Вечная мука,
Вечная скука.
Нынче все духи от феи, до беса
Меня называют хозяином леса,
Мне преданно служат лохматые твари,
Со временем все уважать меня стали.
Заклинанием плоть вызываю свою
Всё того же охотника в ней узнаю
И зелёная кровь оживляет её,
Только сердце стучит уже не моё.
Нынче все лепреконы, а так же сатиры
Люди, волки, медведи и даже вампиры
Признают мою власть, они в этом правы
Не хочет никто над собою расправы.
Король и Шут — «Хозяин леса»
***
Ночь прошла более чем хорошо, не считая поздних слёз. Никто не ходил под окнами, ни где не играла флейта, правда, кое-кто по имени «Рома» храпел, но перед тем как уснуть, он убедил Алису в том, что никаких проблем с носоглоткой у него нет (правда перед его ответом пришлось минут десять объяснять, что это такое) и вообще он не храпит. Ага, щас! Как только мальчик уснул, так комната наполнилась произведением «Ромкин храп». Алиса проснулась первой. Комната уже залилась лучами зимнего солнца. Девочка встала, осмотрела спальню. Чистота. Взглянула в окно — под тёмным покровом ночи снежинки легли мягким ковром на замёрзшую землю. Неожиданный резких храп напомнил о госте. Алиса тихо подошла к матрасу, на котором спал Пятифан, присела. На удивление Рома не спал как солдат — прямо, на спине, нет, поза для сна полностью противоречила характеру хулигана. Сейчас упрямый и грозный Рома свернулся клубочком, просунул между ног один конец одеяла, а другой свернул и крепко обнял, уткнувшись носом в подушку. В данный момент он был беззащитен, обезоружен, бессильный. Алиса не стала его будить, суббота, как никак, пусть спит. И так вчера терпел слёзы девочки. Проснулся Пятифан, когда Алиса готовила румяные оладьи. Наиприятный запах шёл с кухни, а он спал у Алисы, её бабушка болеет, а мама в городе, значит одноклассница готовит сама ароматный завтрак. Завтрак на двоих? Фу! Рома думал, что такое бывает в смазливых мелодрамах, что любил женский пол преклонного возраста, а не в реальной жизни. В реальной жизни шестиклассников, правда, вместо любовных трагедий у них проблемы посерьёзнее. Гараж вернулся. При мысли о гараже по спине невольно пробежали мурашки, но мальчик прогнал их, резко встав с матраса. Пол противно заскрипел, на звук прибежала Алиса. На ней был большой цветастый фартук, на котором были изображены пышные пионы, на щеке был след от муки, а на плече повисла вафельное полотенце. Сейчас, как никогда раньше она напоминала Юлию — мать Ромы. Уже покойную мать Ромы. Как помнил мальчик она была доброй, искренней, оберегала от проблем, а он — дурак, то и дело, что лез ко всем, а матери приходилось защищать сына за содеянное. Он вспомнил, как она будила мальчика, также, стоя перед ним в фартуке, с полотенцем, с добрыми глазами и милой улыбкой. Но в тёплом взгляде таился страх за сына, усталость от однотипных дней, а на лице предательски появлялся новый синяк. Рома ненавидел себя за то, что он не может защитить единственного человека, которого он сильно любит, которым он гордился. Такая женственная, лёгкая, красивая. Выйди в своё время замуж не за Константина — будущего отца Ромы, и переехав из этого захолустья в ближайший городок, может она была бы счастлива, а из мальчика может быть и вышел какой — нибудь интеллигент, а не гопник. А сейчас перед ним стоит не Юлия, а Алиса. Такая же миниатюрная, любящая, нежная, с широкой улыбкой и с румянцем на круглых яблочек щёк. Неужели всё ещё смещается после вчерашнего? На руках были синяки — гараж её знатно покалечил. В глазах сияли огоньки, но