Дорога во Тьму. Дорога к Свету.

      — Ты в порядке.? — начал было Халбранл, но углядев своим сверхъестественным зрением отблески иномирового пламени в глубине зрачков, осёкся. Не закончил фразу и замолчал, удивленно и, как ей показалось, немного испуганно, уставившись на эльфийку. При этом серые глаза отчётливо выделялись на его покрасневшем от усилий и взмокшем от пота лице, сияя в сумраке.       — Да, — Галадриэль нашла в себе силы кивнуть. В горле стоял комок, а на глаза наворачивались слёзы, которые нолдорская воительница изо всех сил старалась сдержать. Уровень откровенности этого волшебного момента был так глубок, что почти причинял боль. Их души обнажились. Сбросив всё наносное, как воин сбрасывает доспехи. И тесно соприкоснувшись обожгли друг друга.       — Почему? — древний майа выглядел беспомощно и беззащитно, словно ребёнок, которого он помог ей привести в этот мир.       — Просто… — не зная, как ещё уместить всё прочувствованное и пережитое словами благороднейшего из эльфийских языков квенья золотоволосая — насколько могла — пожала плечами. — …этот час настал. Час, стать женой тебе и матерью нашему ребёнку.       — Знаешь… — мужчина закрыл глаза, словно собираясь с мыслями, а когда открыл, на его лице вновь заиграла привычная ухмылка. — …а я думал ты против детей. Ты же была в браке, а эльфы, не мыслят любовной близости без рождения ребёнка.       — Угу... а ещё эльфийское дерьмо пахнет розами, — съязвила Галадриэль с облегчением возвращаясь к привычной полу открытости со словесными уколами и подшучиванием друг над другом. — Да мы, если хочешь знать, эту сказку специально для людей придумали. В числе прочих. Чтоб отбить у молодых аданов охоту к эльфийкам лезть. Какой человек захочет жену, близость с которой будет один два раза в жизни? Ну а ты, если не понимаешь настолько элементарных вещей, взял слишком много от людской плоти.       Подкол был просто шикарен и Саурон, не зная чем на такое и ответить, даже отстранился от неё, привстав на локтях и коленях.       — И вообще слезь с меня. Ты тяжёлый и потный. Воняешь, — желая «добить» возлюбленного эльфийка несколько раз толкнула его в грудь, словно пытаясь спихнуть с себя. Как обученный воин она могла сделать это без труда или и вовсе перевернуть на лопатки, но предпочла проверить — подчинится ли? Подчинился, но из объятий не выпустил. Просто перекатился на бок и притянул к себе, обнимая руками за шею и за талию. Галадриэль, после непродолжительного раздумья, повторила за ним, в результате они оказались лицом к лицу, соприкасаясь лбами и глядя друг другу в глаза. Над Мордором уже сгустилась ночь, но рядом с костром, в объятьях друг друга им было невероятно хорошо. Тепло, светло и очень уютно. Даром что на пепелище, кишащем орками.       — И всё же я не могу понять… — прервал молчание Саурон. — Ты не дала детей своему мужу, но решила дать мне? Как так?       — Я… не была уверена в нём, — ответила золотоволоса, осознав внезапно, главную проблему своих отношений с Келерборном. — Сомневалась, что у него хватит сил постоять за себя, если что-то случится. Я не хотела оказаться в ситуации, когда мне придется решать кого спасти — любимого или ребёнка. Ни одна мать и жена не должна становиться перед таким выбором. Это... ужасно.       Саурон слушал ее ласково поглаживая по голове и в наступившей тишине был слышен лишь шипящее потрескивание костра.       — Он был… слаб, — это признание далось эльфийке не без труда, но она чувствовала, что должна рассказать это партнёру сейчас. Открыться, чтобы потом более уже не возвращаться к этой теме. Оставить Келеборна в прошлом, похоронить его и забыть.       — Почему ты тогда вообще вышла за него? — недоумевающе поднял брови Халбранд. — Чем тебя привлёк столь слабый эльф?       — Я влюбилась, — просто и как будто даже извиняясь повела плечом Галадриэль, ощущая как взмокшие от пота локоны щекочут кожу. — Я была юна и плохо понимала жизнь.Считала, что противоречия притягиваются. Его спокойствие и мягкость идеально уравновешивали мою горячность и смягчали жесткость. Там, где я теряла контроль, забывая о логике, он становился голосом разума и останавливал меня. А если я рвалась в заведомо проигрышный бой, удерживая от роковой ошибки. Он был водой, а я пламенем.       — Кипучий союз был, наверное, — мужчина даже не пытался скрыть иронии в голосе Ему явно было не слишком приятно слышать пусть и о почившему уже сопернике. Впрочем, поползновений свернуть данную беседу тёмный майа, пока что, не предпринимал.       — Я прислушивалась к нему, — поделилась эльфийка, борясь с тем, чтобы не быть затянутой в омут воспоминаний о прошлом.       — Серьёзно? — это была уже не ирония, а жесткий сарказм, вернувший её обратно в реальность. — Не знал, что ты умеешь.       — Представь себе, — не поддалась на провокацию воительница. — Тогда я думала, что нашла свою Судьбу, но он был лишь увлечением. Верным другом и надежным советчиком. Я скорбела о его потере, но время траура давно прошло. Мои слезы высохли, моя печаль изжила себя. Я готова двинуться дальше. С тобой, кем бы ты ни был — Сауроном или Халбрандом. Это... моё решение.       — Значит во мне ты уверена? — вид у майи был настолько самодовольный, что блондинка поспешила спустить его на землю.       — Нет! Не уверена! Я сомневаюсь даже в том, что должна находиться сейчас здесь с тобой, вместо того, чтобы выполнить клятву и вонзить кинжал моего брата в твоё чёрное сердце. — ладонь эльфийки нащупала знакомую рукоять. — Он здесь сейчас, кстати…       — Давай спать, — тяжело вздохнул мужчина, понимая что в любом другом случае они обязательно поссорятся. Поэтому, вместо того, чтобы ответить на агрессию он коснулся губами лба любимой и, освободив одну руку из-под её тела, потянулся за одеялом.       Галадриэль облегчённо вздохнула, стараясь устроиться поудобнее. Для неё подобные моменты близости всегда были лучшей частью постельной рутины. К сожалению насладиться ею ранее, почти не представлялось возможности. Муж, закончив, почти всегда оставлял её, возвращаясь в свои покои. Она, конечно, могла измотать его так, что Келерборн оказывался на в состоянии покинуть её физически, но это было не то. Галадриэль хотелось, чтобы оставаясь рядом, мужчина нежно поглаживал её по волосам и шептал её имя, а не валялся словно бревно. Саурон же был всегда готов, но она слишком злилась на него тогда, чтобы наслаждаться этим.       До сего момента. Теперь всё должно было измениться. Понимая это, эльфийка перевернулась, устроившись спиной к мужчине так, чтобы его скользкие от постельной активности чресла не упирались ей в задницу. Поёрзала немного, устраиваясь, и замерла. Тёплое сауроново дыхание касалось её затылка, а защитные объятья крепких рук обернулись вокруг тела вместе с плащом. Эльфийку сразу начало клонить в сон. Но прежде, чем усталость смежила её веки, она услышала над ухом его тихий, вкрадчивый шёпот:       — И всё же… почему именно сейчас? — всё-таки что ни говори, а майа не человек и даже не эльф. И до того, что любому другому было бы понятно и очевидно на уровне чувств, ему приходилось доходить, затрачивая колоссальные умственные усилия.       — Я поняла, что сейчас или никогда. Другой возможности заиметь наследницу у меня не будет, — поделилась Галадриэль. Это ощущение было очень чётким. Гобелен её Судьбы был уже соткан и ей предстояло удовольствоваться рождением одной дочери. Других детей в жизни нолдорской воительницы не предвиделось. Это был её последний шанс. Потом же... потом будет что-то ещё.       Что-то, пока ещё недоступное её пониманию, но, по всей видимости, совершенно не сочетающееся с материнством.       — Наследницу? — мужчина, казалось, настолько удивился, что даже голову с брачного ложа приподнял. — У нас будет дочь?       — Конечно. Я призвала женскую фэа, — с абсолютной уверенностью ответствовала Галадриэль. — Или ты думал наследника для твоей Тёмной Страны буду рожать? Нет! Дочь продолжит моё дело. Я даже имя уже придумала — Келебриан. Серебряная Королева.       — А у меня есть какое-то право голоса в этом вопросе, или вообще нет? — вознегодовал задвинутый на второй план Саурон.       — Вообще нет, — нагло заявила ему будущая супруга, извернувшись при этом для взгляда в его багровеющие от силы глаза.       — Нет? А ведь я, между прочим, её отец! — не согласился с подобной несправедливостью несостоявшийся Тёмный Властелин.       — Отец? Ну и отлично, дал семя — гуляй смело. Считай задачу выполнил, — даже понимая, что назойливый Саурон не отстанет, Галадриэль всё равно делала вид, что собирается спать. Она не готова была сейчас обсуждать всё это. События развивались слишком быстро и ей нужно было провести немного времени в тишине, чтобы как следует всё обдумать. Может день или неделю.       — Вообще-то я дал ей ещё и силу, помимо семени, — не унимался мужчина. — Помнишь, на что способна была Лютиэн, когда пробудила унаследованную от матери мощь? Она Моргота усыпила вообще-то! Нашей дочери потребуется помощь, чтобы овладеть своей силой. Моя помощь! Кто-то должен будет учить её. И во всём Средиземье ты не найдёшь никого более подходящего, чем я!       — Вот и учи, — немного сдала назад эльфийка, не продумывавшая этот вариант. — Но я всё равно назову нашу дочь Келебриан.       — Ну вот и что с тобой делать, эльф? — сокрушенно прошептал тёмный майа, когда она снова отвернулась от него, закрыв глаза.       Однако и в этот погрузиться в сон нолдорской деве не позволили. Спустя весьма непродолжительное время она ощутила призрачное прикосновение ладоней, скользящих по груди и животу. Одна спустилась вниз, нагло и бесцеремонно притрагиваясь к запретному месту, а вторая обхватила полушарие левой груди, пака что просто взвешивая в чаше ладони. Трогая перед игрой.       — Кто там, кажется, спать собирался? — сонно напомнила золотоволосая, приоткрыв один глаз. — Чего тогда домогаешься?       — Ответьте, сначала, на один вопрос, моя королева — от его слов Галадриэль внутренне напряглась, понимая, что шутовским обращением мужчина усыпляет бдительность, готовясь сказать какую то гадость — А любовник я лучше, чем этот твой Келерборн?       Эльфийка рассмеялась. Ничего не смогла с собой поделать. Воздух сам вырвался из скрученных тугим спазмом легких.       — Иди спи! — перевернувшись, Галадриэль толкнула Халбранда в плечо, искренне возмущённая столь неприличным вопросом:       — Нет, серьезно — лучше или нет? — продолжал допытываться тот, сжимая её в не человечески-крепких объятьях. — Отвечай!       — Знаешь что? О мёртвых или ничего, или хорошее, — вывернувшись, Галадриэль демонстративно развернулась к нему спиной.       — Значит, всё-таки лучше, — сделал вывод довольный и чуть ли не раздувшийся от истинно мужской гордости Халбранд.       — Нет, я этого не говорила, — бросила эльфийка наглым образом отрицая очевидное Может, ей и нужно было поспать, собрав силы для беременность, однако дева-нолдор не чувствовала себя уставшей. Напротив, сил как будто прибавилось и к счастью, она знала способ потратить их с удовольствием. Поэтому и продолжала дёргать и дразнить своего спутника. Нарываться на наказание.       — Нет? — его стержень уперся ей в ягодицы ища путь внутрь. — Что же, видимо, мне придётся доказывать тебе обратное, эльф.       Грустно вздохнув, Халбранд просовывая руку между ними и нащупывая нежную пуговку на её теле — центр удовольствия. При этом затвердевшая до состояния мрамора жезл как и прежде прижимался к её промежности, заставляя её болеть от возбуждения. Галадриэль задрожала под Халбрандом, когда тот направил кончик к её набухшему теплу. Ну а в ответ на его шёлковое прикосновение из-под прикушенных губ вырвался стон. Разум эльфийки помутился заставляя её одновременно проклинать изощрённую искушённость Саурона в постельных утехах и возносить хвалу всем Светлым Силам за то, что они послали его к ней.       Меж тем поддразнивание продолжилось. Не смотря на собственное напряжение мужчина методично водил головкой по щели мокрогоотверстия, потираясь об неё бёдрами. Галадриэль не к месту подумала, что со стороны они, должно быть, выглядят весьма и весьма жалко. Потные, взъерошенные, пыхтящие под одеялом, которыми накрылись от остального мира. Оставалось только порадоваться, что вокруг на много лиг нет ни души. Каждое движение Халбранда вызвало прилив эротического покалывания по всему её телу, заставляя внутренние мышцы подёргиваться. Эльфийке не терпелось ощутить его ширину и твёрдость внутри себя. Снова почувствовать себя наполненной и сытой. Хотелось, но и сдаваться, признавая своё поражение ради этого она не собиралась. Поэтому вытянула руку за спину, охватив пальцами твердую полноту сауронового члена и сжала, услышав сдавленный стон.       — Что, не сладко? — ехидно спросила она но задохнулулась от пришедшей ответочки. Со принялся массировать её промежность с удвоенной силой, угрожающе проникая вовнутрь пальцами. Галадриэль и сама не заметила, как начала извиваться. Ощущать его твердое мясо в руке было почти так же ошеломляюще, как и чувствовать пальцы, раздвигающие её напряжённые внутренние мышцы. Бесцеремонно вторгающиеся внутрь тела. Из-за них эльфийка извивалась на земле, сопротивляясь эйфорическому экстазу.       Отчаянно желая и ненавидя Халбранда одновременно.       — А самой то? — вопрос сопровождался укусом, пришедшимся на самую нежную часть ушка. — Вон вся уже потекла.       — Заткнись, — невыразительно буркнула девушка, отчаянно борясь за контроль. Ощущений было слишком много. А в какой-то миг удовольствие и боль идеально уравновесили друг друга, сойдясь в ней, словно две волны. Наверное она всё же дала слабину, выпустив из рук главный козырь, тем самым развязав Саурону руки. Теперь он мог не опасаться за сохранность своего достоинства.       — Ну же… к чему бороться с тем, что ощущается настолько приятно? — медовым голосом прошептал он, лаская языком место укуса. — Возьми меня внутрь себя и перестань бороться с моей любовью. Просто прими её и признай, что лучше меня нет никого!       Галадриэль ахнула, когда его стержень пронзил её, наполняя горячим удовольствием. Это рассеяло остатки мыслей и почти погасило свет её души, сменив его мутным дурманом похоти. Халбранд взял бы верх над ней, если бы продолжил, но ему и самому было нелегко. Он застонал и, совершив ювелирный толчок бёдрами, загнал себя глубоко внутрь неё. Их возбуждающее противостояние в сочетании с плотным, скользким жаром на его члене превращал его разум в кашу. Вызывая желание взорваться внутри эльфийки на первых же секундах. Как будто это был их первый раз. И лишь напомнив себе, чего будет стоить ему проигрыш в данной ситуации, мужчина сдержался. А чтобы как-то оправдать свою заминку, сосредоточил внимание на руках, массируя грудь.       