* * *
Уолли, будучи одним из самый дружелюбных соседей в Хоуме, мог бы с уверенностью сказать, что знал практически всё о своих соседях, по совместительству - самых близких и лучших друзьях. Возможно, подобные слова и заставят кого-либо насторожиться, однако какого-то мрачного и странного подтекста художник никогда не вносил. Дарлинг знал, как и привычки своих друзей, так и возможные секреты. Правда если второе в основном говорили ему сами друзья, предварительно попросив ни с кем не делиться подобным ( естественно Уолли чуть ли не кровью клялся, обещая унести тайну вместе с собой в могилу ), то первое он узнавал уже самостоятельно и, местами, при случайном потоке мыслей. К примеру, однажды размышляя о Джули - его лучшей и невероятной подруге, тот внезапно поймал себя на мысли что у той была привычка всегда на их встречи дарить ему цветок. Цветок мог быть абсолютно любым - хоть сорванным где-то на опушке трёхцветного леса, хоть выращенным лично Джойфул у себя дома, не без помощи Поппи, естественно. Конечно же Уолли каждый раз принимал их, благодаря девушку за такой подарок, и всегда сохранял каждый подаренный подругой цветок - на такие случаи, благо, Дарлинг завёл себе гербарий. Если же цветок был подарен в милом, розовом горшочке, то тогда художник ставил его на свободное место на полках, в основном забитыми различными материалами, кистями, стопками бумаг и всем остальным. Растение могло жить в своём привычном горшке долго, до тех пор, пока Партридж не говорила, что цветок стоит пересадить, или если он увядал. Увы, не все цветы жили у художника так долго, как хотелось бы, однако на замену им всегда появлялись новые - такие же красивые и нежные, как сама Джули. У остальных соседей также были разные привычки, как и у самого юноши тоже. Однако никто, по большей части, никогда не ругал друг друга или ставил в дурной пример их повадки, пускай и моментами кого-то они могли злить. Однако одной из вечных проблем оставались бесконечные споры между Биглем и Фрэнком на тему того, что пёс слишком часто курит, и розовато-синий дым постоянно напрягает лепидоптериста как вонью, так и самим фактом злоупотребления табаком. Уолли, в основном нейтрально относившийся к такой вредной привычке Барнаби, не до конца понимал всю суть возмущений Фрэнкли. Их споры всегда проходили по одному и тому же шаблону: « - Прекрати курить! Ты слышал когда-нибудь о самом вреде курения, м? Сам себя травишь, ещё и другие вынуждены также травиться! Какое.. наплевательское отношение к окружающим! - Если тебя это так бесит - то, быть может, прекратишь постоянно внезапно появляться подле меня и дышать дымом каждый раз, как я выхожу из дома? » Дарлинг подобное знал уже наизусть, из-за чего в такие моменты у него чуть ли не начинала ныть голова. После подобных стычек оба расходились, на лице Фрэнка всегда было чистой воды недовольство, в то время как ранее спокойный Бигли хмурился, а само его настроение всегда опускалось. Вскоре он, обычно, отвлекался на что-то другое, но в некоторых случаях на помощь приходил сам художник, из-за чего напряженная атмосфера вокруг растворялась. Слово за слово, и вскоре они начинали о чем-то непринужденно болтать, словно ничего и не было. И это помогало. К слову, почему подобное раздражало только вечно хмурого мужчину, для Уолли оставалось вопросом.* * *
Вопрос наполовину решился сам собой, когда неожиданно на его руках оказалась книга, в которой расписывался процесс табакокурения и все остальные его последствия. Подобное вызвало у художника весьма странное впечатление, вместе с этим заставило весь вечер просидеть дома и поразмышлять. Сама же книга досталась ему с рук Фрэнка, вместе со словами: «Вот! Почитай и пойми, чем занимается твой драгоценный друг и почему я постоянно с ним на эту тему ругаюсь». Пролистав какое-то количество страниц и вычитав буквально немного информации, Дарлинг поймал себя на мысли, что его отношение к чужой привычке никак не