Скажи себе

День был серый; стояла невероятная духота, а колесо его телеги как назло решило разломиться прямо около огромных, резных металлических ворот загородного дома. Мистер Марстон уже был вне себя от злости. С самого утра не так пошло почти всё, что могло вообще пойти не так. Домашний кот забрался в шкаф и разорвал любимый сюртук; кондитерская лопатка развалилась, стоило до неё только прикоснуться, первая партия кексов сгорела ко всем чертям, половина свежих ягод для десертов оказалась непригодна для употребления. А заварной крем, уже давно поставленный на огонь, всё никак не хотел густеть, оставаясь всё в той же нерабочей консистенции, разрушая весь план на день. И ведь именно сегодня, когда у него всё должно было, нет, обязано было быть идеально. Такого большого заказа на сладости и выпечку он не получал никогда. Конкуренция в Лондоне была бешеная, а тут буквально удача. Одна весьма зажиточная семья сделала этот огромный заказ буквально пару дней назад, сославшись на спешку и какие-то проблемы, вынудившие обратиться к нему, кинув тем самым спасительный круг его финансам. Единственная трудность оставалась только в доставке. По условиям договорённости ему пришлось везти всё это обилие сладостей и выпечки достаточно далеко за пределы города. На предложение явиться заранее на их кухню и приготовить всё сразу в доме он получил отказ, не терпящий никаких возражений. Пожилая женщина с безупречной осанкой и манерами не оставила ему никакой возможности оспорить это решение. Да и мог ли он отказаться, при условии что та платила вперёд, да и к тому же больше, чем того требовала ситуация? Остаток принимать она категорически отказалась, попросив учесть сумму сверху как дополнительную плату за неудобства. Конкуренция в городе была большая, и отказываться он не мог себе позволить. Хотя несколько раз задался вопросом, почему эта дама не обратилась в более популярное заведение. — Мистер Марстон? — кондитер вздрогнул от лёгкого испуга, резко обернувшись на звук скрипучего голоса. Перед ним, как будто из-под земли, вырос мелкий человечек странноватого вида. С одной стороны он напоминал карлика, но по-детски худое и нескладное тело как будто ему не походило, а грязная, серая простыня на нём была затаскана до дыр. — Да, это я. Чем то могу помочь? Странный человечек расплылся в довольной улыбке. — О-о-о. Вы наконец-то прибыли. Хозяйка говорила ждать вас в доме, но вы всё не появлялись и не появились, — обходя телегу, затараторил человечек. — Поэтому я решил выдвинуться вам навстречу. Мало ли что случилось... И как оказалось, я не ошибся. У вас, маглов, обычно всегда так. — Маглов? — хотел было уточнить мужчина, однако собеседник его не слушал. — Вики! Гринд! Арион! Надо срочно помочь нашему другу, а то мы чертовски опоздаем, и хозяйка будет нами недовольна. Придётся себя наказать, а мы этого не хотим, да и юная леди расстроиться. Давайте скорее. Откуда ни возьмись, на пустой до этого дороге показалось ещё несколько точно таких же тощих и странных людей. Да и можно было ли их назвать людьми? Маленькие, непропорциональные, с острыми неестественными ушами и необычными чертами лица. — Простите... я ведь правильно понимаю? Вы работаете в этом доме? — на него никто не обратил внимания. — Подождите, не трогайте ничего! Сперва я хотел бы поговорить с хозяйкой дома, чтобы точно... — Марстон начал закипать. — Да положите же вы все это на место! — Не стоит так повышать голос, мистер Марстон, — раздался за спиной уже знакомый ему голос пожилой леди. — Мои домов... работники... вполне могут всё разгрузить, чтобы вы могли как можно скорее отправиться обратно. Как и в прошлый раз, Оливия Селвин держалась безупречно, а одета была роскошно, но очень странно на его взгляд. Несколько раз он видел представительниц именитых и обеспеченных семей в Лондоне, и тут он мог сказать точно... они предпочитали немного другую моду. Как минимум моду, исключающую ношение мантии, даже просто наброшенную