"У нас будет... котенок!"

      Лето выдалось слишком дождливым, и даже мегаполис в такое время казался настоящей сонной мухой. Редко кто теперь захаживал в цветочный магазин в такую погоду, а если заходили, то скорее переждать очередной приступ гнева природы, нежели купить цветы. Четверка парней-флористов откровенно скучала, целыми днями тусуясь от телевизора к компьютеру Оми и обратно. Даже Ёджи сидел дома. С некоторых пор он ведь уже не ходит на свидания, поскольку видится со своей «пассией», зовимой Абиссинцем, каждый день. Тем более этот своенравный, как ласково называл его Ёджи, котенок был весьма ревнив, и любое заигрывание с девушками при нем могло вполне естественно закончиться, точно в Шекспировской трагедии. Миссий, как ни странно, тоже не было. Видимо, темные твари тоже не любят творить зло под дождем.       В один «прекрасный» день, когда дождь лил как из ведра, а от скуки вяли цветы, четырежды на день поливаемые, пришлось-таки решать кому переться за продуктами, ибо в холодильнике шаром покати. Решали всё честно, по жребию, и выпало идти Ае. Все сочувственно вздохнули, а Ёджи, не так давно ликвидировавший любимый оранжевый свитер Аи, одолжил ему свой.       — Смотри там, лужи обходи, чтоб ноги не промочить.       — Кончай нянчиться, Кудо, — фыркнул в ответ Ая и, одевшись, нехотя побрел в ближайший супермаркет.       На обратном пути в какой-то подворотне он услышал душераздирающий, приглушенный писк. Заглянув туда, он увидел в картонной коробке малюсенького, дрожащего котеночка, серенького с белыми лапками, воротничком и мордашкой. Испуганно забившись в угол коробки при виде Аи, котенок жалобно пискнул и посмотрел на него огромными зелеными глазищами. Даже железный лидер при виде этих глаз умиленно улыбнулся, осторожно погладив пушистый комочек и, поставив коробку так, чтобы капли дождя не беспокоили малыша, оставил ему небольшое угощение в виде кусочка колбасы и ушел.       Даже у него, ледяного принца, были свои слабости, ведь в конце концов, он тоже человек. Жалко ему было маленькое животное, оставшееся одно на улице, да ещё и в такую погоду… В таких мыслях он даже не заметил, что уже подошел к двери цветочного магазина.       — Ну и где тебя носило? Наши желудки своим урчанием скоро Моцарта научатся играть, а он на улице прохлаждается, — обиженно заметил Ёджи. Только ответ был однозначным и весьма ласковым.       — Заткнись, Кудо.       Последнее время этот ответ даже начинал действовать, Ёджи и впрямь замолкал, правда, рекорд его молчания пока что только десяток секунд.       Очередь дошла до готовки, где всё так же решил злой рок жребия, выпавшего опять же Ае. Ну, с судьбой, как говорится, не поспоришь. Правда, когда готовый обед оказался на столе, вайсовцы отчего-то почувствовали, как аппетит резко пропал.       — Ая-кун, ты же раньше вроде бы неплохо готовил… — натянул вежливую улыбку Оми.       — Пойду я, сухариков погрызу, пожалуй, — тихо озвучил свою мысль Ёджи и, прихватив полбуханки хлеба, который уже вполне мог послужить альтернативой молотку, смылся к телевизору.       Из смельчаков остались лишь неудавшийся повар и его верный в сем несчастье соратник, Кен, который, как ни странно, с большим аппетитом заглотил свою порцию и, поблагодарив Аю, пошел с новыми силами отвоевывать телевизор у бессовестно оккупировавшего его Балинеза. «Не понимаю, что им не понравилось», — фыркнув, Ая доел свою порцию и помыл посуду, выбросив добрую половину продуктов и своих стараний. «Котенку бы лучше отдал», — проскользнула мысль, но всё же долго не задержалась, сменившись на варианты убиения времени от всепоглощающей скуки.       