Галадриэль напряглась и чуть ли не заскулила от отупляющей стимуляции. Его толстый жезл казался массивным, а когда он массировал её опухшую щель, неторопливыми небесными мазками, эльфийка и вовсе только глаза закатывала. Никогда раньше она чувствовала, что кто-то движется так глубоко внутри неё. Даже на протяжении всех этих месяцев, что они тащились от Эрегиона до Мордора, Саурон не позволял себе подобного. Видимо сдерживался, чтобы не оттолкнуть её своим напором. Обращался с ней рукою в бархатной перчатке. Теперь же перчатка слетела, давая Галадриэль ощутить истинное положение вещей. Прочувствовать телом.       Чтобы как-то приспособиться, подстроившись под него, она шире раздвинула ноги и выгнула тело под его толчки. Его член прижался к шейке матки, причиняя боль глубоко в животе. Эльфийка ахнула, напрягаясь от шока и одновременно желая большего. Боль странным образом лишь подпитывала удовольствие, ввергая в экстаз. Галадриэль вдруг захотелось всего, что мог дать ей этот древних дух в обличье сексуального человеческого мужчины. Желая получить больше и, одновременно испытать себя, она расслабилась, позволяя Халбранду погрузиться так глубоко, как ему хотелось. Сделать своей. Утвердить власть. Задоминировать.       Почувствовав её покорность, которую, по всей видимости, ошибочно принял за подчинение и почти кончил, закатив глаза в череп. Она наконец-то открылась ему. Приняла с отчаянной потребностью, горевшей в эпицентре пламени подобно огню Удуна, затмевающему и вытесняющему любой свет. Однако, в той же степени, что она принадлежала ему, он так же принадлежал ей.       Поединок в который уже, Моргот его побери, раз, свелся в ничью и удовлетворение стало единственным желанием их обоих.       Галадриэль уже стонала не сдерживаясь, охваченная страстной нуждой. И невнятно ворчала что-то каждый раз, когда он двигался внутри неё, раздражая своим напором. Она извивалась и дёргалась на земле, быстро теряя контроль, а спустя ещё какое-то вскрикнула от оргазма. Затряслась, задрожала всем телом, пока Саурон трахал её сквозь ломающие изящное тело спазмы.       И каждый толчок был шоком экстаза. Опьянённый теми же ощущениями, мужчина заручал, чувствуя как трепещущие стенки обжимают его мясной вол, а испускаемый душой свет пронзает тьму его разума. Он глубоко вонзился в неё и пришёл к завершению с мощной дрожью по всему телу. Ее удовольствие управляло им, и он никогда не чувствовал ничего подобного. Галадриэль чётко видела это по впившемуся в неё взгляду, который Халбранд не отводил, пока его семя, жидким огнём заливало её узкое отверстие густыми порциями. Горячий поток заставил золотоволосую закатить глаза. Ей нравилось это скользкое тепло после глубокого секса.       И лишь когда интенсивность спала и удовольствие начало утихать, тёплое послесвечение экстаза мягко разлилось по их телам.       — Ну так что, лучше или нет? — всё ещё задыхаясь допытывался Халбранд, улёгшись так, чтобы видеть её потное лицо.       — Не распробовала, — дабы не посрамить честь своего рода Галадриэль собрала в кулак остатки сил и перевернула нахала на спину так, что он частично скатился с одеяла, оказавшись на присыпанном пеплом камнях. Не слишком удобно, наверное, но сейчас её это мало заботило. Быть может позже она пожалеетего и обработает раны, которые могут возникнуть — и наверняка возникнут — но сейчас нолдорская воительница собиралась взять реванш. Объездить Саурона так, будто он был лишь норовистым жеребцом.       — Полагаю, теперь на твоих условиях? — вместо ответа она легла на него и впилась поцелуем, пресекая дальнейший трёп.