Саргассум

25 января 2007 года, шесть часов утра, лагерь на острове Саргассум — Слушайте, — сказала в заключение Гермиона на брифинге перед выходом на операцию по спасению «Мэри-Селест». — Мы знали множество подробностей о маггловских поисках «Звена 19», у нас были поминутные протоколы радиопереговоров. Но мы не знали их точного местоположения. К счастью, погружение в 1945 год позволило совершить короткую аппарацию, и этого было достаточно, чтобы вытащить их. С «Мэри-Селест» все будет иначе — аппарация в 1872 году невозможна, для этого мы слишком глубоко погрузимся в прошлое. Зато мы знаем точные координаты корабля: его местонахождение было 38°20′ северной широты и 17°15′ западной долготы, то есть в 590 милях к западу от Гибралтара — это позволит прибыть на нужное место уже в нашем времени. Это означает, что в самый момент погружения в прошлое мы столкнемся с той силой, которая заставила команду покинуть «Мэри-Селест» — в хорошую безветренную погоду и бросив корабль в полном порядке, а стол в кают-компании оставив полностью накрытым к завтраку с еще теплым кофе в кофейнике. Надеюсь, это всем понятно? — Я хочу, чтобы в момент прыжка мы были готовы к любой неожиданности, — сказал Гарри, на его напряженно сжатых челюстях ходуном ходили желваки. — У нас нет ни малейших сведений о том, что произошло на «Мэри-Селест». Поэтому я предлагаю тем, кто не хочет подвергать себя такому риску, остаться на Саргассуме. — Ты что, издеваешься? — неверяще спросил его Рон. — Да я тебя и вовсе не имею в виду, — с досадой отозвался Гарри. — Нет, он имеет в виду меня, — спокойно сообщила Лаванда, любуясь своими ногтями — сегодня они были радужно-перламутровыми. — Мерлин сохрани, ты заколешь любого своим Прытко Пишущим пером, — пробормотал Гарри. — Гарри, мы только зря теряем время. Никто не останется, — звонко объявила Луна. — Тогда в путь, — приказал Гарри. — Ай, капитан, — нестройно отозвалась его команда. Оставив спасенных магглов обживать Саргассум и постепенно свыкаться со своим положением, капитан Поттер и его команда отправились навстречу самому легендарному безлюдному судну в истории мореплавания в Бермудском треугольнике: «Мэри-Селест», бригантине длиной 103 фута и водоизмещением 282 тонны, 7 ноября вышедшей из Нью-Йорка в Геную под командованием капитана Бриггса с десятью взрослыми и одним ребенком на борту и грузом, состоящим из 1700 баррелей спиртных напитков. *** 28 января 2007 года, семь утра, «Меч Годрика», двести миль к северо-востоку от Азорского архипелага Прибыв в то место, где очевидцы с грузовоза «Деи Гратиа» в последний раз видели брошенную командой «Мэри-Селест», «Меч Годрика» погрузился в четвертое декабря тысяча восемьсот семьдесят второго года. Как только перед глазами рассеялась обморочная муть, в ушах затих рев «Оси времени» и корабль перестал трястись, Гарри расставил тех, кто был свободен от дежурства на нижней палубе, вдоль бортов и на носу, чтобы они направили во все стороны поисковые заклинания. Стрелка артефакта дрожала на значении 4.12.1872 7:20. Необходимо было успеть найти терпящий бедствие корабль до того, как его покинула команда. Во время завтрака — стол был накрыт и кофе в кофейнике еще теплый — вот все, что они знали. Через минут двадцать напряженного сканирования пространства раздался голос Падмы Патил — в пяти милях по курсу ее поисковое заклинание выявило скопление людей. Это были те, кого они искали. Гарри набросил на корабль «Полог Тишины», и шхуна-бриг беззвучно скользила по морю с надутыми на умеренном ветру парусами. Через полчаса они приблизились настолько, что вахтенный на «Мэри-Селест» должен был различить «Меч Годрика» в подзорную трубу, но — и это было странно — никакой реакции на их появление не последовало, а между тем гоменум ревелео ясно показывал, что на корабле были люди: девять мужчин, одна женщина и один ребенок, — и они были живы. Щелчком пальцев Гарри снял «Полог тишины» и приник к омниноклю, подкручивая окуляры. Что-то было не так… На горизонте поднималось