режим. Слышно только чьё-то тяжёлое дыхание. Кто-то копался в пенале, кто-то шаркал подошвой, кто-то переворачивал тетрадные листы. В окно бьёт ветер, сотрясая под собой стеклопанель. За приоткрытой форточкой слышался гул листвы, перебираемой ветром, а также просачивался запах дождя. Небольшая духота на улице только добавляла ощущение спокойствия. Конечно, куда приятнее было бы сидеть не здесь, а дома с чашкой ароматного терпкого кофе и смотреть телевизор, но что есть, то есть. Дверь в класс резко и громко распахивается. Испуганные и, вместе с тем, заинтересованные взгляды учеников устремляются на неё. В класс заходит заходит высокая девушка, на ходу поправляя выбившиеся из укладки пряди пепельных волос. — Извините за опоздание, — громким грудным голосом заявляет она. Нет, она не жалеет о провинности. Она требует. — Леванова, до конца урока осталось пятнадцать минут, а у нас, напомню для особо одарённых, контрольная работа, — холодный строгий голос учительницы разнёсся, по ощущениям, на всю школу. — Ты с ней что сейчас делать будешь? — Напишу дома. Хотите? — Мне работа с интернета не нужна. Останешься после уроков писать. Уйдёшь — в четверти двойку поставлю, и на экзамены можешь не являться. — Ну Диана Андреевна! — девушка открыто запротестовала предложенному выходу из ситуации. — Я не могу. — Меня не интересует, что ты там можешь, а что нет. В твоих же интересах прийти писать эту контрольную. Уже в одиннадцатом классе, а ведёте себя как дети малые. Никакого чувства ответственности. А теперь садись на место, и не дай бог я тебя услышу, Леванова. Понятно? Девушка ничего не ответила, а вместо этого прошла за единственное свободное место — на первую парту прямо перед учителем. Никаких перегородок, абсолютно ровная поверхность. Тут не списать, поэтому никто и не садится. Ну а так как нашей героине предстояло писать контрольную после уроков, то и прикрытие сейчас не нужно было. Она достала из рюкзака помятый лист бумаги, карандаш, воткнула в ухо наушник, сделав перед этим музыку потише, и вывела первую линию, за ней вторую, третью и ещё огромное множество. Леванова не сразу заметила чужой взгляд, обращённый на собственную персону, но почувствовала его. Кто-то неотрывно смотрел на неё, будто пытаясь сжечь. Ученица подняла голову и тут же встретилась с заинтересованным лицом Дианы Андреевны, которая смотрела то на рисунок, то на девушку. Будущий студент вопросительно склонила голову набок, чуть приподняв уголки губ в улыбке. Учительница ещё пару секунд посмотрела на рисунок, а затем устремила взор на вид за окном. Леванова и сама не услышала, как прозвенел звонок. Музыка заглушала звуки из внешнего мира, да и кабинет был устроен так, что перед входом в сам кабинет идёт коридорчик с дверью в главный коридор, поэтому даже на переменах в классе было почти ничего не слышно. — Алиночка, тебе так понравилось на моём уроке? — прозвучало где-то над головой. Девушка подняла голову и уставилась на Диану, оглянулась по сторонам и не увидела одноклассников. Она сидела к ним спиной и не могла видеть, как они собрались и ушли. — Извините. Слишком увлеклась, — коротко бросила Алина, закидывая листик и карандаш в рюкзак. — Я надеюсь, ты сегодня соизволишь явиться после уроков ко мне. — Как знать, Диана Андреевна. Даже если я упаду и меня увезут в больницу — всё равно придётся прийти? — Даже так. — Вредная вы женщина, — буркнула светловолосая, уже собираясь уходить. — Не любите своих учеников. — За вредную могу и балл снизить. А делаю я это из большой любви к вам. Ученица понимала, что сейчас пойдёт речь о будущем, о колледже или университете, поэтому поспешила ретироваться. — Тогда не прощаюсь. — Алик, — девушка повернулась к парню, окрикнувшему её возле турникетов. — тебя ждать? — Не, я там надолго. Идите без меня, я на автобусе доеду. К ней подошла попрощаться лучшая подруга. Алина приобняла её на прощание, потрепала за волосы стоявшего рядом с ней приятеля из параллельного класса и помахала всем рукой, скрываясь на лестнице. Из школы потоком валили дети, спешащие домой, — кушать, отдыхать, а потом делать уроки. Однако, некоторые остались из-за дополнительных занятий. Тем не менее, было обидно — все идут гулять с друзьями или