там, в глубине души скрывался страх и непонимание. Рома будто это и чувствовал, и знал. Повисла предательская тишина. Память никому не стёрли, потому друзья прекрасно помнили о том, как Рома нашёл подругу в лесу, о том, как их губы соприкоснулись, о том, как Алиса плакала. Они помнили обо всём. И эти эмоции выплеснулись в крепких объятиях. Рыжая макушку упёрлась в нос хулигана, а Рома уткнулся им в вьющиеся волосы девочки, вдыхая сладкий аромат. Такой родной и приятный. Такого аромата не было ни у кого из его знакомых. Полина пахла ежевикой, когда-то тоже притягательной, как сейчас аромат Алисы, Надя пахла улицей, этот запах никак не привлекал, от Кати исходил запах дешёвого парфюма её матери, в конце концов, от Бяши пахло табаком, такой запах Рома знает не понаслышке — сам курил такие сигареты, а волосы Алисы пахли мёдом, свежестью, свободой и ещё чем-то сладким, манящим, знакомым, но мальчик не мог вспоминать, что так пахнет. Неужели гаражом? Нет, гараж пахнет смертью, гнилью, кладбищем. Юлией? Навряд ли, запах матери был настолько знаком, что Пятифан узнал бы его среди тысячи. А тогда чем? Может, Новым Годом? Снежинками, мандаринками, суетой… Нет, сейчас декабрь, вот и лезет в голову Новый Год. Девочка, будто услышав мысли про наступающий праздник, спросила — А у вас, как празднуют Новый Год? — поинтересовалась Алиса. Вопрос вывел из раздумий мальчишку. — Новый Год? А… Ну ёлку ставят в парк, в ДК концерт показывают, по телику фильмы крутят, дискотеки устраивают, тоже, кстати, в ДК, дети гуляют, хотя судя по новыми изменениям, родители уже не будут отпускать их гулять, — девчушка сразу поняла, что значит «новые изменения «, — вот уже Вова пропал… Вова… Что-то знакомое… Точно! — Я знаю, кто украл Вову… Гараж, — прошептала Алиса. Рома усмехнулся. — Ежу понятно, что гараж. У нас все догадываются, что это он их съедает, — хулиган вздохнул. Ему ужасно хотелось курить, но, как назло последнюю сигарету он выкурил по дороге к Алисиному дому, — Тихонов у нас с прошлого года живёт. Местные рассказали ему про гараж, но он не поверил, мол, страшилки детские. Хотелось бы, конечно. Ну, пока он сам не увидит его — не поверит… — Кстати, ты мне обещал рассказать про гараж, помнишь? — поинтересовалась Алиса, освобождаясь из цепкой хватки рук Ромы. — Не-а, -улыбнулся мальчик, на голодный желудок ничего не помню! Алиса звонко рассмеялась. В её смехе тоже было что-то завораживающие, как и в аромате волос. Идеализация? Точно нет. Пятифан воспринимал суровую реальность как есть, без романтизации. Зато он был точно уверен, что в этом есть что-то необычайно таинственное, льющиеся, мелодичное, будто кто-то красиво заиграл на духовом инструменте, а звук, исходящий оттуда принадлежал его подруге. Её шёлковый смех и голос притягивали людей. Наверное, благодаря этому девочка притягивала общение, дружбу, симпатию… — Пойдём уже! —щёки залились румянцем от смеха, — Пойдём, я такие оладьи приготовила. Этот…- вдруг девочка немного замялась, явно что-то вспоминая, — Ну, как там его… Вспомнила! — резко, подобно маленькому ребёнку, Алиса схавтила Рому за руку и повела на кухню, — Пальчики оближешь, во! Кухня была небольшой, но достаточно вместительной. Окна выходили на просёлочную дорогу, поэтому Алиса поспешила его закрыть от любопытных глаз прохожих, не забыв напомнить про поступок Ромки и его товарищей. — Вдруг, кто-то пройдёт, в окно заглянет, потом дружок этого «кто-то " нагло подмигнёт глазом, а на следующий день посмотрит, как бабушку везут в