солнце, в его рассветных лучах было не разглядеть, что за сумеречные создания взбираются на обреченную бригантину, карабкаются по снастям, со всех сторон рывками сползаются к двери в кубрик, когда… — Твою Моргану, только не снова! — выдохнул Рон, и одновременно они увидели мрачный корпус «Летучего голландца», всплывающий из пучины морской и услышали полный ужаса крик вахтенного с «Мэри-Селест». Гарри испытал сильнейшее чувство дежа-вю — однако в этот раз они должны были не только в целости и сохранности унести ноги, но и спасти одиннадцать человек с «Мэри-Селест». — Абордажная команда, приготовиться к аппарации на «Мэри-Селест», — прошептал Гарри, и приказ шепотом передали по цепочке. Они уже находились в кабельтове от «Мэри-Селест», которая пока закрывала их от «Летучего голландца». Чудовищные креатуры, люди с рыбьими лицами и в изглоданной крабами, поросшей ракушками и морскими губками одежде вытаскивали из кубрика перепуганных до полусмерти людей: капитана Бриггса, высокого мужчину в синем сюртуке, его жену в колышащемся на ветру голубом платье, девочку лет девяти в пышном розовом платьице и восемь матросов. На палубе «Мари-Селест» появилась устрашающая фигура морского черта Дэви Джонса. Гарри мог поклясться, что за те сто пятьдесят пять лет, которые прошли с их прошлой встречи, Джонс не помолодел: ноздреватое лицо прорезали глубокие морщины, часть щупалец в бороде безжизненно висела, и он подволакивал крабью ногу. — Боитесь ли вы смерти? — зычно спросил он, грозно надвигаясь на магглов. Капитан задвинул за спину жену и дочь, но бледное личико девочки выглядывало из-за спины отца. — Как же он мне надоел, — пробормотал себе под нос Гарри и выкрикнул. — На абордаж! Рон, Невилл, Гермиона, сестры Патил, Чоу и сам Гарри аппарировали на палубу «Мэри-Селест» и набросили на ее фальшборт абордажные крюки, за которые Терри, Майкл, Энтони и Эрни мгновенно притянули судно к «Мечу Годрика». Морские уродцы засвистели, захохотали, заулюлюкали — обрадовались получить два трофея по цене одного. Гарри Поттер встал прямо перед морским чертом, бесстрашно глядя ему в лицо. — Боитесь ли вы смерти? — загрохотал Дэви Джонс, обращаясь теперь к Гарри и его людям, стоявшим с ним плечом к плечу. — Согласно пиратскому кодексу, я беру этот корабль под мою руку, — усилив невербальным сонорусом голос, прогремел в ответ Гарри. Оторопев, Дэви Джонс слегка отпрянул назад. — Безумец, — чуть тише сказал он, — как смеешь ты, смертный, бросать мне вызов? Сейчас я уволоку тебя на дно морское, и там ты вечно будешь… — Не уволочешь, — усмехаясь, объявил ему Гарри. — Согласно пиратскому кодексу, ты обязан мне подчиняться. — Это еще почему? — подозрительно прищурился Джонс, а щупальца в его бороде выжидательно застыли. — Ну как же, — сказал Гарри. — Смотри сам. Я пират? Джонс оглянулся на «Меч Годрика» — на его фок-мачте трепетал «Веселый Роджер», черный флаг с белым черепом и перекрещенными костями. Правда, на нем была одна дополнительная деталь — над черепом красовались оленьи рога. — Ну, пират, — признал Джонс. — Зато я не пират, твой кодекс на меня не распространяется! — Вот как? — поднял брови Гарри. — Это хорошо, что он на тебя не распространяется, зато власть главы твоей семьи на тебя распространяется, не так ли? — Еще бы, мой дедушка — один из Гигантских кальмаров, Двенадцати хранителей морей, и я тебя сейчас уволоку… — За это тебя дедушка по головке не погладит, Джонс! Я — глава твоей семьи! — Как это? — Глаза Джонса округлились. — Я глава рода Блэк! — О! — Джонс заколебался и чуть отступил назад. — А чем докажешь? — Сейчас я тебе список родовых сейфов из «Гринготтс» принесу, в непромокаемой обложке, — желчно сказал Гарри. — Давай вали на дно, пока я не рассердился и не пожаловался на тебя твоему папочке, мы с ним еще по Хогвартсу знакомы! Этот корабль — моя добыча! — Отдай мне женщину с девчонкой, я их обменяю на мою мать. — Обойдешься. Вега Блэк сама выбрала свою судьбу. Я позволю тебе взять содержимое трюмов этого корабля, но только