В буйстве красок и вспышек фотоаппаратов...

      Утро началось в 4:40. Клодетт еле-еле разлепила веки, пока её тормошил отец. Спать хотелось невообразимо. Кое-как поднявшись с дивана, девушка поплелась в ванную, дабы умыться. Немножко взбодрившись, Клодетт спустилась на кухню. Там стояли приготовленные со вчерашнего вечера оладьи и пампушки с фруктами. Отец варил кофе. — Доброе утро,— немного сонно проговорил Антуан. — Утро,— лишь ответила девушка. Язык не повернулся назвать его "добрым". — Садись есть. Нам лететь 17 часов. Необходимо подкрепиться как следует. — Ага, хорошо. Какой у нас маршрут?— поинтересовалась девушка, нанизывая на вилку кусочек оладьи. — Вылетаем из Орли, потом пересадка в Домодедово, а оттуда уже в Ханэду. Прилетим где-то в 05:32 по Токио. Считай что сутки летим.— ответил отец,— Напиши Киёми что мы через час будем в аэропорту. — Ага, хорошо.       Позавтракав, Клодетт пошла переодеваться и убирать ночнушку в сумку. Через 20 минут к крыльцу подали машину и Лавуазье положив свои чемоданы в багажник тронулись в аэропорт. Девушка как обычно сидела на заднем сидении и смотрела в окно. — Au revoir, douce maison...— прошептала девушка, когда фасад, апартаментов в которых она прожила 12 лет скрылся за поворотом...       Когда до аэропорта осталось 10 минут езды,Лавуазье выудила из кармана своей кожаной сумки телефон и открыла чат с братьями. °=ClaudeLavoi=° Эй, пушистые, мы в аэропорту. Сейчас будем проходить весь паспортный контроль, так что новостей от меня не ждите. Отпишусь сюда, когда в Москве сядем. _Sakuomi_ [Эй, пушистые, мы в аэропорту...] Напомни, зачем я сказал тебе что наша школа ассоциируется с ласками? Komoya [Эй, пушистые, мы в аэропорту...] А по-моему прикольно. °=ClaudeLavoi=° [Напомни, зачем я сказал тебе...] За тем, что по-другому не мог (⁠*⁠´⁠ω⁠｀⁠*⁠) _Sakuomi_ [Эй, пушистые, мы в аэропорту...] Хорошо, ждём твоего сообщения. Удачно долететь, сестра.       Выключив экран телефона, Клодетт убрала обратно в сумку.       Машина остановилась прям у входа в терминал. Месье Де-Бастон помог вытащить все вещи семейства, и пожав руку отцу девушки, уехал.       Дочь с отцом скрылись за стеклянными дверями аэропорта. Долгий паспортный контроль, проверка багажа, таможня, все это до жути вымотало Клодетт. Наконец, пройдя последнюю стойку досмотра, они прошли в зону ожидания. Через несколько минут начнётся посадка на самолёт из Орли в Домодедово. И вот вместо красивого билета на самолёт, работник аэропорта отдает девушке крохотный посадочный талон на котором написано место и направление. Лавуазье проходит последний турникет, отделяющий её прошедший жизненный период от будущего. Назад пути уже нет. Останется двигаться лишь вперёд.       Пройдя на борт воздушного судна и заняв свое место у окна. Клодетт стала ожидать взлёта. Вот самолёт выруливает на взлётную полосу и пилот объявляет что самолёт готов ко взлёту. Модельер смотрит в иллюминатор и видит как судно стремительно набирает скорость, а позже и высоту. — До скорой встречи, Париж...—столица моды, искусства и романтики скрывается за плотными белыми облаками...       Сидя в зале ожидания пересадки, Клодетт вынула из кармана куртки синюю коробочку, которую прежде на балу ей отдала Карла со словами: " Я помню что твой день рождения только через пять месяцев, но я решила что это я должна подарить именно сейчас. Открой, когда долетишь до Японии..."       Девушка минут десять смотрела на коробочку, а потом убрала её обратно. Лучше дождется прилета в Токио. А пока отправит весточку Киёми с Комори.