больницу, — пояснила девочка. — Хорош дуться, что было, то прошло. — Ой-ё-й, кто бы говорил, — фыркнула девочка, — садись давай. Следующие тридцать, а то и сорок, считая Ромин словарный запас, минут мальчик объяснял Алисе, что за чертовщина тут творится. Всё время протягивая опустошённую кружку. Неужели запах блинов или оладушек показался мальчику? Алиса не будет кормить его, а только чаем напоит? — Вот… А вспомнил! Ещё появлялся он ни с того ни с сего появляется, в принципе, как и появился. Вчера место пустовало, а уже сегодня на этом месте стоит вот такое говно. Ну, наверное, всё… — мальчик посмотрел на подругу, но та сидела с широко распахнутыми глазами, ожидая, что Ромка ещё что-то расскажет. Пятифан вздохнул, — Бяшка у нас, когда испытание на пацана проходил, постучать в него должен был, а он, — школьник запнулся, думая, как же назвать своего друга, — а он, ну молодец, не постучал, а заглянул в него. Блять, я никогда, не слышал такого ора, которым завыл Бяша. Там, наверное, на весь посёлок слышно было, а теперь, когда начинаешь тему про гараж мусолить, так он сразу блеять начинает, ты, наверное, слышала. — А что он там видел? — полюбопытствовала девчонка, видать, слишком загорелась темой про эту железяку. — Ай, в душе не ебу, Алис. Говорю же, блеять начинает. После фразы последовал шлепок по руке, что тянулась к новому оладушку. Спрашивать: «За что?!», — не надо было — сам знал. Язык надо было вовремя прикусить. — Кстати, ты пойдёшь сегодня к бабке своей? — стараясь перевести тему для разговора, начал Рома — Конечно, мне каждый день ходить надо, чтобы не расстраивалась, да и мне спокойнее. Кроме неё из родных у меня здесь нет, если умрёт — придётся переехать к родителям. В город. А тут вы у меня, как — никак друзья же. Видя расстроенное личико Алисы, Рома поспешил обнять её за плечи и, борясь со смущением, чмокнул её в лоб. Теперь в их компании девочка. Стоит привыкать к плохому настроению Алисы, успокаивать нужно научиться. Если Бяшины слёзы можно предотвратить звонким подзатыльником или же пинком под зад, то с девочкой так нельзя, мальчика это знатно так подбешивало, больно не любил телячьи нежности. Кстати, про Бяшу, его тоже нужно научить заботиться об Алисе, мало ли Ромы не будет. Конечно, по большей части, Пятифан будет возиться с Алисой, они же, вроде как, встречаются? Или девчушка всем друзьям дарит поцелуи? Навряд ли. Надо обсудитьэтот вопрос будет. Ну что такое, опять вопросы! Вообще, Ромка не любил таких, как она. Рыжих, чьи волосы режут глаза, будто рыжими рождаются для привлечения внимания, зубрилок, ведь девочка из кожи вон готова лезть, ради авторитета, ради оценок, ради внимания со стороны учителей, плакс, где бы Пятифан не был, всегда Алиса расстраивается или плачет, ну, что за наказаниетакое! — Ром, ты не подумай, я не плакса… — То-то я и гляжу, — девочка не успела, договорить, как её перебил Пятифанов-младший. — Да ну тебя, ты, наоборот, должен радоваться… — опять Алиса не договорила, как мальчик оборвал её речь своей. — Да как тут радоваться, когда ты каждый день ревёшь! — Да успокойся ты, не реву я каждый день. — Пф, — Рома укоризнено шикнул, — кому это ещё успокаиваться надо. — Да, ёшкин кот, я плачу, потому что я тебе доверяю! — Наконец-то Алиса до конца сказала то, что хотела сказать. — Лады, —Пятифан демонстративно поднял руки вверх. — То-тоже! — девочка задрала подбородок к верху.***