трюмов. Больше ты ничего не тронешь здесь — ни салфетки, ни вилки, — категорично потребовал Гарри. — Сэр, у меня в трюмах… — начал бледный как смерть капитан Бриггс. Гарри взглядом заставил его замолчать. — Итак, Джонс? В этих трюмах хранится полмиллиона американских долларов! Забирай и проваливай! Вместо ответа Джонс оглушительно свистнул и приказал своим помощникам отправиться в трюмы за ценностями. Пока зеленоватые и сероватые, покрытые чешуей и ракушками уродцы, покряхтывая и ковыляя, спускались по трапам в трюм, люди с «Меча Годрика» быстро перевели одиннадцать магглов на корабль Поттера, и Гарри подал незаметный знак отсоединить одно судно от другого и отвести «Меч» на безопасное расстояние — неизвестно было, что еще взбредет в голову Джонсу. Когда Гарри и его абордажная команда уже собирались снова аппарировать к себе на корабль, из трюмов раздались гневные вопли и завывания. — Ты обманул меня! — в ярости крикнул Джонс Гарри. — Ты сказал, там на полмиллиона ценностей! — Я тебя не обманывал, — мстительно усмехаясь, бросил Гарри ему в лицо. — Тысяча семьсот баррелей лучшего кукурузного бурбона из Кентукки! Полмиллиона по самой низкой оценке — да я еще и продешевил! — Виски не имеет на дне морском никакой цены, — завывал обманутый морской черт. — Виски растворится в воде, и мы не сможем опьянеть! — Это меня не касается, — спокойно подытожил Гарри. — Мы с тобой заключили сделку, и я выполнил свою часть, а будешь мне мешать — я найду на тебя управу. Будь хорошим мальчиком, отправляйся на дно и веди себя прилично. Зарычав, Дэви Джонс махнул рукой своим помощникам, приказав им возвращаться на «Летучий Голландец», и следом сам спрыгнул за борт «Мэри-Селест». Облегченно выдохнув, Гарри жестом показал шестерым своим спутникам, что они должны аппарировать обратно на «Меч Годрика», и в этот момент взметнувшаяся над «Мэри-Селест» волна обрушилась на палубу и сбила их с ног. Прощальный привет разозленного Дэви Джонса. Такая мелочь, конечно, не могла помешать магам аппарировать. Мокрые с ног до головы, они приземлились на палубе «Меча Годрика», возникнув буквально из ниоткуда на глазах у потрясенных магглов. — Все в кают-компанию, — скомандовал Гарри. — Драко, возвращай нас обратно в наше время. Прошу вас, господа. Сейчас мы объясним вам ситуацию. Девочка, дочка капитана Бриггса, тронула Гермиону за руку. — Позвольте представиться, мэм, меня зовут Шарлотта, — сказала она, сделав книксен. — А вас как зовут? — Меня зовут Гермиона, — ответила та. — А как ты относишься к горячему какао, Шарлотта? — Со взбитыми сливками? — высоко подняв брови, осведомилась Шарлотта. Приложив к груди руку и сделав большие глаза, будто ее обидело одно только предположение, что какао будет без сливок, Гермиона ответила: — А как же иначе? И с крошкой из тертого шоколада. — Пожалуй, мэм, не будет вреда, если я выпью чашечку, — важно ответила ей маленькая леди, и Гермиона расхохоталась, потрепав ее по волосам с пышным розовым бантом. *** 13 апреля 2007 года, два часа дня, «Меч Годрика», 400 миль к западу от Бермудских островов, абиссальная равнина Гаттерас Спасение японского парового судна «Раифуку-мару» чуть не привело самих спасателей на грань катастрофы. К этому моменту Гарри и его друзья уже неоднократно погружались в прошлое, каждый раз поражаясь таинственной и зловещей силе, якобы господствующей в Северной Атлантике в районе Бермудского треугольника, и каждый раз как в первый убеждаясь, что мистика здесь ни при чем — никакой злой воле было не под силу создать то роковое стечение обстоятельств, которое возникает, когда непредсказуемый и хаотичный человеческий фактор накладывается на уникальные погодные условия. Команде «Меча Годрика» приходилось отправляться в самое сердце опасности, чтобы стать между смертью и магглами и переломить судьбу. Одной из самых блестящих операций на счету «Меча Годрика» было спасение всего экипажа целиком — всех 309 человек! — с борта углевоза «Циклоп» непосредственно перед тем, как это 542-футовое судно водоизмещением 19600 тонн затонуло, не оставив после себя никаких следов и даже не послав сигнала «SOS». 