Дорога во Тьму. Дорога к Свету.

      Чем ближе они подъезжали к вулкану, тем мрачнее становилось вокруг. Зловещее имя Мордор — Тёмная Земля или Земля Тени было дано этому краю не просто так, однако даже оно не отражало того запустения, что царило на его просторах. Извержение, приведшее к появлению Мордора в его нынешнем виде, не могло не отразиться на ландшафте. Земля под копытами коней была покрыта золой и пеплом, да и окаменевшие потоки лавы не добавляли ей красоты. Жерло Ородруина, встававшее впереди чёрным конусом, извергало непрерывный поток дыма. Пепел земных недр отравлял воздух и, оседая на землю чёрными хлопьями, убивал любую растительность, цеплявшуюся за жизнь в суровой пустыне. Сюда — на Плато Ужасов не отваживались заходить даже орки.       Только владыки Тёмной Земли не устрашились его безжизненной запустением. На двух конях — чёрном и белом, они устремились в самое сердце Горгорота. По широкой дороге, начинавшейся у западных врат недостроенной пока крепости. Проходя через длинный, железный мост над глубокой огненной пропастью, она тянулась через всё плато — прямиком к подножью Ородруина. Кое-где её чёрные плиты были устланы пеплом и обломками камней. Вулканические выбросы, сопровождавшие каждое извержение Роковой Горы, то и дело загромождали и повреждали её, но трудолюбивые орки Халбранда каждый раз расчищали восстанавливали путь для господина. Благодаря этой трогательной заботе парочка добралась до цели, оказавшись в тени огнедышащего жерла.       Ородруин впечатлял. Даже Галадриэль, вдоль и поперек исходившая Средиземье в поисках Саурона и повидавшая на своём веку немало чудес, оказалась заворожена его гнетущей и мрачной мощью. Его исполинский конус уходил за облака, наполняя их огнём. Небо в этой части Мордора то и дело озаряли вспышки молний, едва различимых в багровом зареве. Раскаты грома сливались с неумолкающим рокотом земных недр. Тяжёлым и низким настолько, что эльфийка не столько слышала его, сколько ощущала костями. Твердь под её ногами мелко дрожала, а из трещин спонтанно возникавших то здесь, то там, вырывались струи раскалённого пара.       Таков был Ородруин. Гора-Алого-Пламени. Или Амон Амарт — Роковая Гора, как назвали её бежавшие из Южных Земель крестьяне. Величайший вулкан Средиземья, огненное сердце Мордора, в недрах которого Саурон планировал выковать своё Кольцо.       От его подножья вверх поднималась мощёная тропа, огибавшая склон. Спешившись, двое ступили на неё и начали трудный подъём. Дышать было нелегко — воздух горчил на губах. Пепел забивался в ноздри, а глаза слезились из-за вездесущей вулканической пыли. К тому же тропа шла вверх под сильным уклоном. Галадриэль выбилась из сил, пока достигла входа в Саммат Наур — Огненные Чертоги. Обрамлённый высокой, стрельчатой аркой разлом в теле горы, источал красный свет и нестерпимый жар.       Ородруин приветствовал господина своего Саурона, и тот с готовностью прошёл сквозь разлом. Галадриэль же заколебалась и вместо того, чтобы последовать за супругом, замерла на темном пороге Саммат Наура, бросив прощальный взгляд на Мордор. Зачем, казалось бы? После того, как извержение превратило Южные Земли в бесплодную и выжженную пустыню, в этом неприветливом и мрачном месте не осталось ничего, заслуживавшего внимания. Кроме орков, конечно, чьи факельные шествия пересекали чёрно-серые пустоши огненными ручьями, и собственно самой Роковой Горы, в недра которой и лежал её дальнейший путь. Больше ничего.       Так сказал бы любой эльф, окажись таковой на её месте, но Галадриэль, носившая на среднем пальце Кольцом Нэнья, смотрела гораздо глубже. Она бывала здесь до того, как Адар с его орками пробудили вулкан. Она помнила Тёмный Край живым и цветущим, а сейчас — благодаря силе прови́дения — узрела сколь прекрасным он может стать в будущем. Эльфийка смотрела на залитое остывшей лавой, каменистое плато и видела, как вокруг него вырастают города с тонкими башнями до небес и тенистыми парками.       