на плечи. — Уверена, что вы сделали всё по высшему разряду. Мистер Марстон прокашлялся, сняв с головы котелок, и поклонился. — Миссис Селвин. Рад вас снова видеть. Прошу прощения за мою возможную дерзость, но моя телега потерпела... некоторые... — Все неудобства уже улажены, — женщину будто вообще не интересовало, что там говорит человек напротив неё. Она будто откровенно скучала. — Можете не беспокоиться. Мои работники очень ловкие и быстрые. — Но... — кондитер немного усмехнулся и обернулся, чтобы получше объяснить суть своей проблемы. Хотя стоило ему бросить взгляд на телегу, и слова просто покинули его вместе с дыханием. Колёса, что ещё пару минут назад треснуло ровно пополам, оказалось целёхонькое. А странных человечков, как и содержимого телеги уже не было видно. — Ничего не понимаю... — Благодарю вас, мистер Марстон. Боюсь, вынуждена откланяться. Сегодня достаточно важный день и гости уже начали прибывать. Мне нужно уделить этому внимание. Можете возвращаться. Мужчина сначала хотел что-то сказать, но столкнувшись с холодными, выцветшими голубыми глазами, потерял любое желание к возражениям и лишь учтиво поклонился. Забравшись на повозку, он последний раз оглядел пространство за воротами, однако уже никого не было видно. Да и в принципе по всей дороге до двухэтажного дома. Праздник? Гости? Дом дышал спокойствием. Некоторое время рассматривая одинокий дом, мужчина всё же направил лошадей обратно, примечая над головой не пойми откуда взявшуюся сову. — Странный день... очень странный... так ещё и совы днём... видимо я перетрудился с этим заказом.

***

Сова громким уханьем оповестила о своём визите, бросив письмо на туалетный столик. Несколько склянок жалобно лязгнули, невольно натолкнув на мысль об ощутимом весе содержимого. Пеппер боковым зрением улавливает ровный красивый почерк. Он такой же сладкий, как и сама отправительница... даже читать не нужно, чтобы вычислить Поппи. Но сперва надо закончить с причёской. Она жутко опаздывала... Гости уже начали прибывать, а она всё ещё возилась с косой. За год её волосы прилично отросли и причёска, которую её научила делать Свитинг, была самой удобной. Получалось у неё, конечно, не так аккуратно как у подруги, но был в этой небрежности с выбивающимися прядями свой шарм. Раздался стук в дверь, и губы тронула улыбка. Уже по нетерпеливому стучанию она знала, кто её посетил. — Входи, Уильям! — дверь распахнулась, позволяя сквозняку продуть всю комнату. — Дражайшая сестрица! — брат не скрывал наигранной манерности, больше присущей маглам с их правилами этикета и чрезмерно строгого соблюдения границ приличия. — Наша горячо любимая леди Селвин сойдёт с ума, если вы в ближайшее время не спуститесь встречать с ней гостей. Я пришёл полюбопытствовать, что же стало причиной опоздания юной звезды Хогвартса. Уильям тихонько подошёл к окну осматривая лёгкую возню в парке. Леди Селвин старалась развлечь уже прибывших людей в ожидании внука и внучки. Благо таковых было ещё не так много, поэтому светская беседа, по-видимому, проходила на славу. — Вы? Какой ужас, Уильям... не надо так обращаться ко мне. А то складывается впечатление, будто мы чужие люди. И как видишь, я уже почти закончила. — Не могу скрыть своего разочарования, что ты стала жертвой собственных волос. Может, стоит снова их подстричь? Улыбка на лице Пеппер стала ещё шире. — И чтобы нашу дрожащую леди Селвин постиг удар? Вот вроде бы уже двадцать лет, а порой ведёшь себя, как вредный братец из моего детства. Сколько себя помнила, Пеппер всегда носила длинные волосы. Просто обычно, пока она коротала годы в доме, её причёсками занималась либо бабушка, либо домовые эльфы. А неожиданный и долгожданный всплеск магии в четырнадцатилетнем возрасте хоть и вызвал бурю положительных эмоций у всех, кто в тот момент был в доме, но также и опалил часть волос. Уже позже, спасая своё обгоревшее гнездо на голове, бабушка с тяжёлым сердцем дала домовым эльфам добро на короткую