На улицах было тихо. Никто не высовывал свой нос дальше калитки собственного дома. Только двое школьников идут по заснеженной дороги, о чём-то перешёптываясь и тихо хихикая над шутками Ромы. Глупыми, порой пошлыми, но смешными, как и полагается. Дойдя до какого-то старого дома мальчик остановился. — Мы где? — в голосе Алисы была капелька паники, которую девочка тщетно пыталась скрыть. Она доверяла Роме, но доверие доверию рознь, — Ты куда меня привёл? — Алиса чуть было не закричала, но вовремя снизила тон. — Да не ссы. Ну чё, как белка в самом деле? — Во-первых, ты мне не ответил на мой вопрос, а, во-вторых, скажи-ка ты мне, пожалуйста, почему это я белка?! — Потому что белки пугливые, рыжие, а у тебя ещё и фамилия Бе-ло-ку-ро-ва, белка ты, короче. — Ай, — девочка махнула рукой и отвернулась от Ромы и старого дома, —Потом поговорим, так зачем мы сюда пришли? — А ты посмотри, — мальчик мотнул головой в сторону избушки. Сначала Алиса не хотела даже в ту сторону дышать — обиделась. Но интерес взял своё, и она, будто бы нехотя, развернулась. Картина, открывшаяся Алисиному взору не могло не вызвать у девочке волну голосистого хохота. Дело в том, что Бяша под аккомпанемент крика своей матери и смеха ребят, перелазил через калитку, а за ним летели разные вещи, будь то кофта или же нижнее бельё. — Домой даже не возвращайся! Глаза мои тебя видеть не могут! На секунду между друзьями возникла тишина из-за слов матери Бяши, но молчание развеял звонкий шлепок—бурят спрыгнул с забора, но видать не правильно сгруппировался, что упал, а не приземлился на ноги. Алиса и Рома пытались не засмеяться, пока Бяша ругался себе под нос. Собрав одежду в пакеты, которые женщина соизволила выбросить вместе с вещами, он направился к ребятам — О, что за голубки, на! — засмеялся Бяша, который сделал вид будто всё это время он их не замечал. — Да иди ты! — отмахнулся мальчишка. А вот Алиса взяла да и приобняла Рому за плечи, боевой окрас хулигана сменился ещё более ярким, красным, от неловкости, цветом. — Да-да, голубки, — улыбнулась девочка во все тридцать два зуба. Бяша, как и Рома, был удивлён. Сам он пошутил даже не думая о сказанной фразе, а Алиса взяла и обняла Ромку. Бурят, конечно, знал, что его другу, вроде как, нравится девочка, но чтобы вот так сразу. Даже для Полинки спектакль устраивали, а тут не пошёл провожать друга после тренировки, а уже вот до чего дело дошло. — Ну как обычно самое интересное я пропустил, на, — Бяша на показ надул губы и сложил на груди руки. — Всё я тебе расскажу, бля буду, Бяш! Тут, чтобы этот не очень приятный разговор не продолжался Алиса подхватила друзей за руки и повела в сторону леса. — Так, белка, куда идём, на? — бурят уставился на девочку, как на единственную пятёрку по математике в его дневнике. — Да почему я белка! — начала возмущаться Алиса. — Я ж тебе говорил. Потому что белки пугливые и рыжие, как ты. — Во-во, на — начал поддакивать бурят. — Или потому что у дураков мысли сходятся? — хохотнула Алиса. — Ну это уже к вам с Ромычем относится, на! Пятифан наградил друга подзатыльником. — Ай! Шучу я, шучу. Дружба двух балбесов веселила девочку, да и она сама не против забав.***
