***
Ваня измучено бросает рюкзак в дальний угол комнаты, и изнеможенно падает лицом на подушку, он подтягивает к себе одеяло, накрываясь с головой, чтобы тяжелые лучи солнца не резали зрение, и на секунду замирает, вдыхая запах ее шампуня, оставшийся после той самой ночи. Легкие окутывает нежный запах, и Киса болезненно вздыхает, не найдя в себе сил даже настрочить короткое сообщение, чтобы не волновалась, он проваливается в сон. Отказаться от травки оказалось так же сложно, как и от сигарет в своё время. В голове поселилась тревожность, его впервые в жизни беспокоил тремор в руках, Ваня с большими трудностями высидел четыре урока, после чего просто не выдержал, и ушел домой. В голове ни на минуту не замолкал мерзкий голос, убеждающий открыть первый ящечек, достать оттуда собственные запасы, и медленно раскурить на балконе, наплевав на желание освободиться от этой зависимости. Пока он, измученный, валялся в постели, прошло порядком пары часов. Он перекатывался с боку на бок, борясь с желанием окунуться в мир радости и удовольствия. Наконец, не выдержав навязчивых мыслей, он подскочил на ноги, чуть не упав, и зашагал к столу. Открыл ящик, вынимая содержимое в белом мешочке. Ваня устало выдохнул, ероша волосы. Смерив взглядом манящий мешочек, он поплелся на балкон, открыл окно, вдыхая чистый поток воздуха, и, замешкавшись на секунду, выбросил его прочь. Поражение было не в его натуре. Он не собирался сдаваться сейчас. Телефон звякнул, оповещая о новом сообщении. Вернувшись в комнату, Ваня открыл уведомления, заметив сообщение от контакта «Сафронова». Стоило ли ему переименовать её в «моя девушка», или «котёнок», или как там еще парочки именуют свои вторые половинки? Моя девушка Сафронова, с ума сойти. У меня есть девушка. Девушка. Ради которой он даже решил отказаться от травки. Сафронова: Ты сбежал с уроков. Ты заболел? Принести тебе бульона? Он задумался. У него видок как у умирающего тюленя, стоило ли ей таким показываться? Слабым, с синяками под глазами, словно его пытали всю ночь. Он не хотел заранее говорить ей, что он пробует завязать, чтобы в случае срыва не краснеть и не оправдываться. Пусть лучше не строит надежд. Киса: Приходи. С бульоном или без, просто приходи. Прикинув, что матери еще долгое время не предвидеться, он снова упал на диван, пытаясь привести мысли в порядок. Он влюбился. На языке Кислова это означало заболеть. А он ненавидел болеть. Чувства это что-то, что он объяснить не мог. Мел постоянно страдал от них, Боря порой тоже, влюбляясь в разных девчонок, Киса же был в порядке, пока не связался с Верой. У него были отношения прежде, но он чувствовал себя как обычно. Сердце не выпрыгивало из груди, он не переживал, просто вел себя, как обычно и жил как привык. С Машей он познакомился в конце девятого класса, она тогда впервые приехала в Коктебель на день рождение Анжелы. Он сразу отметил ее завлекающую внешность и стиль. Не думая подкатил, она легко шла на контакт, а Киса любил тех, с кем легко, у них стремительно завязались отношения. Слишком стремительно, как позже он отметил. Так не должно было быть. Она просто тонула в нем, пока, наконец-то не закончился воздух, и она не ушла с головой под воду. У них много приятных воспоминаний, который Киса любил прокручивать в голове, но на этом всё. В какой-то момент ему надоели ее постоянные сообщения, звонки и их споры. Они не знали друг друга, и не планировали знакомиться, у них было взаимное влечение, на чем и строилась их «любовь». Он уже и не помнил, как именно они расстались, лишь знал, что она плакала, а он не хотел ее утешать. Это была их последняя встреча. Задумавшись, он не заметил, как пролетело время. Его отвлек звонок в