стрижку. — У маглов на этот счёт есть занятная теория. Ассоциативная регрессия называется. Согласно ей, мы с тобой всё ещё хорошие друзья и нам комфортно в обществе друг друга. Поэтому мы неосознанно возвращаемся к старой манере общения. — Только при наших гостях не вздумай об этом заводить разговор, а то отплюются, или, что хуже, отменят твою помолвку. Бабушка говорила, что Кэрроу повёрнуты на чистоте крови и непризнании всего, что связано с не магическим миром. — Говорит представительница семьи, которых, так или иначе, относят к поистине чистокровным. Но да... у Линетт часто проскальзывает что-то подобное в речах. Одна из непримиримых тем. Судя по рассказам брата, Линетт была неплохой девушкой. Весьма недурная и талантливая ведьма. Как и многие представительницы аристократических семей, Линнет покинула школу после сдачи СОВ, задержавшись на ещё один год обучения только, чтобы не разлучаться с Уильямом. Настоящая и со стороны вполне трогательная история любви. Пеппер могла только радоваться за брата и его избранницу. Как правило, бракосочетания таких семей, как Кэрроу, заключались далеко не по любви, а в угоду долга перед абсурдной теорией превосходства крови. Благо в их семье на это не давили, позволяя самим выбирать своё будущее. Только ей стоило закончить возиться с волосами, придав им более-менее подобающий вид, как в комнату влетела ещё одна сова, бросив на стол у окна очередной конверт. — Люкан Шумсби? — Уильям поднял на сестру немного удивлённый взгляд. — Дражайшая сестрица... — в голосе слышались нотки подозрения, любопытства и шкодливости, — неужто пошла по стопам брата и вступила в подпольный дуэльный клуб? — на лице Пеппер возникло нескрываемое удивление. Она ушам своим не поверила, её брат знал о клубе и ничего ей об этом не поведал. — О-хо-хо. Не делай такое лицо. Это же подпольный клуб. Как я могу разглагольствовать о нём даже с тобой? — палец несколько раз постучал по имени отправителя. — Я был в приятельских отношениях с его старшим братом. Тебе разве не казалось странным, что такой малец, как Люкан, является держателем клуба? Девушка аккуратно забрала конверт, решив прочесть его сейчас. — Хочешь сказать, что тут сработала некая наследственная преемственность? — Ну, по сути это я и сказал. Его брат выпустился прямо аккурат перед твоим прибытием. Не будь бабушка столь категорична в твоём образовании, может и ты познакомилась бы с ним, — пожав плечами и разведя руки в стороны, Уильям даже не пытался скрыть своего буквально детского интереса. — Так всё же... ты участница клуба «Скрещённые палочки». Ну и кто чемпион в этом году? Дай угадаю, были там одни близняшки со Слизерина... мальчик с девочкой. Ты ведь скорее всего учишься вместе с ними. Очень многообещающая парочка детишек. Сердце болезненно сжалось. А крупица лёгкого испуга не утаилась от глаз горячо любимого брата. Она ничего не знала о том, что твориться с близнецами сейчас. Да и не была уверена, может ли даже интересоваться этим. Анна хоть и не скрывала своей симпатии к Селвин, но совесть постоянно вопила о косвенной причастности к трагедии под конец зимы. Ей надо было быть более строгой, решительной и непреклонной к одержимости Себастьяна. Может и удалось бы уберечь друга от фатальной ошибки. Старательно отводя взгляд, она притворилась, что всецело поглощена письмом. Хотя ничего такого особо интересного в нём не было. — Да... Близнецы Сэллоу, — Пеппер немного замялась. — Я... учусь вместе с Себастьяном. Анна, к сожалению, болеет и не может продолжать учёбу. Себастьян же финальные бои один на один пропустил и выбыл из соревнования. — Анна заболела? Я что-то такое слышал, конечно, но не думал, что всё настолько серьёзно. Жаль... многообещающая парочка. А кто же чемпион? — Он сейчас сидит перед тобой. — Да Мерлинова борода... — в такие моменты брат напоминал кокетливую сплетницу, — ты просто обязана мне рассказать все в подробностях. Только наверно уже после мероприятия. Чувствую я, вспоминают