— Здравствуйте, мы к Людмиле Фёдоровной. — Да-да, деточка, я помню, —медсестра осмотрела с ног до головы троицу. Если Алиса ей нравилась, ибо она никогда не огрызалась, здоровалась, улыбалась, прямо-таки ангельский ребёнок. Или же эти, при одном взгляде на которых, хочется уйти, чтобы не рассориться с школьниками, — Они с тобой? — с раздражениемв голосе спросила женщина. » Со мной! С ней! «, — дружно проговорили дети. — Надевайте бахилы. Алиса все знает— не заблудитесь, — фыркнула медсестра. — Чё это с ней? — спрашивал Рома, когда медицинский работник скрылся в каком-то кабинете. — Женщина, — вздохнула Алиса. Мальчишки переглянулись и пожали плечами. — Бабушка! — на глазах у Алисы навернулись слёзы. Вид у бабушки, мягко говоря, был плачевным: подслеповатые глаза впали, а дряблая кожа совсем потеряла свой былой вид. Людмила лишь слабо кивнула головой в знак приветствия. — А это мои друзья—Рома и…—только сейчас Алиса поняла, что не знает настоящего имени Бяши. — И Булат, — пришёл на помощь Рома. Бяша криво улыбнулся. — Я тебе тут мандаринов принесла, сейчас почищу и ты поешь. Хорошо? Дряблая рука показала в сторону двери, а после посмотрела на внучку. — Ромочка, Бяшечка, — обратилась к друзьям девочка, — В коридоре посидите пока, я скоро приду. — Без б, на— отозвался бурят. Когда старушка отвернулась, Рома сказал Алисе: — Мы подымим, на улице ждём. — Слушай, Бяш, — начал Рома, чиркнув зажигалкой, — тебе не кажется, что она похожа на жену чудилы местного? Ну который лет двенадцать назад умер. Бяша смотрел на своего товарища немигающим взглядом. — Кто она? Алиса что ли? — Сам ты Алиса. Бабка её. Жигу чё не просишь? — Рома передал «Тбилиси» Бяше. — А, ну это да… — Скажи, тебе старуха разве никого не напоминает? — Ну, я хотел сначала теб об это сказать, на. Но вдруг ты обидишься, у вас же с белкой шуры-муры, а бабка эта родственница Алисы, на. Рома промолчал, лишь закурил сигарету. Так затяжка за затяжкой, в гробовой тишине, они и дождались подругу. Девочка, увидевшая кислые физиономии друзей, поспешила задать вопрос. — Что приуныли? — Алис, ты только не обижайся…— тихо начал Пятифан, —Но твоя бабка нам напоминает жену одного человека… — Рассказывай, — сухо прошептала Алиса. Она догадывалась, что её бабушка что-то знает, а что именно не говорит, а так хоть мальчики зацепку дать могут. — Короче, — принялся рассказывать Рома, но тут подлетела птица и клюнула в рыжую макушку девочки и полетела восвояси. — Ай! — пискнула девочка, а вот мальчики начали бросать снежки в след птахе. Когда один, заладившийся снежок попал в птицу, лес, подобно зверью запыхтел. — Мамочки! — простонала Алиса. — Не боись, — Рома сжал в кармане кожанки металлическую рукоятку, — Бяш, замыкай конец, Алиса, вставай ближе ко мне, — друзья послушалась вожака и встали так, как сказал Пятифан. Но манипуляции, проведённые школьниками не были нужны. Таёжный лес будто их услышал и притих, будто ожидая более нужного момента. — Кто бы это не был, не трогай моих друзей и бабушку! — зачем-то заорала, что есть мочи, Алиса, — Мы тебе ничего плохого не сделали! Слышишь, ни-че-го! — хриплый голос девочки разнёсся по всему лесу, а эхо удвоило её обращение. Вдруг перед ними замигали красные козлиные глаза. Бяша мигом заблеял, Алиса зажалась, но старалсь не показывать ужас, который таился в груди, единственный Рома, который чуть ли не бок о бок стоял с тварью, не видел чудовища, но при виде друзей понял, что не у добру это. — Я п-п-ростил-л-л, — начал блеять, как Бяша, козёл, надвигаясь к девочке, будто не замечая мальчиков, — т-т-твоему-у-у п-п-предк-у-у-у, — на звук буквы «у» животное истошно кричало, отчего у детей резало уши. Чудовище вгоняло их в окончательный и безвозвратный ужас. — Отойди от неё! — завопил Рома, вонзая нож- бабочку в ногу козла… В ногу… Когда Алиса впервые увидела этого монстра, он был меньше, ниже деревьев, а вместо рук и ног были копыта, но стоял он, как и сейчас на двух задних, но