Миссий снова не было… Ночь обещала бы быть спокойной, но ведь с тех пор как Ёджи и Ая стали близки, последний переехал в комнату к Балинезу, а заодно вычистил ее от «хлама», содрав со стен все плакаты с обнаженными женщинами и с каменным лицом заявив любовнику, что ему эти бумажки ориентацию не вернут. Так что, то, что Ёджи зашел в комнату, Аю ничуть не смутило и он преспокойно продолжил лежать, отвернувшись к стене и думая о своем.       — Котенок… — прозвучал над ухом сюсюкающий голос Балинеза, который порой Ая просто не выносил органически. — Ты обиделся из-за ужина? Ну прости… — теплые губы коснулись обнаженного плеча и Ая, еле сдержавшись, сухо ответил:       — Я не обиделся. Отвянь.       — Ну… котенок…       — Один раз.       — Хотя бы два.       — Кудо, имей совесть! Я из-за тебя уже почти неделю не сплю.       — Я ведь тоже не сплю.       Ёджи умел уговаривать, и в придачу действовал безупречно, заставляя лидера и своего любовника в одном лице возбуждаться от прикосновений и поцелуев. Впрочем, Ая знал, что, как бы там ни было, а секс с Ёджи уж точно стоит бессонных ночей. Один взгляд его ласкал и заставлял чувствовать желание, чему Ая ничуть не противился. «Что ж, пусть и эта ночь станет бессонной», — без единой нотки сожаления подумал он, окунаясь в теплые объятия и отдаваясь на милость ненасытному любовнику.       ***       Проснулся Ёджи довольно поздно и, естественно, родного тепла рядом уже не ощутил. «Ну вот и почему он так рано встает?..» — потер он глаза взглянув на оконный проем. Погода не изменилась, разве что ливень чуть поутих.       На этаже слышалась возня и возмущенные голоса. Зевая, Ёджи нехотя поднялся, вздрогнув от утренней прохлады и кое-как натянув штаны, отправился на выяснение обстоятельств, из-за которых столько шума.       — Ая, будь человеком, а? Ты уже третий час сидишь! — возмущенно бурчал переминавшийся с ноги на ногу Кен, обращаясь к двери туалета.       — Ая-кун, ну правда, выходи, — жалобно скулил Оми. — Ая-кун, у тебя там хотя бы всё в порядке?       — Отвяньте, — издала ответ хриплым, нечеловеческим голосом дверь туалета.       — Котенок, а мне откроешь? — решил выручить находящихся в незавидном положении товарищей Ёджи. — Ну, меня-то нечего стесняться, открывай.       — А ты вообще не приближайся! — взвыл страшный голос.       — Ломаем, ребята, — констатировал Ёджи.       — Это ещё почему? — удивился Оми.       — Если он даже мне не открывает, то дело плохо. По-другому его не выудить, — пожал плечами Балинез и отошел для разбега, как дверь открылась, и из-за нее показалось бледно-зеленое лицо Абиссинца.       — Я… сейчас… — буркнуло оно и тут же, прикрыв рот рукой, скрылось.       — Ая-кун, тебя тошнит? Ая-кун, выходи, я тебе сейчас дам таблетку.       Чудом всё же лидера удалось вытащить, хотя он так и норовил вернуться в «объятия» товарища-унитаза. Тошнило его не на шутку сильно. Пришлось даже звонить врачам из Критикер.       — Из-за чего это всё, интересно? — задумчиво, будто сам себя спросил Ёджи, поглаживая немного успокоившегося Абиссинца по волосам. — Ты вчера ужин свой ел?       — Угу, — умудрившись сохранить ледяной тон в голосе, простонал больной.       — Стоп, но и Кен ел…       — Только он рыбу не пробовал… Это наверняка из-за нее…       — Ладно, лежи, не разговаривай, пока новый приступ тошноты не накатил.       — Посиди тут…       — Сижу, — улыбнулся Ёджи, ласково поцеловав Аю в щеку.       Врачи из Критикер прибыли достаточно быстро, осмотрели больного и решили отвезти его к себе в центр. Ёджи решительно собрался ехать со своим больным «котенком», но его еле-еле разубедили, едва ли не применив старый, проверенный способ — «наручниками к батарее».       