дверь. Решив, что это пришла Вера, он направился к двери, распахнув ее. - Привет, Ваня. Кислов на секунду потерял дар речи, нет, он знал, что она вернулась, но не рассчитывал увидеть ее на пороге своей квартиры. - Маша? Девушка лучезарно улыбнулась, протягивая руки для объятий. - Как же я соскучилась по тебе, - она поспешила обнять бывшего парня, но он лишь отстраненно схватил ее за плечо, не позволяя приблизиться. Какого черта вообще происходит. Она не должна здесь быть. Тем более сейчас. - Ты чего тут делаешь? – получилось немного грубее, чем он хотел, но получилось, как получилось. Голова изнывала от боли и сначала Кисе показалось, что она лишь часть его воспаленной фантазии, но когда она потянулась к нему с приветственными объятиями, он понял, что все еще в своем уме, и она не галлюцинация. - Ой, да прекрати, я знаю, что ты в курсе, что я приехала. Неужели ты рассчитывал, что я не приду увидеться с любимым парнем? - Бывшим парнем, - поправил он. - Не нуди, - улыбчиво, - мы так и будем стоять в пороге, или ты всё-таки пустишь свою бывшую девушку в квартиру и мы поговорим? Кстати, я с тортиком, - она потрясла коробкой у его носа. – Сама испекла, знаю, что тебе такое нравится. Не успел Кислов и слова произнести, как Маша протиснулась внутрь, снимая обувь. - Так, слушай, вообще-то… - Вань? Киса болезненно сощурился. Ну вот, его жизнь снова пылает красками. Вера пришла как нельзя вовремя. Точнее она то как раз пришла вовремя. А вот что Маша себе позволяла, он не понимал. Кислов взъерошил кудрявую копну волос, поворачиваясь к брюнетке. - Сразу скажу, что я её не звал, - чётко. Парень закрыл дверь за собой, выйдя на лестничную площадку. - Вер, послушай, - он заботливо поместил руки ей на плечи. – Я обязательно тебе расскажу, но ты должна знать, что сейчас в квартире моя бывшая, - девушка расширила глаза, не понимая, что происходит. - У тебя температура? – она потрогала его лоб. - Слушай, я сам не знаю, зачем она пришла. Но пожалуйста, рассуждай логически, стал бы я звать тебя, если бы моя бывшая была в моей квартире? - Так ты не шутишь? - Слушай, давай мы сейчас войдем, и ты сама во всем убедишься. Сафронова спокойно кивнула, следуя за Кисой. Они прошли в квартиру, остановившись в коридоре. Теперь она сама увидела женские туфельки, убедившись, что он её не разыгрывает. - Вань, ну ты скоро… - вовремя показавшаяся из кухни девушка замерла, оглядывая Веру. – Ты ждал гостей, я может, не вовремя? Киса вскинул бровь. - Нормальные люди это спрашивают перед тем, как ворваться к кому-нибудь в квартиру. - Меня Маша зовут, - было понятно, что Мария девушка не из робкого десятка. Она протянула растерянной Сафроновой руку в качестве приветствия. - Вера… - Твоя подруга? – Мария перевела взгляд на Кису. - Она моя девушка. Вера поджала губы. Она его девушка. Маша, точно не ожидающая подобного ответа, растянула рот в улыбке. Мел не рассказывал ей о девушке. Чёртов Егор. - Вы, должно быть, хотели наедине побыть, и, стало быть, я вам своим приходом помешала? Сафронова опустила взгляд в пол, не зная, как себя вести в окружении бывших девушек Вани. - Буду признателен, если ты уйдешь, - Ваня конечно не церемонился, но даже Вере показалось это довольно грубым. - Ладно, Кис, - Сафронова наконец-то пришла в себя, - Маша, может быть мы чаю выпьем, раз уж такая ситуация? Кислов устало вздохнул. Он сидел за столом, слева от него сидела Маша, а с права Вера, и он хотел просто умереть. Девушки натянуто друг другу улыбались, перекидываясь каким-то фразами, а он сидел, словно провинившийся ребенок в кругу родителей, и не мог понять, как такое произошло. - Мы с ним полтора года встречались, - кокетливо выпалила Маша. – А вы, давно