***

      То, как девушка оказалась в квартире она не помнит, как и в принципе все, начиная от посадки в самолёт в Москве, и заканчивая сегодняшним пробуждением. Сев на кровати, она огляделась. Занавески были зашторенными и погружали комнату в приятный полумрак. Откинув одеяло в сторону, она встала с кровати. Потихоньку, картина вчерашнего прилета в аэропорт Токио встала перед глазами. "Мда, я же теперь в Японии..."       Тяжело вздохнув от такого умозаключения, девушка подошла к окну и раздвинула шторы. Яркий и резкий поток света ударил ей в лицо, заставляя зажмуриться. Она явно не оценила такое пробуждение.       Отойдя от окна обратно к кровати, Клодетт принялась искать сумку, в которой, предположительно, лежал севший телефон. Лавуазье желала знать сколько сейчас времени и какой день недели. Оглядев ещё разок комнату, но уже более ясным взглядом, девушка заключила что, сумка скорее всего в прихожей. Тяжело вздохнув уже второй раз за это утро, Клодетт решила заняться зарядкой, дабы размять свое тело. А для этого хорошо было бы умыться.       Покинуть комнату было просто, а вот найти ванную комнату было сложнее. Выйдя в белый коридор, девушка огляделась. Все было белое: от пола до потолка. — Мда, прям как в больнице, ей богу,— тут на глаза попалась единственная дверь без остекления,— О, то что нужно.       Предварительно заглянув в прихожую в поисках косметички с душевыми принадлежностями, и удостоверившись что телефон не выдержал перелета в 9 часов и сел в ноль, девушка зашла в душ. Через пятнадцать минут она вышла с мокрой головой. Подхватив свою кожаную котомку, Клодетт насвистывая какую-то песенку вернулась в комнату. У комода она увидела розетку. На этом комоде стоял большой террариум и из его маленького, сетчатого окошка на Клодетт вылупились два черных глазика. Решив не беспокоить змею, девушка принялась тихонько сушить свои волосы, отойдя на другой конец комнаты.       Через минут 10 девушка успокоилась и высушила волосы. Включив телефон, девушка наконец увидела который сейчас час. — 10:15. А я однако, рановато поднялась. Интересно, а где отец и все остальные?       Но ответ на этот вопрос она так и не получила, поэтому включила на телефоне музыку и принялась за разминку. Видимо, из-за неудобных кресел в самолёте и ,в принципе полностью затёкшего тела, все суставы хрустели через чур сильно. Иногда Клодетт даже слова в песне не могла разобрать из-за шелкания, хотя девушка уверена что это из-за того, что исполнитель нечленораздельно поёт, и ещё она не решилась выкрутить громкость динамика телефона на полную.       Тут хлопнула входная дверь и в прихожей послышались какие-то шорохи и тихие перешептывания двух парней. Клодетт решила на последок потянутся и выйти посмотреть кто пришёл, как дверь стала тихонько открываться и в дверном проёме появился высокий парень с медными волосами. Он удивлённо уставился на оголённый бок девушки, который торчал из-под края футболки. — Доброе утро, Комори, — сказала Лавуазье, опуская руки и подходя ближе,— Безумно рада тебя видеть. — Ага, да, доброе,— парень обнял двоюродную сестру,— Я хотел тебя разбудить, но как вижу ты уже встала. Сейчас будем завтракать и собираться.       Мотоя вышел из комнаты, а за ним и Клоде. Волейболист прошел до прихожей и повернул налево. Там оказалась винтовая лестница на второй этаж. Поднявшись по ней, дети оказались на небольшой кухне, где уже во всю хозяйничал темноволосый. — Давно не виделись,Киёми...