10 марта 1918 года военный углевоз США попал в самый центр свирепого урагана, какие часто возникают при встрече северного ветра с Гольфстримом и сопровождаются волнами гигантской величины. Ветер яростно врезается в могучее океанское течение, превращая его в бешеный клокочущий поток, который похоронил не один корабль. Спасти столь многочисленный экипаж удалось благодаря гениальной мысли Рона — это была идея прямо-таки стратегического значения и заключалась она в использовании всех доступных ресурсов. А именно: в момент, когда счет шел на секунды и все маги были задействованы в групповой аппарации магглов на «Меч Годрика», а огромный стальной «Циклоп» скрежетал и стонал под многотонным весом обрушивающейся на палубу воды, у штурвала и на нижней палубе «Меча» дежурили опытные моряки со спасенных до того «Мэри-Селест», «Эллен Остин» и «Кэррол А. Диринг», которые отлично справлялись с управлением парусником в бурю. После подобной удачи, казалось бы, никто не мог подвергнуть сомнению успех спасения «Раифуку-Мару», но предчувствие надвигающейся катастрофы не отпускало Гарри. До сих пор все было легко. Слишком легко. Как будто некая затаившаяся в этом районе Земли роковая сила, по сравнению с которой Дэви Джонс был сопливым мальчишкой, хтоническое зло, более древнее, чем Двенадцать гигантских кракенов-хранителей, примитивное и жестокое, как сама стихия, непременно должна была в этот раз проявить свой нрав. Гарри поделился своими предчувствиями с Роном и Гермионой — и только с ними. Втроем они тщательно проанализировали имеющиеся у них относительно «Раифуку-мару» сведения и решили действовать согласно плану, то есть соблюдать все меры предосторожности, как, впрочем, и всегда, а в остальном положиться на Мерлина, расчеты Гермионы и уверенность, что они поступают правильно. Приняв решение, Гарри не почувствовал облегчения, лишь холодную и сосредоточенную решимость довести это дело до конца — тем или иным путем. Делай что должно, и будь что будет. Погрузившись в 19-е апреля 1925 года, «Меч Годрика» перехватил сигнал «SOS» от японского парового судна «Раифуку-мару», вышедшего из Бостона в Гамбург с грузом пшеницы и попавшего в сильный шторм вскоре после выхода из порта. «Меч Годрика» взял радиопеленг и шел со скоростью 20 узлов к расчетной точке рандеву, преодолевая огромные волны. Согласно сведениям Гермионы, место катастрофы находилось в 41°43′ северной широты и 61°39′ западной долготы, то есть 400 миль восточнее Бостона и 700 миль севернее Бермудских островов. Навигация в такую погоду требовала от Гермионы всего ее искусства. «Ось времени» позволяла в 1925 аппарацию всего на десять миль. Драко и Рон неоднократно предлагали аппарировать немедленно, но какое-то шестое чувство удерживало Гарри, он просто знал — еще не время. Десять миль — это могло сэкономить полчаса ходу и иметь решающее значение, но… Согласно отчаянным радиопередачам с «Раифуку-мару», крен судна достигал уже 20° и экипаж усаживался в спасательные шлюпки. «Меч Годрика» находился всего в трех милях, то есть десяти минутах ходу, когда от терпящего бедствие судна была принята радиограмма, что все спасательные шлюпки смыты, крен достигает 30°и судно неуправляемо. «Сейчас гибель, торопись! Скорее на помощь», — передал радист на ломаном английском, и Гарри отдал приказ — все маги аппарируют прямо на палубу японского судна, «Меч Годрика» подойдет своим ходом, возьмет людей на борт и немедленно отправится в настоящее время. Когда на «Мече Годрика» подобрали последних японских моряков, Гарри обнаружил весьма неприятную неожиданность — «Ось времени» не позволяла перемещаться во времени в такую сильную болтанку! Очевидно, это была встроенная в артефакт предосторожность, чтобы избежать пространственных помех, фатальных при возвращении из такого далекого прошлого. И тут Гарри наконец понял, почему до того все в нем противилось воспользоваться «джокером» — десятимильной