Всё, что осталось

Где наш дом? Отражаются звёзды в реке подо льдом. Я утраты считать разучился давно. Не сыскать ни следа, и на сердце темно… Кто судил нашу жизнь беззаконным, жестоким судом? Мария Семёнова «Волкодав»

Родительский дом полыхает, догорая. Зарево пожара бросает отсветы на небо. Возвращение Рикса на Паитрум вышло совсем не таким, как он ожидал. Всё ещё раб. Всё ещё гладиатор. Всё ещё… Риксу хочется подумать, что лучше бы он не возвращался сюда вовсе, — но тут же его взгляд падает на терпеливо сидящего рядом, обвернув лапы хвостом, Пирата. Кот тоже смотрит на горящий дом — обоими глазами, здоровым и механическим. Стоило вернуться на Паитрум хотя бы ради того, чтобы спасти — и вернуть себе — Пирата. — Ты — всё, что у меня осталось, дружок, — говорит Рикс Пирату и чешет его между ушей. Кот блаженно урчит. Во рту горько и сухо — хотя наглотаться дыма Рикс не успел. Пират — всё, что у него осталось. Нет ни родителей, ни сестры… больше нет даже дома, в котором он вырос. По-прежнему нет свободы. Лабель… Лабель. Что происходит между ним и Лабелем? У них был поцелуй — поцелуй, которого Риксу не забыть никогда. Лабель сам потянулся к нему… к гладиатору. Может ли быть что-то ещё? Может ли… Проклятье. Он всё ещё продолжает мечтать — хотя, казалось бы, должен уже разучиться. Лабель позволил ему сходить к дому родителей. Сказал, что отпускает ненадолго — и если Рикс не вернётся вовремя… Сказал, что будет должен… будет вынужден… Рикс сглатывает горькую, вязкую слюну. Чипы, встроенные в затылки рабов-гладиаторов. Стоит Лабелю активировать чип — и голова Рикса взорвётся в один момент. Лабель сказал, что если он задержится… Он задержался. Уже задержался. Не вернулся вовремя. Так почему же… почему же до сих пор жив?.. Почему Лабель не… Он ведь сам сказал, что будет вынужден!.. Неужели… Неужели для патриция — так же, как и для гладиатора — тот единственный поцелуй был не просто поцелуем?.. Неужели… На секунду Рикса посещает сумасшедшая мысль. Может, Лабель не станет убивать его, даже если… даже если он попытается сбежать?.. Боится ли он смерти? Достаточно ли боится, чтобы проверить? Рикс снова смотрит на зарево пожара и понимает: не боится. Совсем. Даже если бы… даже если бы прямо сейчас, в эту самую секунду… Он снова сглатывает слюну. По позвоночнику ползут противные, колючие, ледяные мурашки — но страха смерти всё равно нет. И он жив. Всё ещё жив. Вот только… Вот только пытаться бежать не станет — и вовсе не из страха. Может, на это и рассчитывает Лабель? Может, он… знает?.. Знает о чувствах гладиатора. Какая дурацкая ирония. А если знает… может ли быть такое, что… …разделяет?.. А, как бы там ни было. Рикс поднимается на ноги. Подхватывает Пирата, крепко прижимает к груди; тот дёргает ухом и вцепляется когтями в кожаный нагрудник. — Я тебя никогда не брошу, — говорит Рикс коту. — Мр-р-р. — Пошли. Я должен вернуться. Пожар догорает за его спиной. Рикс больше не оборачивается.