домой, а раздражённая Леванова остаётся из-за какой-то контрольной по русскому. Преодолев все сложности в виде бесконечных, по ощущениям, лестниц, ученица свернула в коридорчик, тихо закрыв за собой дверь. Диана Андреевна сидела за компьютером, увлечённо что-то читая или просматривая. — Диана Андреевна, я здесь, как и заказывали. Учительница отвлеклась от экрана и устало улыбнулась, поманив девушку рукой. Она хотела было сесть за последнюю парту, но была остановлена и пересажена на то место, где сидела на сегодняшнем уроке русского. «И не списать» — подумали тогда обе. Алина с тревогой, а Диана Андреевна с усмешкой. Нет, Диана — не изверг. Она правда заботится о знаниях своих детей, поэтому идёт на такие меры. Им в этом году сдавать экзамены, им это нужно знать. Ей было даже интересно, как же Леванова будет выкручиваться из ситуации: всё равно пойдёт на ухищрения и спишет или сделает всё честно, покажет свои знания? Прошло десять минут, полчаса, сорок пять минут. Диана Андреевна со скучающим видом подошла к зеркалу и стала внимательно рассматривать собственное отражение. Поправляла макияж, выбившиеся из укладки прядки волос, складки на белой рубашке. Взгляд упал на отражение ученицы за партой. Она, вопреки ожиданиям, не достала телефон, а нагло изучала учительницу. Длинные распущенные чёрные волосы обрамляли плечи и изящно ложились почти на всю спину, доставая до копчика. Белая рубашка, верхняя пуговица которой никогда не застёгивалась, приятно обрамляла аккуратные изгибы тела, приковывая взгляд к таким же аккуратным ключицам, а юбка-карандаш, заезженная у учителей уже до невозможности, раскрывалась в новом свете на бёдрах именно этой женщины. Очки броулайнеры, которые она иногда одевала, когда проверяла работы учеников, подчёркивали глубокие задумчивые серые глаза и делали их голубоватого оттенка. Не было ничего лишнего, каждая деталь идеально вписывалась в образ, а это автоматом притягивало к себе всё внимание. — Алина, если ты думаешь, что можешь испелелить меня взглядом, то мне придётся тебя расстроить, — Диана вернулась за стол. — Фигура у вас классная просто. Учительница окинула девушку ошарашенным смущённым взглядом. Честность, конечно, лучшая политика, но иногда выбивает из колеи. Особенно сейчас, когда об этом говорит вечно отрешённая Леванова. От самой девушки веяло чем-то нестандартным, да и по одному внешнему виду можно было понять, что девушка не такая, как остальные ученики. Стрижка под мальчика, на шее всегда болтаются различные радужные побрякушки, меняющиеся с завидной регулярностью, в ушах пирсинг, цепочки, болтающиеся на них, уже кажутся частью тела девушки. А одевалась она исключительно в джинсы и футболки с кофтами, поэтому фигуру различить было сложно. На запястьях тоже красовалась различная атрибутика в виде радужных и металлических браслетов. Тонкие длинные пальцы, — почти всегда в ссадинах и шрамиках, — украшались совершенно неприличным количеством на них колец самых разных размеров и форм. Всегда мучил вопрос, почему же девушку до сих пор не вызвали на ковёр к директору с таким-то вызывающим внешним видом. Что-то внутри у Дианы всегда откликалось на таких, как Алина. Она будто чувствовала в них нечто неоднозначное, выдающееся и это вызывало неподдельный интерес. — Спасибо… Алина улыбнулась и передала учительнице тетрадь с решённым вариантом из ЕГЭ. Диана Андреевна тут же начала его проверять. Светловолосая наблюдала за сменой выражения лица учительницы от смущённого до возмущённого. Тонкие брови спустились к переносице, глаза прищурились, губы поджались. — Леванова, ты подлизаться пыталась что ли? Тут три ответа из двадцати правильные, — она перевела взгляд на ученицу. Серые глаза метали молнии. — Ты когда учебник в последний раз открывала? И открывала ли вообще? Уже первая четверть почти закончилась, а ты так и не взялась за голову. Девушка виновато опустила глаза на свои руки, покручивая кольцо на указательном пальце. — Оставь мне номера родителей, я им позвоню. От этих слов внутри всё вскипело. Воспоминания и чувства, пережитые много лет назад, вспыхнули огнём, забурлили водоворотом. Алина сжала в руке ручку, которая под сильным натиском пальцев затрещала и сломалась пополам. От такого