Возможность такого будущего ещё сохранялась, несмотря на настоящее и прошлое Мордора. Саурон поведал супруге историю этой земли, объяснив что Тень лежала на нём чуть ли не с самого начала. Узнав о древнем эльфийском городе у побережья Нурнена, Моргот пришёл в дикую ярость, посчитав его вызовом своему могуществу. Он решил во что бы то ни стало стереть все следы его существования и осквернить клочок суши, населённый Перворождёнными. Превратить его в плацдарм для наступления на Восток.       Будучи любителем отгораживать свои владения от чужих взглядов, именно Враг поднял над землёй гигантские горы, образовавшие, впоследствии, северную, западную и южную границы Мордора. Изначально данная территория предназначалась для развития его дальнейших планов по захвату Арды, но они так и не были реализованы до конца. Морготу банально не хватило времени и его задумку пришлось заканчивать уже Саурону. Во время Войны Гнева, положившей конец тирании Чёрного Врага, Мордор стал своего рода убежище с возможностью отступления, так как с востока путь в Мордор оставался открыт. Здесь уцелевшие орки собрались, накапливая силы, пока их господин мотался по Средиземью в обличье Халбранда, оставляя в местах старых укрывищ тайный знак, указывающий на местоположение нового. Но даже пропитавшись тьмой и злыми помыслами, эти земли помнили голоса эльфов, что пели на берегах Нурнена на заре времён. Они всё ещё могли стать… нет, не такими как прежде, но не менее прекрасными. Здесь орки могли найти исцеление от поразившей их порчи, став не угрозой Средиземью, а одним из его народов.       Если они сделают всё правильно. Очнувшись от видения, Галадриэль обратила взор в огненные глубины Саммат Наура, чётко понимая что по ту сторону арки их ждёт новая глава или… развязка. Их история наконец-то подошла к завершению — Галадриэль поняла это, ещё когда они поднимались по ступеням лестницы, вырубленной в склоне вулкана, но осознала только сейчас. Все решения и выборы, которые она сделала по пути от Эрегиона и Мордора в конце концов привели её сюда — к Огненному Чертогу.       Сегодня ей предстояло выяснить — правильными ли они были? И если нет — не допустить восхождения на трон тирана. Ради любви дочь Финарфина готова была закрывать глаза на злодейства Саурона в прошлом и даже позволять балансировать на границе Света и Тьмы в настоящем, но… всё это она делала ради светлого будущего. И она планировала защитить его — любой ценой…       Сгибаясь под тяжестью лежащего на её плечах долга Галадриэль переступила порог Огненных Чертогов, переоборудованных в кузницу величайшей мощи. Лучшую в Средиземье, наверное, и уж точно превосходящую амбициозное творение Кэлебримбора. Свет Кольца окутал эльфийку защитной водяной аурой, однако он был бледен и холоден на фоне всепоглощающей силы подземного пламени. Багровый огонь вспыхивал, озаряя высокие, чёрные своды. Освещая длинную как кишка, пещеру, уходящую в тело горы.       Саурон стоял у края провала, из которого, то вздымаясь то опадая, рвались языки пламени. В руках у него был кузнечный молот, которым мужчина бил по наковальне, представлявшей собой каменное основание пещеры. Каждый удар рождал золотые искры, разлетавшиеся во все стороны, а земные недра отвечали нарастающим рокотом. Бывший ученик Аулэ — опытный кузнец — он использовал огонь вулкана и свою магию, чтобы создать величайшее из Колец, исцелив раны Средиземья и остановив его Угасание.       Время словно остановило свой ход, пока мужчина стучал молотом по наковальне. Удр. Звон отдающийся дрожью в земле, разлёт искр и вспышка подземного пламени. Эта последовательность действий повторялась снова и снова — раз за разом, пока эльфийка стояла в стороне, наблюдая за работой возлюбленного. Тело Халбранда действовало с механической точностью, идеально выверяя силу каждого удара. Ни один человек, гном, или даже эльф-нолдо не смог бы выполнить эту работу настолько безукоризненно. Против воли Галадриэль даже залюбовалась работай мышц полуголого тела, прикрытого только кузнечным фартуком. Провокатор.       