аппарацией с помощью «Оси времени». Он приказал Гермионе определить, где находится «глаз урагана», область прояснения и относительно тихой погоды в центре тропического циклона, ограниченная стеной ветра и ливня. Пусть они не могли вернуться в настоящее, но в глаз бури они могли попасть: он был сравнительно компактным, диаметром 15 морских миль. Гарри дотронулся палочкой до «Оси времени» и скомандовал «аппарейт по курсу норд-норд-ост 17°». Когда после короткого неприятного сдавливания перед глазами снова прояснилось, «Меч Годрика» со всей его командой и спасенными сорока восемью магглами был, казалось, в безопасности, бросив опустевший «Раифуку-мару» вместе со всем грузом на произвол судьбы. Потрясенные японские моряки, пошатываясь, поднимались на ноги с палубы. Они будто попали в совершенно другой мир — глаза слепило яркое солнце, ветер был умеренным, и ни следа апокалиптического ливня, бушевавшего всего в нескольких милях к юго-западу. У Гарри должна была свалиться гора с плеч — но не свалилась. Игнорируя возбужденные вопросы магглов на японском и ломаном английском, он было уже открыл рот, чтобы приказать Драко немедленно задать на «Оси времени» возвращение в настоящее, как заметил, что палуба «Меча Годрика» дает сильный килевой крен. Взгляд стоящего напротив него капитана японского судна остекленел, и он выкрикнул: — Смотрите! Это как удар кинжалом! Нам не спастись! Гарри оглянулся за спину, на корму. Чтобы не потерять равновесия, он вынужден был схватиться за фальшборт. От ужаса по спине пополз противный холодок — с каждой секундой корма вздымалась все выше. Потому что они вышли из аппарации на гребне волны-убийцы — гигантской, высотой не менее ста футов, одиночной волны, названной так потому, что они подкрадываются к своим жертвам бесшумно, часто в хорошую погоду, возникая в океане внезапно без какой-либо видимой причины. «Меч Годрика» стремительно скользил носом вниз, а гребень волны, вздымающийся над палубой на высоту десятиэтажного дома, начал опасно закручиваться — вот-вот волна утратит свою структуру и обрушится на палубу, которая ни за что не выдержит давления воды и разломится на несколько частей. Гарри посмотрел вниз и почувствовал, как на голове зашевелились волосы: под ними разверзлась бездна. Основание волны медленно вращалось по кругу исполинского водоворота, глубину которого Гарри не в силах был определить. Но какая разница — погибнуть, погребенными под волной-убийцей или погибнуть, затянутыми в гигантский водоворот, из которого нет возврата? В царящей на «Мече Годрика» панике на него снизошло спокойствие — он знал, что настал именно тот момент, который не давал ему покоя. И он точно знал, что делать — положиться на себя самого и своих друзей. Схватив Гермиону за руку, он аппарировал с ней прямо в капитанскую рубку. Гарри занял место у штурвала. Драко, белый как мел, с занесенной над «Осью времени» палочкой ждал команды. — Гермиона, — только сказал Гарри, и больше ни слова. Бледная, со зрачками, закрывающими всю радужку, она кивнула и, вложив ледяные пальцы в руку Гарри, закрыла глаза. Корабль все быстрее и быстрее соскальзывал в бездонную пенную пучину, а непредставимо высоко над головой с устрашающим ревом закручивался тугой спиралью гребень исполинской волны, в любую секунду готовый раздавить в смертельных объятиях судно и его хрупких пассажиров. Не обращая ни на что внимания и преисполнившись спокойствия, Гарри ждал. Это было как во время охоты на снитч. Наступал момент, когда, казалось, само время замирало, и все вокруг, стадион, обе команды, ловец противника, тоже замирали, покорно дожидаясь, пока Гарри не торопясь — ведь все время мира принадлежит ему, — протянет руку и плавно вынет из воздуха снитч. С закрытыми глазами Гермиона слушала симфонию океана, искала светящиеся нити магии, пронизывающие все кругом — чудовищную волну, по которой они катились, ветер, пенную воронку далеко внизу. В момент, когда корабль достиг основания гигантской волны — плавно, будто скатился