— девушка поздоровалась с братом, который от дефицита французского языка и от неожиданности даже поварешку уронил. Обернувшись он увидел, стоящую у лестницы, сестру. Киёми с Комори минут двадцать назад вернулись домой с ночёвки у Цукасы, поэтому они были немного не в курсе, что в их комнатах спят прилетевшие родственники. Видимо, родители планировали что дети поедут на тренировку прям от капитана, а только потом вернуться домой, и поэтому спокойно уложили уставших с дороги Лавуазье в спальнях парней.       Сакуса секунд 30 смотрел на Клодетт, а затем они одновременно сделали несколько шагов навстречу друг другу и обнялись. — Ты не представляешь,как я скучал. — Нет, представляю.       Они стояли так минуты 3, пока их не прервал Комори, спасая убегающую кашу, которую заварил Сакуса. — Ребят, а давайте мы для начала покушаем, а? — сказал Мотоя, размахивая грязной поварешкой. — Нас,например с Киё ждёт тренировка на 2 часа. — Да-да, конечно,— девушка моментально отцепилась от брата и отпихнула бедного Комори от плиты.— Ко-кун, кто тебя учил так кашу варить? А ну брысь. Притащи лучше,фруктов и помой их. Киёми, — сказала Клодетт доливая в кастрюлю молока,— найди пока кофе или чай и завари. — О, узнаю свою сестру,—посмеялся доигровщик, копаясь в верхнем шкафчике в поисках кофе. — Ага, Кроде-чан не меняется,— подакнул брату Мотоя. — Эй! Я вообще-то завтрак готовлю вам. Так что не возмущаться и выполнять мои ценные указания.       Через пятнадцать минут на столе стоял аппетитный завтрак и чайник с кофе. Парни с блаженством употребляли еду, а полусонный Антуан все ещё смотрел на свою тарелку. Лавуазье-младшая же мирно потягивала кофе из кружки. Есть она особо не стала, рассчитывая на то, что затащит горе-братьев в кафе. — Кстатииииии,— ехидно протянула Клодетт, сузив глаза,— а какого лешего ты нас не встречал, а? Неужели к своим Миям бегал, а Киёми?       Темноволосый от такого заявления подавился куском банана, который жевал с задумчивым лицом. Либеро же уставился в тарелку с кашей, словно это величайшее открытие человечества, и он только что разгадал тайну вселенной, не замечая ничего вокруг и будто он тут вообще не при чем, и не слышал что только что сказала его кузина. — Что за Мии? Это какие-то твои подружки?— подключился к разговору до конца проснувшийся отец. — Нет, что вы. Мы с Комори были у нашего капитана на ночёвке. Праздновали его день рождение,— Сакуса втянул в разговор Мотою, ведь заметил, что тот пытается свалить.— Правда Комори?       Медноволосый клетками спины почувствовал что грядет непрощённый холодный фронт, и что двоюродный брат его сейчас одним вздохом четвертует на четверых маленьких Комори, если он не подтвердит его слова. — Да, конечно. Равуазье-сан, если не верите, можете спросить у моих родителей, когда они вернутся. — А чего это вы разом стали оправдываться? Я просто спросил,— улыбнулся Антуан. Выражение лиц мальчиков его забавляло.       Сакуса почувствовал неловкость и стал озираться по сторонам, наткнувшись на довольную собой сестру, которая допивала кофе из его кружки попутно качаясь на стуле и листая что-то в его телефоне. — Отоу-сан, ты не против, если мы возьмём Клодетт с собой на тренировку? Я думаю, что ей будет полезно побыть в среде и привыкнуть к языку. К тому же нашему немолодому тренеру может понадобиться помощь,— сказал ас, обратившись к отцу. — Да конечно. Это прекрасная мысль Киёми! Во сколько у вас тренировка?       Знатно офигевшая,если не сказать грубее,Клодетт поперхнулась напитком и упала вместе со стулом. Что-что, а от отца такого кидалова она явно не ожидала. В ее планах не было никакой тренировки, тем более волейбольной, и что ещё важнее, в планах Лавуазье не было никаких разговоров на японском до приезда в Сендай точно, а если и придется разговаривать, то не более пары фраз с пекарем из соседней булочной.       