Ёджи проводил глазами машину, на которой увезли Аю, и скрепя сердце вернулся в свою комнату, где, судорожно чиркая зажигалкой, наконец, закурил.       ***       В центре Аю недолго мучили и уже вечером того же дня смело отпустили.       — В следующий раз внимательнее с продуктами. На срок годности посматривайте, — с улыбкой проводил его врач. — Вас подвезти до магазина? Погодка-то нелетная.       — Спасибо, не надо. Этот дурень всё равно мне зонт оставил, — вздохнул Ая. — Я пройдусь.       И, открыв зонт, он уверенно зашагал вдоль уже темнеющих улиц. К вечеру погода будто почувствовала себя вольной и давай вовсю паясничать, усиливая частоту падения хлестких капель с помощью пронизывающего ветра. Застегнув ворот олимпийки, чтобы укрыться от него, Ая шел, как ни странно, не торопясь… И вдруг снова писк почти у самых ног, у той же самой подворотни. Ая опустил глаза и встретился с жалобным взглядом огромных, зеленых кошачьих глаз. Тот же котенок, промокший, худющий, теперь сидел на дороге. Коробка размокла и в ней уже ему не спрятаться. Ох уж эти слабости… Ая просто не мог его не взять, совесть бы потом замучила. «Хотя бы пока дождь, пусть поживет», — решил Абиссинец, взяв мокрый комочек и спрятав под замок олимпийки. «Отнесу тебя в дом, где живут котята… Иронично», — придерживая копошащееся под олимпийкой создание, Ая поспешил домой.       Открыв дверь магазина, он ни слова никому не сказал и, бросив зонт, взлетел вверх по лестнице в свою комнату. Вайсовцы проводили его недоуменными взглядами, а Ёджи с подозрением нахмурил брови, решив, что что-то тут не чисто. Потом, когда Ая молча взял полотенце из ванной, котлеты, которые сегодня по жребию досталось готовить Оми, и молока из холодильника, подозрения усилились.       — Эй, котенок, не боишься, что тебя снова стошнит? — бросил ему вслед Ёджи, но его вопрос остался риторическим.       — Странный он какой-то, — почесав затылок, сказал Кен. — Он там у себя заперся. Случилось, может, что?       — Может, ему доктор что-то страшное сказал? — предположил Оми.       — И он решил горе заесть котлетами с молоком, — съязвил Ёджи и, закурив, с умным видом заявил. — Что-то тут не чисто. Порой эти Аины шуточки даже из себя выводят… Ладно, я ночью всё выясню.       Только ночью выяснить у Ёджи не получилось, поскольку застал он Аю уже спящим. Не мудрено, ведь отогревшийся мелкий серенький комочек буквально вымотал новоявленного «папашу» Абиссинца. Выскочив из расстегнутой олимпийки, он довольно пискнул и стал везде совать свой любопытный носик. Пока Ая ходил на кухню за едой для него, тот юркнул в приоткрытый шкаф и, вытащив из него носок, стал играться с ним, в ходе чего чуть было не разбил вазу и не свалил книги с нижней полки стеллажа, которую Ая давно собирался закрепить и всё не доходили руки… Вот и момент настал.       Только когда маленькое чудовище поело и с довольной пушистой мордашкой отправилось спать, Ая смог вздохнуть спокойно. Погладив котенка, он вернулся в комнату Ёджи и лег, мгновенно уснув. Да уж, денек для него выдался офигенный.       Утром Ая проснулся от шума в своей комнате. Убедившись, что любовник ещё путешествует по стране снов, он бесшумно встал и ушел к себе. Котенок скреб лапкой дверь и жалобно пищал. Стоило Ае открыть дверь, как он попытался юркнуть в магазин, только вот не зная о реакции своего нового хозяина, который ловко подхватил шустрый комочек и вернул в комнату.       — Подождал бы ещё немного, — буркнул он, прибрав в комнате, принеся котенку на завтрак ещё одну, к слову, последнюю котлету и оставив на полу носок. — Не шуми сильно, — погладил свое пушистое чудо за ушком Ая, пока то лакало молоко из миски.       