В минуты нежности

Прохладные пальцы мягко обводят щеки, щекотливо зарываются в волосы, пока знакомый голос шепчет странные слова. - Я так не хочу вставать, ты бы знал... - так близко, слова опаляют шею, а рядом кто-то лениво потягивается, - Вечность бы спал... - Это всё сон? - хочется ему спросить, но изо рта вырывается только зевок. Чуть приоткрыв глаза, он смотрит. Смотрит и не верит. Разве это возможно? Махровое покрывало щекочет спину, его рука мягко скользит по гладкому торсу, кожа к коже, так тепло... Боже, как же близко, как мягко... Руки тянуться, и он не может сдержать себя от объятий. - Ха-ах... на удивление "доброе" утро... - тёплые губы оставляют нежный поцелуй на его щеке, пока всё тело жмётся ближе, - К чёрту всё, я не хочу прекращать это... Этот сон слишком хороший. Разве могло ему присниться что-то подобное? Он помнил день и вечер, помнил, как ложился спать... Помнил, как не верил... Судьба решила ему напомнить, да? Ему было позволено увидеть этот сон, где так много хочется сделать и сказать, но где он может только крепче притянуть в объятья и лишь касаться этой бархатной кожи... Ему позволили помечтать, прежде чем с треском разбить о землю? Злость умерла в зародыше, стоило лишь мельком увидеть эту расслабленную улыбку. Не сейчас. Не время. Это всё равно несравнимо больше, чем на самом деле... Дыхание опаляет кожу, и он подается навстречу, - слишком нереально, но так приятно, - и целует желанные губы. В их поцелуе нет страсти и сплетений языков, только мягкая щемящая нежность, только тепло и чувства... Этого так много и одновременно так мало, что он бы расплакался. Если бы не было так хорошо. Пальцы зарываются в волосы, чуть тянут и гладят, пока собственные руки проводят по гладкой горячей спине. Он тихо выдыхает в поцелуй, чуть прогибаясь, чтобы вновь припасть к его губам. Какой он красивый... Чуть смуглая кожа с множеством веснушек, укрывшихся на плечах от назойливых взглядов, тысячи и тысячи звездных точек, каждую из которых хочется расцеловать. Ладони чувствуют под собой сеть давних шрамов, разукрасивших спину в далеком прошлом, и он осторожно проводит по ним, чуть надавливая и вырывая ещё один вздох. Нереально, но столь желанно... - Хах, - нехотя оторвавшись, он снова смеется, чуть жмуря такие любимые глаза, - Вот бы каждое утро так начиналось... Вместо ответа он целует его щеки, а после доступные шею и плечи, стараясь мягкими касаниями покрыть каждый миллиметр. Жизнь оставила ему много шрамов. Чем была оставлена эта белёсая полоска на плече? А эта ямочка прямо над ключицей? Он целовал их, будто пытаясь собственной ласковой мягкостью загладить чужую жестокость. Со стыдом он все же признал, что все эти следы прожитых лет очень красиво смотрятся на нём. Неужели в тот единственный раз, когда я мог это увидеть, когда ему нужна была моя помощь, я разглядел всё это? Так чётко... Он говорил, что они мертвы. Те, кто оставил ему это. Но сравнимы ли те жалкие секунды их предсмертной агонии, с годами веками боли, что они причинили? Как я хотел бы узнать это от тебя... Он чувствовал тоску при мысли, что совсем скоро этот сон закончится, и одновременно с этим старался её подавить. Хоть тут он может все исправить, насладится и помечтать... Он гладил, целовал, снова и снова касался, только бы заставить себя поверить. Ну же, разве такой детальный сон может быть плодом его воображения? Конечно не может... В объятьях было так тело и хорошо... - Выглядишь таким довольным... Тебе приснился хороший сон? - Да, - впервые он смог подать голос и улыбнулся, - Мне приснился ты. - И-и, - чуть заметно вздрогнули звёздные плечи, - Что я делал..? - Ты меня поцеловал, - он не мог скрыть счастья в голосе, да и не старался. Так искренне... Смуглый нос ткнулся ему в шею, а руки крепко прижали ближе. - Мне действительно пора вставать, - он протестующе вцепился в него, страшась прекратить, - Ну же, Киллер... Я должен уйти... Нехотя, он позволил ему встать, откидывая в сторону плед. Я не хочу просыпаться! - Не обижайся, - нежные ладони обхватили его щёки, пока он мягко целовал его лоб, - Я люблю тебя. И так не хочу уходить. Спи. Он хотел ответить, но сознание сорвалось в темную пучину. Вместе со слезами.

***

В холодном поту Киллер подскочил на кровати. Всё же сон. Грёбанный сон... В расстройстве он ударил кулаком по кровати. Как глупо... Как глупо было представлять, что это реальность. И как тепло, как... Хватит. Ему стоит прекратить. Он ведь давно все решил. Просто вчера обстоятельства слегка подтолкнули его в спину... Да, слегка. - Я распускаю команду. - Босс, вы уверенны? Всё же... - Да. Вы долгое время мне помогали. Сейчас баланс стабилен, и я смогу справится с ним сам. Перемирие с Дримом всё облегчило. - Вы же знаете, что мы всегда можем вам помочь, Босс? - Да, Хоррор. Но всё же будет лучше, если помощь больше не понадобится. - То есть, вы нас увольняете? - Если хочешь, Киллер, считай это бессрочным отпуском. Вы можете уйти или остаться в замке, на своё усмотрение. Найтмер распустил банду. И Килл не знает, почему это отдается в душе болью и разочарованием. Он же всё равно хотел уйти... Закинув на плечо собранный с вечера рюкзак, он вышел в холл. Привычка и непонятная внутренняя тоска не позволяли ему сразу телепортироваться, заставляли идти куда медленней, чем должно. Этот замок был его домом столь долгое время... Лишь отойдя от него на приличное расстояние он решился переместиться. Киллер не знал, что за его уходом наблюдали. Тяжело отшатнувшись от окна, Найтмер опустился за стол, смахивая украдкой слёзы. Нужно успокоиться. Он сам решил отпустить их, пока они не ушли. Так ведь, должно быть, легче... Хоррор и Даст никогда бы не признались ему, что устали и хотят спокойной жизни, а Киллер... Киллер уже присмотрел себе несколько АВ, в которые мог бы сбежать. Найтмер не смог обеспечить их всем необходимым, его максимумом сейчас было не сдерживать их. И держать лицо. Сконцентрироваться, и не допустить ни капли боли, когда через два часа к нему заглянул Даст. Они оба не любили долгих прощаний. Мельком Пыльный поинтересовался о Киллере. Найтмеру пришлось соврать, что тот заходил рано утром, и попросил передать им своё пока. Лишь когда замок совсем опустел, он позволил себе выпустить наружу слёзы. Немного, просто чтоб успокоиться. Он знал, что не смог бы держаться даже на треть так хорошо, еслиб прощаться пришёл и Киллер. Но внутри всё равно кипела грусть. Видимо, Черноглазому действительно не понравился этот сон...