всплеска эмоций ученицы Диана Андреевна задалась вопросом, настолько ли далеко нужно было заходить ей самой? И тут же сама на него ответила — да, нужно. Это для её же блага. Леванова трясущейся рукой вывела на бумажке десять цифр и рядом написала имя и отчество. Листок оказался в руках учительницы. Только один номер. — Алин, не надо злиться, — как можно мягче сказала учительница, встав со стула и положив руку на плечо девушки. — Тебя расстроило то, что я маме с папой на тебя пожалуюсь? — Да жалуйтесь на здоровье, я не против, — она постаралась взять себя в руки и успокоиться. — Это личные тараканы в голове. Простите, я не должна была вымещать это при вас, — голос её стал совсем тихим и приходилось вслушиваться внимательно, чтобы разобрать, что говорит ученица. — История на самом деле так себе, но если очень кратко — у меня только папа. А о другом родителе я вспоминать не очень люблю, поэтому и разозлилась. Вы ни при чём. Простите. — Это ты прости… Я не знала, — теперь уже виноватой чувствовала себя Диана. — Вот именно. Вам не за что извиняться. — Ты очень красиво рисуешь. В художку ходишь? — Ходила недолго. Папа увидел во мне потенциал стать художником, поэтому отправил туда. Было интересно, но преподавателю я не очень нравилась, поэтому ушла оттуда и училась дальше сама. — И давно ты этим занимаешься? — Ух-х, — девушка запустила руку в волосы, глубоко задумываясь. — Лет с восьми где-то. А у вас есть какие-нибудь таланты? — Есть… Был. Я на гитаре очень любила играть. — А сейчас почему не играете? — Да времени как-то не было, пока училась, а сейчас вряд ли вспомню что-то. Алина уловила необычную нотку в её голосе. Она говорила с теплотой об этом занятии, но только поначалу. К концу краткого предложения чувствовалось что-то грустное, лукавое и напряжённое. Леванова догадалась — Диана Андреевна врала. Но допрос устраивать она не стала. Всё-таки, они не друзья, а преподаватель и обучающийся и будет неэтично расспрашивать её. Как будто это не она пару минут назад свалила на учительницу весьма неоднозначный комплимент. Так они болтали ещё десять минут, пока на телефон ученицы не поступил звонок. На экране высветилось «Агент ФСБ». Девушка взяла трубку, расплываясь в улыбке. — Да, пап?.. Нет, скоро домой пойду… Уже?.. Хорошо, дома мне похвастаешься. Кстати, — Алина бросила на Диану Андреевну многозначительный взгляд. — с тобой тут моя учительница по русскому Диана Андреевна хочет поговорить, — она передала ей телефон, тихо шепнув. — Александр Эдуардович. — Здравствуйте, Александр Эдуардович, я по поводу Алины поговорить хотела, — она проследила за девушкой, которая сменила позицию, сев на парту. — У неё некоторые проблемы с изучением моего предмета, и я хотела бы, чтобы она подтянула свои знания. Можно ли это как-то устроить? В этом году мы проходим большую часть тем, которые будут в ЕГЭ и нужно, чтобы она хорошо их знала… Так… Хорошо… — кажется, мир остановился на несколько секунд, жизнь замерла и оставалось только наблюдать за сменой выражения лица учительницы. — Я подумаю. Как только что-то решу — позвоню вам… До свидания. Короткий гудок оповестил об окончании звонка. Алина ожидала чего угодно, но только не того, о чём дальше сказала Диана Андреевна. — Твой отец хочет, чтобы я стала твоим репетитором. Девушка ошарашено уставилась на неё, как баран на новые ворота. С губ так и грозилось слететь бранное слово, выразившее бы всё удивление, но останавливал строгий взгляд учительницы. — А вы что, хотите быть моим репетитором? — Я хочу, чтобы ты включилась в работу и сдала экзамен. Если для этого мне нужно стать твоим репетитором, то я это сделаю. Я сказала, что подумаю, потому что мне нужно определиться со временем наших занятий. Алина искренне не понимала, как реагировать на такую новость. Леванова вернулась домой спустя час после телефонного звонка отца. За это время он двести раз обдумал ситуацию, так что шансы не ссоры были ничтожно маленькими. К тому же, он очень спокойный человек и злится крайне редко. Как только дверь за спиной захлопнулась, девушка наскоро скинула ветровку и кеды и направилась на кухню, где уже поджидал отец. — Привет пап, — Алина улыбнулась во все тридцать два и обняла его. — Как доехал? — Хорошо, — он