нас с тобой с праведным гневом. Так что, милая сестрица, — Уильям галантно предложил сестре своё плечо, — не позволите ли впервые сопроводить вас на наискучнейший приём в честь моего обручения? И всё же, может, передумаете и разрешите устроить параллельно смотрины? Сегодня нас посетят многие хорошие дома. — Я боюсь, моё желание умереть старой девой сильнее амбициозной надежды удачно выскочить замуж. — Ох... точно ли вы слизеринка, душа моя? — Не паясничай... — Ну... порой, сходство твоего характера с бабушкиным меня пугает. Приём действительно был скучным, и если бы виновником торжества не был Уильям, то Пеппер бы с удовольствием отказалась от участия или покинула гостей. Этим вечером буквально каждый стремился познакомиться с ней. Конечно, её невероятное пробуждение магии не осталось без следа. Представительница уважаемого рода, не бедствующая семья, невероятные успехи в обучении, да и вдобавок ещё и засветилась в громкой истории. Всем вдруг стало до неё огромное дело и недюжинный интерес. Правда, саму Селвин от большинства гостей с их допросами просто мутило. Несмотря на то, что приём начался уже пару часов назад, люди всё прибывали и прибывали. Кто-то пользовался летучим порохом, кто-то помпезно прилетал в каретах под дезиллюминационным заклинанием, но большинство гостей предпочитало просто аппарировать прямо к входным воротам. Домовым эльфам даже пришлось на этот вечер расширить скрывающие чары за пределы дома. Хоть они и находились в относительной дали от обычных людей, всё же осторожность не помешает. — Улыбайся чаще, мой птенчик, — строгость голоса леди Оливии компенсировал нежный жест, которым она убрала прядь выбившихся розовых волос обратно в причёску внучки. — Гости могут тебя неправильно понять. Пеппер постаралась не закатить глаза. Мысль о том, что она должна была присутствовать на таких приёмах, вгоняла в тоску. Но в любом случае это было явно лучше, чем вероятный приём брать с маглом. Дело было не в «расовом» предрассудке. Скорее всего, ей бы пришлось соблюдать их этикет, строгость которого казалось до ужаса абсурдной. Увидь маглы, как себя ведут даже обыкновенные магические школьники, пришли бы в ужас. Не говоря уже о простом общении между сверстниками. — Я бы предпочла сильно заранее собираться в Хогвартс, чем представляться всем этим людям. У самих фальшивые улыбки до ушей. Только что, Пеппер вместе с Оливией закончили светскую беседу с Малфоями. И пока леди Селвин мило щебетала с супругами, девушка думала о двойных стандартах в этом семействе. В конце концов, именно своим «деловым» связям с маглами они были обязаны своим весьма немаленьким состоянием. Наверно, это была одна из самых богатых семей, которых она знала. — Фальшивые, не фальшивые, но связи налаживаться нужно. Если бы не большинство знакомств с подобных мероприятий, мне бы не удалось добиться от Министерства принятия тебя в школу. Хотя я всё ещё считаю, что прекрасно мы бы справились и с домашним обучением. — Я не против хороших связей, — девушка устало вздохнула, однако договорить ей не удалось. — Оливия... — защебетала очередная гостья, — я так рада вас видеть, — белокурая женщина принялась обниматься с леди Селвин. — Я так понимаю, это прелестное создание и есть твоя внучка. Дорогая... мы так рады, что твой недуг отпустил тебя. Способности метаморфомага тоже вернулись? В который раз за сегодня она слышала это вопрос, не счесть. Рука невольно дёрнулась к розовым волосам, и на ум сразу пришли воспоминания из детства. Когда она, будучи ещё совсем маленькой, вместе с братом решала, какое сегодня представление устроят для родителей. Однако было в этой женщине что-то смутно знакомое. Эта форма глаз, волосы... некоторые черты лица. — Нет, отнюдь. Думаю, они уже и не вернутся, но дискомфорта мне это не доставляет, — Пеппер продолжала всматриваться в лицо незнакомки. — Простите... как могу к вам обращаться? — Ох... где мои манеры! Прошу прощения... С моим сыном ты уже знакома, а