Киёми победно улыбнулся. " Это тебе за мою кружку и за Атцуму, сестричка..."— пронеслось в голове у волейболиста.       Француженка быстро поняла где наступила на грабли, но поделать уже ничего с этим не могла. Тяжело вздохнув, она поднялась с пола, поставила стул ровно, отнесла чашку в раковину и уставилась на парней. В её взгляде так и читалось: "Вы даже не представляете что вас ждёт." Чтобы поскорее разрешить сложившеюся ситуацию, Комори сказал что надо собираться, ведь тренировка в 12, а сейчас уже 11, а им ещё минут двадцать-тридцать добираться до школы.       Спустившись в комнаты, ребята принялась собираться. Мотоя ушел к себе в комнату, как и Сакуса, а девушка пошла копаться в чемодане, в поисках чего-нибудь приличного и удобного, джинсов например. Переворошив все вещи в пластиковой коробке на колесиках, девушка поняла, что в джинсах будет жарко. Не найдя ничего лучше чем нацепить бежевые шорты-клёш с черной майкой и накинуть сверху бордовую рубашку в клетку, девушка выползла в прихожую, где её ожидали парни. По лицам парней было видно что девушка немножко откровенно одета. Майка обтягивала все обширные достоинства девушки, а шорты вызывающе натянулись на заднице. Волейболисты уже было хотели возразить, но им ясно дали понять, что никто переодеться не будет и вообще, что не так с внешним видом? Братья тяжело вздохнули вышли из квартиры, а девушка ,выходя следом, схватила свою кожаную сумку и крикнула отцу что они ушли.       Первое что не понравилось Клодетт на японских улицах это невообразимая духота. Воздух будто прилипал к коже. Девушка чувствовала себя помидором в теплице, если не в духовке. Лавуазье думала что на улице около 35° градусов, но Комори сказал что сегодня всего-то 26° и это нормальная, комфортная температура, за что получил рубашкой по лицу.       Вторым было жуткое количество народу. Огромные толпы на улице и в метро. Клодетт стала понимать почему у Киёми годовые запасы антисептика и масок. Выйдя на более оживленные улицы, модельер оказалась в реке из людей. Даже в праздничные дни в центре Парижа нет столько народу, сколько здесь в обычное воскресенье. Зацепившись одной рукой за брата,а другой за кузена, светловолосая проклинала всех и вся, обещая распороть по шву парням всю школьную и клубную форму. — Ну, Раву-чан, хватит плеваться кислотой. Мы уже почти пришли,— сказал медноволосый , когда троица выбиралась из битком набитого автобуса. — Ты тоже самое говорил когда мы только сели в автобус! Я тебе больше не верю! Ты не оправдал моего доверия,— девушка демонстративно отпустила его руку и ушла вперёд. — А она в курсе что нам в другую сторону? — поинтересовался Сакуса, глядя в след уходящей сестре, которая нацелилась на инженерный корпус академии Итачиямы. — Мне кажется что нет. — Тогда не стой, как истукан и сбегай за ней. Я пока тренера предупрежу,— бросил доигровщик и завернул в зал. — Раву-чан, ну куда ты,блин, побежала? Спортивный зал в другой стороне.— крикнул Либеро, подбегая к осматривающейся француженке. Клодетт лишь повела плечами и пошла следом за парнем. Не сказать, что девушка особо хотела сидеть на волейбольной тренировке. Её больше привлекал осмотр территории академии, ведь чаще всего школы имеют одинаковое строение и разница будет только в расположении столовки, спортзала и актового зала.Перед входом в зал, парень попросил постучать обувью о коврик, так как у девушки не было сменки, а в помещение не стоит заходить в грязной обуви. Однако, девушка выудила из сумки босоножки, и сняв носки и кросовки, нацепила их.       