В какой-то момент ей начало казаться, что в этот раз им повезёт и всё пройдёт как надо, но видимо у Судьбы были другие планы. Тьма, так до конца и не покинувшая сауронова сердца пробудилась. Его стройная фигура черневшая на фоне багрового зарева, заколебалась, искажаясь. Эльфийка пыталась заставить себя поверить, что это всё из-за движения и всполохов огня, но понимание сути вещей, от природы присущее всем Перворождённым, подсказало, что это не так. Судьба Средиземья повисла на волоске.       Понимая, что не может позволить ему творить в ненависти, концентрируясь на подчинении и подавлении, Галадриэль сделала шаг навстречу возлюбленному… и сразу же была остановлена вспышкой пламени. Ревущие языки пламени взметнулись к потолку, преградив ей путь. Ородруин отреагировал на желание хозяина, не подпуская к нему ту единственную, кто могла его спасти.       — Значит вот какова цена твоего слова, Халбранд! — воскликнула эльфийка, вложив в последнее слово все чувства — неверие, боль предательства, обиду обманутой женщины и ледяной гнев девы нолдо — что переполняли её сейчас. Несмотря на весь путь, который они прошли, несмотря на все поблажки и компромиссы, он всё-таки предал её. Между её любовью и властью он выбрал власть, решив править Средиземье единолично. Как тиран. Как Моргот, от службы которому он отрёкся лишь на словах. — Предатель!       Теперь стало очевидно, что все его слова о стремлении к раскаянию были ложью. Он не желал спасения. Равно как не видел её равной себе. Ему нужен был целый мир, подвластный лишь его воле. Тьма владела его душой, а в сердце горело неугасимое пламя желание поработить души других. Ей же была отведена роль одной из его марионеток, играющей роль Королевы. Как она и думала!       — Галадриэль… — голос мужчины был едва слышен за мерным рокотом Роковой Горы. Произошла ещё одна вспышка, огонь глубин рванулся наружу заставив Тень отступить. На мгновение эльфийка вновь увидела в чёрной фигуре Халбранда. Он выглядел уставшим. Изнурённым даже. Плечи согнулись словно под тяжестью невыносимой ноши, рыжеватые волосы были сырыми от пота. Осунувшееся лицо покрылось копотью. Он стоял перед ней в кузнечном фартуке, надетом на голое тело, а его руке сиял некий предмет, состоящий из живого огня. Маленький и круглый, он идеально поместился бы на его пальцы. Это и было Кольцо Власти. Ещё не завершённое. И не осквернённое. Она успела вмешаться, прежде чем это произошло и похоронило все надежды Средиземья.       Затем Тень вернулась, окутав кузнеца словно плащом, но не слившись с ним. На лице мужчины отразилась мучительная борьба. Он как будто боролся с чем-то, что раньше было внутри него, а теперь вышло наружу. В этом месте силы Зло Саурона воплотилось физически, взяв его под контроль. Он совершал все движения под контролем Тени, тащившей его… нет тащившей всех их во Тьму.       Взглянув на эту призрачную фигуру за спиной возлюбленного, Галадриэль поняла — вон тот, Саурон, с которым она должна бороться и которого обязана победить. Это было больше чем просто отражение зла любимого ею мужчины, это был прощальный подарок Моргота своему верному слуге. Тень, которую он отбросил на душу Саурона. Печать на его сердце, исподволь толкавшую его ко Злу. И она не должна была подпустить эту Тень к Кольцу, которое та пыталась испортить, как портила всё, с чем соприкасалась.       Я не позволю тебе, — мысль эльфийки вонзилась в тёмную фигуру, словно клинок, заставив заколебаться. Галадриэль подняла Кольцо, намереваясь развеять присутствие Извечного Врага, но в последний момент ощутила хватку мокрых пальцев на запястья.       Ты думаешь я позволю тебе? — зашипела над ухом её собственная Тень. Её отражение, с посиневшим лицом утопленницы. — Думала избавилась от меня? Это невозможно. Я — часть тебя. До Конца Времён. И ты уступишь мне сегодня. Прямо здесь. Сейчас!       