вот со мной... — Пеппер легонько усмехнулась, сохраняя лёгкую улыбку, и в догадке прикрыла глаза. Могла бы и сама догадаться. — Элладора Гонт. Оминис сейчас подойдёт, а то, как я погляжу, твоих сверстников сегодня почти и нет. Оливия, дорогая, могу ли я украсть вас на пару слов? Учтиво откланявшись друг другу, Пеппер подошла к чайному столику. Духота убивала... платье и так было закрытым и плотным, а мантия сверху добавляла эффекта парилки. Надо бы её скинуть куда-нибудь. От этого постоянно хотелось пить. Холодный чай сейчас был очень даже кстати. Но чем больше жидкости она потребляла, тем больше потела, что было сейчас непозволительно. — Мы с тобой первый раз пересекаемся в подобном месте, — знакомый, спокойный поставленный голос Оминиса всегда действовал умиротворяюще. — Рад приветствовать тебя. Пеп... — ей казалось, что она не слышала это сокращение уже целую вечность. Хотя последний раз её так окликнули всего лишь чуть больше двух недель назад. — Пеп... — послышался в сознании тихий шёпот, вызывая табун мурашек. — Какие вольности на людях, — она смогла лишь только усмехнуться. — Но я тоже рада тебя видеть. Пару минут назад пересеклась с твоей матушкой. Сейчас они что-то обсуждают подальше от всеобщих ушей, — рука автоматически указала в сторону матери и бабушки. Посмотрев на друга, она отметила, что Оминис стал выше на голову, хотя худоба в нем всё ещё проглядывалась. — Видимо рядом с тобой в Хогвартсе я буду чувствовать себя полуросликом. Тело буквально было уже не юношеским, но ещё не мужским, как в принципе и лицо. Да и в целом Гонт как будто стал серьёзнее. Красный огонёк на его палочке замигал чаще. Как-то Себастьян говорил ей, что именно таким образом их друг ориентируется в пространстве. Ей все ещё до жути было интересно, как это работало. — Не желаешь прогуляться по парку? — Оминис обходительно предложил ей свою руку. — С удовольствием, — под пристальными и заинтересованными взглядами гостей они прогулочным шагом направились в ту часть сада, где людей было значительно меньше. Всё же они оба предпочитали места меньшего скопления народу. — Несмотря на то, что весь вечер должен быть посвящён моему брату и его благоверной, похоже, половина женщин будет обсуждать нашу с тобой прогулку. — Тебя это удивляет? — одна бровь на бледном лице вопросительно изогнулась. — Ты новая кровь, которой они могут поперемывать косточки. К тому же из чистокровного рода. Слишком часто за свою недолгую жизнь она становилась поводом для перешёптывания. Сначала это была способность метаморфа, из-за которой семье пришлось перебраться в более тихое место из Лондона. Затем гибель родителей, пропажа магического дара, потом невероятное пробуждение магии и вишенка на торте — весь прошлый год, закончившийся буквально взрывом новостей и слухов. — Не так уж много нужно, чтобы в глазах общественности считаться чистокровной. Где-то три или четыре поколения — и ты уже элита. Бабушка никогда лестно не отзывалась обо всей этой теории чистокровности. И юная Селвин полностью разделяла её скепсис. Всё это казалось ей глупым и несущественным. — Видимо, ты не слышала последние новости, — его голова немного наклонилась в сторону. — Сплетни меня не особо интересуют, — в последнее время волшебное сообщество гудело об этом вопросе как-то слишком усилено. — Увы, это не сплетни, — вздох со стороны друга был полон некой грусти. — Есть несколько родов, которые очень недовольны, что их ровняют с такими семьями. Конкретно мой отец, один из них. Ну, вот он и ещё несколько представителей именитых семейств готовят справочник, как они выразились — «поистине чистокровных семей». И твоя фамилия уже фигурирует в этом списке. А значит ты вполне себе лакомый кусочек для замужества. Не удивлюсь, если в ближайшее время тебя засыпят предложениями. Всё это было смешно, от чего Селвин и не сдержала презрительного смеха. Но одновременно и грустно. Утренняя шутка брата о смотринах начинала иметь уже двойное дно, а