Площадка была просторная, даже слишком. Девушка прикинула,так на глаз, что спортивный зал был по размерам сравним с хранилищем тканей швейного цеха в Парижа, а это площадь так-то не маленькая. Постояв так минут пять, просто разглядывая зал, девушка привлекла к себе внимание шести пар глаз. — Это кто? — сказал седоволосый парень, смотря на разглядывающую их Лавуазье. — Моя сестра.— коротко ответил черноволосый. — Родная?— поинтересовался уже другой парень,— Вы просто так не похожи. — Родная,— ответил за брата Комори. — А она так и будет стоять ворон ловить? Эй! Сакуса-сан! Подойди пожалуйста,— беловолосый помахал рукой девушке, дабы привлечь её внимание. — Она не откликнется на Сакуса,— прыснул брюнет. Однако, несмотря на заявление Сакусы, девушка оторвалась от созерцания помещение и странно посмотрела на машущего ей парня. В глазах Клодетт так и читалось: "Что он от меня хочет?" Немного подумав, девушка подошла к парням позвякивая монетками на босоножках. Пока капитан с девушкой втыкали друг в друга непонятливыми взглядами, Мотоя решил разрядить обстановку. — Клодетт, знакомься. Это капитан нашей волейбольной команды Цукаса Иизуна. — Рада встрече, Цукаса-сан. Мое имя Клодетт Лавуазье. Я младшая сестра Киёми. Совсем недавно прилетела из Франции. — Очень приятно, Кродетт-сан. Ты пришла на тренировочный матч или просто так?       Девушка внимательно выслушав парня, пыталась понять что он сказал. От сосредоточенного взгляда новой знакомой, у Зуны пробежали мурашки. — Цусака-семпай спрашивает зачем ты пришла,— переводит Киёми слова товарища, чтобы до девушки скорее дошло. — А! Я пришла помочь. Ко-кун говорил у вас игра с другой командой, и вашему тренеру может понадобится помощь. — Ооо, ясненько. Отлично! Тогда парни, приступаем к разминке, а Кродетт-сан подойди к тренеру Мураками,— Иизуна указал на человека преклонного возраста, вошедшего в зал с другими волейболистами, — И пожалуйста, накиньте на плечи кофту нашего клуба. — А, хорошо,— и девушка оглядев зал, обратила внимание на высокого суховатого старичка. Взяв себя,кофту брата и часть своего небольшого словарного запаса в руки, она направилась к тренеру, сопровождаемая изучающими взглядами присутствующих. — Совсем забыл сказать,— неожиданно включился Киёми,— Клодетт это её имя, а Лавуазье фамилия.       От такого замечания доигровщика, связующий подавился воздухом и покраснел от стыда. До последнего момента он был уверен в том, что уважительно обращался к девушке. Другие волейболисты, что стояли рядом посмеялись и похлопали товарища по плечу, утешая тем, что любой бы на его месте ошибся.       Кое-как подойдя к тренеру и ещё разок объяснив ситуацию, Клодетт получила указание набрать воды в бутылки. Благо, временно исполняющей обязанности менеджера не пришлось искать кулер самостоятельно. Выслушав объяснения Цукасы где можно налить воды,девушка спокойно отправилась наливать целую батарею из двух корзин с ёмкостями. Она шла по темному коридору, который по словам Мураками, вел из спортзала в основный корпус академии. В Японии очень часто идут дожди, поэтому корпуса соединяют коридорами, чтобы не выходить на улицу.На первом этаже, там, где заканчивается коридор, и стоит заветный кулер. Лавуазье принялась терпеливо наливать воду. Бутылке на двадцатой, прибежал какой-то волейболист, учтиво поклонился и забрал одну корзину с полными бутылками,пропав в темноте.       Все также размерено наполнив последнюю бутылку из второй корзины, девушка взяла её одной рукой и стала возвращаться назад позвякивая пряжками и монетками на своеобразной сменке.       Парни уже играли первый сет, когда представительница прекрасного пола освятила своим появлением помещение. Когда модельер донесла корзину до скамейки, Киёми пробил блок и заработал ещё одно очко команде. — Отличный удар,Киё!