Оставив его в комнате, Ая вернулся в теплые объятия еще не проснувшегося Ёджи и стал пытаться заснуть, только, видимо, организм посчитал лимит по сну исчерпанным и отказывался его принимать. А тут ещё и заерзал Ёджи, открывая глаза и морщась от серого утреннего света.       — Не спишь, котенок? — послышался ласковый голос над ухом Аи.       — Кстати, об этом… — Абиссинец поднялся и решительно взглянул на любовника. — Ёджи, я должен тебе кое-что сказать. Точнее спросить.       «Я так и понял», — мысленно Ёджи приготовился к страшному и, нервно сглотнув, кивнул. Ая продолжил:       — Как ты смотришь на то, что у нас будет… хм… котенок?       Глаза Балинеза по мере дохождения мыслей в мозг и их осознания постепенно расширялись. Намек про «котенка» его выбил из колеи окончательно, ибо родил такое количество самых невероятных идей, что голова резко пошла кругом. Только всё это привело к самому неожиданному выводу, который уж точно был подкреплен доказательствами: «Так вот почему тебя тошнило… Врач увез, а потом аппетит странный проявился… Всё сходится!»       — К-котенок? — выдавил Ёджи, нащупывая на тумбочке пачку сигарет. Срочно нужно было успокоить нервы. — Это же невозможно… ну… Ты же мужчина…       — И что? — возмущенно дернулась бровь Аи. — Если я мужчина, это не значит, что я не могу…       — Чисто физически! — перебил его Ёджи.       — Кудо! Ты идиот!       — Ая, ну, подожди… Ну, просто все так как-то… неожиданно…       — Ну, тогда я, пожалуй, Оми скажу. В этой ситуации он лучше меня поймет, чем ты.       — Э… — сейчас Ёджи не отказался бы от услуг психоаналитика, ибо тут даже самые крепкие сигареты не помогут. — А что? У Оми тоже будет… «котенок»?       — А почему нет?       — Ая, стой! Я же не сказал, что против…       — Не против? — ухватился за нужное ему слово Ая.       — Н-нет, не против…       — Отлично, — кивнул Ая, вставая с кровати. — Я знал, что ты меня в любом положении не бросишь.       Ёджи почувствовал, как на теле выступает холодный пот. «Неужто Ая и впрямь залетел? Но как? О, черт… Нет, я не готов становится папашей… Может, именно поэтому я и хотел любовника… Стоп! Кудо Ёджи, возьми себя в руки, ведь этого не может быть!» — пытался он себя успокоить, но когда Ая уверенно потянул его к выходу из комнаты, его уверенность отчего-то куда-то испарилась.       — Ая! Ая, стой!       — Пошли уже, хватит упираться, Кудо!       — Ая! Погоди, я не хочу так сразу в Амстердам! Ая, стой!       — Ты что несешь, Кудо? — один пинок от щедрого на них Абиссинца и Ёджи едва не впечатался в дверь его комнаты. — Входи давай, я тебе его покажу.       — Это как? — вздрогнул Балинез, открывая дверь в неизвестность, таящуюся в комнате любовника.       — Вот, — указал Ая на лежащего клубочком на кровати котенка. — Раз ты не против, то давай вместе за ним ухаживать. Я не хотел говорить Оми, ведь он его затискает. Ну и Кен, как ты понимаешь, тоже не вариант. А один я с ним не управлюсь.       — А… Котенок… — облегченно выдохнул Ёджи и провалился в спасительный обморок.       — Ёджи-кун! Ёджи-кун! Хм, очнулся, похоже, — склонился над застонавшим Балинезом Оми. Тот смотрел на него затуманенными глазами, тихо посмеиваясь:       — Котенок! Подумать только… Просто котенок!       — Кудо, мне интересно, о чем ты подумал? — шикнул на него Ая, держащий на руках мурлыкающее чудо, смотрящее на него преданными глазками.       — Я? Да так… подумал, что ты решил разжиться халявным миллионом долларов и сделать меня папашей…       — Кудо, ты идиот.       — Мяу!