значит, провести спокойно учебный год ей не удастся. — По какому же принципу происходит отбор? Врага надо знать в лицо, а значит иметь представление, откуда ей стоит ожидать повышенного внимания. — Твои предположения? Догадки напрашивались сами собой. Не секрет, каких взглядов придерживались Гонты. И пусть семейство и считалось одним из самых радикальных в этом плане, это уже давало представление о том, кто составляет этот «справочник». Как минимум, потенциальные авторы — это Яксли, Роули, Гонты и Нотты. — В первую очередь близкое родство с тем, кто затеял этот список. Желательно в нескольких поколениях. Им же надо доказать свою уникальность в первую очередь. А значит и семьи, с кем они в родстве, тоже должны быть «безупречными», — рука сама собой метнулась вверх, и в задумчивости Пеппер прикусила свой собственный ноготь на большом пальце. Она часто так делала, когда требовалось даже совсем немного пошевелить мозгами. Вредная привычка, с которой и леди Оливия, и мать пытались бороться очень долго. — Получается, по сути, они составляют себе список семей, с которыми также могут вступать в родство. — А поскольку твой брат уже обручён, да ещё и с девушкой, фамилия которой тоже фигурирует там, остаёшься ещё и ты. Прибавь весь свой послужной список прошлого года и вся картинка у тебя сложится. Селвин затормозила, потерев свою переносицу. Все это больше смахивало на бред сивой кобылы. Попытка добавить себе флёр какой-то исключительности и возвысить себя ещё больше над другими. А самое печальное было в том, что большинство из присутствующих гостей, если не все, так или иначе разделяли эти взгляды. Теория превосходства одних над другими... последнее время это словно болезнь начинала охватывать весь мир. Даже страшно было представить, к чему это может привести. Интерес вызывало и то, кто на кого больше повлиял. Принятие Статута о секретности вдохнуло новую жизнь в соблюдении чистоты крови, или же это все тлетворное влияние со стороны маглов. Как ни крути, а общего у этих двух непримиримых фракций намного больше, чем различий. — Оминис... а ты, оказывается, тот ещё сплетник, — попытка разбавить гнетущую тишину шуткой оказалась более удачной, чем провальной. По крайней мере, оба усмехнулись. Они с Оминисом стали намного ближе после событий в катакомбах. Но их отношения можно было назвать сугубо дружескими. Оба хорошо понимали друг друга во многих вопросах. — Ну, раз уж мы сплетничаем. Позволь и мне задать тебе вопрос... — Я тебя внимательно слушаю, — вернув руку на место, они развернулись и пошли в обратном направлении. — Ты общалась с Себастьяном последние месяцы? — по телу пробежалась лёгкая дрожь. Предательский румянец выскочил на лицо, опаляя жаром. Оминис попытался хоть как-то погасить её волнение. Его холодная ладонь легко накрыла руку девушки. Со стороны сцена выглядела однозначно. И как назло, именно в этот момент зелёные глаза Пеппер пересеклись с выцветшими, но заинтересованными происходящим голубыми глазами её бабушки где-то в другом конце сада. Вкупе со всем обсуждаемым несколькими минутами ранее это было очень некстати. Ну, как и в принципе, их прогулка вдали от основного состава гостей. Но с этим разбираться она будет позже. — Можно сказать, что нет. Откровенная ложь. Попытка выстроить некую защиту. Она была не готова разговаривать о Себастьяне. — Вы виделись с ним буквально пару недель назад. Уже после окончания обучения, — Гонт знает куда бить. Пеппер чуть не споткнулась. — Откуда ты... — От тебя. Только что, — оба остановились, когда её глаза метнулись к лицу Гонта. Простая догадка превратилась в обыкновенную ловушку, чтобы просто подтвердить собственные мысли. — Я не прекращал держать с ним связь, насколько это возможно. Где-то пару недель назад он был очень сильно обеспокоен твоим состоянием, но так ничего конкретного мне и не смог поведать. Кроме каких-то сумбурных и очень настораживающих деталей. Вот я и понял, что ты была у него, видимо, спустя