— девушка похлопала в ладоши. Парень скорчил недовольную гримасу, а потом легко улыбнулся. Здесь подали голос игроки прибывшей команды. Приглашенными оказались члены волейбольной команды старшей Инаридзаки. Парни удивлённо рассматривали усевшуюся девушку со светло-русыми волосами и темно-зелёными глазами, смотревшими сквозь прозрачную прямоугольную оправу, и увлечённо что-то черкавшую в блокноте. — Не знал что с момента нашего последнего тренировочного матча, Итачияма успели обзавестись менеджером, — заметил темнокожий парень и занял позицию доигровщика. — Очень миленьким менеджером,— подметил другой. У него были крашенные серебристые волосы. — Ребят, у нас сет ещё не закончился. Не отвлекайтесь.— произнес спокойным голосом беловолосый капитан с карамельными глазами.       Лавуазье сидела скучающе на краю скамейки и иногда делала зарисовки лиц волейболистов. Но ей это быстро надоело, ведь пытаться что-то нарисовать, когда постановка или натурщик двигаются, да ещё с такой скоростью, равноценно слову "невозможно". Тяжело вздохнув, девушка убрала все художественные принадлежности, состоящие из одно обкусанного ластика,блокнота,заклеенного целиком стикерами, и погрызанного карандаша, обратно в сумку, и вынула вместо них потрёпанный словарь. Ей же чем-то надо заниматься пока ребята первый сет не закончат. Она не менеджер и не тренер,чтобы разрабатывать стратегии и записывать все увиденные недочёты и ошибки. Она всего-навсего сестра двух волейбольных придурков, которую вытащили из дома без возможности отказаться.       В это время удивлённых взглядов стало ещё больше. Добавились тренеры, которые заметили что девушка читает словарь, и капитан лисов который умудрился с площадки прочитать название книги на корешке. Пока Кита считал ворон, глядя на задумавшуюся девушку, Зуна успел сделать сброс и с командой взять первый сет.       Тренеры объявили пятнадцати минутный перерыв, и парни побрели с корта к временному менеджеру за водой. — Ну как, интересно? — спросил Комори, подходя к Клодетт за водой. — Это словарь,— бросила девушка, протягивая либеро бутылку.— А где Киёми?       Девушка ещё разок оглядела подошедшую толпу. И действительно, не было только Сакусы. Поднявшись со своего места, девушка заметила, как брат препирается через сетку с каким-то крашенным блондином. Четко для себя решив,что ей лень протискиваться через обступивших её волейболистов, девушка окликнула брата, но тот не услышал ровном счётом ничего. Зато на француженку снова посмотрели странно. Тяжело вздохнув, и немного краснея от стыда за свои необдуманные действия, Лавуазье разогнала парней и решительным шагом направилась к корту, продолжая звенеть монетками.       Звон металла заставил оторваться Мию от словесной перебранки с брюнетом. Состроив хмурое выражение лица, твердым шагом,позвякивая немного неуместными босоножками, к сетке шла девушка. Клодетт подойдя, пихнула бутылку с водой Сакусе и схватив его за рукав футболки, потащила к остальной команде. — Отпусти, Клодетт! Неужели заразилась бешенством от Мии? — Возможно.Поэтому я сейчас буду всех вас здесь кусать, потому что вы устроили балаган!— сказала девушка, выделив конец фразы и мило улыбнувшись, помахала лисьему связующему рукой. Последний вздрогнул, но улыбнулся в ответ.       Притащив брата обратно к команде, Лавуазье утомленно присела на скамейку. Цукаса похвалил волейболистов за первый взятый сет, но пригрозил не расслабляться. Парни ещё минут пять обсуждали стратегию, пока не пришли тренеры и перерыв не закончился... — Я надеялась, что вы не будете так тупить. — Мы бы не тупили, если бы кто-то не вызвался заниматься чирлидингом!