похлопал дочь по плечу и потрепал за волосы. — Ну что у тебя там с твоими, как ты их называешь, мочалками? Кусаются? — Очень, — с хитрой ухмылкой слукавила девушка. — Особенно русичка. Вы как разговаривать закончили — она мне сразу выдала «Твой отец хочет, чтобы я стала твоим репетитором. Ну я сказала, что подумаю только потому что мне нужно определиться со временем», — цитата слов учительницы для большей правдоподобности была сказана высоким писклявым голоском. Отец рассмеялся. — У тебя-то как дела? Как командировка? Он собирался было уже начать рассказ, но зазвонил его телефон. Родитель поставил перед дочерью тарелку с запечённой картошкой и курицей, а сам взял мобильный и вышел в коридор. Оттуда Алина не могла услышать весь разговор, но всё вслушивалась в диалог. Отец сначала около минуты возмущался, а потом тяжело вздохнул, заканчивая диалог. Он встал в проёме, грустным взглядом заглядывая в окно. — Меня снова отправляют в командировку. — Но ты только приехал! — Знаю, — он подошёл к девушке, погладив её по голове. — В этот раз меня не будет ещё дольше. — Сколько? — Два месяца. Через два дня уезжаю в Калифорнию. Алина нахмурилась, поджала губы и уставилась в пол. Детская обида накрыла с головой — ей не верилось, что только-только вернувшийся домой папа, после трёхнедельного отсутствия, снова вынужден уехать, не пробыв дома и недели. Выдохнув, девушка натянула на лицо улыбку и обняла его. — Всё будет хорошо. Два месяца пролетят, и глазом моргнуть не успеем. Оба всё-таки в работе будем. — Уверена? Если хочешь — поехали со мной. Леванова отрицательно помотала головой. Пепельные волосы упали на глаза, заслоняя обзор на внешний мир. Девушка театрально нахмурилась и сдула их, но они снова приземлились на то же место. Отец заправил ей их за ухо и тепло улыбнулся. — Я очень хотела бы, но тогда меня точно съедят. Особенно Диана Андреевна. Всё будет круто. Ты знаешь, что можешь на меня рассчитывать, пап. — Моя девочка, — он взъерошил ей волосы, приобняв за шею. — Ты так выросла, а я даже не заметил за этой работой. Уже восемнадцать, с ума сойти. — Ты тоже постарел, — подросток хихикнула, скрываясь в коридоре. — Ах так?! — отец побежал за ней. Весёлый смех было слышно даже в подъезде. Тишину квартиры нарушила возня в замочной скважине. Дверь, скрипнув, распахнулась и тут же снова захлопнулась. Из коридора раздались шорохи. В спальню зашла девушка и тут же устало рухнула на не застеленную ещё с утра кровать, громко и обречённо замычав в подушку. Чёрные волосы лезли в лицо, щекотали нос и уши. — За что мне такая участь? Это несправедливо. Она перевернулась на спину, расстёгивая рубашку и молнию на юбке. Оставалось только подняться, чтобы снять с себя рабочую одежду, но силы уже были потрачены на то, чтобы просто войти в квартиру. Буркнув себе под нос «дерьмо», брюнетка стянула с себя одежду и дотянулась до домашних шорт и футболки. В коридоре на тумбочке лежала небрежно брошенная сумка, из которой торчали телефон и наушники. Девушка прошла туда, взяла мобильный и села за рабочий стол, открывая ежедневник. На первой странице красовалось расписание работы на первую и вторую четверть, от которого и приходилось отталкиваться. Достав из-под чехла бумажку с криво написанным номером, белобрысая вбила его и нажала на зелёную кнопку вызова. Три гудка и на другом конце слышится явно весёлый мужской голос. — Алло? — Здравствуйте, это Диана Андреевна. — Решили по поводу репетиторства? — Да. В среду и пятницу после пяти вечера и в субботу в два будет удобно? — Да ла-а-а-адно! — из трубки послышался расстроенный девичий голос. — Диана Андреевна, ну ничего святого нет. — Будет удобно. Начнёте с этой недели? — Желательно. Диана закончила разговор и плюхнулась обратно на кровать, не выпуская из рук телефон. Мессенджер уже разрывался от приходящих сообщений, и больше игнорировать этот фактор стало невозможно. Писал ей только один человек, именовавшийся в телефоне «Всевидящее око». Это была лучшая подруга — Лана, с очередным рассказом о том, как она притащила домой ещё одного «бедного бездомного котика», у которого были ну о-о-о-о-очень грустные глазки. Девушка невольно улыбнулась, понимая, что пришло время для отдушины за день.