со стапелей, — и на секунду выпрямился, несомый центростремительной и центробежной силой по внешнему краю исполинского водоворота, Гермиона легко сжала его руку и безмятежно сказала: — Сейчас. Промедлив еще один миг, который казался бесконечным — зачем спешить, ведь все время мира принадлежит ему — Гарри выкрутил штурвал так, чтобы удержать корабль идеально ровно, и резко крикнул, будто с оттяжкой хлестнул: — Драко! И Драко, приложив палочку к «Оси времени», буднично произнес: — Темпус аксис. Никогда еще Гарри не радовался так привычному ощущению уходящей из-под ног палубы и полуобморочной тошноты. Открыв зажмуренные глаза, он огляделся. Ясный солнечный день, легкий бриз, еле заметное волнение в темно-синем море… Истинное, настоящее время. Никаких бурь, волн-убийц и смертельных воронок в океане. Неважно, что они были в нескольких сотнях миль от Саргассума — они были дома. И они были целы и невредимы. *** 4 мая 2007 года, одиннадцать часов вечера, бар «У Неряшливого Джо», Гавана, Куба Гарри сидел на высоком деревянном табурете, опираясь локтями на темную барную стойку, и наблюдал, как бармен смешивает ему мохито в высоком хрустальном бокале — без всяких добавок, в классическом виде, в каком коктейль был впервые приготовлен в этом самом баре в 1931 году, а первоначальное авторство приписывали английскому пирату сэру Френсису Дрейку. На Кубу, куда Гарри непременно хотел зайти, чтобы приобрести сигар у своего поставщика, он прибыл из США, где закупал маггловские медикаменты. Некоторые из живущих на Саргассуме магглов все еще не доверяли зельям и настаивали на привычных им маггловских средствах. Гарри пожал плечами — да пожалуйста, купит он им в Штатах их дурацкий фуфломицин. Слава Мерлину, большинство магглов за несколько недель как успели убедиться, что маги и магия существуют, так и удостовериться в поистине волшебном действии жидкостей из разноцветных пузырьков. В числе тридцати спасенных с «Дакоты-3», рейса 16002, бесследно пропавшего в предновогоднюю ночь 1948-го года при подлете из Сан-Хуана, Пуэрто-Рико, к Майами, было несколько семей с детьми, и их матери просто молились на целительское искусство Джинни и Ханны. Бармен размял листья мяты с сахаром и соком лайма, наполнил хайбол ледяной крошкой и стал тоненькой струйкой лить газировку и ром. Еле слышный бубнеж телевизора привлек внимание Гарри, и он жестом показал бармену сделать громче. — …Вчера в прибрежных водах Кубы возле острова Хувентуд произошел один из самых опасных инцидентов со времен Карибского ракетного кризиса. Ночью столкнулись эсминец военно-морского патруля США «Виджилент», военный сухогруз из Никарагуа «Росарио» и третий, неизвестный корабль, который полностью затонул. Происшествие едва не привело к серьезному дипломатическому кризису. Американские военные утверждали, что никарагуанцы напали на мирное торговое судно, а ВМФ США попытался прийти к нему на помощь. Моряки Никарагуа, напротив, обвинили американцев в нападении на гражданский корабль. К сожалению, помощь никарагуанских военных пришла слишком поздно, и судно затонуло. Представитель береговой охраны «Революционного военного флота» Кубы заявил, что, возможно, им никогда не удастся пролить свет на причину гибели неизвестного корабля. «Очевидцы с «Росарио» и «Виджилент» дают такие противоречивые показания, что можно подумать, будто на обе команды навели морок», дословно сказал он. Гарри ухмыльнулся в стакан с мохито. «Мирное торговое судно» направлялось из Колумбии в Мексику с крупным грузом кокаина. Груз теперь покоился на дне морском вместе с судном и его экипажем, прожженными наркоторговцами, — возможно, с кокаином Дэви Джонсу повезет больше, чем с алкоголем, и бедняга наконец словит приход, — зато Гарри и его команда сняли с борта приличное количество маггловских денег и оружия. По правую руку от Гарри за стойкой сидела полненькая девушка в коротком белом топе, облегающих светло-голубых джинсах и бежевых туфельках на каблуке. Что называется, знойная красотка: темно-вишневые