— рявкнул Комори, когда троица покинула зал. — Я пыталась поднять ваш командный дух! К тому же, лисы тоже не редко ворон ловили,— оправдывалась француженка.— Ладно, забыли уже. Пойдём заглянем в какую-нибудь кафешку. Есть хочется жутко! — А нефиг только кофе по утрам пить, так ещё и из моей чашки. — Эй! Подожди! Джупуси-чан!       Клодетт немного притормозила. Парни же пошли дальше.Сзади послышались торопливые шаги. И через несколько секунд над девушкой навис один из близнецов, а именно светленький Атсуму. — Джупуси-чан, а можно твой номер?— связующий посмотрел на модельера заинтересованными глазами. — А с кем имеют честь говорить?— девушка скрестила руки на груди. Она прекрасно понимала кто перёд ней, только какой именно близнец Мия, Лавуазье не знала. На вопрос "кто он такой" Атсуму удивительно вскинул брови. Парень является первым школьным связующим страны, у него толпы фанатов. Даже последняя тихоня в курсе, кто он такой, а тут ,как-будто понятия не имеют вообще. — Чего ты такой напуганный,а Мия-кун?— она рассмеялась.— Прости,я не знаю кто ты, Саму или Тсуму. Я только утром прилетела и Киё притащил меня на тренировку. — Ааа...Киё ?— все что мог выдавить Мия. — У тебя есть VK, Инстаграм или Фейсбук?— поспешила сменить тему Клодетт, выуживая из сумки маркер. — У меня инста есть. А как полностью звучит твое имя? Я слышал, Оми-кун обратился к тебе Кродет. — О, тогда отлично. Вот мой инстаграм и vk.Пиши, когда захочешь.А зовут меня Клодетт Лавуазье. Ты же Саму?— сказала девушка, задрав рукава кофт и выводя черным маркером буквы контактов у себя и у парня. — Осаму это я,— встрял в разговор другой близнец, подошедший в поисках бестолкового брата,— А это придурок Атсуму. Прощу за него прощения. — А? Ничего страшного. Я рада завести двух новых друзей в Японии.Ой, меня братья заждались. Ещё увидимся!— бросила на прощание модельер, и помахав рукой, поспешила к своим парням, которые стояли у выхода.       Близнецы помахали в ответ, а как только девушка отбежала на достаточное расстояние, Саму скрутил брата и поволок его к автобусу, дёргая за ухо. — Ай, придурок Саму, отпусти! — Ага, щас. Из-за тебя мы задержались! — Зато я выяснил кучу полезной информации для нас! — Да что ты мог выяснить с мозгом пятилетки?— процедил старший, запихивая брата в автобус.       Пока Братья Мия спороли между собой, девушка успела вновь присоединиться к Киёми и Комори. Если второму бы как-то все равно, что Лавуазье обменивалась контактами со связующим, то первому это явно не понравилось. Он стоял хмурый, сведя брови домиком.       Когда Сакуса встретился с близнецами Мия, он учился в средней школе. Их команды пересеклись на турнире между средними школами. И черт его возьми, Сакуса наконец понял значение фразы "любовь с первого взгляда". Эти карие глаза,которые горели, эти черные волосы, разлетающиеся в разные стороны при прыжке, покорили сердце подростка. Возможно, активный мальчик чем-то напоминал ему сестру,живущую в Париже, и которая присылала Киёми по почте разные кофты, аксессуары и другие вещи, которые делала сама. Но бедный Сакуса столкнулся с другой проблемой. У очаровательного Тсуму-куна был не самый приятный характер, так и еще брат, который не переносил присутствие брюнета. Кроме того, была проблема с социализацией и патологический страх перед микробами и грязью. С детства Сакуса общался с сестрой и кузеном, потому что ему было сложно выражать эмоции. Так и получилось. Парень вырос социофобом с мизофобией. Его колкость, холод и сарказм стали защитой от других людей, кроме близких, Комори и Клодетт. В скором