в данный момент вместо копыт у него что-то похожее на ноги, а вместо передних у него клешни, извилистые, морщинистые, с длинными, с сухими, сломанными от грибка, когтями. Нож вошёл легко, словно в пустоту, но нечисть закричала, вырывая и отбрасывая нож из района голени. На снег вылилось чёрная, как гараж, кровь. Чудовище подняло его лапой к своей морде, осматривая свой или нет? — Ч-ч-ужа-а-а-ак, — промычал козёл и отбросил Рому в сугроб. — Ай! Сука! — заорал Пятифан. Между козлом и Алисой было метра три разницы, но эти три метра монстр преодолел бы одним шагом. Бурят не успел прибежать к подруге, как оно схватило Алису. — Т-ты грешн-а-а-а! И… тво-и-и… грешн-ы-ы, — чудовище подняло Алису над еловыми вершинами, — С-с-стань н-а-ашей, Алис-а-а-а! Ил-и-и-и иску-п-п-пай грех-и-и-и! — Я не грешна! У меня чистая совесть! И друзья мои здесь не при чём! — Л-л-лисичк-а-а-а, — на этом слове козёл бросил Алису. Девочка подумала, что разобьётся и её мучениям придёт конец, но она приземлились точно на ноги. Будто позабыв обо всё она бросилась к друзьям. — Бяша! Что с Ромой?! Ты как сам? — голос срывался. — А-а-алиса п-п-посмотри, —бурят отошёл, показывая своего друга. — Рома! Ромочка! — кинулась к мальчику Алиса. Лицо Пятифана было в крови и в слезах. Бяша снял свою куртку и подложил её под голову Пятифана, чтобы тот совсем не захлебнулся в своей крови. Глаза Ромы были закрыты. Ещё стало хуже, когда из рукава кожанки поливать тёмная кровь. Кровотечение! — Бяша! Срочно дай ткань! У тебя же одежды много! — Счас, на! Пока Бяша доставал из пакета футболку, девочка снимала с Ромы верхнюю одежду, на спортивке был след от крови. Алиса начала читать молитву, попутно расстёгивая олимпийку, из руки текла тёмная кровь, взяв из дрожащих рук Бяши кофту, она туго перевязала конечность. Пока девочка возгласы с рукой, бурят остановил кровотечение из носа, и вот теперь вроде бы все сделав, Алиса ощущала, что кто-то на неё смотрит и шепчет. Пульс! — Бяша, измерь пульс скорее, а я пока до больницы дорогу и о помощи попрошу. — Нет уж, сидите ты с Ромычем, вдруг по дороге тебя кто-то сожрёт, — возразил Булат, в какой-то степени он был прав, но козёл может застукать и здесь, а если он преследует только Алису, то он придёт сюда, где и Рома, но девочка не сможет защитить мальчика, а так если умрёт, то одна. Но не успела девочка произнести мысль, как Бяша убежал. С последним хрустом снега под ботинками бурята пропало чувство безопасности. Она всё ещё ощущала чей-то тяжёлая взгляд на себе, настолько тяжёлый, что девочка не смогла сдержаться. — Да что вам надо?! — запричитала Алиса. — Мы придём за тобой. Уху, — голос был искажённым, похожим на совиный, как ты птица, которую встретила девочка по дороге в больницу, а она ли выдернула волос? В любой случае это не несёт ничего хорошего. — Алис… С кем ты разговариваешь? — наконец, смог выговорить Рома, выводя Алису из раздумий. — Рома! — в глазах была неподдельная радость, — Как я рада! Ты бы знал, как я счастлива! — девочка села на колени и приподняла Рому, она даже не хотела слушать, что замёрзнет, то, что её друг тяжёлый или то, что не по-пацански, чтобы девочка пыталась поднять парня. — Нет такого закона, так что можно! — улыбалась Алиса. — Нет такого закона, что девочек бить нельзя, значит можно что ли? — через боль прошептал Рома. — Шутишь — значит, жить будешь, — с эти словами она приблизилась к лицу мальчика максимально близко, но между их носами осталось расстояние. Тёплое дыхание друг друга заставляло