изменилось. Но теперь, вместо вопроса «Привычки есть у всех, почему он взъелся именно на него?», было «Почему только он обращает на это внимание?». Сам же Уолли лезть с подобными расспросами к Барнаби не хотел. Он явно курит не первый год, в Хоуме это известно практически всем, так в чем смысл как заботливая мама лишний раз спрашивать у него, всё ли с ним в порядке? Если бы у него действительно были проблемы, решением которых являлся отказ от табака, то рано или поздно он бы всё же сказал юноше об этом, и вместе они непременно нашли бы иное, менее пагубное для здоровья решение. Но раз уж этого не произошло, значит сама проблема не велика?.. Всё же как-то раз, при очередном совместном вечере, он не с плохими намерениями поинтересовался у пса этим, на что тот лишь пожал плечами: « - Просто бросить курить для меня тяжеловато. Но если тебя это действительно беспокоит, то я буду курить меньше. Только пожалуйста, не будь как Фрэнк, лады? » Подобное его удовлетворило, и тогда Бигл действительно стал реже появляться возле своего дома с трубкой. Взамен на это, Дарлинг старался больше времени проводить вместе с ним, ибо ему казалось, что даже такое дается ему с каким-то трудом. Но, по его скромному мнению, это в какой-то степени работало. С остальной частью вопроса «почему на это обращал внимание только их хмурый друг» он так и не разобрался, из-за чего в какой-то из вечеров вновь заперся у себя, осмысливая всю ситуацию. Вариантов было много, но почему-то выделить конкретный у него не получалось. Дом, смотря на задумавшегося хозяина, заскрипел. « Быть может, остальные не знают о влиянии табака на организм? » Дарлинг вскинул голову, смотря куда-то в потолок. Он не ожидал подобного от Дома - в основном молчаливого, когда дело казалось его раздумий. - Скорее всего, так оно и есть.. - художник вновь уставился в невидимую точку, на месте которой явно была бы дыра, будь у него способность прожигать глазами всё на свете, - Есть ли смысл тогда рассказать об этом остальным, как думаешь? « Вряд ли. Что от этого изменится? Может быть, вместе с лепидоптеристом на него обрушатся с возмущениями все остальные? Не проще ли спросить у них напрямую, как они относятся к такому? » - Я это сделать и хотел. - юноша кивнул, слегка улыбаясь Дому, - В любом случае, спасибо. « Не за что, Уолли. Не за что. »* * *
После короткого опроса всех своих соседей, что затянулся аж до вечера, за исключением двоих, он пришёл к выводу что в остальном все также нейтрально относятся к привычке Бигли. Только Пиллар сказал, что столь частое употребление табака его лишь немного беспокоит, однако на этом, в принципе, всё. Значит, можно было наконец-то успокоиться и поставить на вопросе точку. Подходя к своему дому, он вновь краем уха услышал очередную ругань. Посмотрев в сторону огромного голубого дома, там была та же самая картина, что и до этого - Фрэнкли возмущался Барнаби, на что тот хмурился и не менее возмущенно ему отвечал. Вскоре, они опять разошлись, но на этот раз Фрэнк казался более раздраженным. Морда пса вновь приняла недовольное, слегка раздраженное выражение, и хмуро уставился куда-то в лес. За счёт того, что он пообещал художнику злоупотреблять своей трубкой меньше, он стал выходить по вечерам выходных, что значительно сократило перепалки - но в то же время теперь они воспринимались более остро. И это было заметно. Вздохнув, Дарлинг не спеша подошёл к Барнаби. Тот продолжал смотреть куда-то вглубь леса, однако его морда слегка смягчилась, однако хмурость никуда не пропала. Тот, казалось, даже не заметил, как к нему подошёл меньший силуэт. - Привет, Барнс. - Бигли слегка дёрнулся, вскинув брови и взглянув на художника. Увидев его, тот облегченно вздохнул, - У тебя всё в порядке? - Привет Уолли. - он слегка улыбнулся, смотря на юношу сверху-вниз, - Всё нормально, по крайней мере, было, до поры до времени. - заметив, как тот посмотрел на удаляющийся силуэт хмурого соседа, Дарлинг