Незримые пальцы коснулись висков, обдавая холодом мёртвого болота. Наполняя её разум видением ужасающего будущего. Если раньше Галадриэль думала, что под властью Кольца Средиземье просто окажется разорено. Что Саурон поставит орков над всеми народами, позволив им безнаказанно бесчинствовать в городах и сёлах, отбирая имущество, сжигая амбары и угоняя дев в рабство. Что мир превратится в некое подобие Мордора с жесточайшей дисциплиной и безрадостным существованием в вечном служении. Но нет! Теперь ей стало ясно, что реальность хуже любых, даже самых мрачных её кошмаров. Тень чётко показала это.       С Тёмным Властелином, носящим на своём пальце Кольцо Власти, никому в мире не будет покоя. Ни эльфу, ни человеку, ни гному. Ни простолюдин ни король не смогут жить как прежде, ибо любое повеление, отданное Сауроном, станет законом, который будет исполняться незамедлительно. И ни расстояние, ни стены каменных крепостей не защитят от этого. От силы Кольца нельзя будет укрыться. Она растечётся по Средиземью волнами, подавляя свободную волю. Все живые существа станут рабами Кольца, которое будет уродовать их души. Превращать их в слуг Тёмных Сил, низости и подлости которых позавидуют даже нечистые орки.       В душах же тех, кто отвергнет волю Тёмного Властелина, останутся зиять такие раны, что этим несчастным не будет покоя ни днем, ни ночью. И ни помощь близких, ни эльфийская магия не смогут облегчить страдания несчастных. Только смерть избавит от мук Служения, которое теперь будет начинаться с самого детства. Каждый ребенок, ещё даже не начав ходить и разговаривать, будет попадать под власть Кольца, и все попытки матерей, сбежать в месте с младенцами, не укроют тех от чёрных помыслов Саурона.       Для его рабов, владычество Тёмного Властелина будет означать муку. Жизнь, в том виде, в котором знала её эльфийка, закончится. Улицы городов опустеют, пашни зарастут сорняками. Люди — как наиболее уязвимые перед тёмной силой создания — толпами отправятся в Мордор — на зов владыки, нуждающегося в солдатах, слугах и Вестниках Тьмы, несущих знамёна Зла в самые дальние уголки Средиземья. И только крысы и вороны будут хозяйничать в покинутых ими домах. Гномы станут добывать для Саурона сокровища, наполняя казну Тёмной Страны бесконечным потоком золота и драгоценных камней. Даже эльфы, в конце концов, забудут о своей тяге к Свету, и предадутся Тьме, исполняя волю Единого Кольца и того, кто был и будет источником этой воли.       Саурон же, собрав несметное количество сил, обратиться огромным Огненным Оком, и, вознесясь на вершину самой высокой башни Чёрного За́мка, будет наблюдать за всем ясным, ужасающим взором. Неустанный, недремлющий, вечный повелитель земли.       А мы будем подле него — прошипела Тень, возвращая Галадриэль к реальности, становящейся прологом грядущего ужаса.       В новом виде́нии ей пришлось взглянуть на свою тёмную половину в короне и сверкающей мании. Она выступала в роль правой руки Тёмного Властелина и его заместительницы. Она изрекала его волю и следила за её исполнением, командуя легионами орков.       Всё правильно, ведь мы обе знаем, в чьих душах больше всего Тьмы. Эльфы, испокон веков стремились повелевать другими народами, — хохотнула Тень, в очередной раз напоминая её о её сходстве с бывшим Врагом, из-за которого всё это и началось.       Чтобы тебя, Халбранд, — выругалась про себя Галадриэль, тщетно извиваясь в захвате тёмного отражения. — Это всё из-за тебя.       Кто бы говорил, эльф, — сила Саурона пришла словно поток, освободив эльфийку от пробуждённой Кольцом сущности. Даже находясь в состоянии марионетки он каким-то образом нашёл силы помочь ей. Видимо его любовь к ней всё-таки была настоящей.       Тень Саурона рванулся на помощь её собственной, но Галадриэль остановила её, создав щит из света и оттеснив. Несмотря на разницу в силе остановить её оказалось в разы проще чем справиться с собственным альтер-эго. Ситуация снова заколебалась в шатком подобии равновесия. Он сдерживал её от падения во мрак, а она его. В душе каждого из них крылась частица Моргота, стремящаяся вырваться на свободу и начать управлять их действиями. Стоило только ослабить волю, и тогда всё… конец. Искажение.       