забыть про козла, а вместе с накопившимися эмоциями слиться в тёплом поцелуе, настолько тёплым, что он согревал душу горячей струйкой, а наличие друг друга воспринимать так, что они не одни. Как взрослые. Взрослый поцелуй, по скромному мнению ребят, взрослая, страшная обстановка и взрослая тайна, которую предстоит решить втроём. Втроём, потому что Бяша их друг, как бы не любили друг друга Алиса и Рома, Булат тоже с ними. И они будут стоять горой друг за друга несмотря ни на что. Порой дружишь с человеком год, два, но вместе пережитых эмоций и воспоминаний не хватает, чтобы дружить по настоящему, а здесь— в компании двух балбесов Алисе уютно, тепло, спокойно. Если не Алиса, так они ввязывались в какое-нибудь дело, но проблема решалась. Решалась втроём. Так и сейчас, они должны втроём, во что бы то ни стало, победить нечисть. И они победят. По крайней мере, так считали ребята. — Ты красивая, Алиса, — такие слава давались с трудом, но Рома сильный, он может говорить такие слова. Пятифан отвёл глаза, впервые он не выдержала чей-то взгляд. Не тяжёлый, не грозный, не издевательский, а нежный, греющий внутри что-то, что называют сердце, загадочный, за несколько дней привыкший, взгляд. Побывав в таком состоянии, они не заметили уже подходившего к ним бурятёнка. — О, на! Ромыч! — растерянность и страх с лица Бяши мигом улетела. Но Бяша увидел покрасневшие, явно не от холода, лица друзей и предательски короткую дистанцию между ребятами, — Да ну, в натуре что ли, на? — В натре, Бяш, — будто с осмыслением протянула Алиса. — Да ну вас, голубки хреновы, — Лепилы скоро будут, на, — усмехнулся Булат, — Ромк, куртку гони.***
В больнице Рома пробыл недолго. Вообще, врачи хотели оставить его на ночь, но мальчик сказал, что ему намного лучше, а боли в руке совсем нет. Конечно, врачи не поверили, но если мальчик остался бы, то самому же медицинскому персоналу было бы больше работы и наверняка, они бы лишились огромный части нервных клеток, поэтому, дабы упростить себе работу выписали мальчика. Даже родителям не позвонили, знали, что отец — ужасный родитель, а матери нет. На вопрос: » Что случилось?!», — Алиса ответила: «Гуляли, Рому толкнули в яму, ну в снежную. Он не устоял и упал, а когда кубарем катился вниз, зацепился об сук, а этот сук под кожанку попал и прямо в руку, а из-за головокружения и удара об лёд кровь из носа пошла. Ну он на нас не обижается. Даже, Рома?» — Да-да, всё так и было, боль ещё такая… Ну странная была! Врачи с трудом поверили в этот рассказ, но поверили. С натяжкой. Ведь Алиса, когда навещала бабушка не врала, по слухам училась хорошо, да и за такой короткий срок придумать нормальную ложь не смгла бы, а напоследок, зачем ей было вот так бить с бурятом Рому, а потом оказывать помощь? Вот и поверили, даже до дома довезли. — Ну ты даёшь, — говорил Бяша, сидя на диване Алисиного дома? — Даже я так не смог бы, на. — Ага, вообще молодец! —начал поддакивать Рома. — Да ну вам, шесть лет практики, вот и всё. Кстати, раз вы остаётесь на ближайшее время у меня, на еду скидываемся вместе. Продукты в холодильнике уже заканчиваются, а вас двоих с такими аппетитами мне не прокормить, поэтому сигареты свои не курите, а продукты покупайте. Мне родители и бабушка денег оставили, но я боюсь, что на нас не хватит. Да и мало ли… Мальчики слабо кивнули. Троих друзей клонило ко сну. Общими силами они расстелили постель, решили спать в зале. На матрасе Рома и Бяша не уместились бы, диван с креслом расправили и детей сразу окутал сон.