времени, доигровщик перешел в старшую школу, стал ездить в всеяпонские тренировочные лагеря. Встречи с Атсуму и его командой уже не были редкостью или чем-то удивительным. Сакуса попытался сблизиться, но колкость и сарказм просто рушили все его попытки. Комори пытался помочь, тяжело вздыхая и говоря в сотый,если не в тысячный раз не пререкаться с Атсуму, а просто поговорить. Сказать, как ему идет новая краска или еще что-нибудь подобное. Но все стало только хуже. Парень только сильнее погряз в собственных чувствах, заставляя страдать не только себя, но и окружающих. Мотоя даже съехал из их общей комнаты в гостевую, потому что просто не мог больше слушать весь треп кузена о блондине. Все свое свободное время от учебы и тренировок, Киёми посвящал разглядыванию фоток связующего и мечтаниях об нём. Недавно, для спасение ситуации и Ко-куна, была привлечена Лавуазье. Медноволосый надеялся что девушка что-нибудь придумает. Но её советы не сильно отличались от тех, который давал Комори. Все становилось хуже и хуже. А ведь, никто и подумать не мог что Сакуса может быть мечтателем и романтиком, иногда убивающимся по человеку, которого любит. — И что это только что было? — спросил Киёми смотря на то, как девушка опускает рукав олимпийки. — Атсу-кун дал мне свой Инстаграм. — Киёми, пора менять тактику общения, а то уведут.Ладно, когда это Кродетт-чан, а если кто-то другой будет? — Ко-кун, пожалуйста, придумай нормальное сокращение моего имени. Мне плохо от этого "Равуазье и Кродетт"— закатила глаза кузина. — Да отстаньте,— бросил доигровщик. Ему было немного неприятно, что его сестра так легко привлекла внимание его возлюбленного. — Так, мне это надоело. Если вы не можете сами построить свое будущее, то это сделаю я, для вашего же блага — француженка встала прям перед братом, что тот чуть не споткнулся.— План такой: Я сближаюсь с Атсуму и вытягиваю инфу о тебе. — А если он втрескается в тебя? Ты подумала о таком исходе? — Сакуса посмотрел на неё прищурив глаза. — Не переживай, он не в моем вкусе. Поэтому я его сразу отошью. — А мне-то переведите ваш разговор. Я и трети не понял.       Девушка рассмеялась. Только она с братом могла говорить на смеси французского с японским. Но потом, улыбку, как ветром сдуло. " А ведь когда-то я также помогала Мишелю и Лаурену найти общий язык. Без меня бы они до сих пор бы грызли друг другу глотки... ну уж точно бы не были друзьями..."            Мотоя обеспокоенно смотрел на сестру. Она так неожиданно замолчала, что стало как-то напряжённо. — О Мишеле опять вспомнила? — спросил брат.       Но ответа не последовало. Девушка лишь бросила укоризненный взгляд на парней, развернулась и зашла в поезд. Не самую приятную тему затронул ас. Комори вздохнул. Этот день оказался тяжелее остальных, и единственное что сейчас хочет либеро, это придти домой, завалиться на кровать, открыть чат с Терушимой и болтать с ним, пока капитан Джозенджи опять не заведет разговор о серёжках, которые, по его скромному мнению,пойдут медноволосому...       Троица вернулась только к пяти,а то и к шести часам вечера. В квартире их уже вкусно пахло, что доказывало то, что все родители вернулись домой. Открывая дверь, дети столкнулись с Сатоко, матерью Мотои, и по совместительству сестрой матери Клоде и Киё. Женщина удивилась такому позднему визиту детей, но ничего не сказала. Лавуазье побрёла в свою временную комнату. Плюхнулись на кровать, она обратила внимание на синюю бархатную коробочку, лежавшую на прикроватной тумбе. " Отче на, сущий на небесах, пожалуйста, блять, убей меня" — пронеслось в голове у Клодетт, при воспоминании о подарке подруги...