встречаетесь? - Ну, на самом деле, нет. Не так давно. - И как вы познакомились? - Мы с 9 класса вместе учимся, мы одноклассники. Маша странно сощурила брови, словно что-то подозревая. - М, с 9 класса значит? Ваня, прекрасно понимая, что Мария о чем-то догадалась, потер подбородок, позабыв о своем нелегком состоянии. Этот бессмысленный разговор длился целый долбанный час. Маша задавала вопросы, а Вера послушно на них отвечала, словно они были на какой-то викторине. И видит бог, Ваня был готов ставить свечки за доходчивость Маши, которая сама решила, что ей уже пора уходить, и поблагодарив Веру за доброжелательность, засобиралась домой. Обувшись, Маша проверила, что они с Кисой одни в коридоре. - Так значит с 9 класса? – улыбаясь. Кислов не знал что ответить. - Это была она? Черт возьми. - Не понимаю о чем ты. - Вера и есть та девушка, из-за которой мы расстались? Киса нервно ухмыльнулся, оглядываясь. - Мы расстались, потому что у нас прошли чувства, Маш. Давай как-нибудь в другой раз поболтаем, всё-таки здесь моя девушка, и не думаю, что ей все это приятно. Маша понимающе кивнула, разворачиваясь. - Обязательно поговорим. Захлопнув за ней дверь, Ваня вернулся на кухню, в которой брюнетка мыла посуду. - Ты как? – спрашивает, останавливаясь в дверном проёме. - Она милая, - хмыкает, складывая посуду в шкаф. Ваня вспомнил как в последний раз утешал мать после разоблачения об их связи с Хенкиным. Она так плакала. Вера девушка, наверное ей тоже грустно, возможно она думает, что теперь что-то изменится. Девушки всегда надумывают, Ваня хотел остановить мыслительный процесс, который мог создать неверное видение этой нелепой ситуации в ее маленькой головушке. Подойдя сзади, он обнял ее, поместив голову на плечо, отметив про себя, что она по сравнению с его 180 сантиметрами просто коротышка. - Будь моя воля, её бы сегодня тут не было. - Всё хорошо, - ласково. Вера заботливо погладило его щёку, ощущая насколько он горячий. - Вань, а у тебя температура… - она развернулась, оглядывая парня, который выглядел измученным. – Голова болит? - Немного. - Я же принесла тебе куриного супа, - вспомнила она. – Поешь, и ложись, тебе нужно отдохнуть. Кислов усмехнулся, плотнее прижимаясь к женскому телу. - Чего? - Я понял, что если в один день приведу в дом любовницу, ты даже не устроишь истерику. - Кислов, ты офигел? Я тебе голову откушу. Посадив его за стол, она заботливо налила миску согретого супа, от которого у Вани проснулся аппетит, и он, отодвинув тот самый Машин торт в сторону, принялся трапезничать под наблюдающий взгляд Веры. Его мама не умела готовить от слова совсем. Лариса могла испортить даже обычные макароны, не доварить их, или превратить в пепел. Сколько раз они выбрасывали кастрюли, пострадавшие от ее рук уже и не счесть, поэтому Ваня с детства считал, что все девушки так готовят, и не возлагал особых надежд на еду Сафроновой, и, будучи убежденным, что независимо от того, будет это вкусно, или также паршивенько, как и у матушки, он сдержанно улыбнется и соврет, что вкусно. К счастью, лгать не пришлось, потому что Вера была хороша в готовке, и даже супы, которые Ваня обычно избегал стороной, она готовила мастерски. - Потрясно, - выпалил он, доедая первую порцию. – Теперь понятно, почему этот Кудинов так на тебе помешан. Признавайся, готовила ему? - Ага, свои фирменные блинчики и сырники, он их очень любит, - ухмыляясь произнесла она, наблюдая как его наслаждающееся довольное лицо превращается в угрюмое и недовольное. - Больше не готовь никому свои фирменные блинчики.***
- Ты что? Ты женишься?! – Мел выглядел ошарашенным столь неожиданной новостью. Парни переглядывались между собой не веря собственным ушам.