с поволокой глаза, сочные ярко-алые губы, сахарная улыбка на смуглом лице. Она в открытую смотрела на Гарри. Заметив, что он перестал прислушиваться к идиотскому телевизору и обратил на нее внимание, она повернулась к нему, и Гарри, невольно потянув носом, ощутил запах духов, сладковато-тяжелый, мускусный, столь идеально подходящий для нее, что непонятно было — это духи или запах ее самой, который усилится, если зарыться лицом в ложбинку между прохладными тяжелыми грудями или прижаться губами к влажным темно-розовым складкам между ногами. Гарри смотрел на девушку потемневшими от желания зелеными глазами, и она затуманенными глазами смотрела в ответ. Они еще ближе придвинулись друг к другу, и Гарри по-испански сказал: — Позвольте представиться: меня зовут Гарри. А вы?... — Хуанита, — ответила девушка, и от ее голоса, низкого и чуть хрипловатого, у Гарри побежали по спине мурашки. Это довершило дело. Взяв девушку за руку и глядя ей в глаза, Гарри сказал: — Хуанита, не позволите ли пригласить вас ко мне на чашечку кофе — или чего-то покрепче? Девушка только открыла рот, несомненно, чтобы высказать свое недвусмысленное согласие, как за спиной у Гарри послышался знакомый голос: — Поттер, ты срочно нужен на корабле. Застонав, Гарри повернулся к говорившему. — Драко, если ты, Мерлин тебя упаси, опять помешаешь мне… — Хуанита, у моего друга дела, — Драко повел рукой, подкрепляя свои слова легким конфундусом, и у Гарри глаза полезли на лоб — так далеко тот еще никогда не заходил. Видимо, дело и вправду нешуточное. Глядя, как оглушенная конфундусом Хуанита растерянно оглядывается, будто пытаясь понять, что она, собственно, здесь забыла, он раздраженно швырнул на стойку несколько банкнот и поднялся. Пропустив вперед Драко, Гарри в сердцах захлопнул за собой дверь бара и остановился у входа, набычившись и скрестив на груди руки. — У меня дежа-вю. Ну? — На корабле тебя дожидается письмо от Андромеды, переданное через Кричера, — ответил Драко. — И только? Ты что, не мог принести мне его сюда? Вместо ответа Драко достал из кармана джинс распечатанный пергамент. — Ты позволил себе вскрыть мою переписку? — зло прищурившись, процедил Гарри. Пригвоздив его к месту взглядом, Драко встряхнул пергаментом. — Я не знаю, что содержится в письме Андромеды к тебе, но это письмо от моего отца в мой адрес, — холодно объявил он. — И информация такова, что нужно действовать немедленно. Как я тебе уже говорил, у отца есть осведомители среди подпольных торговцев магическими артефактами. Он выяснил, что картой Флинта — или ее недостающей частью — завладел некий анонимный коллекционер. Он маг, его имени мой отец не знает. Сокровище, видимо, действительно имеет огромную магическую ценность, потому что… Драко наклонился поближе к Гарри и тихо сказал: — Этого мага ищут и Шеклболт, и Амбридж. Аккуратно наводит справки Дамблдор, и даже Темный лорд пытается что-то выяснить. — Блядь, — простонал Гарри. — Ну почему мы всегда куда-нибудь встрянем, а? — Потому что у нас есть вторая часть карты. Ну, Поттер, понял теперь, почему я помешал тебе снять пыльцу девственности с этого вряд ли столь уж девственного создания? Или ты допустишь, чтобы всякие малопочтенные личности, развалившие Магическую Британию, наложили лапу на вещь, дарующую невероятное могущество? — Нет, конечно, но… — Возможно, в письме Андромеды содержится хоть что-нибудь о самом сокровище. Меня напрягает, что мы не знаем, что именно ищем. Вряд ли Андромеде известно, куда именно этот человек отправился на поиски… — Вот именно — и где мы его будем искать? — перебил его Гарри. Драко снова взмахнул письмом от Люциуса. — … но зато моему отцу, — безмятежно продолжал Драко, — Этот коллекционер отправился на поиски в одиночку на яхте под названием «Черный принц». В какое именно место, сообщу тебе на «Мече Годрика». — Немедленно на корабль, — распорядился Гарри. — Ай, капитан, — ответил Драко, схватил Гарри за руку, и они аппарировали.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