тихо вздохнул, - Во всяком случае, не бери во внимание, просто этот болван никак не может смириться с тем, что я не слушаю его «невероятно важных советов». - Он не специально, правда.. - О, да? - Барнаби саркастично вскинул бровь, слегка прищуриваясь, - Как по мне, так ему доставляет какое-то удовольствие вечно дергать меня по одному и тому же поводу. Не думал, что в нашем городе будут жить люди с подобными пристрастиями к домогательству. - Я серьёзно. - Уолли взял одну из лап Бигли. В его руках лапа казалась чуть ли не огромной, из-за чего взять её «поудобнее» было сложновато, - Знаешь, на днях он вручил мне одну книжку и.. - Прошу, только не говори мне что ты стал с ним заодно. - Прошу, дай договорить! - художник обиженно посмотрел на пса, на что тот тихо извинился, - Так вот, я не дочитал её, но всё же что-то я оттуда запомнил. И знаешь? Не смотря на её содержание, тонну всяческой информации и неутешительные факты, как-то по-другому к тебе относиться я не стал. Но, судя по всему, Фрэнка это беспокоит. Барнаби ничего не говорил, внимательно слушая юношу и выпуская изо рта очередные клубы странного, но в каком-то смысле необычного цвета дыма. - Он просто беспокоится за тебя, и за твоё здоровье, понимаешь? - Дарлинг начал слегка поглаживать мягкий, бархатный голубой мех на чужой лапе, тем самым привлекая чужое внимание к его словам, - Ему, судя по всему, тяжело сказать об этом напрямую, из-за чего он постоянно ругается на тебя. Это нормально, не принимай его слова слишком близко к сердцу. - И всё же, это.. кхм, волнует только его. Соответственно, остальным по барабану на меня? - вопрос был скорее риторическим, и не с целью как-либо задеть или выяснить отношения, однако Уолли воспринял этот вопрос совсем по-другому. - Нет, это заботит Хауди, - Дарлинг помотал головой, видя, как пёс заинтересованно на него уставился, - Остальные просто не знают всей сути, однако, думаю, если и узнают, то также будут переживать за твоё состояние. В конце концов, это заботит и меня. Бигли вздохнул, соглашаясь со сказанными Уолли словами. Спорить в этой ситуации было бесполезно - особенно с ним. Уж его настроение портить своей болтовней ему крайне не хотелось. - Я это к тому, что мы все имеем какие-либо привычки, и все реагируют на них по-разному. Не стоит лишний раз ссориться по этому поводу, вы так никогда ни к чему не придёте. - юноша продолжал водить рукой по меху, наблюдая за своими действиями, - Думаю, вам стоит поговорить об этом и прийти к хоть какому-то перемирию, нежели постоянно ругаться на одну и ту же тему, портя друг другу настроение. - он поднял голову, тепло улыбаясь и смотря на пса. - Думаю, ты прав. - со смешком, Барнаби освободил свою лапу из чужих и положил её на голову Дарлинга, стараясь не испортить пышную причёску, - Спасибо тебе за совет, надеюсь он не начнёт мне говорить всё тоже самое, что и недавно. - Надеюсь. - Уолли хихикнул, прижимаясь к псу, чувствуя, как лапа упала ему с головы на плечо, - В честь этого, споёшь мне что-нибудь сегодня? - Не вопрос! - даже не смотря на чужую морду, художник смог услышать улыбку в чужих словах, - Только давай постоим здесь немного, я не докурил ещё. - Не торопись, у нас много времени. Оба смотрели на уходящее за разноцветные деревья летнее солнце, стоя в тишине. Прохладный ветерок время от времени гладил лицо, а в воздухе, помимо аромата различных цветов, чувствовался едва осязаемый, но в тоже время в каком-то смысле привычный запах табака. И всё же, не смотря на чужие привычки, что могут быть как безобидными, так и местами вредными, отношение Уолли к другим никогда из-за них не менялось. В самом деле, это всего лишь привычки, коих и у него достаточно. Так в чём же смысл за это осуждать? Этот вопрос так и оставался открытым, но решит он его уже в другой раз. А пока, он простоит здесь вместе с плюшевым псом хоть до ночи, засыпая под чужое, местами хриплое, но в то же время родное и ласковое пение.* * *