Даже сейчас, несмотря на более чем очевидную победу их Тени никуда не делись. Они отказывались отступать. Куда там! Они продолжали кружить рядом, нашёптывая и развращая обещаниями бесконечной силы и власти. И вот глядя на то, как их отражения тянутся друг к другу, ища поддержки и силы в той связи, что выстроилась между ними за эти годы, Галадриэль наконец поняла — зачем было всё это? Их встреча на плоту посреди Разделяющего Моря, путь от Нуменора до Мордора и обратно через Эрегион. К чему была любовь, что возникла меж ними и выдержала все испытания не смотря ни на что. Даже рождение их дочери, прекрасной Кэлебриан служило одной цели — подсказать ей. Дать понять, что они с Сауроном должны доверить друг другу нечто большее, чем свои сердца. Они должны доверить друг другу свои Тени, и держать те в заключении до самого Конца Мира! Только так можно было обуздать Тьму. Любой из них мог пасть, поддавшись соблазну абсолютной власти, но ни один не позволил бы пасть другому. Потому что любил. В этом было их идеальное равновесие. Безупречный баланс сил, рождённый из внутренних противоречий и чувств.       Осознав всё это Галадриэль взглянула в глаза Халбранда, вложив мысли в короткое прикосновение речи осанвэ. Он понял. Быстрее, чем она рассчитывала или даже могла надеяться. Но заколебался, всё ещё сомневаясь в себе. Боясь причинить ей вред.       Ты уверена? — спрашивал его взгляд, в котором не было ни намёка на властность или тяжкое желание владеть ею как вещью.       Уверена, — кивнула эльфийка, глядя как Тень её любимого бьётся в коконе из звёздного света, силясь прорваться наружу. — Не ты бросил Тень на мою светлую душу. Я сама сделала это, когда внимала лжи Моргота в Валиноре. Когда позволила Феанору втянуть себя в поход против воли Валар. Когда начала думать, что я чище и умнее всех остальных и точно знаю, что делать. Моё сердце темно от ошибок, который я совершила на этом долгом пути, и тебе предстоит спасти меня, Халбранд… как я спасаю тебя сейчас!       Использовав силу Кольца Галадриэль отогнала Тень Саурона, на время вытеснив ту в Незримый Мир. Ненадолго, а лишь до следующего морального выбора, когда зло снова поднимет голову, пытаясь сбить с пути. Это деяние потребовало почти всех её сил и эльфийка едва не повалилась на пол пещеры. Колени задрожали и чтобы справиться с ними ей пришлось согнуться чуть ли не пополам, опираясь о них ладонями. Вдыхая задымлённый воздух в попытке насытить лёгкие кислородом и за счёт этого не потерять сознание, блондинка ощутила, как светлеет у неё на душе. Халбранд сделал то же самое с её Тенью, при чём безо всякого Кольца.       — Кольцо… ты должен закончить, — прохрипела она, кое-как подняв взгляд на возлюбленного. От её слов тот едва ли не застонал. В его глазах была смертельная усталость и всё же мужчина взялся за молот, возвращаясь к прерванному процессу ковки.       «Не сдюжит» — глядя в напряжённую мужскую спину подумала Галадриэль и, превозмогая слабость, сделала шаг по направлению к нему. В этот раз Ородруин не остановил её, хотя и не был рад присутствию. Принял, но настороженно, с опаской.       Однако проще воительнице от этого не стало. Она едва держалась на ногах, сил почти не осталось, а в эпицентре чуждой стихии восстановить их не представлялось возможным. Кольцо Воды плохо сочеталось с Огненными Чертогами. И тем не менее Галадриэль сжала зубы и заставила себя пройти разделявшее их расстояние чтобы взяться за молот вместе с Халбрандом. Помочь ему ковать.       — Что ты делаешь? — устало спросил тот, не понимая: зачем незнакомая с кузнечным делом женщина вмешивается в процесс.       — Не оборачивайся и продолжай работать, — прохрипела эльфийка, понимая что не должна двигаться с места. Что только она сейчас стоит Тьмой и Светом. Их Тени оставались запечатанными, но она ощущала присутствие ещё… чего-то. Ещё более жуткого.       — Что это? Кто там? — спросил Халбранд тоже что-то почувствовав и едва не сбившись с ритма. — Кто там у меня за спиной?       — Тот же, кто у всех у нас за спиной… Моргот… — предположение казалось абсурдным. Предвечным Враг пребывал в бессрочной ссылке за Кругами Мира, низвергнутый во Вневременную Бездну. И всё же какая-то его часть осталась в Арде… и она была здесь.       — Надо остановиться… мы не готовы! — в голосе Саурона звучал даже не страх, а сама настоящая паника. Он весь напрягся…       — Нет! — воскликнула Галадриэль, понимая, что не удержит его силой. — Не оборачивайся! Продолжай! Сейчас или никогда.       Ей тоже было страшно. За спиной ощущалось незримое присутствие чудовища, искажающего мир одним своим присутствием. Инстинкт воина буквально кричал ей обернуться и дать отпор, но эльфийка сдерживала себя, понимая что если поддастся и уступит, произойдёт страшное. Не важно — что именно. Она доверяла своему чутью, а оно говорило что время уходит. Истекает по каплям. Галадриэль чувствовала это острее, чем когда-либо и понимала, что отступившись сейчас они непременно потеряют тот невозможный шанс на недопустимое счастье, которое почему-то даровала им Судьба или, может быть, пребывающий за Кругами Мира Единый.       Поэтому она вместе с любимым сжимала рукоять молота, помогая ему наносить удары. Иногда казалось, что они вот-вот добьются нужного результата, но Огненное Колесо на камне отказывалось обретать физическую форму и воплощаться в расплавленном золоте.       Чего-то не хватало. Чего-то фундаментального. И без этого они не могли завершить работу. Моргот… пришёл помочь им. А точнее воплотить через них свой замысел. Его присутствие усилило их тёмные стороны, но они справились с этим. Теперь он ждал, что они сами придут к нему. Потому, без частички его силы, рассеянной в материи всей Арды, этот труд попросту нельзя было завершить.       Точнее это Враг так думал. ибо существовала и другая — многократно превосходящая его Сила, создавшая некогда этот мир.       — Ты должен воззвать к Нему… — прошептала Галадриэль, чувствуя как Кольцо перестаёт защищать её. Очень скоро она не сможет тут находиться из-за чудовищного жара, и тогда всё. — К Тому, против кого восстал когда-то. К своему, нет к нашему Отцу.       — Не говори о невозможном! — Саурон не просто огрызнулся, а чуть ли не сплюнул на пол. — Я не вернусь в дом моего Отца.       — Это не ты говоришь. Это Моргот в тебе. Только ты делаешь своё возвращение невозможным. Воззови к Нему. Сейчас же, Хал!       — Есть мосты, которые никогда не смогут быть восстановлены, — продолжал упорствовать мужчина. — Он… Он не примет меня.       — Примет, как я принимаю тебя сейчас, — не зная, что ещё может сделать и как убедить возлюбленного сделать решающий шаг к Свету, Галадриэль просто обняла его, прижимаясь грудь к его спине. Воительница по жизни, в ситуациях наподобие этой, когда нужно было быть женщиной, она чувствовала себя беспомощной. Собственное бессилие ощущалось обидным до слёз, которые мгновенно испарялись с поверхности кожи. Считанные мгновения отделяли безрассудную эльфийку от смерти в огне Ородруина.       Да чтоб тебя, Галадриэль, — выругался Халбранд, мысленно возвращая ей подуманную ранее фразу и со всей сил обрушил молот на не желающее воплощаться Кольцо. Произошла вспышка и… вулкан погас. Пламя его опало, воздух остыл, а на зачерненном от копоти камне остался лежать остывающий золотой ободок, поверхность которого украшала горящая огнём вязь эльфийских рун.       Их работа наконец-то оказалась завершена. Кольцо вобравшее в себя огонь Роковой Горы и значительную часть сауронова могущества связало воедино всё, что они сотворили за все эти годы. Галадриэль ощутила десятки незримых нитей, тянущихся к остальным Кольцам Власти. В том числе и к её собственному. Это была победа. Они спасли Средиземье. Оставалось только одно.