несколько дней после окончания обучения. Сокрушается, что не получил ответа ни на одно своё письмо, а ты, насколько я понимаю, отвечать на его послания не намерена. Пеппер шумно сглотнула, прикрывая глаза. Она так надеялась, что об этом визите никто не узнает. Тогда она позволила себе лишнего, не осознавая полностью свои действия, а потом просто сбежала. — Оминис... — хотелось скрыться, спрятаться в каком-нибудь укромном уголке. — Я бы не хотела говорить о Себастьяне. — Ты можешь в этом плане мне не объяснять, — перебивая подругу, Оминис лишь сильнее сжал её руку. — Я слеп физически, но прекрасно всё «видел» и слышал в течение прошлого года. Они проходят мимо нескольких скоплений людей, ведущих светскую беседу, прежде чем нашли место, где могли остановиться. Так, по мнению Селвин, они находятся вместе с людьми, привлекая меньше заинтересованных глаз и не представляясь всем уединившейся парочкой. Тишина, повисшая между ними, ей казалось темной, давящей... а любопытство выгрызало изнутри. — И что же ты можешь сейчас сказать? — слова дались ей с трудом, застревая где-то в горле. Свой собственный голос показался ей незнакомым. А со стороны Гонта послышался усталый вздох. — О чём? — молчание с её стороны даёт исчерпывающий ответ. Какое-то время он не произносит ни слова, как будто обдумывая, что сказать, и отвечать ли вообще. — Вы двое... — Оминис не спешил, — кажется, всё ещё влюблены. У неё пересохло в горле. — Трепетно, — зубы больно вонзились в нижнюю губу. — Поистине глубоко, — он словно нарочно делал между словами паузы. — Но... пятнадцать, шестнадцать, семнадцать лет, на мой взгляд, самое неудобное время для того, чтобы влюбиться, — его слова были полны сочувствием. — Я думаю, ты понимаешь, о чём я. Сердце как-то слишком потяжелело от воспоминания. Все их разговоры, встречи, нарушение правил и ссоры, которые под конец становились всё более ожесточёнными и колкими на слова. Была ли в этом виновата усиливающаяся болезнь Анны, книга Салазара, увлечение темной магией или всё вместе, неизвестно. А может быть, он всегда был таким, и она просто не заметила этого за розовыми очками влюблённости. Или в ней самой было что-то не так. — Ничего от тебя-то и не скроешь, — от нахлынувших воспоминаний у неё даже закружилась голова. — Порой мне кажется, что я обзавелась ещё одним старшим братом. А иногда и мамой, — пара глубоких вдохов успокоило взбесившееся сердце. — Но если не Себастьян, то что тебя сейчас интересует? — Мы же друзья... и обещали всё рассказывать друг другу. Но о том, в какую ты заварушку попала перед визитом, к нему ты умолчала — чувство лёгкой вины расползалось внутри грудной клетки. — То, что он поведал мне, весьма обеспокоило, а ещё и твои письма несколькими днями ранее... Поэтому я и интересуюсь. Тянуть больше не имеет смысла. Она и так потеряла непростительно много времени. Необходимая часть знания у неё есть, но также она будет действовать не одна и под чутким присмотром и руководством. Испытания на «лягушка» уже пройдены, осталось дело за малым. — Ну, тогда думаю, можно закончить со светскими беседами и перейти сразу к делу. Лицо Гонта приобрело явно недовольные черты. Со стороны ему показалось, что подруга пытается сменить тему. — Может, всё-таки, поведаешь мне, что произошло пару недель назад? — Я охотно расскажу тебе всё, что есть сейчас у меня на руках. Но для начала, — Пеппер повернулась всем телом к нему. — Ты ведь поддерживаешь связь с Анной? В ожидании ответа губы Селвин сами собой сложились в тонкую линию. Сердце, кажется, пропустило удар. Или просто мир как будто замедлился вокруг. Ожидание ответа ей показались вечностью. — Я надеюсь, ты не для Себастьяна интересуешься этим вопросом? — голос сочился нескрываемой осторожностью. Она прекрасно понимала причины, видела в доме Сэллоу последнее письмо от Анны. Страх, что девушка отвергнет саму идею на корню, беспокоила больше всего. Никто не мог её винить в этом. — Мне нужно связаться с ней.